За гранью легенды

Аудитория читателей ее блога медленно, но верно росла — в основном за счет таких же интересующихся мифологией, но менее повернутых на попытках достучаться до истины. Комментариев было немного, да и те, как правило, сводились к похвалам ее писательского стиля. Мало кто был способен вступить в дискуссию о древней культуре мифических народов, их нравах и традициях. Конечно же, Нилайя была не в восторге от такого расклада, но теперь она хотя бы добилась читательского интереса к своему творчеству. Постепенно депрессия оставляла ее, и все чаще девушка проводила вечерние часы за пролистыванием фолиантов с ее книжной полки в поисках новой идеи для сказки. Найдя интересный материал, она кропотливо изучала остальные свои книги, пытаясь найти в них зацепки, чтобы глубже и более целостно понять, о чем шла речь. Затем садилась набирать текст. *** Айдон всегда был мечтателем, творцом. Он редко тратил свою силу на то, чтобы заниматься делами ордена, за что не был в почете у Совета Старейшин. Зато никогда и никому не отказывал в помощи в тяжелой ситуации: лечил тяжело больных, восстанавливал сгоревшие дома, устанавливал щиты на районы мирных жителей во времена войн — волшебной силы у него было хоть отбавляй, и она только накапливалась с каждой новой благодарностью. Так он обрел немало друзей, но все больше среди простолюдинов, практически не обладающих магией. Ведь волшебники могли и сами о себе позаботиться. Когда стало понятно, что в ордене ему больше делать нечего, Айдон покинул его и пустился в странствия, постигая новые возможности использования своей силы и набираясь опыта. Несколько лет он провел в далеком от цивилизации пустынном поселении, где учился у местных магов-ремесленников искусству работы со стеклом и зеркалами. Потрясающие витражи, практически невидимые чистейшие стекла, чуть светящиеся в темноте, и зеркала, в которых отражение выглядело более реальным, чем окружающие объекты, поселенцы обменивали на еду и воду у караванщиков, что посещали их раз в месяц. Тут и возникла идея о постройке целого стеклянного города. Ему пришлось стать подмастерьем — только так можно было постичь местное ремесло. Привыкший к свободе образованный столичный магистр с трудом приучался к размеренному, строгому ритму жизни, который требовал от него беспрекословного повиновения учителю. Традиции там имели большое значение, и никто не собирался проводить для него ускоренный курс. Недопустимо было даже заговаривать с мастером, пока тот о чем-либо не спросит ученика. Тем не менее, талант Айдона учитель ценил и всегда давал ему наиболее сложную и интересную работу, проча тому большое будущее мастера. В качестве выпускного задания Айдон выбрал создание стеклянного дома. Учитель посмеялся над ним, назвав его идею глупой, но не смел отказывать в праве выбора, так как это шло против традиций. Тут, наконец, у ученика появилась полная свобода для творчества. Никто не смел указывать ему, что делать, но покинуть дом своего учителя он будет вправе только в том случае, если вече мастеров примет экзамен. Теперь у него была возможность пользоваться всем комплексом знаний и умений, что он накопил за свою жизнь. Начал он с огромного, но простейшего стеклянного сосуда-конуса, изготовление которого освоил практически в самом начале обучения. Затем он нацедил в него эссенцию мыслеформ, описывающих принципы конструкций будущего дома, смело подсыпая в сосуд магически заряженный различными свойствами песок, удобрил это месиво энергией роста и развития, дал настояться и запустил процесс. Экзамен должен был состояться завтра, и другие ученики посмеивались над ним, не замечая никакого прогресса в работе. Не обращая внимания на насмешки, он отправился спать, а наутро проснулся от восхищенных возгласов односельчан. На пустыре, чуть в отдалении от жилых домов, раскинулся прекрасный дворец, переливающийся всеми цветами радуги на ярком пустынном солнце. «Кажется, немного переборщил с растительными возможностями» - подумал он, стоя у окна. Экзамен должен был начаться в полдень, а объем дополнительных работ сильно увеличился. Не обращая внимания на толпу подмастерий и нескольких мастеров, что с неподдельным интересом разглядывали и обсуждали его работу — отвлекать ученика никто не посмел, — он принялся за внутреннюю отделку, проходя по неимоверно прочным стеклянным лестницам и коридорам, обходя каждую комнату и проливая в нее свою силу. Когда до экзамена оставался всего час, он чувствовал себя бесконечно истощенным: отсутствие практики в создании стабильных полей невидимости в течение нескольких лет обучения стеклянному ремеслу сказалось на его выносливости. Закончив работу, он в бессилии упал, скатившись по парадной лестнице к ногам так и не разошедшейся толпы. Пришел в себя Айдон уже на вече, которое в молчании ожидало его пробуждения. Когда он открыл глаза и приподнял голову, услужливая девушка