Часть 2
1 марта 2015 г. в 01:36
— Ким, вставай! — встревоженное лицо Первого проступало из тумана, в котором несколько последних часов плавало сознание. — Да просыпайся ты! У нас проблемы.
— Проблемы? — Второй отчаянно моргал, пытаясь вынырнуть из полунаркотического сна, в который сам же себя и отправил, наглотавшись накануне снотворного.
Сознание немного прояснилось, и он буквально подпрыгнул от страшной догадки.
— Что-то с Третьим? Ему стало хуже?!
— Нет, нет, — поспешил успокоить друга Всеволод. — С Третьим все в порядке, он спит. У нас другие проблемы. Одевайся, и через десять минут жду тебя на мостике. Сам все увидишь.
Первый ушел, а Ким еще с минуту пролежал, тупо глядя в потолок и пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли. А затем встал и, стараясь не обращать внимания на головную боль, принялся собираться.
— Скажи, что у нас на борту есть кофе, — слабо попросил он через пять минут, перешагивая порог мостика.
— Стимуляторы в космосе нежелательны, — укоризненно взглянул на него Первый. — И снотворное, кстати, тоже.
— Да я уже и сам сто раз пожалел, — Ким рухнул в кресло старшего помощника и поморщился от очередного всплеска головной боли. — Но отделаться от мыслей никак не получалось, а спать хотелось жутко. О каких проблемах ты говорил?
— Включи каналы связи, — кивнул на приборы Всеволод, напряженно высматривая что-то на картах секторов галактики.
Второй недоумевающе посмотрел на друга, но по очереди послушно открыл основные каналы, через которые можно было связаться с Землей, Фиксом, и другими наиболее известными планетами. Пространство мостика тут же заполнили легкое шипение и потрескивание, сигнализирующие о том, что в эфир они вышли. Вот только он хранил гробовое молчание. Автоматические маяки, которые должны были каждые несколько минут посылать сигналы о том, что все в порядке или наоборот — требуется помощь, безмолвствовали. Подождав для верности несколько минут, Ким нахмурился и открыл дополнительные каналы, которые были настроены на сигналы звездных баз и орбитальных станций. Здесь тоже царила тишина. Второй еще несколько секунд просидел, оцепенело глядя на исправно работающие приборы, передающие звуки внезапно впавшей в спячку галактики, а затем повернулся к другу и усиленно поморгал.
— Что? — заметил его странные действия Первый.
— Снотворное, что ты делаешь, прекрати, — пробормотал Ким, пытаясь понять, не продолжает ли он спать и видеть идиотский сон.
— Не смешно, — мрачно отрезал Всеволод.
— Абсолютно не смешно. И от того еще более нелепо. Где мы сейчас находимся?
— А вот тут нас ждет еще один сюрприз, — Первый развернул к другу проектор, вертикально транслирующий трехмерное изображение различных участков галактики. — По всем признакам, мы сейчас должны быть где-то здесь.
Он указал на особо яркий участок карты.
— В скоплении молодых звезд. Во всяком случае, именно сюда мы должны были добраться с той скоростью, с которой «Чайка» шла еще вчера. Скорость не менялась, курс тоже. А теперь посмотри туда и скажи мне, что ты видишь.
Первый указал на обзорное стекло. Второй повернулся туда и некоторое время молча всматривался в черную бездну космоса.
— Ничего, — наконец, вынес он вердикт.
— Вот именно, — вздохнул Всеволод, вновь разворачивая проектор к себе. — Ничего. Ни одной звезды на много светолет вокруг, ни одной планеты, и, судя по всему, никакой жизни. И у меня дурацкое ощущение, что я тоже наглотался снотворного, либо у нас коллективная галлюцинация.
— Так, подожди, — Ким с ошалелым выражением лица запустил пальцы в темные пряди и сжал виски, пытаясь заставить голову работать на полную катушку. — По факту получается, что мы неизвестно где и неизвестно как сюда попали, так?
— Так, — мрачно кивнул Всеволод.
— Звучит идиотски! — решительно заявил он и, встав, принялся мерить свободное пространство нервными шагами. — Всему должно быть объяснение. Когда ты заметил что что-то не так?
— Два часа назад.
— А до этого?
— А до этого мы просто шли на своей обычной скорости. Как раз проходили восьмой сектор. Я искал информацию по нашей…
Первый замялся, не зная как оформить в слова то, что мучило их троих.
— Проблеме, — наконец нашелся он. — И просто в один момент, когда поднял голову, понял, что вид за окном поменялся. На вот это.
Он с досадой махнул на непроницаемую черноту.
— Так, надо подумать, — Второй с силой сжал гудящие виски. — Связь не работает. Нас могут глушить?
— Могут. Но тогда в эфире было бы абсолютно глухо. А ты слышал, каналы работают. Да и если бы глушили, не было бы связи, а звезды никуда бы не делись.
— Это может быть какая-нибудь ловушка вроде пелены или иллюзии, что окутывает «Чайку»?
