***
Раны требовали повторной обработки. Охотник принес необходимые препараты и бинты. Склонившись перед Евой, он встал на одно колено, готовый оказать очередную медицинскую помощь. Девушка сразу же это поняла и сама придвинулась для большего удобства. Выставляя то предплечье, то ладони, она как бы спросила, с чего он собирался начать. Пришелец указал на предплечье. Антисептик действительно едва держался. Весь пронизанный мелкими трещинами, он красиво переливался, словно янтарь, сквозь который просвечивался свет. Подставив глубокую посуду, Охотник начал кусочками снимать лекарство. Будучи жидким при первичном применении, антисептик мог просочиться в открытые участки, покрыть мышечные волокна и, в следствии, мелкие капилляры. Бог знает, какие еще причины заставляли девушку нервничать и елозить на месте. «Не о чем переживать» – убеждала она себя. Во время процедуры у Евы зачесалась левая ладонь. Мучительный зуд поразил область между большим и указательным пальцем. Она отвлеклась от действий гуманоида и начала всматриваться в ладонь с желанием узнать, что же все-таки происходит. Как назло белый порошок в сочетании со слабым освещением не дал толком ничего разглядеть. Было заметно, что припухлость сошла. К тому же обожженный покров практически не приносил никаких неудобств. Сохранялось только легкое ощущение напряжения в руках, которое напоминало натянутость кожи. Так что причин, вызывающих такой зуд, могло быть всего несколько. Самый очевидный – воздействие нанесенного препарата. Не выдержав, Ева легонько почесала свербящий участок кончиком указательного пальца. Мелкодисперсный порошок осыпался в том месте. Собственно, девушка особо-то и снять ничего не успела, как вдруг гуманоид перехватил ее ладонь с растопыренными пальцами. Он резко выпрямился, утянув вслед за собой зудящую руку, а вторую крепко удерживал над металлической посудиной. Ева осталась в полуподвешенном состоянии с перекрещенными руками. Пришлось привстать, чтобы не опрокинуть коленками разложенные препараты. Хищник, вглядываясь в ладонь, покрытую белым порошком, легким движением придавил пару участков когтем большого пальца. Это была ранее простреленная рука, поэтому девушка слабо ощутила давление в области безымянного пальца и мизинца. – Чешется. Пришелец выпустил ладонь из хватки, потянулся за близлежащим лоскутком ткани и сунул в руку девушки. Жесткая ткань была соткана из крупных нитей. Гуманоид показал, что с этим делать, а Ева понимающе закивала головой. Усевшись на место, она тщательно стерла порошок. В отличие от ладоней, расплавленное предплечье обещало более продолжительных проблем. Вся буро-фиолетового цвета с рядом металлических скоб, она выглядела отталкивающе. Девушка напряженно сводила брови, глядя на нее, но была вынуждена признать, что кроме болезненной синевы, говорящей об обильных подкожных кровоподтеках, особого воспаления она не видела. Даже кое-где заметила начало процесса регенерации: корки закрыли все открытые раны, только в самых глубоких местах продолжала сочиться сукровица. Рана почти сухая – хороший показатель. В новую порцию заранее растопленного антисептика было что-то добавлено, так как он был более мутный, чем обычно. Не забыв провести ладонью по бедру, чтобы хоть как-то почесать зудящее место, Ева внимательно наблюдала, как Пришелец пропитал густой жидкостью грубую ткань и наложил на рану, просто обмотав ее в два слоя. Лекарство схватывалось медленней и долго сохло. Пришелец унес оставшиеся после перевязки предметы и медикаменты, а Ева в очередной раз заерзала от холода. Встав, она направилась к своему лежаку. Возможно, шерсть смялась либо произошло что-то еще, но она больше не казалась такой жесткой и колючей, не втыкалась иглами в кожу, а покатые темные стены и вовсе перестали давить на девушку. Ева расположилась даже с неким комфортом. Подобрав под себя ноги, она расположила обе руки на коленках, будто готовилась открыть в себе чакры, и готовилась погрузиться в столь привычные одинокие раздумья. Но вот, дверь в отсек отворилась, и далеко не