Улыбки

*** Из больницы я сбежал. Нет, меня, конечно, пытались остановить, но как только к моим нижним конечностям вернулась чувствительность, я свалил подальше. В принципе, я чувствовал себя не так уж и плохо, чтобы застрять на сутки в медицинском заведении. В любом случае, мир находится на грани катастрофы, и мне срочно предстояло это исправить. Правда, оказалось, что в Аврорат я аппарировать не могу. Джекки взяла и заблокировала на сутки мое рабочее место. Примерно через час сова принесла мне издевательскую записку, в которой было всего одно слово — «Отдыхай». Черт бы все побрал. Ну как, скажите мне на милость вообще можно думать об отдыхе, когда мы все в шаге от геноцида? Размышляя над этим, я нарезал кусочками вареного лосося. Только вот Кот не пришел на мой зов. Я даже не мог представить, куда маленький пушистик мог запропаститься. Даже Бубо беспокоился. Филин то и дело облетал комнаты, и, не найдя своего друга, усаживался на стол грустно щелкая клювом. Я зря наорал на Кота. Кто-кто, а бедное животное уж точно не заслужило этого. Вот только, чтобы загладить свою вину, мне нужно было его найти. Поставив миску на пол, я направился в библиотеку, сжимая в руках кипу отчетов. Есть не хотелось совершенно. Рон, вместе с Гермионой, остались в больнице, в надежде, что Орм придет в себя, и расскажет, что произошло. Джек и Гвен утащили свои задницы в архив. А я, расположившись поудобнее на софе, пролистывал пухлые папки с информацией. Мы явно упустили какую-то важную деталь, что-то, за что можно было бы уцепиться и разматывать клубок. Откуда убийца знал заклинание? Причастен ли Орм ко всем этим убийствам, или он просто жертва? Существует ли связь между политическими деятелями? А, самое главное, куда же пропал обиженный Кот? В итоге, добившись того, что в голове все перемешалось, я уныло потопал на кухню. Миска, наполненная мной, так и осталась не тронутой. Это странно, учитывая, что животные почти сутки сидели без еды. — Кот? Эй, Кот! Кис-кис-кис. — чувствую себя полным придурком. Но, мне нужно это. Нужно загладить свою вину. Я нашел его, в гостиной, на подоконнике. Маленький зверь сидел и смотрел в окно, провожая снежинки грустным, и, почему-то, очень человеческим взглядом. Февраль подходил к концу. Весна маячила на горизонте и, вполне вероятно, что этот вальс холодных искорок будет последним в этом году. Дальше только дожди и промозглая липкая сырость до самого лета. Хотя, это еще не факт, что летом будет лучше. -Эй, не дуйся на меня! — пальцы касаются гладкой шерстки. — Мря! — Кот гордо отворачивается от меня, и, честное слово, в этом возмущенном «Мря» я отчетливо услышал «Пятьдесят баллов с Гриффиндора»! — Я просто перенервничал. Прости меня. Животное наклоняет голову и пристально смотрит мне в глаза. Выражение кошачьей морды как бы говорит — «Найди подружку, Поттер. Ты беседуешь с котом!» Эм, или это просто я так думаю. Усевшись рядом с питомцем, я лбом прижимаюсь к ледяному стеклу. — Дерьмово-то как. Вот закончу с этим делом, уволюсь, и каждый день буду давать «Пророку» десяток эксклюзивных интервью. И женюсь на Рите Скитер. Кот, подумав видимо, что хозяин окончательно рехнулся, потоптавшись немного, улегся на колени. Я даже не знаю, сколько я так просидел, гоняя потоки мыслей и нежно почесывая паршивца за ухом, пока огромная сова, на полной скорости, не врезалась в окно. Кот, испугавшийся громкого звука, шипя, спрыгнул на пол, благо подоконник не очень высокий. Отвязав записку я дал птице пару совиных печенек. "Мистер Поттер, заказанные вами книги пришли и дожидаются Вас. С уважением, Ханс фон Барнхельм." *** — Господин Ханс? — я прохожу в книжную лавку, слушая преветливый звон дверного колокольчика. — О, мистер Поттер! Рад вас видеть! — пожилой мужчина сердечно улыбается. И я не нахожу повода не ответить улыбкой на улыбку. — Вы прибыли так быстро, хотя я слышал, что у Аврората сейчас трудности. — Да уж. Если говорить откровенно, то трудности — это мягко сказано. — мужчина достает из-под стойки неизменный чайник и тарелку с печеньями. – Ох, я рад, что смог выбраться хоть не на долго. — Вы выглядите уставшим гер Гарри. Вас что-то тревожит? Я устало потер виски. Врать старику Хансу совершенно не хотелось. Да и к тому же, он был одним из немногих людей, с которыми я предпочитал общаться откровенно, зная, что меня не осудят, и, возможно, помогут хорошим советом. Именно