***
Освещаемые светом далеких звезд астероиды бились друг о друга и рассыпались на осколки. Картина стояла устрашающая. Пусть небесные тела и двигались в одном направлении, скорость их была различна. Со стороны, могло показаться, что это происходило медленно, но на самом деле глыбы проносились мимо друг друга на огромной скорости. Один из крупных астероидов опасно близко приближался к кораблю. Пилот успел сманеврировать и проскочил под каменно-ледяной глыбой. Дха-Виат-дэ вздохнул широкой грудью. Ему, все-таки, удалось. Спроецировав изображение с компьютера на био-маску, он вывел челнок за обломок, летевший впереди. Массивная глыба выбилась из общего строя, летела прямиком из кольца астероидов и «расчищала» дорогу. Бортовой компьютер определил границу, где заканчивалась опасная зона, и сообщил хозяину о возможной траектории выхода. Внимание Воина полностью сконцентрировалось на выводимых данных. Изредка он отвлекался на шум бьющегося о корпус мусора и сетовал на неспособность стрелять из плазменной пушки. У Нер'уда слишком мощные залпы для мишеней на таком близком расстоянии. Высока вероятность того, что осколки заденут и сам корабль. Без гравитационного щита они уязвимы. А вот чего яуту действительно не хватало в этот момент, так это уманки. Едва ли он успел выразить свое негодование, как толком не сформировавшаяся мысль оборвалась. В нос ворвался резкий запах человеческой крови. Из-за металла вязкая слюна заполнила рот. Позже последовал другой – его Воин ни с чем не спутает. Серьезная угроза... Как и та, что нависла над ними обоими. Выработанная годами система оценки ситуаций вывела более приоритетным задачу по выведению челнока из опасной зоны. Бесспорно это единственное верное решение. Дха-Виат-дэ уверенно сжал рычаги управления, готовый дальше вести Нер'уда. Так он считал, пока не почувствовал как в разум ворвалась чужая боль. Никогда прежде самец не испытывал подобного. Разрушитель потерял хладнокровие – совершенно реальные ощущения пронзили тело. Сухожилия на правой руке болезненно натянулись, кожный покров жгло в области предплечья. Яут учуял запах жженой плоти и поначалу не осознал, чью именно руку разъедает кислота. Он резко выглянул за спинку кресла и снова уставился на приборы. Впереди возник еще один астероид, пришелец стал уворачиваться от него, уводя челнок в сторону. Дха-Виат-дэ впился когтями в рычаги. Глубокий вздох, сделанный через силу, медленный выдох. Удалось взять под контроль собственный разум. Челнок резко нырнул под глыбу, затем, управляемый твердой рукой, проскочил между смыкающихся крупных частей и, наконец, быстро обошел последний осколок с левой стороны. Полный отчаяния крик резанул слух самца. Нечто первобытное пробудилось в нем. В разум ворвалось прошлое. Яут зарычал. Не смог проигнорировать и обернулся, а маска продолжала дублировать важные оповещения. Уманка поспешила к нему. Спроецированное с компьютера изображение, сообщало о выходе из опасной зоны, и вывела подтверждение о возможности перехода в режим автопилота. Правда, Воин опередил события и активировал функцию прежде, чем система оповестила об этом. Наконец оторвав когтистые лапы от рычагов управления, он тот час вцепился ими в уманку. Она повисла в его руках. Лицехват обездвижил сопротивляющуюся жертву, но ему не повезло завершить начатое. Разрушитель в два движения высвободил девушку. Он сжал в кулаке все лапки существа и сразу же заметил продольную царапину на тельце. И пусть твей остановился, находиться рядом с бортовым компьютером довольно рискованно. Рыкнув, Дха-Виат-дэ вместе с лицехватом в одной руке и девушкой в другой направился в медицинский отсек. Обстоятельства сложились неудачным образом. Время играло против него. Воину нужно было поскорее разобраться с ситуацией, в которой он оказался. По команде маска отобразила данные об остальной «компании» на челноке. Считывающая система выявила еще один поврежденный объект в отсеке Священной Дичи. Пока яут шел по коридору, активировал программу очистки вентиляционной системы. Воин знал повадки Жесткого Мяса, знал, где они предпочитают прятаться, пока слабы. Трубки, протянутые от носа до кормы, загудели. Система продувки вывела результаты – в двух местах давление ниже нормы, что говорит о разгерметизации труб, но никакой закупорки не обнаружено. В составе газа нет мускуса, выделяемого Кайнде Амедха. Кроме следов, оставшихся от пойманного лицехвата, других признаков окисления при испарении твея нет. Что же, ладно. Разрушитель заблокировал все отсеки. Если второй лицехват и высвободился, то