в последний раз. Охотник стал все чаще наведываться в отсек обработки трофеев: обрабатывал раствором кости, довольно долго изучал неизвестный предмет прямоугольной формы. Во время приема пищи, он задержался дольше обычного, чтобы понаблюдать за девушкой. Ева было предложила присоединиться, но Пришелец отказался от протянутой еды. Вместо этого принес с собой длинные полоски из кожи, и, пощелкивая себе под нос, начал сплетать их в плотный жгут. Восемь кожаных полосок ловко сплетались в жгут круглой формы похожий на корабельный канат, однажды увиденный Евой на пристани. Длинными когтями Пришелец захватывал по две полоски и накладывал их поверх предыдущих. Единственный технологический секрет, который девушка смогла заметить, это переплетение двух двойных прядей по часовой стрелке, двух других – против. Периодически Хищник натягивал свободные концы для придания большей плотности и примерно за час успел сплести около полутора метров прочного жгута. – У'джау*, – прорычал он, не оборачиваясь. – Веревка? Гуманоид кивнул и посмотрел в сторону собеседницы. – Декк'на вурмеркта'*, – уже тише прошипел Хищник. – Не понимаю… – немного помедлив, честно призналась Ева. Слова, полные змеиного шипения переходящего в клекот и обратно, вырывались из пасти резкими утробными звуками. В основе столь непривычного человеческому уху языка лежало порыкивание. Вся грудная клетка Охотника резонировала во время речи. Землянин с трудом мог расслышать весь диапазон произнесенных звуков. И если бы не сопутствующие действия или жестикуляция, суть произнесенных пришельцем слов потерялась бы точно как последняя произнесенная фраза. Гуманоид скрутил жгут в плотное кольцо, отложил в сторону и пододвинулся к Еве. Громко фыркнув, он вытащил из-за пояса небольшой кинжал. Ева насторожилась, но старалась сидеть спокойно. Охотник держал клинок, зажав его между пальцами. Острый конец наточенного лезвия впился ему в кожу. Девушка заинтересованно замерла, когда пришелец наклонил голову и протяжно щелкнул. Несколько секунд на обдумывание. – Нож? – неуверенно предположила Ева. Хищник застрекотал. Он медленно поворачивал голову, рассматривая объект и оценивая услышанное. – Можно? – спросила Ева, протянув руку. В ответ положительно кивнули. Девушка осторожно приняла оружие, покрутила его и взволнованным голосом проговорила: – Если в целом – это «нож», а это называется «лезвие», - сказала она, а затем, развернув оружие другим концом, добавила, – «рукоять». Девушка говорила медленно и называла то, на что указывала. Между словами выдерживалась короткая пауза. Стрекотание становилось все громче и переливалось разными интонациями. Ева передала оружие. Охотник рассматривал его, будто видел в первый раз.***
Клыки более зрелых одиноких странников наполовину сточены. Жизнь вне Кланового Судна была сурова, как и те, кто вставал на путь одинокого странствия. Источником еды и воды было только мясо. Только замороженное и только сырое. Многие не придавали особого значения растительной пище. Семена, соцветия или корнеплоды предпочитали не заготавливать. Среди странствующих Воинов существовало поверье о том, что употребление растительных пищевых добавок приводит яутжа к длинному сну наяву – выбор тех, кто не торопится оставить свой след и растягивает момент встречи с Великой Славой. Затупившиеся клыки – отличительная черта отшельников. И чем старше странствующий Воин, тем они заметнее. Молодые самцы уважали таких членов Клана, ибо считалось, что они поддерживают истоки расы Науду. Далекие предки жили по этим обычаям – пересекали звездные скопления, рассчитывали только на свою силу, и добывали трофеи самым «чистым» способом. В фольклорах скитальцы упоминались как личная армия Черного Воина и его стражники. Они бродили по всей галактике, лучших возносили в свои ряды, а позорящих род карали. Клыки их были сточены, потому как они пожирали плоть и кости предателей и слабаков, а позже переходили на их взращенное потомство, искореняя тем самым все следы его существования. Однако с каждым новым поколением