The owner / Хозяин

Justin Bieber – Silent Night Ворочаюсь в кровати, пытаясь обрести нужное положение и заснуть, но все попытки сводятся на ноль. Постель кажется мне такой жесткой, чуждой и холодной, даже несмотря на нормальную комнатную температуру и мягкие подушки и плед. Мой разум вырисовывает на потолке различные узоры, в поисках обретения спокойствия и умиротворения. Не получается. Как и говорил Джастин, волнение действительно поражает рассудок, затуманивая его и заставляя думать о чем-то, о чем ты не хочешь думать. Я думаю об этих прикосновениях, что он подарил мне сегодня вечером. Думаю о сильных руках и еле заметном шраме на светло-бронзовой щеке, о переливающихся на свету пепельно-русых волосах, о уголках губ, что приподнимаются каждый раз, когда я краснею. Я тону в этом человеке каждую секунду, и я не могу найти спасательный круг… Да и он мне не нужен. Перевернувшись набок, я шиплю и сжимаю губы, дабы не выдавить болезненный стон, вызванный нажатием на синяк на ноге. Принимаю сидячее положение и зажигаю лампу, располагающуюся подле меня. Скинув одеяло с ног, я смотрю на свои колени и подушечками пальцев касаюсь сине-фиолетовых гематом, которые даже не собираются уменьшатся. Ощущение, что с каждым днем они все больше и больше, чувствительней и чувствительней. Тушу свет и ложусь на спину, обращая взгляд к окну. Считаю звезды, вместо овечек, и насчитываю двадцать. Спустя двадцать минут, это все равно не помогает, я знаю наизусть каждую из них. На электронных маленьких часах на стене стрелка достигла цифры три, а я до сих пор не смыкала глаз. Это так мучительно – волноваться и переживать. В моей голове словно беспорядок, как будто, все мои мысли, как книги, были расположены по книжным шкафам, а потом эти шкафы свалились в одну кучу и мысли перемешались. Встаю на ноги и пошатываюсь, я наступила на домашние тапочки, которые презентовал мне Джастин. Они мягкие и уютные, поэтому я натягиваю их на стопы и плетусь на кухню, не боясь о том, что Бибер может не спать и засечь меня в нижнем белье. Белые трусы и лифчик становятся ярко-голубыми от света флуоресцентных настольных ламп, находящиеся чуть ли не на каждом углу. Это напоминает атмосферу ночного клуба. Наливаю себе воды в стакан и пытаюсь усыпить себя. Искать таблетки будет не тактично и бессмысленно, я все равно не найду ничего, да и кроме того, будет неприлично, если я буду рыскать по чужим шкафам без разрешения. Слышу шарканье сзади себя, и поворачиваю голову, обнаруживая полусонного парня в дверях. На нем одни штаны, так же отражающиеся голубизной при свете ламп. Челка спадает на глаза, что придает шатену соблазнительный вид. — Доброй ночи, - шепчет он, но я могу это расслышать, - или доброе утро. Он подходит ко мне и отпивает из моего стакана, не выхватывая его из моих рук. Его пальцы касаются моих костяшек и чуть сжимают их. Как хорошо, что покрасневшие щеки не отражаются ультрафиолетом. Я ставлю опустошенный Бибером стакан на место и плетусь обратно, но слышу голос за спиной, уже более бодрый. — Почему ты не спишь? — Волнение, - я пожимаю плечами и поворачиваюсь к нему, - а ты? — Волнение, - кивает он. Меня, почему-то, не смущает, что на мне и на нем только нижнее белье. Мой лифчик так спроектирован, что грудь может быть видна из чашечек, а трусы кружевные и полу-прозрачные… Я забыла про синяки! Они ведь не отражаются, да? Вспомнив об этом, я стремительно иду в комнату и закрываю дверь. Чувствую себя идиоткой. Наверняка Джастин подумал, что у меня какие-то эмоциональные сдвиги. Слышу стук в дверь, он отдается громким звучанием в моей голове, потому что я успела привыкнуть к тишине. Прикладываю ладонь к дубовой поверхности и опираюсь виском о дверь. — Я видел тебя в белье, Глория, - объясняет голос по ту сторону двери, - и я не собираюсь причинять тебе вред. Поворачиваю ручку и отхожу к кровати, садясь на нее и зарываясь в плед. Мне ведь не нужно, чтобы меня засекли. Джастин медленно входит в помещение, устало глядя на меня и закрывая за собой дверь. Он плюхается на кровать спиной, его голова на уровне моего живота, только парень лежит рядом, а не… на мне. — Почему ты волнуешься? – спрашивает он, обратившись ко мне. — Ты так много всего делаешь для меня, а я не могу отплатить тебе тем же, - выдыхаю я. — Мне нравится быть рядом с тобой, большего мне и не надо. — Но Софи.. — Да, знаю, Софи моя невеста, и я поступаю как подлый ублюдок, изменяя ей, но… - парень поднимается на локтях и оборачивается ко мне, - ты нравишься мне. — Ты мне тоже нравишься, - мой голос предательски дрожит от таких теплых слов, - но ты намного старше меня… Тебе двадцать? — Двадцать один, - поправляет он, и о боже, он кладет свою голову на мой живот, - я не верю в стереотипы, знаешь. Возраст – то, что я замечаю в человеке в последнюю очередь. — То есть, ты бы встречался с шестнадцатилетней? — Не имея при этом проблем, - улыбается он и переворачивается на живот, глядя на меня, - а ты бы стала встречаться с двадцати-летним? — Не имея при этом проблем, - я тоже улыбаюсь. — Тогда, может быть, когда-нибудь… - он делает паузу, словно задумывается, и смотрит на меня, - мы можем быть вместе.