***
Вокруг была непроглядная тьма. Он находился в ней, будто в неподвижной, вязкой воде, что не давала возможности шевельнуться или вдохнуть. Но, как ни странно, это и не требовалось. Он не чувствовал своего тела, будто его просто не было. Почему? Без понятия. Но ему интуитивно казалось, что эта важнейшая составляющая его, как чего-то целого, находится там, где и должна, от чего на душе было необъяснимое спокойствие. Он так и пребывал бы в этой неге, но вскоре тьма и мёртвая тишина, какими бы умиротворёнными они ни казались, почти синхронно начали давить на подсознание, будто пытаясь вытолкнуть его из тёплого болота. Окружающее пространство, всего на миг, вспыхнуло белым, едва не ослепив его закрытые глаза. Его голову посетила первая пробудившаяся мысль, гласившая о том, что стоит попытаться сделать хоть что-то. Но вот что? И для чего же? Этого он не знал. Сознание, наконец, начало просыпаться и в мозг полезли разные фрагменты: мысли, звуки, картины воспоминаний, куски воображения... Вскоре всё это превратилось в единый вихрь, грозящий разорвать его изнутри своим обильным потоком. Всё смешалось в кашу, и ему даже почудилось, как трескается его череп от обилия и неразборчивости информации. Он с силой зажмурился, а после резко распахнул глаза. Окружающим пространством была тьма, как и прежде. Вот только тишина была уже совсем другой. Она была не мягкой и умиротворённой, как в первый раз, а больше походила на затишье перед бурей. Он прикрыл глаза, затем снова открыл. Ничего не изменилось. В голове было абсолютно пусто, лишь ошмётки той каши, оставшейся после сеанса взрывания черепа. Обведя взглядом окружающее пространство, он понял, что изменилась не только тишина. Теперь он убедился визуально в том, что его тело на месте. Его было отчётливо видно, будто окружающая тьма была дневным светом. Он попытался пошевелиться хоть немного, и его кожи коснулся могильный холод, в один миг пробравший всё тело до самых костей. Одежды не было. По спине прошлись неприятные мурашки. Его мышцы конвульсивно дёрнулись, и он даже сообразить не успел, как сжался в комочек, пытаясь согреться. Пальцы намертво впились в обхваченные колени, грозя разорвать кожу. Его затрясло. В голове вертелся лишь один вопрос: "Что делать?". Но сколько бы он ни задавал его себе - ответа не было. Он лишь сильнее сжался и уткнулся лбом в прижатые к груди колени. Окруживший его могильный холод вскоре начал давать свои результаты. Вскоре его перестало колотить, а глаза стали устало закрываться. Лишь где-то на задворках души зародилось плохое предчувствие. Он пытался не спать, но его тело предавало своего хозяина. Пошевелиться вновь стало невозможным, а тепло жизни медленно покидало его. Ему показалось, будто он сорвался и стремительно полетел вниз с огромной высоты. Он резко вскочил и распахнул глаза, о чем тут же пожалел. Его ослепил яркий белый свет, а тело, буквально каждую его клеточку, пронзила тупая ноющая боль. Он не смог сдержать болезненного стона и снова принял прежнее положение. Щурясь, он осторожно снова приоткрыл глаза, дабы понять, где находится. Вокруг витало белое пространство, но это длилось всего пару минут. После оно начало темнеть и обретать очертания. В итоге перед его взором предстал высокий серый потолок. Немного пошарив взглядом вокруг, он обнаружил открытое окно, из которого летел могильно-ледяной воздух. Позже его взгляд зацепился за яркий, активно выделяющийся на общем сером фоне, элемент красного цвета. Немного приглядевшись, он понял, что это был длиннющий шарф Дэда, в который тот кутался во сне, каким-то чудом умудряясь при этом не свалиться с табуретки. - "Что он забыл в моей комнате?" - задался