— Может, в принципе, — пожал плечами Всеволод. — Но мы идем на сверхсветовой, какое, в таком случае, поле должно быть у этой иллюзии? Разве что она движется вместе с кораблем. Хотя, честно, я никогда не слышал о таком явлении… или технологии.
— Может, какой-нибудь пространственный разлом?
Первый скептически поднял бровь.
— А я думал, фантастикой ты не увлекаешься.
— А я думал, за годы в космосе ты уяснил, что ничего невозможного не бывает, — съязвил Ким. — Профессор вон тоже думал, что живой туманности не существует.
Всеволод открыл было рот, чтобы отбить шпильку друга, но его прервал тихий голос, раздавшийся со стороны двери:
— Ким прав. Это действительно что-то вроде пространственного разлома.
— Ты зачем встал! — Второй кинулся к фиксианцу, тяжело опирающемуся на дверной косяк, и осторожно поддержал его. — Сейчас же иди обратно в каюту!
— Со мной все хорошо, — Третий благодарно взглянул на друга. — Правда. Просто небольшая слабость.
— Согласен с Кимом, — нахмурился Первый. — Тебе еще рано разгуливать по кораблю. Тем более, что шов на груди уже дважды расходился.
— Я ненадолго, — извиняющимся тоном сказал Третий.
Он осторожно отстранился от поддержки Второго и подошел к панели управления. Пробежался взглядом по картам, которые оставил включенными Всеволод, по очереди включил несколько каналов связи и удовлетворенно кивнул каким-то своим мыслям, словно именно такого результата и ожидал.
— Ты знаешь, что происходит, верно? — насторожился Первый, наблюдая за действиями фиксианца.
— Думаю, что знаю, — кивнул он. — Не могу сказать, что уверен на сто процентов, но думаю, что нас занесло в войд.
— Куда? — ошарашено переспросил Второй. — В войд? Но это же…
— Беззвездное пространство между галактиками, — кивнул Третий, повернувшись к друзьям. — Но у наших соседей этим словом обозначаются еще и особые закрытые пространства, которые встречаются в Магеллановом Облаке довольно часто. У нас в галактике их нет… точнее, я думал, что нет. Но то, что я сейчас вижу, очень на это похоже.
— А… эээ… ты видел эти пространства… там, верно? — Второй разве что дыхание не затаил.
Третий почти ничего не рассказывал о своем одиноком путешествии, и Кима, как ученого, уже просто изгрызло любопытство, которое никак не получалось удовлетворить. А тут вдруг случай наметился…
— Видел, — кивнул фиксианец, невидящим взглядом уставившись куда-то за спину Всеволоду. — Полюбопытствовал на свою голову. Мне, как гостю, любезно все показали. Хотя сами магеллановцы редко туда заглядывают.
Третий невесело усмехнулся воспоминаниям.
— Я потом несколько дней плохо спал после той экскурсии.
— Почему? — непонимающе сдвинул брови Ким. — Они же не…
Он замолчал, не решаясь высказать вслух абсурдную, на первый взгляд, мысль, и попробовал подойти с другой стороны.
— Третий, а наши соседи, они… ну, такие же, как мы? В смысле, моральные ценности и ориентиры у нас совпадают?
— Да, — пожал плечами фиксианец. — Но так было не всегда.
— Что ты там увидел? — прямо спросил Первый, которому стало как-то не по себе от таких откровений.
— Тюрьмы, — отстраненно ответил Третий, не встречаясь взглядом с ошарашенными друзьями. — В каждой такой закрытой зоне у них были огромные тюрьмы, куда ссылались те, кого лишали свободы навсегда. Выбраться из войда самостоятельно невозможно. Только специальной пушкой, и ненадолго, снаружи пробивалась брешь, через которую иногда доставляли новых заключенных. Иногда кто-то убегал. Но, чаще всего, их расстреливали. Я даже видел некоторых — они там до сих пор дрейфуют, как космический мусор. И тюрьмы эти изнутри видел.
Фиксианец закусил губу, вспоминая.
— Жуткое зрелище, на самом деле.
Ким почувствовал, как его с ног до головы пробирает мороз.
— И вот эти… эти… — он явно не мог подобрать подходящих слов. — Эти самые существа подарили нам формулу абсолютного топлива, и так хорошо тебя приняли, и…
Третий перевел на друга непонимающий взгляд, а когда до него дошло, что именно возмутило Кима, даже рассердился.
— Они же заброшенные! — фиалковые глаза сердито сверкнули. — Я же не сказал, что они и сейчас их используют. Просто такое неприглядное наследие прошлого. Вообще, наша галактика по сравнению с ними более благополучная изначально. У нас если и были войны, то на отдельных планетах. А у них когда-то была огромная империя, которая охватывала очень много систем. И, как результат, возникли эти зоны в войдах, куда ссылали и преступников, и просто неугодных. Там, кроме войдов, много чего осталось, дикого, на наш взгляд.
— Как же они достигли таких высот в науке? — удивленно и немного подавленно поинтересовался Всеволод, пытаясь представить себе тот мир с темным прошлым и светлым настоящим.
Третий молча пожал плечами.
