Once upon a time...

Ив укутывает Винса в одеяло и ложится рядом, зарываясь пальцами в его волосы и перебирая прядки. — Какого черта мы притащили матрас и полночи его надували, если ты спишь на нем раз в неделю? — Это ты мне скажи. Мы это сделали, чтобы умаслить твою совесть, мне вообще все равно, где спать, только бы с тобой. — Я виноват? — Ив вскидывает бровь и скептично кривит губы. — Ты всегда виноват. Начало и конец всего — это ты, — Винс прижимается носом к плечу Ива. — Всю жизнь мне поломал. Свет мой на тебе клином сошелся... Зациклилось, заклинило, зависло все. Вот говорят, нет такого человека, без которого бы другой не смог. Брехня это все! Ты проблема и ты же ее решение. И весь смысл жизни. Моей жизни. — Тогда какого черта ты изменял? Ты предал. Нас предал, не надо тут ля-ля-ля теперь, — фыркает Ив, но не отодвигается, продолжая обнимать кокон из одеяла, в котором уместился Винс. — Может, у меня другого выхода не было? Ив форменно опешил и не может подобрать слова. — Мама всегда твердила: «Вот смотри, какой хороший мальчик! С ним не пропадешь! Ив чудесный, прекрасный и т.д., и т.п.» И так каждый божий день! Да, ты чудесный. Но чтобы соответствовать такому расчудесному и распрекрасному, нужно быть как минимум супермегасверхохеренным!!! И туда же все друзья... «Ой какую прелесть отхватил Винс! Смотри не прозевай!» Блядь! Я это слышал постоянно, где бы мы ни появлялись. С годами хуже... Чтобы я ни делал, каких бы высот ни добивался, все только и твердили: «У тебя охуенный муж, Винс-пройдоха! Смотри, как бы не увели!» Я словно перестал быть отдельной значимой единицей в мире, я твой придаток. Единственная привилегия: пока остальные пускают слюни, мне дозволено трахать. Знаешь, — Винс молчит, затем со вздохом продолжает: — Я старею. Я набрал вес, здорово сдал. Через пару лет вообще обрюзгну и расплывусь. А твои ухажеры становятся год от года моложе! Я не удивлюсь, если тебе исполнится пятьдесят, а трахаться ты будешь с кем-нибудь лет двадцати! И единственная моя привилегия пропадет. Она уже пропала. Ты даже не представляешь, как ужасно проснуться однажды и обнаружить, что намертво привязан, что от тебя не осталось ни крупицы! Что ты всю свою жизнь без остатка отдал тому, кто не сегодня, так завтра уйдет, а ты сдохнешь, сгниешь изнутри от тоски. А сейчас думаю... Сейчас я думаю, что плевать. Даже если буду, как комнатная собачка, бесплатным приложением к расчудесному Иву, плевать. Только бы рядом. И неважно как долго, прямо сейчас рядом и ладно. — И потому ты изменял мне, чтобы не изменять себе? — медленно спрашивает Ив, пытаясь уточнить все максимально верно. — Ну да... — В этом-то вся разница между нами и наша трагедия. — В чем? — Винс копошится в своем коконе и вытаскивает руки, чтобы обнять Ива. — Я не вижу ничего плохого в том, чтобы всю свою жизнь посвятить тебе. Не считал это чем-то ужасным и не считаю по сей день. Что плохого в том, что я весь и телом, и душой буду принадлежать тому, кого считаю самым лучшим и достойным этого? И не нужна мне хваленая независимость: у меня есть ты. А ты взял и предал! Потому что навоображал чего-то там... Хоть бы у меня спросил, собираюсь ли я от тебя уходить! Это странно, но я был счастлив в роли домохозяйки. Да, Рут правильно считает, что мне следовало родиться девочкой и на пару столетий раньше, чтобы вышивать у окошка крестиком и ждать суженого. Мое счастье в твоих успехах. И вся моя жизнь — это ты. По крайней мере, был когда-то. И вообще я тебе хоть раз предъявлял претензии о твоей несостоятельности что в постели, что в карьере?! Лично я тебе хоть слово поперек когда-нибудь сказал? А ты мне про каких-то друзей талдычишь! А если тебе друзья скажут, что я шалава последняя? Хотя, наверное, уже говорили и не раз... Винс мотает головой. — Я бы им языки поотрывал за такое. — Я думал, ты меня разлюбил. Что это просто кризисы и нам, правда, пора расстаться. А сейчас вообще не знаю, что думать. Ерунда какая-то получается. «Я думал», «мне показалось», «я решил, что». А у меня спросить прямо не мог. — Я боялся, — бухтит Винс, пряча лицо на груди Ива. — Ты-то? Беспардонное хамло, которое прет напролом? Самый ужасный и несгибаемый переговорщик за всю историю строительного бизнеса? — Тут другое