он, казалось бы, вполне логичным мысленным вопросом. Снова обвёл помещение взглядом. Осознал, что находится не в своей комнате, а в палате. Вдобавок ко всему обнаружил отсутствие на своей туше одеяла, что объясняло дикий холод, кучу бинтов, в которые был завёрнут, будто мумия, и ещё две дрыхнущие личности в белых халатах, одна из которых, судя по всему, и перетянула его одеяло на себя. - "Хорошо ещё, что рядом не подлёг..." - Он тихо вздохнул, а после попытался сообразить, какого чёрта он делает в палате весь в бинтах. В голове была каша, будто череп вскрыли и мозг перемешали миксером. Уставившись в потолок, он погрузился в некое подобие прострации, вылавливая из мысленного месива более-менее целые куски, и расставляя их на место, дабы вспомнить, что же произошло. Пробыл он в таком состоянии лишь до того момента, когда в помещение, сквозь закрытую половину окна, разбивая его вдребезги, со свистом влетело нечто тяжёлое. Оно пролетело до самой стены, отрикошетило и болезненно заехало ему по лбу, выводя из состояния активного мыслительного процесса. Он болезненно взвыл и, приподнявшись, насколько можно было это себе позволить, зло посмотрел вслед неопознанному предмету, который закатился куда-то под стол прежде, чем его удалось рассмотреть. После этого шума послышалась возня со стороны того самого стола и из-под насыпи оконного фарша показался заспанный дежурный врач. Другой же втянул голову вглубь кокона из незаконно отнятого у пациента одеяла. А Дэд, будучи всегда осторожным, уже вертел головой по сторонам, ища причину резкого нарушения тишины. "Мумию" даже едва не пробрало на смех от его растерянного вида.***
Он видел очень чудесный сон. Подобных снов у него не было давно, и он надеялся, что этот продлится как можно дольше. В такие моменты ему не оставалось ничего, кроме как жалеть о своей способности проснуться от малейшего шороха. И в этот раз, стоило чему-то зашуршать в помещении, как сон едва не испарился. Он еле удержал его. И на счастье, вокруг наступила тишина. Подобные желанные сны всегда были разные, но у них было несколько общих черт. В любом из них он был жив, был человеком, и на его шее всегда висел его неизменный алый шарф, который являлся единственной вещью, что Дэд не мог позволить отнять у себя, ведь ничего другого уже давно не осталось. И когда приходили такие светлые сны, можно сказать, что он был счастлив, путь это и иллюзия. И Дэд с удовольствием погружался всё глубже и глубже в сон, сдерживая в себе бушующее желание никогда не просыпаться. Всё было чудесно, но не долго. По пространству сна в одно мгновение прошли трещины, и иллюзия со звоном битого стекла рассыпалась, заставляя его проснуться. Дэд подскочил на месте, едва не свалившись вместе с табуреткой, на которой мгновение назад сладко спал, и принялся обшаривать сонно-взбудораженным взглядом окружающее пространство, пытаясь найти источник шума, а заодно и сообразить, где он находится, какого черта он не в своей комнате и, собственно, что вообще происходит. Спустя целых полминуты его взор зацепился за разбитое окно, а после переключился на зашевелившуюся горку осколков, которая оказалась присыпанным битым стеклом сонным дежурным. Вот теперь Дэда осенило, где он находится. Краем глаза он заметил движение в стороне и, на секунду замерев, перевёл взгляд в нужном направлении. Его взгляд встретился с серыми глазами "мумии", по которым было видно, что над Дэдом вот-вот начнут ржать. Ещё пара секунд потребовалось, чтобы осознать, что насущная проблема, наконец, очнулась. Как только эта мысль торкнула Дэду в голову, он тут же сорвался с места, подскочил к койке и старательно потыкал пальцем перебинтованную тушу, дабы убедиться, что ему это не кажется. Последовавшие за этим болезненное шипение и попытки недавнего полутрупа хоть как-то отпихнуть от себя тыкающую руку подтвердили реальность происходящего. Не долго думая, Дэд развернулся и, пулей вылетев за дверь, помчался искать Ская, ведь тот ясно дал понять, что хочет узнать сразу, как полутруп придёт в себя.***
