Покер

Это было больно. Действительно больно. Даже тяжело сказать, что было больнее — чувствовать, как хрустят собственные кости, когда тебя бьют тяжёлым сапогом по рёбрам. Или же чувствовать, как эти самые кости, ноя и пульсируя, словно им хотелось доставить больше страданий своему хозяину, начинают срастаться. Болело всё. Наверное, даже волосы. Нет ни одной части тела, которая не болела бы. Слёзы наворачивались. Невыносимо. Шевельнёшься — прочувствуешь все свои ранения. И как так всё могло обернуться? Она ведь… Она ведь хотела избежать подобного. А в результате была избита искателями. Но… Но их можно понять. В конце концов, она ведь и правда, похожа на предательницу. Это не так, но они-то не думали об этом. Наверное, слишком многое произошло в их жизни, чтобы они могли так легко смириться с подобным. Можно даже сказать, что ей в какой-то степени повезло. Они вполне могли её убить. Но она ведь жива. «В отличие от них, — подумала девушка, естественно вспоминая Тики. Его слова и странное выражение лица. — Тики… » Но сейчас его рядом нет. Он ушёл. Где они вообще? Что происходит? Чем занят Микк? Что будет дальше? Так много вопросов. Впрочем, как и всегда. И на всех них нужно найти ответы. Она должна понимать, что происходит. От этого зависит её жизнь. Что если… Что если что-то изменится из-за того, что случилось? Что если уже что-то изменилось? Как всегда, не утруждая себя стуком и открыванием двери, Ной прошёл сквозь неё, держа в руках поднос. Мужчина смотрел себе под ноги, возможно о чём-то задумавшись, и из-за этого не заметил, что Нацухи внимательно наблюдает за ним. Да, смотреть и слушать — это всё, что она могла. И то, зрению мешали сползающие со лба бинты. Или они не сползали вовсе, а прикрывали очередные ссадины, кровоподтёки, царапины и прочее. В конце концов, она ведь не видела себя после того, как пришла в себя. Страшно даже подумать, что с ней сотворили после того, как она потеряла сознание. Бесшумно, словно его здесь и не было, Тики подошёл к кровати и только теперь заметил, что девушка пришла в сознание. — О, Чудик… Как ты? Красноречивый взгляд в ответ. — Ох, точно… — маркиз присел на стул, поставив поднос к себе на колени. Теперь Темари смогла рассмотреть, что на нём стоит какая-то таинственная чашка с чем-то, что испускало лёгкий парок, и одинокая ложка. «Отравить меня решил». — Сразу говорю, — видимо, заметив взгляд, с серьёзным видом начал Удовольствие Ноя, — это семьдесят третья порция. И это съедобно. Я пробовал. «Серьёзно, что ли? Пробовал?» — Честно, это не отрава, — Тики тяжело вздохнул, запуская руку в волосы. Это явно нервное. — Короче, ничего другого всё равно нет, — снова вздохнул Ной, внимательно следя за реакцией своими карими глазами. Как-то даже странно. В человеческом обличии, без сигареты. Странности продолжаются. Темари же всё ещё чувствовала некий подвох во всём этом. Семьдесят третья порция? Правда? Съедобно? Это же Тики. Он не может научиться готовить. Рождённый ползать летать не может. «А есть хочется. Мне нужно поесть. Если хочу поправиться быстро». Заметив в тёмно-серых глазах немое согласие, Микк почти почувствовал облегчение. Не придётся кормить её насильно. Просто отлично. Взяв ложку и набрав из чашки немного супа, Ной перевёл взгляд с неё на девушку. «На что только не пойдёшь… » Так мало того, что ему пришлось кормить Чудика с ложки, так ему ещё сначала дуть на супчик приходилось! Честно, он впервые занимался подобной… Подобными вещами. Лично ему было всё равно, что он ест и какой оно температуры. Так что сейчас всё это вызывало у Тики нервный тик. «Реально съедобно…» — прикрывая глаза, подумала