Покер

А вот и долгожданная прода. Простите за очередное долгое ожидание. Мы с Алиской как всегда пишем с некоторым напрягом. Но, вроде, снова взялись за работу нормально) Глава написана совместно. Что ж, приятного прочтения^^ Было скучно. Делать было, откровенно говоря, нечего. В комнате, где жила Нацухи, не было даже окна, чтобы скоротать время, наблюдая за неспешным ходом облаков. В комнате была унылая кровать, строгий шкаф и обычный стол. Всё это напоминало девушке какой-то концлагерь, однако всё это было намного лучше, чем остальные помещения, в которых обитали Нои и акумы. Здесь хоть и было скучно, но была в этом своя прелесть, а именно: здесь никто не трогал. Лежать, сидеть на кровати, думая обо всём и ни о чём — это ещё можно пережить. А вот когда рядом кто-то из обитателей дома… Но, если честно, то всё это смахивало на самообман. Темари просто было необходимо отгородиться от всех проблем и невзгод, что тонной придавили её к земле. Нацухи просто выбирала из двух зол меньшее: предпочитала страху и безысходности пустоту. А знаете ли Вы, что значит сидеть и ничего не делать? Что значит уходить куда-то глубоко в себя, дабы абстрагироваться от давящей атмосферы, от угнетения, от всех этих проблем весом в тонну?.. Это ничерта не просто. Здесь вообще не просто. Здесь сложно. Каждый день такое чувство, будто ты победил саму смерть и теперь довольствуешься призом в лице отвоёванной жизни, которую ты бережно хранишь до следующего сражения. И так каждый день. Каждый чёртов день! Темари порывисто обхватила себя руками, понимая, что начала обдумывать запретную тему. Нужно снова подумать о чём-то приятном. Например, о светлых деньках, проведённых дома. Об Алисе — вечно греющем солнышке. О Янке — ворчливой, но очень доброй. О Дане — такой родной и понимающей. О маме, что, несмотря на вечные ссоры, всегда была рядом и всегда участвовала в жизни своей любимой дочери. Нужно вспомнить дом, отвлечься от всего происходящего, забыться в таких приятных воспоминаниях. Они уже давно стали наркотиком, без которого Темари не сможет прожить. И одновременно с этим этот наркотик причиняет боль. Боль тупую, непрекращающуюся, тянущую, как жвачка. Ведь всё это уже было где-то далеко в прошлом, все эти согревающие нутро моменты не повторятся вновь. Девушке остаётся лишь слепо верить, что её спасут, что кошмар когда-нибудь кончится, а до тех пор сидеть и подчиняться. Не показываться лишний раз, уходить в себя, молчать и только думать. Вспоминать былые деньки и думать о настоящем. Два коротких стука в дверь вывели Нацухи из того состояния, когда девушка была уже готова расплакаться. Не дожидаясь ответа, в комнату вошёл Микк. Мужчина как всегда не утруждал себя открыванием двери, а просто прошёл сквозь неё. Ленивец. — Привет, — махнул рукой Ной и хмыкнул, уже привычно выдыхая облачко дыма. Как всегда с сигаретой — ничего не меняется. Изо дня в день одно, и тоже. Тики легкомысленно улыбнулся, стараясь не обращать внимания на влажные глаза и грустное лицо Чудика в целом. — Привет, — спокойно, будто бы ничего не было, ответила девушка. — Зачем пришёл? — Да вот, — всё также, почти оптимистично начал Ной, — пришёл сказать, что на несколько дней вынужден тебя оставить. — Почему? Тики уезжает? Оставляет её одну, без присмотра? — У меня появились кое-какие дела, — мужчина присел на край кровати. Он задумчиво вытащил изо рта сигарету и покрутил её между пальцев. Он делал так почти каждый раз, как приходил. — За тобой присмотрят Джаздеби и Роад. Девушка стиснула руки в кулаки. — Ты же понимаешь, что они меня покалечат? — напряжённым, дрогнувшим в конце предложения голосом спросила Нацухи. — Они же три маньяка-садиста. — Решение о том, кто за тобой присмотрит, не я принимал, — пожал плечами Микк, делая глубокую затяжку. — Слушай, Тики… Возьми меня с собой, — придвигаясь чуть ближе к нему, попросила девушка. — Я мешать не буду.  — А? Мужчина медленно повернул голову к ней, не выдыхая дым, а просто пропуская его сквозь своё тело. Выглядело странно. Но никому сейчас до этого не было дела. Темари отчаянно хотела избежать возможной опасности, выбрав из двух зол меньшее. Тики же был в некотором шоке. — Взять с собой? — Да. — Не будешь мешать? — бровь скептически дёрнулась. — Да. — Ты понимаешь, что я не на курорт еду? — взгляд Ноя стал каким-то странным. И пугающим и в тоже время… непонятным. Невозможно определить, о чём он сейчас думал. — Конечно, — сдавленно произнесла Нацухи, словно со стороны слыша, как дрожит её голос. Маркиз хмыкнул, отворачиваясь. Пожёвывая сигарету, он уставился на дверь. «Взять её с собой. Хе…» Темари напряжённо молчала, выжидая нужный момент. Либо Микк сам ответит, либо ей придётся спросить ещё раз. Однако её временный собеседник продолжал молча дымить сигаретой, недвижимой фигурой замерев на краю кровати. Он часто так делал. Приходил, молчал и курил. Иногда он спрашивал о чём-то отвлечённом и всё также молча слушал, сев на край или просто развалившись на кровати. И, естественно, всегда с сигаретой. Очень редко он появлялся без неё или не закуривал, пока она говорила. Точнее, выговаривалась. Ведь пока никого рядом не было — она молчала. Всегда молчала, погрузившись в мысли и воспоминания, боясь заговорить сама с собой. Так ведь и свихнуться недолго. Специально ли Тики приходил и спрашивал её о всяких мелочах, которые, по идее, не должны были быть ему интересны, или нет, Нацухи не знала. Она знала лишь то, что иногда маркиз приходил и просто был. Был то ли здесь, то ли где-то далеко. Возможно, точно также в своих мыслях, пока она вываливала на него те немногие приятные и любимые вещи, чтобы хоть как-то заполнить свою пустоту и тишину комнаты, услышать свой собственный голос нормально. Не хриплым, не тусклым, живым и своим. Понять, что это она говорит, а не кто-то другой. Это она рассказывает увлечённо, вдаваясь в подробности и используя сложную терминологию, которую точно также объясняет. Хотя чаще всего это не нужно. Тики даже не спрашивал — уже смирился с тем, что ничерта не понимает. Он в основном молчал, закрыв глаза и почти непрерывно куря. О чём он думал в такие моменты, Темари не знала. Да и не хотела, если честно, знать. Чужая душа потёмки. В своей-то то и дело теряется. В душе же Тики Микка, Удовольствия Ноя и вовсе страшно копаться. Могла ли она ему доверять? Кто знает. Темари и себе-то уже с трудом верила. Но одно точно — Микк мог вытащить её отсюда хотя бы ненадолго. Избавить от возможных страданий в руках трёх чокнутых Ноев. — Тики… — не выдержала и всё же позвала его. Голос хриплый, но с надеждой, которую невозможно сдержать. Глупо? Возможно. Безнадёжно? Скорее всего. А как ещё быть? — Графу это не понравится. Да и остальные уже настроились, — отстранённо пробормотал мужчина. Он ещё немного посидел, слушая, как громко, почти истерично колотится сердце девушки, а потом повернулся к ней. Выражение лица Темари снова вынудило Тики делать вид, что ему всё равно. — И что если я буду убивать? Ты готова на это смотреть? Нацухи закусила губу почти до крови. Было больно до слёз, но это помогало сосредоточиться. Всё взвесить. Собственная боль или чужая? Терпеть издёвки над собой, которые могут плавно перетечь в пытки. Или же смотреть, как Микк убивает человека. Такого же человека, как она сама. У которого наверняка есть семья, любимые, мечты… Но у неё они тоже есть. Она мечтает оказаться подальше от этого места. Забыть всё. Это уже даже не мечта — навязчивая идея. Идея, которая заставляет