у него в выборе всего два варианта и как только он выползет, датчики обнаружат его. С этими мыслями Дха-Виат-дэ вошел в медицинский отсек, а за его спиной закрылась дверь. Уманка распахнула глаза. Едва пришла в сознание и тут же попыталась остановить кровотечение. Попутно перешагивая через рассыпанные инструменты, Разрушитель недовольно щелкнул – разъеденную плоть лучше не касаться. Впрочем, уманка уже это поняла. Громкий судорожный вздох и сдавленный всхлип сообщили об этом. Воин остановился, выпустил уманку и, фыркнув, указал на медицинскую койку. Та, шатаясь, направилась в указанное место, а яут начал распутывать хвост лицехвата, которым тот успел обвиться вокруг кисти. Тварь наверняка почувствовала, что ее ждет. Попытки вырваться оказались неуспешны. Даже покрытая слизью, она не могла высвободиться. Могучий Воин крепко держал ее. Вытащив из пояса емкость с растворителем, с которым он вышел из отсека с трофеями, яут подобрал с пола костяную чашу и положил на стол. Держа лицехвата над чашей, Воин когтем открыл колпачок. Извечный враг Жесткого Мяса вынес приговор – растворитель сделал свое дело. Существо было уничтожено и вместе с ним нейтрализован твей.***
Картинка пятнами расплывалась перед глазами. Все тело – сплошная ссадина. До дурноты плохо. По-хорошему следовало бы пребывать в беспамятстве – но нет, не тут-то было… Либо болевой порог увеличился, либо чертов адреналин удерживал сознание. Оглушающий, накрывающий и все более отяжеляющийся гул стал причиной калейдоскопа перед глазами. Девушка сильно зажмурилась и замычала не в силах сдерживаться, а когда открыла, опустила взгляд. Теперь ясно, что не дает ей забыться. Поперечный ожог длиной в шесть сантиметров и шириной около двух практически полностью опоясывал предплечье девушки. Те крошечные капли, просочившиеся из царапины на хвосте лицехвата, растворили кожный покров. Правая рука немела, зато распространяла жар и волны боли. Ева сидела, уставившись на ужасную кровоточащую рану. С каждой секундой связь с реальностью становилась слабее, долгожданное забытье подкрадывалось все ближе. Веки тяжелели. Девушка завалилась бы на бок, если бы ее не выдернули из мрака. Охотник взял ее на руки, прошел несколько шагов и стал укладывать в капсулу. О, нет! Только не снова! – Нет, стой! Я справлюсь! – протараторила Ева. – Я справлюсь, слышишь?! Не то, чтобы она страдала клаустрофобией, но снова оказаться там, одной... На корабле явно небезопасно, она дважды убедилась в этом. Да что там синяки и ожоги, в прошлый раз едва удалось выжить в самой капсуле! Охотник молча продолжил «запихивать», пока девушка отталкивалась ногами от краев криокапсулы. Силы были не равны. Он-таки затолкал ее. Ева с широко распахнутыми глазами вцепилась здоровой рукой в черепки на ожерелье Охотника. По ее лицу текли слезы, однако немой плачь не исказил его. Она не молила, ее голос был тихим как никогда: – Я смогу, – уверенно произнесла она. Холодная сталь зазвенела в голосе. Охотник замер, а затем, не издав ни звука, перестал удерживать ее и выпрямился в полный рост. С большим трудом Ева выкарабкалась из медкапсулы. Тяжелее всего было стоять прямо. В глазах периодически темнело. Охотник пристально наблюдал. Ева нарушила тишину: – Что мне делать? Заинтересованное стрекотание в ответ. Охотник зашагал к медицинской койке. Ева последовала за ним и встала рядом. Ни садиться, ни, тем более, ложиться она не стала. Позволила себе лишь опереться бедром. Пришелец пристально следил за каждым движением, потом вытащил из панели неизвестный инструмент. Плавными движениями он демонстративно показывал его то с одной стороны, то с другой, прямо перед носом Евы. Девушка молча ждала. Не дождавшись хоть какого-то проявления слабости, Охотник схватил ее за плечи и усадил на металлическую поверхность. Довольно неаккуратно, следует заметить. С большим усилием Ева сфокусировала свой взгляд на маячивших напротив шипастых руках. Когтистые лапы потянулись куда-то в сторону, за границу периферийного зрения. Ева и пытаться не стала поворачивать голову, чтобы уследить за ними. Но лучше бы они там и оставались: белый порошок посыпался на рану, вспенивая кровь. Колючий холод иголками пронзил руку. Ева дернулась, но, как и в тот раз, пришелец не выпустил ее. Из-под маски донеслось стрекотание, тембр голоса извещающий, что ей стоит приготовиться. Что-то холодное прислонилось к ране. Почувствовалось, как Охотник сдвинул вместе края кожи, а в следующее мгновение агония поглотила девушку. Она опустила голову и согнулась в спине. Воздух застрял где-то в горле. Снова та же боль. – М-мх! – стиснула девушка зубы. Ева посмотрела на руку. Зрелище явно не для слабонервных: железные скобы по полсантиметра шириной впивались в живую плоть и стягивали кожу. Охотник последовательно прошелся этим «инструментом» по всей длине ожога. Безобразное увечие с пятью скобами красовалось на запястье. Боль и тишина заполнили все вокруг.***