Какое-то время он наблюдал за метаниями Дэда, что довольно сильно поднимало настроение. Вот только смеяться было нельзя, иначе тело еще сильнее разболится. Это он прекрасно понимал, и потому старался сдерживаться. Вот только радость эта длилась ровно до того момента, пока Дэд не начал вести себя более чем странно. Сначала замер, а после посмотрел прямо в глаза. Причём последнее сделал так резко и неожиданно, что в этот же миг вдоль позвоночника прошла волна мурашек не то от холода, не то от страха. А спустя пару секунд "игры в гляделки" Дэд соскочил с табуретки так быстро, будто та взорвалась под ним, в мгновение навис над койкой, на которой покоился пациент, и начал тыкать его пальцами. Причём, явно не заботясь ни о какой осторожности. -"Что за...?! БОЛЬНО!" - Он не сдержался и зашипел сквозь зубы от неприятных болезненных тычков. Не долго думая, принялся махать руками, пытаясь отпихнуть от себя "фальшивого Дэда". Получалось плохо, но, что странно, это сработало, ибо ещё через пару тычков это нечто развернулось, и вылетело за дверь, удирая куда-то в коридоры. В палате повисло гробовое молчание, а он, будучи просто в феерическом шоке, тупо пялился в след этому чуду в перьях. От подобного шума даже "кокон" проснулся и с офигевшим взглядом вылез из своего незаконного укрытия. Три пары глаз в полнейшей тишине шокировано смотрели на дверь, не замечая вокруг больше ничего. - И что это было? - Раздалось в три голоса. От еще одной неожиданности все трое нервно дернулись и заозирались по сторонам. Дежурные, наконец, осознали, что их пациент пришёл в себя и сейчас смотрит на них, как на последних идиотов. Он же, в свою очередь, смотрел на наконец проснувшихся, и осознавал всю нелепость только что произошедшей ситуации. В итоге он просто опустил голову обратно на свою подушку и положил ладонь на лицо в небезызвестном жесте. После этого вблизи раздался расторопный шорох, и он почувствовал, как на его болящую тушку наконец опустилось тёплое одеяло. Только тогда у него получилось расслабленно выдохнуть, ведь теперь он, наконец, начал понемногу согреваться.***
Скай сидел в своём кабинете и наслаждался тишиной. Отличием от его обычного состояния безделья было то, что он не притронулся к излюбленным вафлям с того момента, когда Дэд притащил в его кабинет замызганный полутруп. Сейчас не оставалось ничего иного, кроме как ждать. Он то и дело поглядывал на дверь, ведущую в коридор. Иногда, теряя периодически испаряющийся пофигизм, Скай начинал либо нервно стучать пальцами по столу, либо грызть ногти, либо проявлять прочие признаки беспокойства. Но пока что ему удавалось себя одёргивать от подобных действий, как только его тело начинало машинально их выполнять. Вот только помогало это не на долго. К моменту, когда небо за окном начало переходить из чёрного состояния в утренне-серое, Скай раз десять успел сбиться со счёту, сколько раз за этот небольшой промежуток времени он умудрялся терять самообладание. В итоге он начал нарезать круги по своему кабинету, то и дело замирая напротив двери, и прислушиваясь. В глубине своего подсознания Скай переживал из-за происходящего, но был слишком упрямым, чтобы признать подобное. И отчасти был рад, что ни кто пока что не появлялся. Ведь его образ вечного циника был бы разрушен сейчас, стоило хоть кому-то увидеть его