Нацухи. Тёплая еда, поступая в ослабленный организм, подействовала усыпляюще. Её стремительно начало клонить в сон. — Спи, Чудик, — отставляя в сторону наполовину опустошённую чашку, буркнул мужчина. И снова во взгляде мерещится усталость. *** К общей боли прибавилась тошнота. Похоже, организм пока не готов даже к такой лёгкой еде, как суп. Это было ужасно. Мучиться от желания блевануть на пол, но не иметь возможности пошевелиться. Всё тело пронзало невыносимой болью, а желудок выкручивало, почти выворачивало. Мучительно. Невыносимо. Морщится от боли. С губ срывается болезненный стон. Лицо тоже болит. Больно хмурится, больно кричать, больно просто открывать рот. Она может только лежать, рыдать и ждать, пока захлебнётся собственной рвотой. — Чудик, что мне сделать? — М-м-м… — Что сделать? — Тики смотрит серьёзно, выглядит напряжённым. — Чудик. — С… Скажи… — то, что она сейчас выдаст — полный бред. Но от этого станет хотя бы морально не так паршиво. Нужно искать плюсы даже в такой отвратительный момент. Хотя бы пытаться. — С… Скажи… мягко… расенган. — Арэ? — Микк в растерянности. Что за бред?! «И правда, Чудик. М-да, она не перестаёт меня удивлять… Эта девушка… Чудик». Маркиз негромко покашлял, пытаясь смягчить голос. Он не понимал, зачем вообще всё это. Хотя, какая разница? Он уже должен был привыкнуть. — Как там? — переспросил Ной, поняв, что забыл, что нужно говорить. Но интонацию он постарался сделать ту, которую просили. Судя по заблестевшим глазам Темари — это было то, что нужно. — Расенган, — на выдохе повторила девушка. Она была уже счастлива от того, что Тики заговорил, как Намикадзе Минато. Прямо почти один в один! Всё же, у них же один сейю… Какая ностальгия. Это действительно грело душу. — Помягче… и порешительнее… — Кхм… Расенган! «Это было… круто!» — А теперь… Скажи… Наруто, сын мой, — почти на последнем издыхании, то морщась, то улыбаясь, вошла в раж русская. Хотелось улыбаться, но это было слишком больно. Всё ещё хотелось блевануть, но девушка теперь упорно старалась не обращать на это чувство внимание. «Тики, ты прямо… спаситель… Хех, кормишь меня, раны обрабатываешь… И ты не убил меня, как грозил». — Чудик… — маркиз нахмурился. Ему и смешно, и как-то не по себе. — Ладно… — сдалась Нацухи, делая вид, будто теперь её ничего не держит на этом свете. Впрочем, если она продолжит говорить, так оно скорее всего и будет. — Наруто, сын мой… *** — Прошла уже неделя, — Тики посмотрел на девушку внимательным, изучающим взглядом, будто мог увидеть что-то новое. Но нет. Всё те же тёмно-синие, местами жёлтоватые синяки, кровоподтёки и многочисленные бинты, которые всё это прикрывают. Мужчина, осторожно придерживая травмированную руку Нацухи, накладывал новую шину. Все остальные пострадавшие части тела уже не так сильно беспокоили Темари, так что можно было не заморачиваться с ними и не тратить бинты. Оставалась лишь рука. Кость была сломана, но, к счастью, без смещения. К счастью, перелом был единственным сильным ранением. Остальное всё было ушибы и вывихи. Даже пальцы на руке не были сломаны, как поначалу подумал Тики — уж слишком сильно Чудику было больно. Да и вид распухших, посиневших пальцев не внушал оптимизма. Впрочем, его это не должно волновать. Серые глаза внимательно наблюдали за ловкими движениями. Таким образом Нацухи старалась отвлечься от боли. Стало заметно лучше, но всё же рёбра и рука не давали долгожданного чувства покоя. Спать нормально было проблематично, есть, одеваться, самой обрабатывать своё многострадальное тельце. Ей до сих пор готовил Тики. Благо, что реально нормально. Хоть что-то хорошее и новое. Девушке