Дха-Виат-дэ стоял в отсеке Священной Дичи. Прямоугольное помещение с элитными трофеями Кайнде Амедха и их живыми представителями - промежуточной стадией Жесткого Мяса. Удар пришелся именно в эту часть судна. На Стене Славы* видны выпирающие из обшивки трубы. Венец его мастерства – голова Преторианца соскочила с удерживающих ее крючков и задела одну из емкостей в центре отсека. Лицехваты находились в специальных колбах - шесть резервуаров высотой по полтора метра, установленных по кругу в равных расстояниях друг от друга. Две из них были разбиты. Одна из шести колб с носителями опрокинулась, раскололась и разбила соседнюю: выпирающие верхние края колбы сломали стекло, однако находившийся в емкости лицехват так и не смог выбраться – этот же край заблокировал дыру. Он до сих пор находился внутри, плавал вместе осколками в густой консервирующей жидкости. А вот другой… Разрушитель осмотрел колбу и задумчиво застрекотал. Один из острых краев стекла, на упавшей колбе, растворился. Вот как оно получило порез… У Воина были кое-какие предположения, но теперь он расставил все точки над «i». Яут подошел к лицехвату в поврежденной колбе. Существо почувствовало потенциального носителя и, тут же набросившись в его сторону, врезалось в стекло. На каждой колбе присутствует панель управления. Разрушитель набрал короткую комбинацию, установка заработала и выпустила в консервирующую жидкость порцию растворителя. Смесь забурлила, пена просочилась сквозь дыру. Спустя минуту колбу заполняла лишь мутная жижа. Оставшиеся четыре промежуточные стадии Жесткого Мяса всполошились и заметались в емкостях. Дха-Виат-дэ принялся восстанавливать Стену Славы.***
Уже третья проверка за последние, может быть, два часа. Пришелец то и дело будил девушку встряхиваниями и усаживанием в вертикальное положение. Ева молча повиновалась и делала все, что от нее требовалось. Правда, похоже, что в этот раз будет что-то помимо проверки результата «методики истинно ювелирной хирургии». Охотник тыкнул ей в плечо, тем самым требуя, чтобы та не тратила его время. Ева осторожно села. Пришелец стоял напротив и вдруг начал выкладывать в ряд медицинскую посуду и инструменты. Ева высмотрела среди них что-то вроде ступки, однако, потом ее внимание привлекла маленькая портативная горелка. Охотник как-то активировал ее, пластинки выстроились веером по кругу. Получилась воронка с горелкой по центру. В нее пришелец кинул кусочки с виду похожие на кристаллическую серу. Кристаллы начали плавиться. После Охотник принялся толочь какие-то побеги, один из которых уж очень напоминал верблюжью колючку. Ева свела брови. Такая развитая раса и народное врачевание как-то не вязались с общим впечатлением. В джунглях – да, но здесь… «Возможно, люди сильно преувеличивали, воображая, что у пришельцев есть пилюли на все случаи жизни», – подумала Ева. Разумеется, ее услышали и заподозрили неладное. Пришелец учуял ее неприязнь и вкупе с брошенным на него взглядом, угрожающе клацнул. Девушка отвела взгляд. Горелка погасла, а кристаллы расплавились в густую жидкость. Воин тоже закончил. Ева ожидала, что сейчас он смешает ингредиенты, но, как обычно, пришелец был недооценен. Раздавив колючки в непривлекательную массу, он сунул ей в руки ступку и жестом указал на то, что «это» нужно употребить вовнутрь. Ева бросила долгий взгляд на пришельца и так не вовремя услышала запах пахучей смеси. Можно поклясться, что этот великий врачеватель раздавил растение до состояния эфирного масла. Пока она оценивала, так ли все плохо, чтобы пить что-то настолько опасное на вид, Охотник зачерпнул вязкую жидкость и нанес на рану. Ева прошипела сквозь зубы. Было больно от прикосновений. Воспаленные ткани остро реагировали на горячую массу. – Гр! – гаркнул Охотник, поддев когтем донышко ступки. Ева моментально подчинилась. Залпом выпила гадкую на вкус субстанцию. Даже лицо перекосило. Некоторое время Охотник простоял, склонившись над ней. Наблюдал реакцию. Явно ожидая чего-то. Это последнее о чем подумала Ева, все остальное поглотила темнота.***