дело. — Да, ты прав, — подумав, соглашается Ив. — Ты всегда был хорошим актером... И кто из нас больше трепетная ромашка? — Мог бы и сам спросить. — Так я тоже боялся! Мне казалось, я на месте умру, если услышу, что не нужен больше. И я решил послушаться фактов, которые вопили, что пора расходиться. — Хочешь, поживем пока отдельно? — предлагает Винс со вздохом. — Хотя смысл в этом? — Согласен. Оставайся. И матрас уберем: зря только место занимает. Ив решает промолчать о том, что, скорее всего, после окончания ремонта в их квартире, он туда вернется. К черту все! Девяносто из ста, что он вернется вообще, не будет разводиться и проживет до самой смерти рядом с невыносимым, но таким необходимым типом, как Винсент. Что же делать с изменами? С наркоклиникой? Разваленным браком? Со всем тем, что они высказали друг другу? Вероятно, жить. Просто жить с этим. Винс уснул, измотанный такими тяжелыми откровениями, а Ив разглядывает его и прислушивается к размеренному дыханию. Наверное, все идеальные пары из сказок при адаптации к реальной жизни становятся такими? Когда Винс просыпается, Ив все еще лежит рядом. Но теперь он погружен в какие-то расчеты и, высунув язык от усердия, вписывает данные в графы, сводя баланс. — Покажи, — Винс трет глаза и переворачивается на спину. — Я сам. — Я сделаю это быстрее, давай сюда. Ив со вздохом отдает ему листки, планшет, стилус, стягивает наушник и вставляет один в ухо Винсу. — М-м, Hooverphonic, — одобрительно хмыкает Винс. — Повернутый на тебе... Скажи, разве плохо — быть повернутым на тебе?* — Когда ты делаешь такой хриплый голос, мне хочется тебя изнасиловать, — Ив ложится ближе, прижимаясь головой к голове Винса, и смотрит, как тот споро перебивает данные и исправляет ошибки Ива на ходу. — Прямо сейчас? — Позже, — Ив смешно чихает, Винс начинает смеяться и получает щелчок по носу. — Давай заведем карапуза? — Я открою тебе страшную тайну. Я мужик и залететь не могу, — Ив тянет на себя одеяло. Винсент иногда просто восхитительно умеет перескакивать с темы на тему, при этом он умудряется не сбиться с расчетов. — Но мы будем очень стараться. — Мы уже так постарались, что Манон из соседней квартиры краснеет, глядя на меня. — А не надо быть таким громким. — А не надо быть таким... — Ив не может придумать ничего в ответ. — Таким. — Разве здесь плохая изоляция? Мне казалось, тут отличная отделка здания, — пожимает плечами Винс. — Отделка-то отличная, но, видимо, ты лучше. — Ты так думаешь? — Угу, — Ив залезает под одеяло к Винсу и ложится поперек него, от чего мужчина сдавленно охает. Ив едва не въезжает носом в стену, у которой стоит кровать. Он долго копошится, ерзая около Винса и всячески пихаясь и мешая ему, наконец, успокаивается, улегшись где-то в ногах. Винс приподнимает планшет и смотрит из-под него на лежащего внизу Ива. — Тебе там удобно? — Вполне. — Ну ладно... — Я тебя побрею сегодня, — безапелляционно заявляет Ив откуда-то снизу. — Оу... а в каком месте? — Бороду твою мерзкую сбрею. Она тебе не идет. Сколько можно говорить?! — Она делает меня солиднее. — Она делает тебя старше и царапает мой зад. И другие места тоже. — Ну если она царапает твой зад, то тогда, конечно, нахуй бороду, — Винс щекочет пальцами ноги Ива и толкает в плечо, получая смачный поджопник в ответ. Ив, кажется, успевает поспать, когда Винс заканчивает с расчетами и перебирается к нему. — Что еще мне для тебя сделать? — спрашивает Винсент, кусая Ива за палец. — Почему ты меня кусаешь? Ты раньше так не делал, теперь постоянно. — Не знаю. Может быть, наказываю? — Меня? — Ив улыбается. — Меня-то за что? — Я уже объяснял, — Винс закрывает глаза и вытягивается рядом. Ив обнимает его и целует куда-то в подбородок, зарываясь носом в столь ненавистную бороду. — Ты так и не поел. Хочешь чего-нибудь? — Ив хочет, чтобы мир за окном развалился, и им вообще никогда бы не пришлось покидать этот дом и эту кровать. Вообще этот момент. Ему бы даже хотелось какого-нибудь апокалипсиса в эту секунду, чтобы их закопало вот так в обнимку и не было никакого завтра. — Я помню, как притаскивал домой кучу работы и засиживался с ней допоздна, порой и до утра... А ты садился рядом с книжкой и читал под боком, пока я работал. И вот я думаю, как так