даже казалось, что Ною понравилось готовить. — Я поговорил кое с кем, — продолжил маркиз, невольно застывая с зажатой в своей ладони рукой Темари. — И этот кое-кто хочет тебя видеть. — Угу, — а что ей ещё оставалось сказать? Тут и так всё понятно — Тики говорил с Графом. Именно Граф хочет её видеть. Пришло время. — Закончим с твоими ранами и отправимся, — Микк выпустил её руку, отворачиваясь за новыми бинтами. — Угу… Нужно было взять себя руки. Запихнуть страх поглубже в себя. И… И не допустить того, чтобы Тики был рядом, когда она будет говорить с Графом. Потому что Удовольствие Ноя единственный, кто сейчас вызывает у неё чувство защищённости. Это сделает её слабой. *** Тёмно-фиолетовые, почти чёрные стены в разноцветную полосочку. Какие-то полосы шире, какие-то уже. Самые разнообразные цвета. Но ни одной белой. Тёмно-красный ковёр на полу. Кажется древний, как сам мир. Тусклый свет единственной люстры. Такое ощущение, что это не она разгоняет тьму, а это тьма поглощает свет. Комната пуста, за исключением длинного стола и двух стульев, стоящих в его разных концах. Темари, сжав руки на собственных коленях, смотрела на Графа спокойным, сосредоточенным взглядом. Она ждала, пока он начнёт говорить. Но пока что он только резал мясо, хихикая так, что мурашки по коже бежали. Тысячелетний, казалось, был таким же, как она видела его в аниме и манге. Скрывающийся в оболочке толстячка-клоуна, с извечной шляпой, в этот раз со звёздочками и черепом, в качестве украшения. Длинные уши, глаза скрывают круглые очки, жутковатая маска улыбка-оскал, зонтик-голем Леро. Всё как всегда. Но только сейчас от его вида было так страшно. Вот сейчас он улыбается и хихикает, а в следующий момент вскрывает тебя, всё ещё живую и кричащую от боли так громко, что голос срывается. Она умрёт в любой момент. Ей не жить. Она здесь никто. Её жизнь не принадлежит ей. — Юная леди хочет что-нибудь съесть? Угощайтесь, ехе-хе, — любезно предлагает Граф, небрежным жестом указывая на внезапно появившихся акум-слуг с подносами разнообразной еды. Первые блюда, вторые, десерты. — Если только чашечку чая, — вежливо ответила Темари. Голос не дрожит, крепок, но тих. Перед ней почти сразу поставили чашку, полную горячего, судя по парку, чая. Однако пить русская не спешила. Не то чтобы она боялась, что её попытаются отравить, просто она чувствовала, что элементарно не сможет сделать и глотка. — Юной леди не нравится местная еда? — поинтересовался Тысячелетний, приступая к мороженному. — Я предпочитаю не отвлекаться, когда происходит что-то важное. — Хм… Хорошо. Ехе-хе, — рассмеялся. Нацухи едва не сжалась на стуле от этого смеха. Жутко. — Малыш Тики рассказал мне о недавнем инциденте с группой искателей, — запуская ложку в мороженное, продолжил создатель акум. — Как ваша рука? — Уже лучше, спасибо. Всё это так фальшиво. Они оба знают, чем всё кончится. Но они будут делать вид, что это просто ужин. Что это просто светская беседа. Пока. — Это отлично! — в скрипучем голосе такое натуральное счастье, будто Граф и правда рад. — Иначе бы у нас могли возникнуть сложности. «Сложности?» — девушка сглотнула. Сейчас всё начнётся. Она и ждала и боялась этого. Но сейчас главное ничего не упустить. Нужно сосредоточиться, запихнуть страх как можно глубже. Думать о том, как спастись. Как обмануть самого Тысячелетнего Графа. Или хотя бы не дать ему вертеть собой. Один раз удалось, может быть, получится ещё раз. Нельзя переставать надеяться. — Я проводил много исследований, чтобы вернуть вас и ваших подруг домой, как мы и договаривались. Это заняло много времени. Ехе-хе… Но не принесло никаких результатов. Я