Другие

*** Потеря машины оказалась плюсом, как только они вышли за черту района: дорога, через пару километров упирающаяся в пролесок, была сплошняком заставлена брошенными тачками. Даже если среди них и нашлась бы рабочая, проехать просто не удалось бы, и, видимо, Ханамия сразу за блок-постом выбрал какой-то объездной маршрут. Кагами описал Хьюге обстановку, выслушал привычную порцию ругани и направился за Аомине, который бодро шагал по чавкающей грязи, изредка останавливаясь и прицеливаясь, когда думал, что видит крота. До леса они добрались без приключений. Зато там, на земле, прикрытой от дождя ветками деревьев, отчетливо виднелись довольно свежие следы шин. — Это Немезида! — воскликнул Кагами, тыча пальцем в узор на рыхлой глине. — Видишь эти звездочки? Это точно она. — Причем, недавно проехала. А это, — Аомине указал на след корявой лапы — таких вокруг оказалось немерено, — группа преследования. Пойдем лесом, на всякий случай. — Подожди, нужно сообщить Хьюге! — Жить не можешь без инструкций? — хмыкнул Аомине, но послушно пристроился у ближайшего дерева. Кагами включил рацию, но та на все попытки соединиться отвечала монотонным скрипом. — Черт, связи нет! — отчаянно выдохнул Кагами. — Мы уже вне зоны действия. — Что же делать? — картинно захлопал глазами Аомине. Решение давалось Кагами со скрежетом. Пара автоматов, несколько магазинов с дополнительными патронами — слишком мало, чтобы полноценно атаковать Ханамию. По-хорошему, нужно было ловить связь и вызывать подмогу. И глупо упустить наконец найденный след. — Ладно. Идем лесом, может быть, рация заработает. В любом случае нельзя терять ублюдка из вида. Аомине усмехнулся и бодро зашагал вглубь чащи. Дождь туда почти не проникал, зато от быстрой ходьбы тело спарилось в защитной форме и стало трудно дышать. Аомине долго мучиться не стал, стянул куртку и забросил на плечо. — Жить надоело? — буркнул Кагами. — Я скорее от инфаркта сдохну, — парировал Аомине, и в этот момент громыхнуло. С деревьев посыпался град тяжелых капель, Кагами зажмурился, пряча лицо в вороте куртки. Грохот повторился снова и снова. — Немезида? — спросил Аомине. Кагами кивнул: — Отстреливаются. От кротов. — Или от сепаратистов. — Визг слышишь? — Кагами кивнул. — Держи наушники наготове. — Они близко. В паре километров, не дальше. Что делаем? Нужно как-то задержать их. Аомине плюхнулся под дерево и вытянул ноги, словно на прогулке был, а не в двух шагах от главной цели: — Убил бы за бургер. — Ты меня вообще слышал? — Кагами осмотрелся по сторонам. — Они совсем рядом, нужно спешить! — И сражаться на голодный желудок? — протянул Аомине. — Они застрянут рано или поздно, по этому дерьму даже мы еле идем. Так что придумай, чего бы пожрать. Кагами закатил глаза: удачное время тот нашел, чтобы повыделываться. Какая в лесу может быть еда? Грибы, разве что. Кагами не слишком разбирался, какие из них съедобные, какие — нет, но может, у Аомине, который жил на Токио дольше, было с этим получше. — Ладно, я за едой, — буркнул он и, перехватив автомат покрепче, двинулся через плотные сплетения кустарника. — Вот эти, белые, у корней растут — их можно есть? — крикнул он спустя несколько минут. — У корней или на земле? — ответил Аомине. — У корней, я же сказал. — Тогда нет. У корней — только бежевые, с юбочкой, а эти… черт! Кагами молниеносно кинулся на шум борьбы и треск ломающихся веток, но добежать до Аомине не успел. Крот выскочил из-за густого куста, между стрелять сразу и нацепить наушники Кагами выбрал второе, поэтому тот успел подбежать совсем близко, протянул длинные лапищи. Кагами снес ему полбашки и тут же прыгнул в сторону, ощутив сильный толчок в бок. В падении умудрился зацепить второго крота так, что тот тоже повалился на землю, кубарем прокатился даже дальше Кагами, но и поднялся быстрее, шустрый ублюдок. Автомат заклинило, несколько раз дернув спусковой крючок, Кагами плюнул на него и просто врезал кроту в лоб прикладом. Тот завалился снова, Кагами ударил еще, и еще, до тех пор, пока блестящий серый череп не треснул. И, не дав себе отдышаться, помчался туда, где оставил Аомине. — Эй, ты как? — он снял наушники на ходу, вглядываясь в хитросплетения веток. — Не подходи, — ответил Аомине. Он по-прежнему полулежал, но уже у другого дерева, и первое, что бросилось Кагами в глаза — кровь. На подбородке, шее, плечах и руках — везде. — Аомине? — он рванулся вперед и замер на новом, обидно-резком: — Сказал же, не