принимать отчаянные решения. *** Это было второе путешествие Темари с помощью Ковчега. Первое было пару месяцев назад — тогда её насильно вволокли в него и почти сразу так сильно ударили по голове, что она тут же потеряла сознание. А всё Тики. Девушка покосилась на него. Непроницаемое лицо, впрочем, не серое, без стигматов, и глаза карие, живые. Между плотно сжатых губ сигарета. Куда уж без неё. И, как всегда, на мужчине безупречный костюм. Обычный человек. Ей же выдали великоватый плащ, полностью скрывающий её фигуру. Впрочем, какая разница? Главное, что она всё же пошла вместе с Микком. Сейчас девушка наслаждалась ощущением призрачной свободы. Будто птицу, умирающую в тесной клетке, выпустили полетать в комнате — это ещё не свобода, но птица всё равно наслаждается полётом. Весь окружающий мир сейчас казался невероятно объёмным и большим, и шатенка наслаждалась этими ощущениями, свежим воздухом, заполняющим лёгкие, уставшие от спёртого воздуха маленькой комнаты. Наслаждалась блеклым осенним солнцем, ласкающим своими лучами истосковавшуюся по ним бледную кожу. Потрясающе. Несмотря на тиза внутри, неизвестную цель прибытия в этот обычный европейский городок, возможные последствия… Плевать. Сейчас Темари будет дышать в полную грудь, рассматривать всё подряд, запоминать и бережно хранить в шкатулке воспоминаний у себя в душе. — Сейчас мы отправимся в гостиницу. Ты там пробудешь, пока я не освобожусь, — задумчивый, с ленцой голос Тики прервал сумбурные размышления девушки, из-за чего та вздрогнула. Как-то она слишком расслабилась. Тики же, заметив такую реакцию, примирительно улыбнулся. — Потом погуляем немного и вернёмся. «Допустим, тут нет подвоха… Всё же Тики был показан как весьма добросердечный персонаж. Так что, когда дело не касается семьи Ноя, он вполне себе мирный… — девушка нахмурилась, заторможено кивнув. — Но всё же это странно. Лучше не надеяться на многое». Дорога до гостиницы была недолгой. Тики быстро разобрался с регистрацией и, сверкнув напоследок легкомысленной улыбкой и обрадовав фразой: «выйдешь из гостиницы — умрёшь», закрыл свою спутницу в одном из номеров на втором этаже. Она же, какое-то время посмотрев на дверь, подошла к окну. Комната не привлекла ровно никакого внимания — они все одинаковые, уже осточертевшие. Облака. Они такие лёгкие, далёкие, плывут туда, куда несёт их ветер. Девушка уставилась на них, как завороженная. Они свободные. Небо заполнено ими, солнце скрыто. Кажется, пойдёт либо дождь, либо снег. А может, как дома, снег с дождём? Так красиво. Серое небо с бледным диском солнца, скрытым за облаками. Прохладно, не душно. Стекло запотевает от дыхания. Люди идут по улице внизу. Свободные, занятые повседневными проблемами, не осознающими, насколько они счастливы… Кто-то с силой дёрнул дверную ручку. Но дверь-то закрыта на ключ. Никому не войти просто так. И ей не выйти. Нацухи забыла вдохнуть, а сердце точно пропустило несколько ударов. Перед глазами потемнело. На секунду она забыла, что не в доме Ноев. — ЭТО ПОЛИЦИЯ! ОТКРОЙТЕ! — крикнули из-за двери, снова дёргая ручку. Ещё немного и она сломается. Дверь дрогнула, будто её попытались выломать. — Я не могу открыть дверь! — крикнула девушка, прижимаясь спиной к стене. Что-то подсказывало, что одними криками дело не обойдётся. — Я… — судорожно думала, что сказать, кусая губу. Из глаз почему-то потекли слёзы. — Мой отец закрыл дверь на ключ и ушёл! — ТОГДА МЫ ВЫЛОМАЕМ ДВЕРЬ! Самое страшное, так это то, что Нацухи понятия не имела, из-за чего всё это происходит. Она только пришла сюда, Тики, вот, минут десять назад закрыл её, а уже что-то случилось. Она ведь ничего не сделала… Никого не трогала… И эти ассоциации… Она столько просидела в своей комнате, стараясь не думать