зашёл в тупик. «Он зашёл в… тупик? Нет…» — Для того чтобы разобраться во всём, мне нужно провести ряд исследований. Так как вы не из нашего мира, я уверен, ключ к желаемому кроется именно в вас. Лицо просто окаменело. Девушка просто застыла на стуле, от понимания того, что ей грозит. Здоровая рука принялась теребить узел бинтов, который пару часов назад завязывал Тики. Он тоже знал. Точно знал. Знал, но промолчал. Но сейчас он ждёт её за дверью. «Шанс есть». — Все… Я думаю, что все мы имеем одинаковое строение. Я ничем не отличаюсь от обычных людей этого мира, — сказала Нацухи совершенно уверенно, но продолжить не рискнула, заметив, как поменялась атмосфера в комнате. Зря она это сказала. У неё… нет выбора. Не важно, что она скажет — Графу всё равно. Он уже решил, что сделает с ней. Нужно просто воспользоваться тем, что ей об этом сообщили. «Хоть что-то. Я должна сделать хоть что-то». Она не знала, что можно было сделать. Её ставили перед фактом. Никакие доводы не помогут. Выбора нет. — Кто знает, — жёлтые глаза блеснули из-за стёкол очков. — Но вы должны понимать, что я всё же должен кое-что испытать. Чтобы не отправить вас домой по частям. «Сволочь… Сказал бы уж открытым текстом, что хочет на самом деле». — Я понимаю, — спокойно ответила Темари, будто ей не было страшно, будто бы глубоко внутри не хотелось зарыдать от собственного бессилия и обречённости. Выпустила несчастный узел бинтов и взялась за кружку. Руки дрожат. Тело напряжено. «И ведь он прав… Во всём. Даже в том, что я могу отличаться от жителей этого мира. После всемирного потопа выжили только Ной и его семья. И в каждом человеке из этого мира есть гены Ноя. В нашем же мире такого не было. Чёрт… Я не могу отказаться. Он прав… Он прав, что может отправить нас домой по кусочкам или и вовсе куда-нибудь к динозаврам, если не будет исследований», — признала Нацухи. Это просто нельзя не признать. — Так что, вы согласны? «Садист… Он самый настоящий садист! Всё это ведь ложь! А он делает так, будто это я сама соглашаюсь. Сволочь!» — Я согласна. Граф торжествующе рассмеялся: — Молодец. Я рад, что мы понимаем друг друга. Ты умная девочка. Нацухи промолчала, сжимая в здоровой руке чашку уже немного остывшего чая. Но лучше бы он был всё таким же горячим. Возможно, боль отрезвила бы её. «А ведь эти исследования… они наверняка не будут, как сдача анализов в наших больницах, — от этой мысли на мгновение перехватило дыхание. — Чёрт… Я согласилась на это… потому что выбора не было! Но такое чувство, что я добровольно решила побыть жертвой маньяка. Можно готовить гроб… мне недолго осталось». Чёрный Орден. Миссия Алисы. Алиса, расположившись на удобном, кто бы что там про него не говорил, диванчике, наблюдая за Комуи. Ли, как всегда, устроив бардак на рабочем месте, да и в комнате в целом, рылся в документации, отыскивая необходимую папочку. Рейнсворд его не торопила, погрузившись в собственные мысли, следя за Смотрителем скорее автоматически. «Канда с Алленом на миссии, Лави с Историком и Линали на миссии, Чоджи с Тиматти на миссии, Яна пока не в строю. Выходит, ехать мне одной придётся? Вообще круто». — Нашёл! — объявил Комуи, сверкая улыбкой. И как всегда этот подозрительный отблеск линз очков. — Итак, — мужчина сделал серьёзный вид и сел обратно в кресло, — ты отправляешься на миссию во Францию! — Так, — Рейнсворд скрестила руки на груди. — Я поеду одна? — Да. Думаю, всё будет в порядке, — Ли с теплом посмотрел на девушку. — Искатели, которые осматривали один небольшой городок не нашли ни одной акумы или их следов. Ничего. Ты можешь наткнуться разве что на Ноя, — обнадёжил китаец. — Так