тут же жестом предложила ему воды. Он принял блестящий тонкий стакан и небольшими осторожными глотками осушил его. Когда Айдон поднялся, в центре большого круга уже стоял его учитель. - Начнем же. Мой ученик прилежно обучался, не противоречил учителю, соблюдал правила этикета и прошел таким образом полный курс обучения. Большинство мастеров, что сидели ближе остальных собравшихся к центру круга и имели право голоса, подняли правые руки на уровень головы ладонями вверх. На некоторых ладонях он увидел яркие отблески отражаемого солнца, будто бы они были зеркальными. Это был хороший знак. - Мой ученик, пользуясь знаниями, полученными в процессе обучения, а также неизвестными для нас практиками, выполнил прекрасную выпускную работу, которая поразила своей красотой и размерами жителей нашего поселения. Ладони поднялись снова, и теперь уже практически на всех были видны солнечные отблески. - Тем не менее, подмастерье Айдон неверно оценил свои силы, заставив таким образом ждать вече в течение четырех часов, пока не пробудился ото сна, вызванного истощением. Для него было сделано невиданное исключение, оправданное лишь грандиозностью его работы. На этот раз поднялась меньше половины ладоней — ни на одной из ней он не увидел зеркальной поверхности. - Исходя из сложившейся ситуации, я не вижу возможности сделать еще одно исключение и предоставить ученику звание мастера, несмотря на его заслуги. Но не стоит забывать, что уже сейчас его вклад в нашу культуру выходит за пределы всего, что мы могли себе представить. Он не только построил великолепный стеклянный дворец, но и удивительным образом зачаровал его: комнаты всегда будут казаться пустыми, если смотреть на здание снаружи, зато каждый находящийся внутри, оставаясь невидимым, без затруднений увидит происходящее на улицах, посмотрев в любую сторону сквозь стекла стен и пола. Потолки и стены, что попадают под прямые солнечные лучи, изнутри становятся зеркальными, защищая обитателей от палящего солнца, а ночью дом будет освещаться за счет особых свойств использованного им стекла. Это действительно потрясающе продуманная конструкция. Со своей стороны я предлагаю вече сделать для ученика другое исключение, предоставив ему возможность соорудить еще одно подобное здание в течение недели — после чего вернуться к вопросу о присуждении ему звания мастера... *** В одной из книг Нилайя сумела найти упоминание о прекрасном стеклянном городе, где жили сотни тысяч людей, которые почитали Великого Мастера, построившего их обитель. «Кто знает, - посмеивалась она, - сколько раз ему приходилось проходить переэкзаменовку». Айдон содержал тысячи учеников в Великой Стеклянной Академии. Там ему приписывали и последние дни его жизни, но в другом фолианте она откопала продолжение его истории. Когда город стал вполне самодостаточным, а секреты возведения стеклянных зданий были успешно переданы последователям, Великий Мастер покинул его, приняв образ скитающегося старца. С очередным караваном он продолжил свои странствия, а спустя годы вернулся в столицу. Там он нашел запустение, разруху и прочие прелести послевоенного времени. Зайдя на порог академии, он тут же был схвачен магами-стражниками, которые были хорошо обучены противодействию любым магическим атакам. Впоследствии Айдон был предан суду, где в качестве судий выступали в том числе и его бывшие коллеги по ордену. Обвинение давило на то, что он покинул столицу в сложное время, спасаясь бегством от наступающей войны. Айдон отсутствовал столь долго, что миряне сквозь поколения не смогли вспомнить его как своего добродетеля. В результате предательского суда он был приговорен к лишению всех волшебных способностей, но выбрал смерть. На этом его история должна была закончиться, но еще в одной книге было упоминание о том, что один беглый столичный магистр, выбравший на суде казнь вместо обряда опустошения, немыслимым образом воскрес и спустя много лет основал новый орден. По описаниям он сильно отличался от того Айдона, которого она знала по другим книгам, но девушке почему-то очень хотелось верить в то, что это был именно он. Она не дописала эту сказку, оборвав повествование на таинственном воскрешении Айдона, сообщив своим читателям, что продолжит ее позже. Образ героя, который ожил и собрал вокруг себя новый орден, очень занимал ее. До сих пор она не задумывалась о лице этого человека, и только теперь поняла, что в упор не может увидеть в своих мыслях его черты, мимику и прочие мелкие аспекты. Нахлынувший и накрывший с головой процесс мысленной прорисовки лица полюбившегося героя, не достигнув сколько бы то ни было удовлетворительных результатов, неожиданно прервался коротким звуком, сопровождавшим появление красной иконки «+1» рядом с надписью «Комментарии». Рывок мышкой, щелчок. «Wолк: Хорошая гипотеза. Никогда бы не подумал, что воскресший магистр был строителем Стеклянного города».