о том, что кто-то к ней сейчас вломится, что сейчас русская была на грани срыва. Её колотило от страха, хотя девушка прекрасно понимала, что сейчас это не Нои ломятся. Что сейчас здесь только люди. И акума, которые не тронут её. Но подсознание уже просто не справлялось с нагрузкой. За что ей всё это? Почему именно она?! Когда всё это закончится?! — Постойте! — немного взволнованный голос и торопливые, мелкие шаги послышались за стеной. Темари похолодела, уже с трудом удерживаясь на ногах. Страшно. Так страшно. — У меня есть ключ, господа, — кажется, этого голос управляющего. Дышать стало легче. Управляющий. Он обычный человек. Человек… Тук-тук-тук-тук-тук — стук каблуков о деревянный пол. Загремела связка ключей. Темари сглотнула, напряжённо наблюдая за дверью и крепко хватаясь за подоконник, чтобы не упасть. Сердце колотится с такой силой, что грудь пронзает резью. Дверь открылась. — Простите, что напугали вас, мисс… — в комнату, осматриваясь, вошёл полицейский. Ещё один тенью скользнул к шкафу, сразу же распахивая его дверцы. — Понимаете, произошло убийство. Мы боялись, что здесь прячется убийца. Управляющий тоже зашёл в комнату, позвякивая связкой ключей в трясущихся руках. Лицо его выражало крайнее недовольство происходящим и в тоже время беспокойство за постоялицу. Она вся бледная, дрожащая как лист, с испугом наблюдала за полицейскими. — Ясно… — от сердца отлегло. Всё ещё немного трясло, но уже не так, как до этого. И страх понемногу начал отступать. Но ещё одного такого раза она просто не выдержит. — Я пойду дальше? — вкрадчивым, но всё ещё взволнованным голосом спросил управляющий у полицейских. Нужно было открыть другие помещения другим полисменам. — Конечно, — кивнул полицейский, пока другой заглядывал под кровать. Управляющий, бросив короткий обеспокоенный взгляд на постоялицу, кивнул в ответ и ушёл. — Вы говорите, — мужчина повернулся к шатенке, — что вас тут закрыл ваш отец. Где он сейчас? — Не знаю, — тяжело опустилась на стул. Она его и не замечала до этого. Было всё равно. И сейчас тоже. Ноги не держали. Нужно было просто куда-то сесть. — Он оставил меня тут и сразу ушёл. Спросите у управляющего, я не следила за… отцом. Что она скажет Тики, когда он вернётся? И теперь, когда дверь открыта… что ей делать? — Как ваше имя, мисс? — к допросу подключился второй полицейский. Он переглянулся со своим напарником, а потом налил в стакан воды из графина, стоящего на комоде, и протянул его девушке. Она не могла назвать себя Темари Нацухи. Они всё же в Европе. Да и что если Тики как-то по-другому её представил? Не хватало ей дополнительных проблем. — Разве мой отец не записал его, когда регистрировался? — спросила Нацухи, принимая стакан, но не отпивая. Нужно было срочно что-то придумать, однако в голову ничего не шло. — Нет, он записал номер на своё имя. Тики Микк, — полицейский сверился со списком, — так? — Да. А я… Эмили Микк, — удалось всё же выудить хоть какое-то имя из памяти. Тут она вспомнила про причину вторжения в комнату и уставилась на полицейских, невольно вцепившись в стакан. — Произошло убийство? «Только этого мне не хватало…» — Верно. И убийца ещё в гостинице. Так что спуститесь, пожалуйста, в столовую, — мужчины направились на выход, явно закончив с осмотром и ничего криминального не найдя. — Просим вас сделать это прямо сейчас. Сердце снова пустилось отплясывать чечётку. Ей нельзя покидать гостиницу. Лучше бы и из комнаты не выходить. Но у неё снова нет выбора. *** Присев в углу, стараясь держаться как можно более незаметнее, Нацухи стала рассматривать присутствующих. В основном это были мужчины разных лет, но было и несколько не слишком богато одетых женщин. Полицейских было шестеро. Хотя, могло быть так, что несколько