вот, о миссии. Скорее всего — дело в чистой силе. Поэтому и нужен экзорцист. Ты своим чутьём отыщешь чистую силу и доставишь её в Орден. «Из меня экзорцист, как из Канды ангел». — А можно подробнее? — Вся информация в папке. *** «Ненавижу… Ненавижу французский язык! — мысленно выла Алиса, стараясь хотя бы не морщиться и не кривиться внешне. Всё же, не стоило пугать ни в чём не повинных обычных людей. Она же, блин, вроде как экзорцист. — И всё же… Терпеть не могу… Они все будто картавят! А-а-а! Бесит!» Французы, с которыми она почему-то ехала в одном купе (ей как экзорцисту по идее должны были заказать отдельное) сами по себе её не раздражали. Бесил именно язык, на котором они изъяснялись. И ведь никто, НИКТО, не говорил в этом злосчастном купе на английском. И даже всем известной фразы: « говорите ли вы на английском» они не понимали. А отсюда и попытки донести до неё желаемого посредством жестов и всё того же французского, только не такого быстрого, но всё такого же картавого. «Боже мой… Это ад! Это грёбаное „Р“! Выговаривайте его нормально!» — так и хотелось заорать. А ещё, как дома, надеть наушники и постараться ничего этого не слышать. Но она не дома. Тут нет наушников и телефона с музыкой. Радовало то, что ехать оставалось всего полчаса. Большая часть пути позади, что немало обнадёживало. Впрочем, как и то, что акум сегодня может не быть. Если искатели не ошиблись, конечно, зная, что сейчас она одна свободная была. Эти сволочи ведь в последнее время совсем осволочели. Пока оскорбляли только её, что было терпимо, так что всё было нормально. Но кто знает, может они решили устроить ей глобальную подставу с возможностью летального исхода? «Неужели они шуток не понимают? Но кажется там что-то другое. Что-то куда сложнее. Блин, нужно спросить у Томы. Хотя… какая разница? Мне вообще всё равно. Хрен я вам умру, пока не верну Темари», — уверенно подумала Алиса, смотря за окно. Заснеженные поля, деревья вдалеке белые, как ненастоящие. Небо хмурое. Снег пойдёт. Он будет падать и падать с неба, пока не запорошит всё в округе. Не скроет всю грязь с глаз долой. Болтливая француженка потрясла экзорцистку за руку и что-то заболака на своём родном. Рейнсворд вздохнула. Ничерта не поняла. Наконец, поезд начал сбавлять ход и вскоре счастливая русская вышла на пирон, полный людей. Свежий зимний воздух приятно бодрил после духоты купе, слух начал отдыхать от балаканья французов от которых девушка уже просто устала, а вот желудок затребовал еды. И так как еда — это святое, впрочем, как и желудок, Алиса решила сначала посидеть на вокзале, закусив чем-нибудь. В принципе, спешить ей было не обязательно, на миссии она одна — никто её тыркать не будет. Тем более что в поезде её ещё и чуток укачало. «Эх, неужели возвращается старая проблема всех автобусов, машин и микриков? Что же мне так не везёт?» — думала Рейнсворд, жуя какую-то булочку, которую купила прямо в здании вокзала. Теперь же, сидя на дальней от рельс лавочке, девушка могла в полной мере насладиться свежим воздухом, относительной тишиной и едой. Пассажиры поезда, на котором она приехала, и их встречающие уже начали понемногу расходиться. Другие же уезжающие-приезжающие пока ещё только начали собираться. До прибытия следующего поезда оставалось ещё десять минут. Перрон, не заполненный встречающими и провожающими, казался пустым и даже заброшенным, хотя город был вообще-то крупным. Алисия отстранённо подумала, что это, наверное, к лучшему. Всё же, язык этой страны она недолюбливает, и будь тут так шумно ей пришлось бы сразу переться в город. Сейчас хотелось тишины. Просто тишины, чтобы сосредоточиться