Once upon a time...

I need to know now, know now Can you love me again?! John Newman — Love me again Я украл и выжег твою душу, Но теперь я хочу знать, Ты полюбишь меня снова?!

Ив просыпается со странным чувством, словно его выдернули из сна силком. Он поворачивает голову и смотрит на противоположную сторону комнаты, где спит Винсент. И, кажется, его мучают кошмары. Ив какое-то время лежит, прислушиваясь к скуляще-хрипящим звукам мечущегося Винса, потом со вздохом встает. — Не притворяйся. Никакой реакции в ответ. — Я знаю, ты придуриваешься! — Ив повышает голос. Чертыхнувшись, встает и идет в сторону спящего Винса, трясет его за плечо. Тот резко дергается и, наконец, открывает глаза. — Плохой сон? — М? Да... Вроде бы, — Винсент садится и трет лицо ладонями. — Тебя никогда не мучили кошмары и бессонница, — удивляется Ив, разглядывая мужчину. — А теперь стали, — Винс подсаживается к Иву поближе и обнимает, пряча лицо у него на груди. — Отвали, — лениво отмахивается Ив, продолжая все также сидеть рядом. — Спой мне колыбельную? — А молочка теплого тебе не принести? — Если можно, — лукаво просит Винс, повернув голову. — Обойдешься, — тем не менее Ив сдается и укладывается рядом на узкий для двоих матрас. Винсента действительно никогда не мучили кошмары, а теперь вот и к нему стали приходить плохие сны. Это странно и... как-то тревожно. Поэтому Ив скрепя сердце ложится рядом, позволяя Винсу закинуть на себя ногу, как будто крепкого кольца рук недостаточно. «Боится, что сбегу», — догадывается Ив и вошкается, пытаясь улечься максимально удобнее. — Your own personal Jesus, — начинает тихо напевать Ив. Неудобно петь лежа, но Винс обойдется и так. За окном тишина — глухая ночь в спальном районе маленького городка. Свет от уличных фонарей едва пробивается через занавески, но даже этой малости хватает, чтобы разогнать мрак. Винсент слушает о том, что у него есть личный Иисус, который всегда рядом и заботится о нем. Ив теплый и какой-то особенно мягкий со сна. Его хочется тискать без конца. — Меня никогда не укладывали спать под «Depeche Mode», — Винсент удовлетворенно вздыхает и начинает водить носом по шее Ива. — Откуда такой репертуар? — А ты думал я тут «Ave Maria» начну? — Ив зарывается пальцами в волосы Винсента. — Как вариант. Это было... более ожидаемо. — Очень долгое время меня спасала только музыка. Когда все доставало, а сбегать было некуда и не к кому, достаточно было надеть наушники... И весь мир менялся, — Ив говорит тихо, почти шепотом, и от этого по телу Винса бегут мурашки. — А я рисовал. — И получалось у тебя шикарно, — подводит итог Ив. После смерти матери Винс забросил это занятие. И если раньше по всему дому были рисунки, которые Ив терпеливо собирал и складывал в папки, то потом это пропало, Винсент не сделал ни одного штриха карандашом за последние годы. — Спи, — Ив натягивает одеяло повыше и закрывает глаза. — А поцеловать на ночь? — Ну так... целуй. Но одними поцелуями они не ограничиваются... Спустя два часа Винсент изо всех сил пытается сдержать смех. Он смеялся последние сорок минут без остановки, но все еще не может успокоиться. Ив смотрит на него осуждающе и как-то зверски, держа пакет со льдом на подбородке, пытаясь унять ноющую тупую боль в только что вправленной челюсти. Да, Винс умудрился вывихнуть челюсть Иву. Вернее, конечно, что-то не так сделал Ив таким образом, что вывихнул себе челюсть, но все равно виноват Винс! Его член — его вина. А этот придурок стоит и ржет! — Прости, малыш, — Винсент глубоко вдыхает, чтобы унять дебильное хихиканье. — Это все нервы. Я переживал. Удерживающая повязка делает Ива почему-то умильным. — Я тебя ненавижу, — хрипло говорит он с видимым трудом. — Я не думал, что это возможно... Всегда все было окей, — Винсент чешет затылок, затем идет за Ивом. — Такси? — Нет, пешком пойдем! — Ив зол. Чертовски зол. Вывихнуть челюсть во время минета — это просто... Даже определения не подобрать! Ив клянется себе, что завязывает с сексом. Вообще! Навсегда! Горло дерет и саднит, противный вкус резины от специальных перчаток доктора все еще остается во рту, челюсть ноет. Прекрасно просто! Винсент догоняет его и обнимает со спины, приподнимает над полом и раскачивает, затем ставит обратно и прижимается губами к виску. — Я думаю, это карма. Ив отдавливает ему ногу, но Винс только смеется в ответ. — Ты мне уздечку порвал, помнишь? Я едва не умер от потери крови! А теперь вот ты... челюсть вывихнул. Равновесие в мире — важная штука. Ив смотрит на него взглядом «да ты издеваешься». И ничего он не «едва не умер»! — Скорее, это значит, что минеты тебе делать вообще не стоит, — произносит Ив, когда они садятся в такси. — Ну зачем же так радикально? — сразу спохватывается Винс. На следующий день Рут шокировано смотрит на брата. — Что за хрень, Ив? Что стряслось, черт возьми? — Лучше тебе не знать, — отвечает тот, стараясь не открывать рот широко. — Как там Винс? — Уж получше, чем я, — Ив отмахивается, принимаясь за работу. — Как там ремонт продвигается? — Он нашел себе занятие и счастлив. — А еще вы живете вместе, — Рут пихает брата в бок локтем. — И он достал меня скрипеть зубами! — Да ладно! Ты тринадцать лет под такую симфонию спал, не преувеличивай! Я знаю, у вас там все отлично. Ив воздевает очи горе, но молчит. Его гениальный план по отшиванию Винса все больше меняет свою траекторию и уходит из-под контроля. Когда Винс заезжает за Ивом по дороге домой, тот выглядит крайне раздраженным подколами сестры и просто счастлив уже свалить оттуда. — Как день? — Винс лезет целоваться, но получает кулак под нос и отстает. — Понял. Не очень. Они молчат, так что Винс включает радио. — Я знаю, что совершил ошибку. Я измучил твое сердце. Это происки дьявола? — поет Джон Ньюман. — Я заставил ангела в тебе содрогнуться... Винс краем глаза наблюдает за Ивом, который вроде вообще в песню не вслушивается. Мимо проносятся освещенные улицы и дома, вывески магазинов и аптек, огни встречных авто, а в салоне машины царит голос Джона. — Это непростительно: я украл и выжег твою душу. Это происки демонов? Они управляют моей темной стороной... — Теперь я хочу знать, ты полюбишь меня снова? — внезапно подпевает Ив, глядя в окно. — I Need to know now, know now can you love me again? — Уже, — отвечает Винсент. — Что «уже»? — Ив отвлекается от созерцания мира за окном и переводит взгляд на водителя. — Уже люблю. — А, ты об этом... Не я тебе душу выжег. И на ангела ты мало похож, — Ив вновь отворачивается. — Это просто песня. — А это не просто слова... Я тебя люблю, Ив. Ну и вот что с ним делать?!