поэтому, я поделился своими догадками с мистером Барнхельмом. Естественно говорил я не упоминая фамилий тех, кто участвовал во всем этом театре абсурда. Мужчина с интересом внимал мне, не перебивал, только изредка задавал вопросы. — И теперь мы в тупике. Я понятия не имею, с какого конца подступиться к делу. Остается только уповать, что жертва придет в себя, и мы сможем допросить его, если, конечно, он что-то помнит. — Единственное, что я могу, это искренне пожелать вам удачи, мистер Поттер. Вы снова в ответе за наши жизни, и эта ноша по силам только вам. Я глубоко вздыхаю. Эти слова не только не утешают, но и вообще уже давно вгоняют меня в тоску. Как бы мне хотелось положить детородный орган на весь мир, и свалить куда-нибудь, где тепло. На Бали например. Видя мое удрученное состояние, Ханс подливает мне чай и продолжает: — Но вам, гер Гарри не стоит взваливать всю работу на себя. Думаю, друзья всегда поспешат вам на помощь. К тому же, вам стоит отдохнуть и не налегать на энергетики. Я поперхнулся чаем. — Как вы узнали? — Молодой человек, я прожил на свете достаточно лет, чтобы заметить признаки переутомления, на вашем лице. Сразу видно, что тело смертельно устало, но вы заставляете себя работать. И, к слову сказать, я потратил уйму времени, чтобы отучить от этой дряни своих внуков. Улыбка сама рвется наружу, когда я представляю, как непоседы Шон и Дитрих прячутся от разгневанного дедушки. И тут меня осенило. Отставив чашку с ароматным напитком, я подаюсь немного вперед. — Вы ведь сказали, что я могу рассчитывать на помощь своих друзей, так? Собеседник уверенно кивает. — Значит и на вашу помощь, я могу рассчитывать? — Несомненно, мистер Поттер, несомненно. — Тогда скажите мне, господин Ханс, не было ли у вас в продаже запрещенной книги по магии Вуду? Я ведь знаю, что только ваша лавка сохранила свои архивы в нетронутом виде. Я ведь сам приложил к этому свою руку. Хозяин лавки постучал пальцем по подбородку, усиленно что-то вспоминая. — Была подобная книга, мистер Поттер. Древняя и невероятно дорогая. Заказывали ее еще до окончания воины. Она почти девять лет пролежала у меня в «заказниках». — Почему вы ее не продали? — Понимаете, гер Гарри, книги — вещь особая и опасная. Фактически, мне просто не было кому продать этот фолиант. Он скрывал в себе основы магии столь древней и темной, что найдя его, во время обыска, меня приговорили бы к пожизненному заключению в Азкабан. Так бы и случилось, не вмешайтесь вы в расследование. — А выбросить? Избавиться от нее? — Гарри, это кощунство! — старик грустно покачал головой. — Это не просто вещь, это целая история. Каждая страница хранила отпечатки магии наших предков. Я не мог просто выкинуть ее на помойку. — Погодите, вы говорите «хранила», то есть, книга не у вас? — Нет, два года назад, пришел человек, который заказал ее у меня. Мне было любопытно, где он пропадал столько времени, но спрашивать я не стал. Он бы все равно не ответил. — Господи, мистер Ханс! Вы не могли бы поискать в списках, что это за клиент? Я понимаю, что ваш магазин строго соблюдает конфиденциальность покупателей, но это вопрос не просто репутации, это вопрос жизни и смерти! — от напряжения меня начало потряхивать. Я даже не представлял, что будет, если старый Хранитель откажется мне помогать… — Мистер Поттер…Гарри. Мне не нужно копаться в списках. Имя этого клиента сложно забыть. В тот дождливый день в мою лавку вошел...Северус Снейп. *** Я вваливаюсь домой. Хм, похоже, это стало уже традицией. Голова у меня ватная, да и ноги, вполне возможно, превратились в пудинг. Я стараюсь не думать, как опрокинул на себя чашку с чаем, когда Ханс назвал мне имя покупателя. Все остальное было как в тумане. То ли это последствия шока, то ли энергетик перестал действовать, я не знаю. Помню, как дрожащими пальцами писал записку в Аврорат для Джекки, приложив вырванный из журнала библиотекаря клочок бумаги, с росписью клиента. Ровные, острые буквы казалось, хотели вырваться за пределы пергамента. Северус Снейп. Это имя, холодное как октябрьский вечер, сковывало болью сердце. Я так боялся его произносить. Боялся вспоминать, каким тупым придурком был в свои шестнадцать лет. Сколько не успел сказать, не успел попросить прощения. Теперь, нам предстояло выяснить, действительно ли жив мой бывший преподаватель, или это какой-нибудь ублюдок, под оборотным зельем выкупил