состояние: волосы растрёпаны гораздо сильнее и небрежнее, чем обычно, опущенные плечи, бегающий в разные стороны взгляд, губы, в беспокойстве сжатые в тонкую линию... Всё выдавало в нём не свойственное его образу беспокойство. Когда небо, наконец, просветлело, время будто снова перестало двигаться. Ни за окном, ни в кабинете ничего не менялось. Разве что теперь Скай не только бродил по кабинету, но ещё и периодически нервно грыз ногти, уже не особо то пытаясь себя одёргивать. Всё происходило, будто по заданному циклу: нарезать по кабинету 5 кругов, погрызть ногти и посверлить взглядом дверь, нарезать ещё 10 кругов, подойти к двери и, приложив к ней ухо, пару секунд прислушиваться к происходящему в коридоре, подойти к окну и глянуть на улицу сквозь стекло. Время уже давно не имело значения, ибо Скаю казалось, что даже одна секунда длится целую сотню лет. Этот цикл успел повториться уже столько раз, что теперь выполнялся чисто машинально. Сколько времени он так бродил? Неизвестно. Но, собравшись в очередной бессчетный раз "обняться" с дверью, Скай услышал из коридора энергичные шаги, которые, судя по всему, направлялись в его кабинет. Он тут же будто очнулся ото сна. Пригладил немного свои волосы. Вынул, наконец, пальцы изо рта. Мигом подлетел к своему рабочему столу, приземлился в кресло и, засунув в рот вафлю, взял в руки первую попавшуюся пачку бумажек, после чего состряпал такое цинично-невозмутимое выражение лица, на какое только был способен, создавая иллюзию бурной рабочей деятельности, и стал ждать гостя. А шаги, спустя лишь пару мгновений после завершения манипуляций Ская, затихли у двери кабинета, после чего раздался стук. -Заходите. - Как можно более невозмутимо произнёс Скай, и тут же мысленно чертыхнулся, осознав, насколько фальшивым вышло его спокойствие. Дверь тут же распахнулась, и в кабинет влетел взъерошенный комок перьев с красным шарфом. Дэд раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его, уставившись на Ская взглядом, в котором читался неприкрытый вопрос: "Что за...?". А видок у Ская был ещё тот. Единственный глаз маниакально-честным взглядом смотрел на Дэда, в руках была полусмятая папка с бумагами, которая, к слову, была перевёрнута вверх ногами, во рту торчит вафля, явно для вида, ведь Скай её так и не откусил. Скай же, в свою очередь, смотрел на своего желанного и нежеланного одновременно гостя, искренне стараясь поддерживать свой привычный образ, который сейчас очень стремительно крошился на кусочки. В кабинете на несколько секунд повисла неловкая тишина. -...Эм... - Только и смог выдавить из себя Дэд, усиленно пытаясь переварить то, что сейчас увидел. -ЧТО?! - Не выдержав, выпалил Скай с волнением, отчаянием и претензией в голосе. После этого он тут же замолчал, осознав, что теперь не сможет подчистить Дэду память и сказать, что ему это лишь показалось. -Он очнулся. - Тут же спохватился Дэд, вспомнив, зачем пришёл. -Не мог сразу сказать?! - Скай подскочил с места, выбросил в неизвестном направлении несчастную папку, и быстрым шагом покинул кабинет, направившись в сторону палаты. Дэду ничего не осталось, кроме как молча поспешить за своим господином.***