на миссии. Откуда-то издали послышался гудок поезда. А вскоре стал слышен и стук колёс по рельсам. Снова гудок. Пронзительный, громкий. Ещё один. «Хм… Наш столько не делал…» — подметила девушка. Какая-то женщина закричала, привлекая к себе всеобщее внимание. Она указывала на приближающийся поезд, продолжая истошно вопить. Люди, посмотрев туда же, куда и она, неожиданно тоже запаниковали, закричали и бросились бежать. Алиса подскочила с лавочки, ожидая нападения акум. И в этот момент поезд сошёл с рельс. Округу пронзило жутким скрипом, грохотом и скрежет метала, которые оглушали, разрывали барабанные перепонки. А сквозь все эти звуки доносились крики несчастных пассажиров, многих из которых ждала мгновенная смерть. Грохот. Земля задрожала. Станцию заволокло удушливым дымом и пылью, поднявшейся в воздух. Перепуганные люди кинулись подальше от поезда, который, казалось, мог вот-вот загореться. Алиса же, после секундного промедления, кинулась к поезду. Она должна была помочь. Должна спасти. Разве не ради этого она становилась сильнее? Она… «Чёрт!» — русская забралась на состав, лежащий на боку. Стёкла все разбиты, из-за дыма ничего не видно и сложно дышать. Но болезненные стоны, плачь, крики были отчётливо слышны. И это заставляло спешить. Рейнсворд проскользнула в купе, придерживаясь за оконную раму так, чтобы приземлиться на сиденья. Вокруг было много безжизненных тел. Кто-то был и правда мёртв, а кто-то без сознания. Кровь была, казалось, повсюду. С багажных полок посыпались чемоданы, сами полки разворотило. Двери купе лопнули от давления, сразу убив ближайшего к ним мужчину. По металлу, вонзившемуся в плоть, всё ещё текла тёмная, почти бурая кровь. — Эй, есть кто живой, — позвала Алиса, прикасаясь к шее женщины, которая лежала на том самом мужчине. Пульс был. Этой пассажирке повезло. — Эй, очнитесь… — М-м-м… — Очнитесь! — настойчивее. Кровь. Так много крови вытекло с того мужчины. Он мёртв. Вокруг трупы. «Не думай об этом! Ты должна помочь выжившим». Женщина открыла глаза, пока ещё не понимая, что произошло. — Проверьте, живы ли другие и выбирайтесь из состава! — она не знала, понимали ли её, но раз эта женщина жива и вроде бы цела, она сможет помочь другим и выбраться. — Я пошла дальше. Женщина что-то забормотала, но Алиса не стала прислушиваться. Это был не английский. Срезав мечом остатки двери, стараясь не трогать труп, Рейнсворд выбралась в задымлённый коридор. Сделав шаг в сторону чьих-то стонов, девушка замерла, почувствовав, как на что-то наступила. Присмотревшись, она шарахнулась назад, на что-то натыкаясь и падая. Обернувшись, Алиса едва не закричала. Она упала на скопление тел, уже явно мёртвых пассажиров, которых просто выбросило из их купе. Перекошенное от страха, застывшее лицо мёртвого было прямо напротив её лица. Тело пронзил озноб. Сейчас она уже не могла игнорировать тот факт, что этот поезд наверняка наполовину полон трупов. Окровавленных, изувеченных. С такими же искорёженными страхом лицами. К горлу подступила тошнота. — Чёрт… Чёрт! — Рейнсворд поднялась на ноги. Она не такая уж и храбрая. И все эти тела… Они пугают. Это не ужастики. Это реальность. Но она не страшнее акум, после которых от людей остаётся лишь пепел и одежда. Этих людей хотя бы можно будет нормально похоронить. Глубоко вздохнув и сразу закашлявшись, девушка перебралась через гору трупов, стараясь думать о том, кому она сможет помочь. Вырвав дверь в очередное купе, Алиса замерла. Казалось, что в этом месиве тел, металла и стёкол не смог бы выжить никто. Но там сидела девочка, целая и невредимая. Без единой царапины. Ребёнок среди трупов. Это… чудо?