— И что нам теперь делать? — добавил Второй, машинально дергая себя за вечно торчащую у виска прядь. — Если эти зоны непробиваемы изнутри, как мы отсюда должны выбираться?
— Ну, мы же попали сюда, — резонно заметил фиксианец. — Так что, один выход тут точно есть. А, если учесть, что пролетели мы его, даже не заметив, то он вполне природного происхождения и, или открытый всегда, или открывается периодически. Нужно просто вернуться и найти эту точку.
— Понятно, — кивнул Всеволод и повернулся к приборам. — Тогда я прокладываю обратный курс. А ты…
Он строго взглянул на Третьего.
— Спасибо за сведения и марш в каюту, отсыпаться.
— Можно попозже? — просительно взглянул на него фиксианец. — Я сейчас хорошо себя чувствую, так не хочется торчать там в одиночестве.
— Если хочешь, я могу посидеть с тобой, — вклинился Второй.
Третий покачал головой.
— Не стоит. Хоть за предложение и спасибо. Я просто действительно устал от бездействия. Мостик корабля для меня лучшее лекарство, чем сон.
— Дело твое, — смягчился Всеволод, просчитывая координаты. — Но, если почувствуешь себя плохо, сразу говори. И если не сможешь идти сам, тоже говори. Отведем.
— Спасибо, — фиксианец осторожно опустился в кресло, которое обычно занимал Ким и завозился, пытаясь устроиться поудобнее.
Второй, вставший рядом с Первым, уже в который раз отметил про себя эту деталь. Третий постоянно пытался посильнее укутаться в одеяло, поглубже зарыться в постель. Напоминало действия ребенка, который подсознательно ищет уюта или постоянно мерзнет. Вот и сейчас он как-то странно извернулся, сложив руки перед собой и уткнувшись лицом в край спинки. Глубоко вздохнул и затих, прикрыв глаза. Ким некоторое время наблюдал за будто уснувшим другом, а потом перевел взгляд на Всеволода, и наткнулся на сочувствующий взгляд голубых глаз.
— Что? — непонимающе посмотрел он в ответ.
— Странно наблюдать, как ты о ком-то настолько беспокоишься. Раньше… не замечал.
— Ты обалдел? — обиделся Ким. — Значит, по-твоему, я — бесчувственный чурбан, которому раньше было наплевать на друзей? А напомнить, сколько раз я тебя на горбу вытаскивал? Или когда вас на Эвридике какая-то дрянь местная скосила, кто за вами неделю ухаживал, а?
— Я не о том, — беззвучно, одними губами ответил Всеволод, и вновь вернулся к приборам.
Ким посверлил светлую макушку Первого взглядом, борясь с желанием настучать по ней, но потом вновь перевел взгляд на Третьего и увидел, что фиксианец практически сжался в комок — ослабленный организм постоянно мерз. Одеял на мостике не водилось, поэтому, недолго думая, Второй снял с себя куртку и кое-как укрыл ею друга. Третий удивленно открыл глаза поднял на него взгляд.
— Я все равно почти никогда не мерзну, — пожал плечами Ким. — Ношу только по привычке. Так что бери.
— Спасибо, — фиксианец укутался в куртку и снова затих, теперь уже уткнувшись носом в теплую подкладку.
— Ну, все, — Всеволод ввел последние координаты и встал с кресла. — Теперь, если наши догадки верны, приблизительно через два часа мы будем в том же месте, где напоролись на вход в разлом, и остается только надеяться, что он находится там постоянно, а не дрейфует или появляется периодически и с большим интервалом. Ким, подменишь меня? Я хочу принести нам горячего чаю. Потому что я тоже почему-то начинаю замерзать.
— Это от переутомления и нервного напряжения, — донеслось из-под куртки.
— Возможно, — серьезно сказал Первый и, кивнув Киму на кресло, направился к выходу.
Второй сел и задумчиво уставился на непроглядную черноту за окном.
— А если мы все же не найдем выход? — задал он риторический вопрос в пустоту. — Третий, а что происходило в этих войдах там, в другой галактике?
— То же, что и в любом другом месте с ограниченными запасами ресурсов и большим количеством людей, — неохотно отозвался фиксианец. — Борьба за выживание, убийства. Голодная смерть…
Голос Третьего дрогнул, и он замолчал. А до Кима с опозданием дошло, что он только что опять напомнил другу о годах заточения, когда тот сам чуть не умер от истощения. Проклиная себя за тупость и черствость, Второй только хотел извиниться, как прямо перед обзорным стеклом темнота будто всколыхнулась и, внезапно, прямо по курсу, вспыхнуло кольцо синего света, внутри которого была все та же непроглядная чернота, а снаружи, по краю, шел орнамент из непонятных символов.
— Это он! — Третий вынырнул из-под куртки, его голос звучал напряженно и взволнованно. — Это выход, Ким! Скорее, пока он не закрылся снова!
Второго не нужно было просить дважды. «Чайка» резко увеличила скорость и рванула вперед, к спасительному кольцу. А через несколько секунд черное пространство войда вновь стало мертвым, каким было многие тысячи лет до этого...