Охотник практически стащил ее за шиворот с медицинской койки. Девушка в недоумении огляделась. «Теперь он что, пожадничал кусок металла?» – подумала Ева, бросив взгляд на койку. Откровенно говоря, их отношения походили на заевшую пластинку. По одному и тому же кругу, сотни раз подряд они возвращались к тому, с чего начинали. Девушка устало посмотрела на него. Охотник с видом надзирателя кивнул в сторону двери. Они вышли в коридор. Пришелец резко остановился и нервно ткнул пальцем в соседнюю дверь. С вами когда-нибудь обращались как с самым тупым гуманоидом во вселенной? Нет? «Ей богу, чувствую себя одноклеточным», – подумала Ева, заходя в отсек с трофеями. По всей видимости, пришелец считает, что отсек с черепами и шкурами, единственное место, где Ева, как одноклеточное, не способна натворить делов. Но неужели лишь она представляет опасность? – Послушай… – обратилась девушка, – сколько еще этих существ на твоем корабле? Охотник прошел мимо, будто кроме него никого нет. Пришлось отнестись философски на такой ответ. – Дай хотя бы ориентировочное число, сколько раз мне готовиться помирать? Движения замедлились на мгновение. Похоже, что подействовало. Нужно поднажать. – Ты обещал, что вернешь меня. И вряд ли мертвой. Зачем же тогда столько усилий? – девушка указала на правую руку. Пришелец собирался сесть на пол и, очевидно, передумал. – Ты ведь говорил. Я знаю, что ты можешь. Он тихо зарычал и медленно обернулся. «Теперь заметил меня?» – Я пытаюсь помочь тебе не убить меня. Она видела в его позе что-то похожее на недоумение и замолчала. В глаза сразу бросилась жесткая щетина на плечах и локтях пришельца. Она вздыбилась. Охотник громко рявкнул, растопырив руки, совсем как рассерженный кот. Тяжелыми шагами он приблизился к Еве. – Гр-рар! – рыкнул он прямо над головой девушки. От него исходили волны агрессии. Охотнику не нравился ход ее мыслей. И «говорить» он не собирался. Ева усвоила одно – в его присутствии ни в коем случае нельзя показывать слабость. Но и он должен был понять, что она тоже преследует свои интересы. Охотник клацал клыками. Теперь она знала, что пришелец не только понимает каждое слово, но и вполне способен отвечать. Преимущество перестало быть таковым. Он толкнул девушку в плечо. Ева знала, что спровоцировала пришельца, но столкновение все равно произошло бы. Рано или поздно. Изможденный вид девушки, конечно, бросался в глаза. Она пошатнулась от тычка. Но ничего не предприняла в ответ. Негодование закончилось коротким клекотом. Охотник едва заметно склонил голову и, резко развернувшись, вернулся к своему занятию. Было интересно наблюдать за ним. Ему пришлось заново сортировать трофеи. На этот раз он накрыл черепа сеткой и прикрепил края к полу. Со шкурами было проделано то же самое. Довольно долго они с Евой находились в одном помещении. В спокойной обстановке. Пришла пора снимать с руки странный бинт. Ева вдруг обнаружила, что он начал крошиться и подумала, что сделала что-то не так и повредила его. – Кажется, я испортила эту штуку, – обеспокоенно сказала она. Девушка подставила снизу ладонь, чтобы хоть как-то замедлить процесс. Охотник посмотрел на девушку с высоты своего роста, застрекотал и подошел. Эластичный бинт, одновременно являющийся анестетиком и обеззараживателем, высох и пошел трещинами. Воин, держа руку девушки, поддел когтем край лекарства. Вновь кристаллизировавшийся, но уже ни на что не годный мусор осыпался в месте, где надавил пришелец, треснул и упал прямо на подставленную ладонь Евы. Однако она вместо того, чтобы интересоваться своей раной, уставилась на руку пришельца. У нее округлились глаза при виде его конечности. Абсолютно здоровая мелкочешуйчатая кожа, начиная от локтевого сгиба, переходила в бугристую и неестественно натянутую. С близкого расстояния девушка успела детально рассмотреть предплечье, полностью покрытое шрамами. Она вспомнила, ей приходилось как-то раз видеть его руку с близкого расстояния, даже успела заметить этот крупный шрам тогда, в камере, когда они впервые "общались". Ева не знала, что его ожог немного другого характера, но ее волновал сам факт случившегося. Ей не показалось, она действительно услышала понимание в его рыке! Осознание чего-то общего ошеломило. Девушка приоткрыла губы и потянулась к его шраму. Охотник насторожился такой перемене, но и останавливать, почему-то, не стал. Очень легкими касаниями девушка обвела несколько глубоких впадин на обезображенной коже. Пришелец застрекотал. Девушка встревожилась и отдернула руку. Охотник наклонил голову и бросил взгляд на ее шрам. Они простояли так еще какое-то время. Каждый видел в другом отражение своих воспоминаний.