The owner / Хозяин

Сердце продолжает громыхать, отдаваясь эхом в ушах. Дышать тяжело, невыносимо тяжело. Даже спустя час, мне все еще не верится, что Джастин поцеловал меня. Мягкая поверхность его губ все еще чувствуется на моих, сладкий привкус кофе и карамели блуждает по языку, а тяжелое дыхание все еще обжигает мою кожу лица. Это был первый поцелуй в моей жизни, самый настоящий и самый серьезный. Парень сейчас спит в своей комнате, в школу он возвращаться не стал, и причина мне, кажется, известна. Как бы мне не хотелось, чтобы из-за этой выходки Кортни, он не ушел из школы. Хоть это и практика, я хочу, чтобы Джастин остался на довольно долгое время. Не знаю, кто будет держать меня здесь, если не он. Друзей у меня нет, ну, и семьи, в общем-то, тоже. У меня ничего, кроме этого парня нет. Я задаюсь вопросом, - а останется ли он навсегда? Конечно же, нет. Что за глупые догадки? У него наверняка есть много увлечений, есть свои цели, и ему не нужна простушка, которая вечно доставляет одни проблемы. Но я бы никогда не смогла свыкнуться с мыслью, что его однажды не будет рядом со мной. Когда я буду потеряна, только он сможет найти меня снова. Пожалуйста, останься. Мне вдруг дико захотелось посмотреть на него прямо сейчас. Я поднимаюсь с кровати, касаясь босыми ступнями теплого покрытия пола, чуть зажимая глаза от непривычного холода. Хотя, это мне то и непривычный? Я всю жизнь скольжу по мерзлым моментам, которые замораживают меня всю, мою память и рассудок. Это нормально для меня. Когда скрипучая дверь в спальню Джастина открывается, я нахожу его среди светло-оливковых подушек, лежащим на животе и со взъерошенными коричными волосами, разброшенными возле его головы на простыне. Его спина и плечи еле заметно приподнимаются и опускаются от спокойных выдохов и вздохов. Брови нахмуриваются, когда дверь издает протяжный опечаленный рев. Именно сейчас эта модернизированная дверь, стоящая больше, чем сам дом, решила заскрипеть. Спасибо, Вселенная, я вижу, не только у людей бывает отменное чувство юмора. Благо, парень остается сонным, и особого внимания не обращает, даже чуть приоткрыв глаза и снова их опустив. Его губы слегка приоткрываются, чтобы пропустить через них воздух, и после перекатывается на спину, склонив голову и вытянув правую руку вбок, а левую кладя на вздымающуюся грудь. Ряд моих верхних зубов впивается в нижнюю губу, когда я замечаю, что Бибер растягивает губы в полу-сонной ухмылке. Чертов соблазнитель, он, наверное, будет невероятно красив даже когда состарится. И мне вдруг захотелось посмотреть на него через лет сорок. Статный, по-прежнему успешный, но растерявший свою русую шевелюру старик сидит в пустом офисе, который наполняет свет из окон позади Бибера. В правой руке он держит газету, а в левой – свой телефон. Сморщенными толстыми пальцами он будет набирать что-то на сенсорном экране, а через минуту в помещении появится молоденькая девушка-стажер, которая еще даже не выучилась на свою профессию, а уже подает кофе одному из успешных бизнесменов, стараясь не сталкиваться с мистером Бибером взглядом. Или же, он бросит всю эту богатую чепуху, оставит свою работу, цели, и уживется в каком-нибудь разваливающемся коттедже вдалеке от Калифорнийской суеты, попивая зеленый чай по утрам. Рядом будут бегать внуки, держащие в своих маленьких ручках игрушки, которые были изготовлены не новейшими фирмами, а старыми. Эти игрушки будут точь-в-точь такие же, как и у старика в далеком мутном детстве. И по ночам он будет ложиться в постель, сжимая ладони своей пассии, произнося вечное «Я люблю тебя» как мантру перед сном. В ответ старушка улыбнется, отчего в уголках добрых глаз прорисуются линии морщин, и так же с хрипом ответит «Я тебя тоже». Ее серебряные волосы будут раскиданы по цветастой подушке, но они все еще будут пахнуть молодостью, и это будет еще одной причиной, почему Бибер так любит ее. Голос, доносящийся где-то из под ребер, шепчет мне мое имя. Будто бы, это я буду этой старушкой, чьи руки этот парень будет ласково сжимать по ночам. Да нет же. Взгляни правде в глаза, Глория. Этого не будет. — Иди ко мне. До меня не сразу доносятся слова, потому что я все еще витаю в облаках, полных вопросами и мечтами. Может быть, даже надеждами. Но, как обычно, пустыми, и ни к чему это не приведет, кроме как к вечному грузу на моей душе. Джастин ведь может так легко меня оставить. Наиграться и забыть. Как я вообще смею так думать об этом человеке? Покорно подхожу к кровати и усаживаюсь рядом с парнем, чуть сгорбив спину и сложив руки на коленях. Я не знаю, зачем пришла сюда, если даже не знаю, что говорить. Мои плечи вздымаются на мгновение от тяжелого вздоха, и тут же опускаются. Мои мысли терзают меня, и сидя здесь, рядом с Бибером, я будто ощущаю, что он их читает. Каждую. Словно ты сидишь в пустой комнате, голая, и тут врывается он. Он сделал то же самое с моей жизнью. — Ты боишься? – спрашивает он, чуть напрягая свой голос. — Нет. — А сейчас ты врешь. — Нет. — Тогда почему недавно позволила мне коснуться твоих губ, а сейчас боишься посмотреть на меня? Я чувствую, как