осматривали комнаты. Присутствовал и управляющий — маленький, толстенький мужчина с усиками вроде тех, что были у Эркюля Пуаро. Но было ещё несколько лиц, которые стояли в противоположном углу, пока не заметив её. Искатели. Четверо. Темари замерла, сразу же начиная соображать, что ей делать. Её не должны заметить! Ни в коем случае! Иначе… Страшно даже подумать, что случится. Вжавшись в стул и сгорбившись, девушка принялась незаметно рассматривать мужчин. Как же ей вернуться в комнату незамеченной? Как ей вообще спрятаться? Искатели тем временем точно также осматривали присутствующих, пока не замечая бывшую гостью Чёрного Ордена. Взгляд скользнул по ней, но не задержался. Нацухи хотела было вздохнуть с облегчением, но Искатель резко уставился на неё, словно только что осознал, кто перед ним. «Я пропала…» И вот, уже все четверо смотрят на неё почти немигающим взглядом. Её узнали. Узнали и теперь потребуют объяснений. Однако вряд ли её поймут. Даже если попытается объяснить. Судя по тяжёлым взглядам, о ней не лучшего мнения — всё бесполезно. «Остаётся только одно — придётся бежать. Я должна сбежать. Я не могу вернуться в Орден… — Темари покосилась на дверь, которая вела на улицу. Если выйдет — умрёт. — Чёрт… Что мне делать?! Я не хочу… умирать… Только не так. Я ведь не сбежать пытаюсь. Не от Тики. Чёрт!» Стиснула руки в кулаки, стараясь собраться и не разрыдаться. Ей нельзя сейчас расклеиваться. Как бы страшно не было. Как бы всё безнадёжно не выглядело. Нужно что-то сделать. Если сбежит от Искателей, то возможно всё обойдётся. Может быть, тиз не сожрёт её, стоит только переступить порог. Не узнает — пока не попробует. — Я не умру… — сама себе прошептала русская. Просто чтобы убедить себя в этом. Просто чтобы ноги перестали дрожать. «Господи, Господи… Так. Сначала стоит спрятаться в толпе. Там меньше всего шанс, что меня заметят. Потом нужно выбраться на другую улицу и уже там постараться затеряться в толпе». Полицейские продолжали о чём-то вещать. Она даже не слушала. Нужно выбрать момент и выскочить за дверь, дальше действуя по плану. Искатели незаметно продвигаются вдоль стены в её сторону. Ещё немного и её схватят за руку. И тогда всё будет кончено. Со второго этажа послышался какой-то грохот, и все уставились на лестницу. «Всё получится!» Темари молниеносно скрылась за дверью. Не оглядываясь, она кинулась в самую гущу уличной толпы, стремясь к дальнему переулку на другой стороне улицы. Ветер свистел в ушах, хлопали полы плаща за спиной, ноги скользили по брусчатке. Пошёл снег. Горло резал холодный воздух. Она должна сбежать. Должна спрятаться. Это главное. Должна спасти свою жизнь. У Ноев пока выжила, с Искателями тоже должна справиться. Забежала в переулок, уже задыхаясь. В боку закололо. Но нужно бежать. Быстрее, как можно дальше. К толпе — там её не заметят. Обернувшись, Нацухи запнулась, едва не падая. Трое искателей были уже почти на середине переулка, который она только что с таким трудом преодолела. Ей… не сбежать? Она уже почти без сил. Слишком долго она просидела в комнате, почти не двигаясь. Мышцы ноют. Свежий воздух кружит голову и обжигает горло. Задыхается. С трудом переставляет ноги. Но всё ещё бежит. Страх начал застилать разум. Снова сворачивает в какой-то переулок, когда её почти хватают за подол плаща, который скрывает белоснежную одежду Ноев. Но она ведь не Ной. Она человек… — СТОЙ, НОЕВСКОЕ ОТРОДЬЕ!!! — рявкают у неё за спиной. Так и хочется крикнуть в ответ, но Темари бежит. Запинаясь, уже не дыша — хрипя. Но всё ещё бежит. Быстрее к спасительной толпе, которая всего в двадцати метрах дальше. И всё же её схватили. Дёрнув за волосы, из-за чего русская закричала, падая на колени, тут же раздирая их в кровь, вместе