Je ne regrette rien

Естественно, я был не единственным, кто бурно отреагировал на такие известия. Одни испуганно вскочили, другие издавали возмущённые вопли, Парвати и вовсе упала в обморок на руках Падмы. - Тихо! – перекрыл вопли Дамблдор. – Я уверяю вас, профессор… - Альбус, – раздался хриплый старческий голос из-под капюшона, и воцарилась напряжённая тишина. – Я сам скажу. Мои юные ученики, вам нет причин опасаться меня. Я дал несколько Непреложных Обетов, самый важный из которых – обещание не использовать палочку для любого вида магии, если только этого не потребуется, чтобы спасти жизнь другого разумного существа. Однако не думайте, что ваши уроки будут скучным чтением книг. Обещаю, что к концу года вы все станете существенно лучше защищать себя от противников… друг от друга, прежде всего. Хриплый смешок завершил речь, и Гриндевальд сел на своё место. Парвати кое-как привели в чувство. Моя соседка, Сью Ли, начала было говорить что-то про «ужасное чудовище», но я смерил её таким взглядом, что она замолчала и насупилась, после чего я поспешно извинился, сославшись на недосып. Дамблдор продолжил свою речь и завершил-таки её словами «Олух! Пузырь! Остаток! Уловка!» (ну, во всяком случае, я предполагаю, что это те же слова, что в каноне). Мы разошлись по гостиным. Да, на входе в гостиную Когтеврана загадка вместо пароля. Расписание висит на доске в гостиной. Я, Сью Ли, Мэнди Броклхёрст, Лайза Турпин и Мораг МакДугал поднялись в спальню, где уже были наши вещи. И только на этом этапе до меня, наконец, в полной мере дошла довольно очевидная мысль. Я буду жить с девочками. С четырьмя движущимися к подростковому возрасту девочками с уже начавшими оформляться… ну, скажем так, телами. И я не могу быть уверен, что ориентация тела возобладает над ориентацией духа. Это может стать проблемой. На следующее утро мы направились на занятие по трансфигурации, общее, к счастью, у Гриффиндора и Когтеврана. После того, как профессор МакГонагалл продемонстрировала беспалочковую анимагию и заверила нас, что Гриндевальд давал Обет не использовать анимагических способностей и не обучаться им, мы прошли некоторые основы и стали учиться превращать спички в иголки без какого-либо специального заклинания, ментальным преобразованием. Представив себе электроны и нуклоны в виде шариков, я попытался преобразовать спичку в иголку химически. Кончик преобразовался, но я почувствовал себя так, будто грузил мешки с песком несколько часов, и МакГонагалл, скупо похвалив меня и наградив двумя баллами факультету, приказала мне отдыхать. Ближе к концу, почувствовав себя лучше, я написал записку Рону, чтобы он отдал мне крысу после занятия, что и было им сделано. Настала пора проверить, сработал ли канон в этом отношении. Впрочем, в пользу этого говорило уже то, что крыса без пальца на передней лапе отчаянно пыталась вырваться из моей хватки, и я воспользовался Петрификусом. - Профессор МакГонагалл, – максимально вежливо произнёс я, оставшись после урока вдвоём с преподавателем. – Мне приходилось читать о заклинании Истинного облика, заставляющем анимага или иного трансфигурированного вернуться в исконное обличье. Вы не могли бы продемонстрировать его с формулой и движениями палочки, например, на вот этой крысе? Мне почудилось, или в глазёнках крысы действительно промелькнул страх? МакГонагалл кивнула и, описав в воздухе восьмёрку, положенную набок, резким выпадом указала на крысу. - Имаго Верус! – чётко произнесла она, и в следующую секунду крыса стала преображаться. Невысокий, тщедушный человечек с водянистыми глазками в поношенной одежде без пальца на руке лежал на парте, всё ещё скованный моим Петрификусом. МакГонагалл ахнула, а я с трудом скрыл радость, когда она вскрикнула: – Мерлин, мисс Грейнджер, это же Питер Петтигрю! Откуда у вас эта крыса? - Мм… это был питомец Рона Уизли, – честно ответил я. – Но разве этого человека не считают погибшим? - Считали, но… в общем, я отправлю его Альбусу, а вы сообщите своему другу, что крыса к нему не вернётся. Пусть зайдёт ко мне после уроков. Минерва, левитируя Питера, направилась прочь из кабинета. Я вышел вслед за ней и встретил терпеливо дожидающегося возвращения крысы Рона. Следующая пара у нас была раздельно, травология Когтеврана со Слизерином и история магии Гриффиндора с Пуффендуем, поэтому его можно было понять. - Рон, я… мне очень жаль, но… ты видел мужчину, которого тащит профессор МакГонагалл? В общем, совершенно случайно выяснилось, что твоя крыса… она… в общем, анимаг, – торопливо «объяснил» я ситуацию Рону. – Профессор сказала, что ты не получишь её назад, но попросила зайти после уроков. Ты… ты же простишь меня? Это всё из-за моего любопытства… Рон мрачно вздохнул, но махнул рукой: - Да что уж там… всё равно она спала почти всё время… забудь. Внутри я был готов плясать от радости. Питер Петтигрю был схвачен. Вероятно, его отдадут в Азкабан, проведут легитимный суд, после чего Сириуса Блэка освободят, и на стороне добра будет бойцом больше… однако мои мысли всё же омрачались кое-чем. Законы Большой Игры тут не действовали, поэтому однозначно предсказать мотивы и желания профессора Дамблдора было нельзя. Захочет ли он освобождать своего бывшего соратника? Не позволит ли он Питеру Петтигрю сбежать – до или, возможно, уже после суда? Впрочем, я искренне надеялся, что всё обойдётся хорошо. «Ума палата дороже злата», или как там девиз Когтеврана звучит в оригинале? Ах да. “Wit beyond measure is our greatest treasure”. Пока что я в основном использовал знание канона, но нельзя отрицать, что операция по добыче врага прошла довольно-таки удачно, и wit вполне пригодился.