последователей древних обычаев становилось все меньше. Яутжа подстраивались под изменяющиеся времена. С ярусов клановых кораблей исчезли Охотники с тупыми зубами. Напротив, длинные клыки и когти со временем стали демонстрировать возраст и статус самца, а Вожаки начали покрывать нижнюю пару мандибул знаками власти и превосходства. Но в Клане «Темной Крови» еще оставались приверженцы древнего обычая – высоко статусные Великие Воины – живые воплощения искусства Охоты. Был среди них и один редкий гость. Отшельник предпочитал обходить общественные места стороной, потому не ввязывался в открытые конфликты. Другие Воины и молодняк также не бросали ему вызов, а потому никто не знал, какое имя он носил. Вещи его пропитались потом, горьким мускусом и болотной грязью. С сухой жилистой шеи свисало массивное ожерелье из большого количества разных клыков. Старый бродяга явился на зов Предводителя вместе с другими Благородными. В который раз ему приходится провожать юнцов в последний путь. Уходят сотни, возвращаются единицы. Раньше было больше. Кровь Науду ослабевает. Скиталец странствовал на окраинах заброшенных планет, много знаний накопил, редких существ коллекционировал. Он был сутулым и худощавым, валары у корней теряли свой насыщенный темный пигмент. Осень наступила в жизни Охотника. И, тем не менее, Старый бродяга был силен. Его тело больше не источало распирающую силу, но и не выпускало ее наружу, замуровав в себе. Он был крупным самцом, тело жилистое, закаленное, мышцы тугие и твердые, как древесные корни. Болотного цвета кожа истончилась, возрастные пятна покрывали ее. Он стоял у входа в Залу, терпеливо ждал окончания слов наставления от Вожака. Толпа подхватывала его рев, сотрясая стены корабля. Уже достаточно терпкий, но еще мягкий мускус заполонил пространство. Старый бродяга не хотел бы перенять этот нежный запашок. Он обтер ладонями свои плечи и грудь. Железы с секрецией должны перебить чужой запах. Вожак не смотрел по сторонам, поэтому Благородный оставался незамеченным даже для него. Он уважал Ал'Нагара – достойнейшего среди сильнейших, но это не значит, что он готов нести слабую метку незрелых сосунков Клана. Осматривая толпу, Старый бродяга натыкался и на знакомых собратьев. Они, словно волки, выделялись среди псов. Даолак', сильный и свирепый Воин, охотиться предпочитает гарпуном. Кхат'сул-тай и Т'еркан – пустынные покорители, устраивают схватки из-за территорий. Гар'ллак – внимательно учит, плохо импровизирует. И Дха-Виат-дэ, молодой, вялый, как протухший Пихк-наа**, сосунок, разворотивший берлогу Хаши***. Старому бродяге не нравился столь молодой Воин. Пассивный вид питал неприязнь к яуту, тот прожил слишком мало, чтобы вести себя, как его ровесник. Отшельник не интересовался происходящим на Клановом судне, однако даже мимо его ушей не прошла история о том, как малец завоевал звание Благородного. И чтобы этот сонный Забин**** сжег улей Преторианца?! Отшельник не верил словам, но поверил глазам. Задержавшись на корабле Вожака, он услышал о смерти двух Воинов. Ничто не удивило его. Черный Воин решает, когда слуги присоединятся к нему. Но позже до него дошел слух о возвращении одного из погибших на Планете уманов. Во всех щелях корабля обсуждали новость, не услышать ее мог только глухой. Именно тогда Старый бродяга заинтересовался молодым Воином. «Разрушитель»? Быть может имя отражает лишь одну из двух голов? Благородный остался дожидаться возвращения «Ожившего мертвеца», так и не перебравшись со своего челнока в жилой отсек на верхних ярусах. Явился победителем, одолел противника «чистым» способом. Непростой самец. От него разило земным воздухом. Науду скалились и рычали ему вслед. Многие из них не были на болотах. Воин не отвечает. Значит спокоен. Нет, не так. Старый бродяга ощутил агрессию толпы и обманчивое спокойствие мальца, который умел себя контролировать и был готов атаковать. Стало интересно, как поведет себя «Сонный Забин». Пока Дха-Виат-дэ рычали вслед, отшельник растворился в проеме своего челнока. Скиталец держался в стороне, незаметно наблюдал. Своим появлением Воин взбудоражил сосунков. Хаос тянулся за ним длинной тенью. Или что-то оттеняет и делает видимым? Окропленные и Кровавые тоже напряжены. Отшельник заметил слежку. Их было трое: двое изгоев – зараженные, а третий тщательно скрывался. Все стало ясно, когда Дха-Виат-дэ вернулся в посадочный шлюз. Старый бродяга с забытым всеми именем протяжно защелкал и, стоя перед трупом Изгоя, смотрел вслед вылетевшему судну.***