с ладонями, которыми опёрлась о землю. Из глаз невольно брызнули слёзы. Как же больно. — Стой… те… — голос не слушается. Она шепчет, хотя хочется кричать. Нужно всё объяснить! Попытаться. Иначе конец. — Вы только гляньте, на ней Ноевское тряпьё. Предательница! Я так и знал! — Я не… — она не успела договорить. Её ударили ногой в живот, из-за чего она так и не смогла подняться с четверенек, на месте падая на грязную брусчатку. Невыносимо больно. И боль не отпускает. Она продолжается, хотя её ударили всего один раз. Холодно. Больно и холодно. Как всё так обернулось? Сидела бы у себя дома, смотря аниме, и всё было бы в порядке. Этот чёртов «D.Gray-man» остался бы безобидным аниме, в котором жестокостей и не было почти. Аниме, в котором бы её не били Искатели, посчитав, что она служит Ноям. Дома бы такого не случилось. Не пришлось бы бояться, рыдать на земле из-за жестокости других. Не пришлось всё это терпеть. Как жестоко и несправедливо. Как нечестно. Почему так? Она ведь старалась оградить всех от опасности! Почему её даже выслушать не хотят? Почему люди видят только то, что хотят видеть? — Сучка, рассказывай, что ты знаешь! Темари с содроганием ждёт удара, но его нет. Из глаз всё текут и текут горячие слёзы, капая на землю, смешиваясь с грязью, в которую она упала. Нацухи плачет от страха, от боли, от бессилия. Ничего не вышло… Холодно. С неба падает снег. Брусчатка почти ледяная. Пробирает до костей. Она дрожит. Неужели это всё? Не Нои, так люди? Что они от неё хотят? «Рассказать? Что? Я ничего не знаю…» Её ведь даже не выслушали. Они ничего не хотят услышать. Это конец. Точно конец. Её никто не спасёт, никто не прекратит это. Они не остановятся. Такова жизнь. Её горький конец. Всё закончится здесь. В боли, грязи, холоде, темноте подворотни. В двадцати метрах от спасения. От шанса выжить. — Что молчишь, предательница?! Её снова пинают. В этот раз уже по руке. Словно молотком. Так больно. Кость трещит. Громкий хруст. Кричит от боли. Голос срывается на крик, но в подворотню всё равно никто не заглянет. Никому и дела нет до того, что её сейчас забьют как собаку в грязной подворотне неизвестно где. Всем всё равно. Люди так безжалостны. Никто не остановится. Она умрёт. Умрёт из-за людей. Удар по лицу, и полное забвение. — Тц, сучка, — Искатель раздражённо пнул бессознательное тело ещё несколько раз. Просто отводя душу. Ему было всё равно, что станет с предательницей. Все думали, что её похитили. Но на самом деле она уже давно продала себя Ноям. Будь она их пленницей, разве смогла бы она вот так просто шататься по улицам? — Нужно сообщить об этой предательнице в Орден, — второй Искатель брезгливо ткнул ногой девушку по рёбрам. — Может, просто убьём её? Вдруг она ещё не всё рассказала Ноям? — третий наступил на руку, стараясь сломать пальцы. Он с наслаждением прислушивался к тихому хрусту костей, пока двое его товарищей раздумывали. Нельзя было допустить, чтобы Граф узнал ещё хоть что-нибудь новое. А эти анимешницы… Они спутали всё. Особенно эта, которую вроде как похитили. С самого начала все три эти стервы не внушали доверия. Свалились непонятно откуда, такие всезнающие, ненормальные. — Наверняка они сговорились с самого начала… Она и тот Ной, что убил маршала Егара и других экзорцистов. А потом её доставили к Гра… Неожиданно из груди Искателя вырвалась чья-то окровавленная рука в когда-то белой перчатке, заставляя двух других замереть в ужасе. — Н-Ной! — вскрикнули мужчины и кинулись вон из переулка, надеясь убежать, пока он занят третьим. Надеясь спастись, как и планировали раньше. Получать деньги от Ордена и сбегать, когда ситуация становилась бы опасной. Но было уже поздно. — Тизы… Мужчины не смогли даже закричать. Големы голодной тучей налетели