Стоило ему согреться, как его глаза начали сонно слипаться. Он даже не смог сдержаться от смачного зевка. Обвёл уставшим взглядом палату, по очереди посмотрев на дежурных, которые сидели за столом, и о чём-то переговаривались в полголоса. Правда разговор тут же прервался и тот, что ранее был "одеяльным вором", посмотрел на него. -Тебе лучше отдохнуть. Твоя регенерация пока ещё не пришла в норму. - Врач сразу дал понять пациенту, что ни кто не будет против, если тот сейчас решит подрыхнуть. Он молча, соглашаясь с этими словами, прикрыл глаза. Но стоило ему начать проваливаться в сон, как дверь в палату с шумом распахнулась, и внутрь влетел Скай собственной персоной. Зыркнул на дежурных, которые под этим взглядом тут же вылетели из палаты, как ошпаренные. И после подошел к койке, взял забинтованную тушку за плечи, и немного встряхнул, выдёргивая того из сонного состояния. Он, почувствовав тряску, еле разлепил глаза, и посмотрел на нарушителя спокойствия с крайне недовольным видом. Правда, спустя секунду осознав, кто перед ним, он тут же сменил недовольство во взгляде на искреннее недоумение. -Что там произошло? - Заметив, что объект таки удостоил его своим вниманием, Скай с ходу задал один из интересующих его вопросов. -Что... Где? - Недоумённо спросил он у Ская, но тут же осёкся, видимо, начиная всё же осознавать всю плачевность ситуации. Он невольно состряпал сосредоточенное выражение лица, пытаясь расставить по полочкам воспоминания о тех событиях, которые произошли до момента, как он отключился. Скай молча сверлил его взглядом. Много времени не понадобилось на то, чтобы вспомнить всё в подробностях, ибо такое врятли забудешь. От этого он даже немного побледнел, а после, вновь глянув на своего начальника, начал говорить: -Мы... дошли до нужного места. Там были какие-то старые развалины... А за ними огромная расщелина. Я понятия не имею, откуда она там взялась. Он решил проверить глубину расщелины и бросил туда небольшой камень. После этого... Я не знаю, что это было. Пространство будто поплыло. Я думал, меня разорвёт на кусочки... - Стоило ему озвучить эту часть воспоминаний, как ему начало снова плохеть, как тогда. Он едва не начал срываться в бесконтрольную панику, как почувствовал ладони на своих плечах. -Тише. Это лишь воспоминания. Сейчас всё в порядке. Он посмотрел на того, кто пытался его успокоить, и невольно подумал, что тронулся умом. Это был Скай. Но что было ещё более странно, так это то, что это сработало. Неприятные ощущения отступили и он тихо выдохнул. -Можешь продолжать? - Скай серьёзно смотрел на него. Он кивнул в ответ. -Да... - Помолчав еще пару секунд, собираясь с мыслями, он продолжил: -Дальше я не помню что произошло. Помню лишь, как очнулся, засыпанный песком. Когда я выбрался на воздух, понял, что нахожусь в совершенно другом месте... Его ни где не было. Я нашёл ориентир, и пошёл в его сторону... И вернулся обратно к развалинам. Но его и там не было. Я искал его, но он просто исчез. И та расщелина тоже исчезла. - Он замолчал и устало прикрыл глаза, сглатывая неприятный ком в горле. В палате вновь воцарилась тишина. Скай обдумывал только что полученную информацию, а Дэд, который, к слову, тоже присутствовал во время рассказа, смотрел то на одного, то на другого, похоже, вообще не улавливая сути происходящего. Прошло несколько минут, и Скай первым решил нарушить молчание: -Как сможешь передвигаться, отправишься на поиски вместе с Дэдом. -С ним? - В унисон произнесли присутствующие, в лице Дэда и Джестера. -Возражения не принимаются, иначе отправитесь прямо сейчас. - Сказал, как отрезал, Скай. Между новоиспеченными членами поискового отряда будто пролетела искра недоверия, ведь они и так недолюбливали друг-друга, а тут ещё и это. Но пререкаться было бессмысленно, ведь со Ская станется выставить обоих за ворота замка в любом состоянии, и запретить возвращаться, пока они не исполнят поручение. у Джестера желание спать бесследно испарилось от негодования. Дэд предпочёл и вовсе молча свалить к себе и хоть немного, наконец, отдохнуть. А Скай, вполне довольный столь скорым восстановлением своего циничного образа, покинул палату, и отправился доедать свои вафли.