то, что ему не принадлежало. В принципе, проверить это было не так сложно. Все, что мы пишем, хранит отпечаток нас самих, и, в том числе след магии. Магия — субстанция особая. Она не выветривается с годами, а значит, мы могли сравнить образцы и понять, тот ли человек сделал эту запись. А за сравнительным образцом дело не станет. Учебник Принца Полукровки давно уже пылился в Отделе образования в Министерстве. Но с этим, пусть мистер Рэй сама разбирается. На негнущихся ногах я прошел на кухню, покормил питомцев, и, ласково погладив удивленного филина по голове, направился в спальню. Идти в душ я не рискнул. Велика была вероятность, что я засну прямо там, и, свалившись на кафель, разобью себе голову. Доплетясь до постели, я скинул на стул одежду, и рухнул в приветливую мягкость перины. Кот, видимо не понимая моего состояния, устроился рядом, подставляя спину для поглаживаний. — Знаешь, шерстяной клубок, а ведь возможно, что хозяин этого места жив. Вот придет, и выгонит нас отсюда, к чертям собачьим. Но, черному коту было абсолютно плевать, что там говорит этот большой и странный человек. Он просто мурчал, баюкая своего хозяина. *** Видение пришло внезапно. Темнота окружала меня, и только впереди, ослепительным заревом горел Хогсмид. Не понимая, что происходит, я шел прямиком к пожару. Мне давно не снилось подобное. Это мои воспоминания? Возможно. Тот день я помнил очень хорошо. Последний день мира. Когда Северус ушел. Ушел и не вернулся. Полыхали дома, кричали люди, и впервые за долгое долгое время я понял, что маги не всесильны. Тогда погибло около сотни человек. Задохнулись, сгорели, не дождались помощи, были погребены под завалами. Погибли, а мы не могли помочь. И только издевательским оскалом провожал эту суету череп, с выползающей изо рта змеей, паривший высоко в небе. Подойдя ближе, я уже слышал крики людей, треск дерева и рев пламени. Запах гари неприятно щекотал ноздри, а я все еще пытался убедить себя, в том, что это сон. Невольно я опустил взгляд на свои руки. Ладони меньше, перепачканы в чернилах. На запястье крестик. Напоминание о том, что нужно было купить подарок Джинни на день рождения. Руки, шестнадцатилетнего меня. И я знаю, что будет дальше… Резко обернувшись, я увидел его. Темная высокая фигура мужчины маячила впереди. Мантия, обуглившаяся, свисала лохмотьями. Он стоял неподвижно, остекленевшим от ужаса взглядом провожая рухнувшие балки дома. Я знаю, что будет дальше… "- Вы ублюдок! Все это на вашей совести!!! Я вас ненавижу! Ненавижу!" Он вел третий курс в Хогсмид. "-Вы оставили их умирать!" Погибла половина группы. "- Гребаный предатель!" Он вытащил, кого смог. Остальные встретили свою смерть под рухнувшей крышей «Трех метел». А в ответ я услышал: "-Вы правы, Поттер." Но я был не прав! Ноги сами несут меня к нему. Я с разбега врезаюсь ему в грудь, сгребая мужчину в охапку. — Вы не виноваты! Простите! Простите меня! — Поттер, вы идиот! — голос заставляет меня вздрогнуть. Я так давно не слышал этих насмешливых интонаций. — Ага, я полный идиот! А еще кретин! И немного тормоз, или много… не знаю. — Я теряю связь с реальностью, вдыхая такой знакомый запах. Запах горькой полыни и луноцвета, к которому примешивался едкий запах прожженной ткани. — Какая самокритичность. Никогда за вами такого не замечал. — Сильные руки обхватывают меня за плечи. И хочется простоять так целую вечность. Хочется спрятаться за этого мужчину, отгородившись от всего мира. От всех проблем. — Вы даже не представляете, профессор, в какую задницу я влип… — И почему меня это не удивляет, Гарри. Гарри? Он сказал «Гарри»? Я вскидываю голову и тону в его черных глазах. Они гипнотизируют. В них столько понимания и столько грусти, что сердце начинает колотиться в два раза быстрее. — Нет безвыходных ситуаций, мистер Поттер. Просто вам нужно посмотреть на проблему под другим углом. Разгадка ближе, чем вы думаете. И он целует меня. Целует так, как меня никто не целовал. Эти губы, искривленные обычно горькой усмешкой, оказывается такие мягкие и нежные на ощупь. Горячий язык скользит по небу, изучая новое место дислокации. И я отвечаю на поцелуй, сильнее прижимаясь к мужчине. Мысли о том, что все это безумие, и что так нельзя запинываются мной куда подальше. Эти губы имеют безграничную власть надо мной. Мне кажется, что я мечтал об этом всю жизнь. Не хочу, чтобы это заканчивалось. Не…хочу…