Ева промакивала лицо влажной тканью. Отданный Охотником лоскуток хорошо впитывал жидкость. Воду она взяла из принесенного кувшина. Пришлось немного сэкономить. Терпеть на себе грязь девушка больше не могла. Ее прикрытые ресницы затрепетали, когда она обтерла шею и перешла к плечам. Вода смывала усталость и плохое настроение. Ева обвела тканью маленькую царапину на запястье, о которой практически забыла и попутно вспомнила самый отвратительный в жизни смех. «И по какой, интересно, причине у «них» присутствует рудиментарный коготь? Они шестипалые? Но ведь на руках только пять пальцев. Эволюционная шутка?» – размышляла она. Девушка заторопилась. Вылив на ткань остатки воды, Ева задрала повыше робу и стала протирать грудь и живот. От соприкосновения с мокрой и холодной тканью кожа покрылась мурашками, а под торопливо опущенной одеждой выступили два бугорка. Девушка завела назад руку и начала протирать верхнюю часть спины, затем смыла пот с поясничной зоны. За отсеком послышались шаги. Ева судорожно, как попало протерла икры ног, и быстро отбросила тряпку в сторону, когда услышала шум механизма, открывающего проход. Жаль не хватило времени, чтобы завершить начатое. А ведь не так давно можно было бы успеть умыться раз десять. Постукивание черепков и позвоночных дисков над головой привлекли внимание. Девушка подняла голову и смотрела на них снизу вверх, пока пришелец усаживался рядом. Не сказать, что позвоночник смотрелся лучше черепков, но, похоже, пришелец был удовлетворен новой атрибутикой своего обмундирования. Иначе стал бы он всюду таскать это на себе? С печалью во взгляде девушка в последний раз посмотрела на лоскут ткани и обернулась к Охотнику. Он принес с собой кожаный мешок небольших размеров. Снова что-то хочет узнать? Что же, девушка вся внимание. Это лучше, чем сидеть и медленно сходить с ума. А, возможно, она уже сошла? Долго, словно прицениваясь, пришелец смотрел девушке в лицо, а после щелкнул и вытащил из мешка нечто, что заставило Еву ахнуть. Сердце пропустило удар. Дрожащими руками она потянулась к фотоаппарату. Пальцы вцепились в гладкий пластик. Судорожно вздохнув, девушка покрутила аппарат и заметила повреждения в корпусе: объектив отсутствовал, байонет был вогнут внутрь, стекло, прикрывающее дисплей, треснуло, выдвижная вспышка отломалась, грязь забилась в нее и в корпус. Стиснув зубы, Ева крепко сжала фотоаппарат. Охотник терпеливо ждал.***
– Это военный тактический компас, – безжизненным голосом сказала Ева, не выпуская из рук последний подарок бабушки. Первоначальные эмоции улеглись, комок в груди постепенно рассасывался. Хотелось забыться на какое-то время, но разве этот чешуйчатый позволит так просто отделаться от себя? Охотник явно знал больше, чем то, что услышал от Евы. Поддев когтем язычок, он вытащил один из складных кронштейнов, затем другой, а за ним и третий. Девушка поняла, что он не просто так хранил его у себя. Пришелец ждал ответа. Ева сдалась. – Этот прибор измеряет... – Девушка запнулась. И как же объяснить, что такое альтиметр, чтобы было понятно? – Это… это для того, чтобы узнать на какой высоте ты находишься. Пришелец молчал. – Высота измеряется от уровня, которые мы, люди, - увлеченно пояснила она, показывая на себя, – взяли за исходную точку… Заикаться о футштоках или альтитуде лучше не стоит. – … этот прибор дает понять, находится ли человек в низине или на горной местности. – «Это военный тактический компас»… Ева вздрогнула от неожиданности. Ее голос был сильно искажен и слышался неестественно, слишком механически. Вряд ли можно привыкнуть к