подходи, Кагами! — Ты ранен? Теперь Кагами видел — четыре изломанных тела, багровую морось на зеленой траве. Лицо Аомине — такое бледное, каким и представить-то его невозможно было. — Я заражен… наверное. — Ты гонишь? Подожди. Как? Кагами улыбнулся, замотал головой — это ведь точно шутка. Развод. Аомине на них мастер, но не настолько же он кретин, чтобы о таком шутить. Он шагнул вперед — нужно было посмотреть, откуда столько крови. И саке, как назло, все вчера выпили, дебилы… — Ты совсем тупой?! — заорал Аомине, направив ствол ему в грудь. — Я сказал, не подходи! Тоже сдохнуть хочешь? Кагами застыл, не двигаясь. Аомине опустил автомат. Потом, будто в замедленном кино, подцепил пальцем содранную кожу на запястье — ту саму царапину, что уже почти засохла, а теперь кровила снова. А потом неловко поднялся, обошел дерево кругом и наклонился. Кагами так и стоял на месте, слушая, как того рвет. А потом со злостью бросил автомат на землю и рухнул следом, уперся кулаками в стоптанную траву и задрожал, сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Это было поражение без права на реванш. Конец. Точка. — Мне нужна вода, — сказал Аомине, вернувшись. Выглядел он так, словно жрал сырое мясо. Кагами хотелось его обнять. Кагами хотелось вернуться в номер лав-отеля и не уходить оттуда никогда, вернуться во вчерашний день, в Мидтаун, в школу. Куда угодно, только бы не оставаться здесь, зная, что Аомине пройдет все круги ада, прежде чем умереть. — Я слышал, там где-то ручей, — прошептал он и встал, только когда Аомине уже скрылся из виду. *** Цучида после заражения прожил четыре часа. На первый у него поднялась температура, в остальные он истекал кровью и выхаркивал внутренности. Некоторым удавалось прожить неделю, боль не выдерживал никто. Отмывшись, Аомине выглядел совершенно обычно. Разве что бледнее и мрачнее. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Кагами, неотрывно глядя на его разодранную руку. Аомине спрятал ее за спину. — Заебись. Ханамия спугнул этих уродов. Или, наоборот, приманил. Если поторопиться, можно взять его прямо там или дождаться, пока решит остановиться на привал. — Хрена с два я уйду! — Кагами вскочил на ноги, остановился в двух шагах от него. — Я тебя не брошу. — Идиот, я разве сказал, что ты идешь без меня? — Тебе что, совсем не страшно? Кагами действительно казалось, что сам он напуган куда больше Аомине; возможно, это было естественным — терять всегда страшнее, чем умирать самому. Он никогда в жизни так не боялся. — Я хочу с пользой провести последние часы своей жизни, — спокойно сказал Аомине. Кагами закрыл глаза. Выдохнул. — У тебя уже бред? — Бред начнется у тебя, если не перестанешь говорить с голосами в своей голове, а не со мной. Кагами сжал кулаки: — Ты заражен, тебе нужно вернуться и лечь. Так будет легче… — Включи мозги, Кагами! Во-первых, я согласен сдохнуть, лежа в постели, только если мне будет девяносто и ты будешь лежать подо мной. Во-вторых, если мы найдем Ханамию, я смогу взять их всех без перестрелки. Мы либо пойдем сейчас, либо будем сидеть и жалеть меня. От удивления Кагами даже не возмутился, просто двинулся следом за Аомине, отмечая, что идет тот достаточно уверенно и бодро. Может, он просто лучше других умеет терпеть? — Что значит, без перестрелки? — Если они уже не стоят, то рано или поздно остановятся. Я выйду к ним, скажу, что давно брожу по Обратной стороне и хочу к ним прибиться. Если Ханамия действительно надеется собрать армию, он не откажется взять меня. Когда буду на борту Немезиды… — Постой, это твой план? Думаешь, Ханамия непременно возьмет великолепного тебя в свою команду? — Ему нужны бойцы. А я отличный боец. Кагами закатил глаза, Аомине, не обратив на это внимания, продолжил: — Дальше я приставлю автомат себе к горлу и скажу, что заражен. Мои мозги разнесет по Немезиде так, что под дождь попадет каждый. Им придется сдаться, и тогда Немезида твоя. — Ты не знаешь Ханамию. Он просчитает тебя. — Он не видел меня со школы, это он ни черта обо мне не знает. Кагами усмехнулся невесело: с этим не поспоришь. Аомине изменился. Во многом, но только не в стремлении быть первым — даже если первым ему предстояло сдохнуть. Отогнав паршивую мысль, Кагами закинул автомат на плечо: — Ладно. Попробуем твой план. Другого все равно нет. — Отлично. Может, повезет, и найдем его раньше, чем я захлебнусь кровью. Кагами сцепил зубы, чтобы не сорваться опять. Говорить о везении теперь было слишком цинично.