на них, облепляя со всех сторон. Забираясь в глотку, выгрызая всё на своём пути. Словно мухи на мёд, они слетелись, заполонили всю подворотню. Разрывая одежду, плоть, связки, мышцы. Прогрызая даже кости. Безжалостно. Беспощадно. Не оставляя следов. Даже капельки крови. Человек просто исчезал на глазах в куче плотоядных бабочек. Шелест крыльев едва ли перекрывал шум толпы, которая двигалась по ярко освещённой улице, спасаясь от начавшегося снегопада. Всего в двадцати метрах от места убийства. Никто даже и не знает об этом. Микк откинул в сторону уже переставшее биться сердце, с холодной яростью наблюдая за тем, как тизы быстро уничтожают безжизненное тело перед его ногами. Наблюдая за тем, как несколько кидаются к уже остывающей мышце, которая совсем недавно качала чью-то горячую кровь. Ту самую, которая окрасила его перчатки в красный и запачкала плащ. Такое непривычное зрелище. Но сейчас оно приносило настоящее удовольствие. Словно он не с кучкой гнилых людишек расправился, заляпавшись в крови, а совершил подвиг. Спас из лап чудищ несчастную принцессу. Или, быть может, он совершил не подвиг, а убил экзорциста. Это ведь тоже удовольствие. И его не сравнить ни с чем. Это непередаваемое чувство. Губы невольно распылились в кровожадной улыбке. Больше крови… Ной тяжело выдохнул, стараясь успокоиться. Нет, это не то. И эти трое слишком легко умерли. Они всего лишь жалкие людишки, посмевшие позарится на его добычу, но они должны были ответить за это. Маркиз посмотрел на Темари. Она лежала на земле всё ещё без сознания. Грязная, побитая, окровавленная. Снова выдохнув и прикрыв жёлтые глаза, Тики приблизился к ней, проверяя, жива ли она. Сердце стучало слабо, гулко. Из горла вырывались хрипы. — Плохо… Мужчина осторожно поднял девушку на руки, отдавая тизам приказ возвращаться к нему. Подворотня опустела. Снег покрыл грязную брусчатку, скрывая те немногие капли крови, что укрылись от тизов. Люди продолжили бежать мимо, даже не догадываясь о том, что буквально пару минут назад здесь избили девушку, а потом беспощадно были убиты трое Искателей. Снег же скрыл последние следы. Никто никогда ничего не узнает. *** Темари с трудом разлепила глаза. Темно. Болела, казалось, каждая клеточка тела. Невыносимо. Но это ведь значит, что она всё ещё… жива? Потому что после смерти же всё должно прекратиться, верно? Где она теперь? Нельзя же оказаться там, во что ты не веришь. Потому что если она умерла и всё болит, значит, она попала в Ад. Как тогда ещё объяснить боль. Тихо. Ничего не слышно. — Спи, Чудик, — это голос Тики. Тихий, спокойный. Чёрт возьми, успокаивающий её сейчас! Но если он здесь… Она всё же жива. — Ти… ки… — всё лицо отдаётся невыносимой болью, стоило только пошевелить губами. Что у неё сломано? Нос, челюсть? Дышать больно. Неужели и рёбра тоже пострадали? А что с рукой? «Где я? Где мы? Что с Искателями?» — у неё так много вопросов, но так мало сил. Она ведь почти смирилась тогда. Выхода ведь не было. Тики… спас её? — Тише, — Ной выдыхает, но совсем не сигаретный дым. Только воздух. Сигарета уже давно сломана и валяется на пыльном полу. В комнате тепло, но не душно. — Они мертвы, — Микк усмехнулся, рассматривая свои руки без перчаток. Их пришлось выкинуть. Он испачкал перчатки. Из-за неё. Из-за какого-то Чудика. Девушка всё же смогла рассмотреть силуэт португальца рядом с собой. Он сидел на стуле на фоне закрытого тёмными шторами окна. Без плаща, без шляпы, без сигареты… Так странно… Она жива, искатели мертвы, их убил Тики, спася её, и теперь он сидит тут, почти обычный человек. — Ты… — Да, я, — в карих глаза почему-то мерещится усталость. Или это она устала? — Спи, Чудик. «Он убил их… Но спас меня… Я… жива… Я всё ещё жива… Всё это продолжается».