жар, вместе с багровым румянцем ударяет в мои щеки, а сердце чертыхается в грудной клетке. Мой взгляд метается по комнате, будто найдя кого-то или что-то, что сейчас поможет мне сформулировать свой ответ. Да какой к черту ответ? Я даже не знаю, что сказать ему. Мне просто почему-то стыдно находиться рядом с ним. Ни с того, ни с сего, я просто хочу встать и уйти, закрывшись в своей нынешней комнате. Своей комнате. Я вновь вспомнила разгоряченную резину, оставляющую свекольные линии на моей коже, которая в разы светлее и бледнее. Дрожь толстой волной окатывает мое тело, от линии позвоночника до каждого пальца на ноге. Мое тело тряхнуло не так сильно, но я уже чувствую, как что-то трескается внутри. Будто бы я держала что-то хрупкое, а потом пошла эта судорога, и нечто разбилось. — Не молчи, - требует голос Джастина где-то позади. — Я просто не знаю, что ответить тебе, - я произношу это на выдохе, стараясь сделать голос наиболее спокойным и уверенным. — Скажи мне честно, - он выдерживает мучительную паузу, - ты боишься меня? Выдох. — Нет. Да. — Я просил ответить честно, - затылком я ощущаю его недовольный взгляд, прожигающий дыру где-то на моей спине. — Откуда ты знаешь, говорю я правду или ложь? – я не осмеливаюсь повернуться. — Посмотри в мои глаза и снова ответь. Его рука резко оказывается на моем бедре, отчего позвоночник в миг становится как игла. Жар разбрасывает по всему телу, даже учитывая то, что ладонь холодная. Внизу живота начинает тянуть, я беззвучно хватаю воздух ртом. Снова становится стыдно за всплывающие в моей голове мысли, я, по сути, не должна позволять им быть в моей голове. Но, черт, его рука на моем бедре сбивает меня с толку. Набравшись смелости, я разворачиваюсь к лежащему парню, на этот раз он менее сонный. Давящий взгляд карамельных глаз заставляет меня потеряться на некоторое время, и мои зрачки изучают его тело, будто бы снова ища помощи. Но так становится только хуже. Черная футболка облегает мышцы Джастина, вырез на груди широк настолько, что я могу разглядеть выступающие ключицы. Пока я блуждаю по его телу взглядом, слышу смешок, кажется, случайно сорвавшийся с его губ. В следующую секунду Джастин выгибает бровь, выжидая мой ответ. Закусываю губу и стараюсь заглянуть в кофейную бездонную гущу, затягивающую, словно зыбучие пески. Дна в них не имеется, и поэтому в радужке глаз парня можно утопать целую вечность. Я не понимала значения «утонуть в глазах», пока не встретила человека с такими глазами. Они не имели светло-бирюзового оттенка, часто сравниваемого с морем или банальным небом, не были близки к глубокому изумрудному, и тем более не были похожи на асфальт после дождя, или же, то же самое – небо, затянутое гнусными тучами. Эти карие глаза могли безо всякого чувства стыда разглядывать тебя, даже не чувствуя вину, или… Я даже забыла, что от меня хочет Джастин, со всеми этими мыслями я окончательно сойду с ума. Давай же, Глория, сделай это и покончи с этим. Я чуть нагибаюсь к лицу парня, ставя ладонь возле его лица, на подушку. Парень чрезвычайно спокоен, в то время как я слышу бурлящую в жилах кровь. Это выглядит так, будто я собираюсь поцеловать его. Меня снова дергает, но на этот раз, более незаметно. Скорее, это было нутро. Оно снова затряслось, в то время как тело было подобно телу Джастину. Моей главной задачей является – показать ему, что мне не страшно. Наши носы в сантиметре друг от друга, мы изучаем что-то на наших лицах. Мой взгляд бегает по его ресницам, бровям, губам, а он просто держит свои зрачки на уровне моих. Он ждет. Давай, Бронте, не трусь. Это только пару слов, неужели это так трудно? Или же, ложь говорить труднее? — Я не боюсь тебя. Мой шепот вводит Джастина в ступор, он несколько минут смотрит на меня остолбеневшим взглядом. Его брови высокомерно вскидываются, а после, с губ снова падает усмешка, повисая в воздухе. Это выглядит, как оскорбление, должна заметить. Словно, его это не удовлетворило. Не доказало. Так, я будто зря разрываю воздух словами. Ничего не значащими для него словами. И это действительно, как оскорбление. — Твои глаза говорят за тебя. Он снова прав. Чертовски неприятно осознавать свою неправоту. — И что же они говорят? – мой голос звучит достаточно самонадеянно, и мысленно я сама себе хлопаю за свое актерское мастерство. — Ты боишься, когда я делаю так. Его пальцы приподнимают футболку, которую Джастин одолжил мне чуть ранее. Мягкие подушечки блуждают по коже спины, оставляя за ними дорожку из мурашек, и заставляя меня забыть, как дышать. Мой рот раскрыт от заставшего меня шока. Не делай этого, Джастин. Ты прав. Ты прав. Прав. Хватит, я боюсь тебя. — Да. — Что «да»? — Я боюсь тебя. Кисти освобождают мою спину, и я то ли счастлива, то ли разочарована. Он доволен или нет? — Ты хотел это услышать? – я смотрю в его глаза с явным непониманием. Что ему даст мой страх? — Уже услышал. — Что же, - я встаю на ноги и направляюсь к двери, - надеюсь, ты доволен. Громкий хлопок дверью и мои ноги становятся ватными, а горло начинает давить прочный узел. Он издевается надо мной, и он только что это признал.