Улыбки

      Как же я ошибался.       Я снова посетил Тупик Прядильщиков ровно через месяц, после прошлого раза. Потом через неделю, а потом и каждый день. Меня тянуло туда как магнитом.       И я не сопротивлялся, потому, что меня там ждал он. Мой потрепанный товарищ. Кот встречал меня каждый раз, стоило мне только переступить порог дома. В первое мое возвращение выяснилось, что он ест только рыбу. К мясу даже не притрагивается, наверно, именно поэтому он настолько тощий.       Слишком тяжело искать пропитание такому привереде.       Вот и сегодня я иду туда. Мимо трущоб, к виднеющейся впереди трубе прачечной. Дверь теперь висит ровно и не скрипит. Я починил ее, так же как убрал пыль с пола и, оставшихся целыми, вещей. Все остальное выкинул. Принес стол и кресло. Теперь на окне висят шторы, и оно не покрыто слоем грязи. Камин тоже прочищен. Вот только снять чары с полок я так и не смог. Надо будет поговорить с Минервой.       Толкаю дверь и вхожу. Пакет с продуктами отправляется на стул, а теплая мантия вешалку. В кресле сидит Кот. Лениво потянувшись, он спрыгивает на пол и идет ко мне, за ставшим уже традиционным почесыванием за ухом. Я глажу его, с удовлетворением замечая, что ребра уже не так сильно выпирают.       Сегодня я хочу разобрать второй этаж. Камин согревает комнату, но наверху холодно, поэтому я накидываю рабочую мантию и поднимаюсь по скрипучей лестнице. Там две спальни и ванна. В большой спальне очень пыльно. Кровать со сломанной ножкой и шкаф без дверей можно сразу уничтожить. Росчерк палочкой, и они пеплом осыпались на пол. А вот старинный комод цел, и заперт на ключ. Простенькой аллохоморой я вскрываю ящик и выдвигаю наружу. Альбом и пачка писем, вот и все содержимое. Остальные два ящика пусты. Я забираю находки и перехожу в спальню поменьше. Если в той комнате, несмотря на невероятную ветхость мебель казалась добротной и удобной, то эта комната больше походила на спальню прислуги. Узкая кровать, стол, колченогий стул и большой кованый сундук, вот и вся мебель. Сундук не заперт. Внутри только рисунок. Мама, папа и ребенок за одним столом. Вроде бы простой сюжет детских картинок. Вот только стол, длинный и пустой, совсем не казался уютным. Родители на одном конце, а ребенок на другом. Столько одиночества на клочке бумаги.       У меня рука не поднимается изменить обстановку этой комнаты. Стены и мебель пропитаны Им. Еще не выжженным дотла безразличием и жестокостью. Пора уходить отсюда.       Остался только чердак. Кот беспокоится. Щетинится и утробно воет. Уйди, дурашка.       Дверь долго не поддается. Но я, как ни как, угробил Темного Лорда своими заклинаниями… Ну, еще и бестолковым упрямством, но об этом история умалчивает. В конце концов, дверь распахивается, на секунду я замираю и чихаю. Пыли здесь столько, что поначалу я ничего не могу разглядеть. А потом сердце пропускает удар. Следы ботинок, почти не заметные под слоем грязи, явно не принадлежали аврорам, проводившим обыск. Но, чьи они? Я прохожу внутрь, стараясь не наступать на чужие следы. Вещей на чердаке не много, как и во всем доме. По большей части это столы, на которых стоят лабораторные принадлежности. Я помню их с обыска девятилетней давности. Под одним столом, накрытый тканью, стоит думосброс. Сундуки, кучей сваленные в углу, пусты, мы проверяли. Следы обрываются у стены. Внимательно осматриваюсь. Подушечки пальцев скользят по холодной стене, ощупывая, проверяя. Вдруг кирпич проваливается под рукой. Кладка расходится, образуя арку. Внутри все так же пыльно. Книги, записи, огромное количество пергаментов с чертежами. Беру наугад один лист.       Мерлин всемогущий! Усовершенствованная сыворотка правды. Ингредиенты почти полностью заменены и устранены побочные действия. Если бы это попало в Министерство, Отдел Тайн захлебнулся бы слюной от зависти. Что здесь еще есть?       После трех часов, проведенных в Его личном кабинете, а то, что это именно Его кабинет сомнений не оставалось, я вышел абсолютно опустошенный. Я смотрел альбом. Читал письма. Зачем? Какого черта мне это понадобилось? Зачем мне нужно было влезать в чужую жизнь? В чужую трагедию? Мне завтра на работу. Отчитывать Рона за неправильный отчет, гонять слишком приставучую секретаршу. А теперь у меня в голове проносятся картинки Его мыслей, а в сердце, отвратительной занозой, поселилась боль.       Я уже был однажды в Его воспоминаниях. Ни к чему хорошему это не привело. Как же Вы жили? Как, хватило мужества ТАК жить. Пусть до одиннадцати лет я и сам пребывал в месте, сродному Аду, но дядя Вернон хоть не страдал скрытыми садистскими наклонностями. А потом, было письмо… Жизнь разделилась на чудесную сказку и никчемное существование. Я приезжал на Тисовую улицу, зная, что это не навсегда. Презрение, унижение и ненависть только на три месяца. А вы? Вы метались между двух огней. Холодное безразличие, жестокость отца дома и ублюдочные шутки мародеров в школе.       Черт… Эти письма, сухие, информативные, почти без эмоций… О моем отце, идиотских розыгрышах, травмах, книгах и зельях. Как Вам давалось их написание? Как не сошли с ума? Мне было кого винить в своих бедах, было какого убийцу проклинать. Я всегда знал, кто друг, а кто враг. Не метался в кошмарах, не цеплялся за первую попавшуюся руку, предложившую помощь. Я отвечал за весь мир, а Вы отвечали за меня. А что получили в итоге? Ненависть никчемных и бестолковых студентов, не желающих глядеть дальше собственного носа? Презрение «Светлой стороны» и жестокость «Темной». Вы не сгибались. Не шли на поклон. Спасали, слушая оскорбления в свой адрес. Отвечали на злобу ледяным спокойствием, едким сарказмом и цинизмом. Погибли, так и не услышав слова благодарности. И мне теперь с этим жить.       Пошатываясь, сползаю с лестницы. Как я не навернулся, это отдельный вопрос. Падаю в кресло.       Надо выпить.       Взмах палочкой, и в руку падает бутылка виски. Срываю зубами сургуч с горлышка, откручиваю крышку. Меня уже не беспокоит отсутствие стакана. Просто пью из горла.       Первый глоток обжигает горло, но я даже не морщусь. Вообще-то у меня всегда было неоднозначное мнение по поводу крепкой выпивки. Никогда мне не удавалось пить ее так же грациозно, как некоторые мои знакомые. Всегда я чувствовал дискомфорт, глотая огненную жидкость. Но сейчас мне нужно прочистить голову.       А, что избавляет от лишних мыслей лучше, чем виски?       Ну, что ты так смотришь, Кот? А, знаешь, так бы, верно, смотрел бывший хозяин этого места, увидев, как я банальнейшим образом надираюсь в его гостиной. А еще, он сказал бы мне что-нибудь едкое. Или вышвырнул меня отсюда, к чертовой бабушке. Но, не остался бы равнодушным, и не лез бы под шкуру с опостылевшими вопросами. И я мог бы позволить себе не улыбнуться Ему, и не дождался бы улыбки в ответ.       Мысли текут в моей голове так медленно, будто весь разум превратился в кисель. Сознание погружается в сон.       И все же, почему ты так смотришь на меня, Кот?