получалось, что ты мне вообще не мешал? Ты приваливался спиной, пихался, толкал, лез под руку, пока я чертил, но мне все равно иначе не работалось. Ив пожимает плечами в ответ. После позднего обеда Винс покорно идет в ванную, чтобы отдаться в руки Ива. Тот с видом триумфатора готовится сбрить его бороду. — У тебя повышенный уровень тестостерона, — рассуждает Ив, размазывая пену для бритья по лицу Винса. — Иначе как объяснить такую волосатость? — И что же теперь делать? — в рот Винсу попадает пена, и он морщится. — Бритва — твой лучший друг. — И раздражение... — Смирись, — Ив замолкает, увлеченный процессом. «Если он сейчас перережет мне глотку, я даже не удивлюсь», — почему-то думает Винс и закрывает глаза. Нет, Винс не то чтобы волосатый везде и полностью. Местами это даже... очень нравится Иву. Но, что касается бороды, тут либо он, либо борода. Никаких компромиссов! Никто никому глотку не перерезает, Ив целует Винса в шею и в подбородок. — Ну вот и чудно! — Я придумал месть. — Скажешь? — Не-а, — Винс улыбается, и Иву почему-то это совсем не нравится. Очень быстро коварный план мести осуществляется. Ничего не подозревающий Ив идет по гипермаркету между рядами стеллажей в поисках пропавшего где-то Винса. — Пс-с-с, Ив! — раздается из-за приоткрытой дверцы одной из примерочных. — Иди сюда! — Что ты там делаешь? — Ив подходит ближе, толкая перед собой тележку с провизией и бытовой химией. Винсент затаскивает его за руку внутрь и захлопывает дверь, щелкает задвижка и... — Раздевайся. — ЧТО?! — Что слышал, — Винс уже стянул ремень и спускает штаны до щиколоток. — Да ты охренел?! — Ив в панике оглядывает крохотную кабинку, но выхода нет. Он вцепляется в свои штаны, но Винс задирает его свитер и, когда Ив пытается вернуть одежду на место, ловко перехватывает его руки и все-таки начинает расстегивать брюки. — Я буду кричать! — Кричи. Мамашам с малышами, что гуляют мимо этой кабинки будет очень интересно, чем же мы тут занимаемся... — Охрана, Винс! Я скажу, что ты пытался меня изнасиловать! — Я твой муж. Не прокатит. — Бывший! — А где это написано? По всем статьям я все еще твой муж. И все твое — мое. В том числе, — Винс стягивает штаны с Ива и залезает рукой ему в трусы, — и это тоже. Нас максимум оштрафуют. И тебя, между прочим, тоже... Ива начинает мелко трясти, но не от страха, о нет! Совсем не от страха! — Мы никогда... — Вот именно. Развратник, как в машине, так ладно, а тут какая разница? — Винс проводит языком по груди Ива, забирает в рот один сосок. Они никогда не занимались сексом в подобных местах! Либо дома, либо в машине. Своей собственной! Никогда еще Ив не позволял Винсу творить непотребства в общественном месте, где их от этого самого общества отделяет тонкая перегородка и хлипкая дверь. Когда в соседнюю кабинку кто-то входит, Винс вжимает Ива в стенку и целует, раздвигая его ягодицы руками. Ой, да катись оно все к черту! Какая мораль, какие непотребства? От Винса пахнет так, что хочется умереть от кайфа. Когда в паре сантиметров от них кто-то, пыхтя, натягивает на себя джинсы на размер меньше, Ив дрожащими пальцами раскатывает по члену Винса презерватив. Висеть на нем, цепляясь руками за шею, целоваться, чтобы не стонать, ездить спиной (хорошо свитер не стали снимать, а то бы разодрал себе все) по шершавой стене, пока Винсент держит его на весу на руках и самозабвенно трахает, наверное, было бы не так захватывающе, если бы не трясущаяся кабинка и мимо проходящие люди. Ив кончает, запачкав футболку Винса, а тот прикладывает его спиной к стенке со всей дури и выдыхает, сливая в презерватив. — Стоять можешь? — Винс целует Ива в скулу и спрашивает сорванным шепотом. Ив кивает и опускает ноги, выпрямляется, держась за Винса и прижимаясь к стене. — Ты как? Ив только кивает, облизывая припухшие красные от прилива крови губы. — Нашу тележку уперли, — грустно вздыхает Ив, когда они все-таки приводят себя в более-менее презентабельный вид и выходят из кабинки. — И, кажется, все всё слышали и поняли. Ив хочет провалиться сквозь землю со стыда, ему кажется, что каждый проходящий мимо человек знает, как низко он пал. Зато Винс доволен и совершенно не смущен, снова набирая продукты из списка покупок. «Надо срочно поговорить с Рут!» — решает Ив.