такому. – «Это военный тактический компас»… – Охотник указывал на альтиметр. – Это альтиметр, - кивнув, все-таки уточнила Ева. – «Это альтиметр»… – Просто альтиметр. Охотник озадаченно тряхнул головой. Из-под маски послышался шум аудиозаписи: – … «Это» … «Просто альтиметр». Ева поняла, что не так. Действительно, откуда ему знать, как этой чертовой штуке называться? Девушка жестом показала, что сейчас исправит ситуацию. Точно как с ножом, она взяла в руки видавший бои компас и начала объяснять, что куда: – «Компас». – Паузы, обязательно нужны паузы. – «Альтиметр». «Барометр». «Термометр». Ева прошлась по приборам еще раз, но теперь объясняла функциональный смысл. – «Компас» указывает направление и помогает ориентироваться на местности. Главное не говорить никаких «это». – «Альтиметр»… – … «какой высоте ты находишься»… Поразительно, как быстро он понял. Вырванная из предложения фраза точно передала суть. – Да, – подтвердила она, не скрывая удивления в голосе, – «высота». «Термометр» показывает… – И как объяснить слово «температура»? Он, вообще, знает человеческие термины? – насколько жарко или холодно. «Гениально. Просто гениально. «Жарко или Холодно»! Молодец!» Ева нервно хохотнула. Хотя выбор изначально был невелик – либо так, либо латынь. Но как же она ошибалась, решив, что хуже уже не будет. Поняв всю сложность ситуации, девушка закусила нижнюю губу. Самое сложное ждало впереди. Охотник ждал продолжения, а сказать было нечего. После минутного молчания в голову пришла какая-никакая идея. Девушка указала на трубы над головой. – «Барометр» показывает давление воздуха. «Ну, почти». Охотник проследил за рукой, но вскоре вновь уставился на горе-толкователя. – Видишь? Воздух вырывается из трубы. Это потому что внутри создается давление, «барометр» показывает насколько оно высокое, но только в воздухе вокруг нас. Понял ли пришелец? Будь девушка им, скорее всего не поняла бы. Охотник осмотрел отсек и протяжно защелкал. Повисло молчание.***
Дха-Виат-дэ испытал неподдельный интерес к подобранной когда-то безделушке. Теперь понятно, почему стрелка в «компасе» работала не так, как когда-то на Планете уманов. Неисправная и бесполезная вещь реабилитировалась и обрела смысл, заложенный в нее создателями. Также было бы интересно узнать, что за оборудование так ценит уманка. Так ли оно функционально, как и этот прибор, ориентирующий неориентирующихся уманов? И что это за «воин», которому нужно знать «давление воздуха»? Яут указал пальцем на то, чье предназначение хотел понять. Уманка снова напряглась. – Это память, - сказала она и замолкла. Воин уже понял, что слово «это» не означает ничего важного, но «память»? Как этот прибор может быть памятью? В нем хранятся архивы с записями? Уманка опустила глаза. Разрушитель понял, что разговор закончен и громко фыркнул. Простой прибор размером с энергетическую бомбу привлекал куда больше внимания, чем обыкновенное хранилище данных. Дха-Виат-дэ забрал компактный компас и заметил нечто, что привлекло его внимание не меньше. Особенность строения женского тела топорщилась под тканью. Перед Разрушителем сидела половозрелая самка уманов. Яут не проявлял особой заинтересованности к половым различиям Пьод Амедха, потому не акцентировал внимание на теле уманки. Ярко выраженные молочные железы, округлые бедра – очевидные признаки плодовитости. Воин невольно сравнил уманку с самками Яутжа – обладательницами развитой мускулатуры, внешне мало чем отличавшимися от самцов. Дха-Виат-дэ вспомнил и своих самок. Они были крупнее самца, более агрессивные. Грудь скрыта плотным рядом мышц. Из-за узкого таза трудно рожать, поэтому самки с неохотой принимают беременность. Рожденный и взращенный детеныш уже достижение для продолжательниц рода. Похоже, что уманы развиваются медленней и дольше нуждаются в молоке. Самцы оберегают самок, чтобы те взращивали потомство. Долгий кропотливый процесс. Поэтому уманы не разделяются. Дха-Виат-дэ наклонил голову набок. Он верно решил, снизив скорость челнока. Понадобиться время, чтобы познать свою «Тень».