Je ne regrette rien

Дальнейшее обучение казалось сидением на иголках. Незадолго до католического Рождества, после которого начинались каникулы, выпал снег, засыпавший всё вокруг. И только когда зашла речь об этих самых каникулах, я вспомнил о следующем подвохе. Зеркало «Еиналеж» тоже никто отменять не собирался. И столкнуться с ним Гарри должен был на каникулах, следовательно, без меня. Хотя искать информацию о Фламеле ему теперь было не надо, найти другой повод окажется достаточно легко. И, кроме того, я понимал, что препятствовать этому не следует. Однако желание самому столкнуться с этим артефактом пересиливало рассудительность и осторожность, и накануне сочельника я отправился на ночные поиски. Лестницы, как ни странно, сразу привезли меня на нужный этаж. Видимо, это было чем-то схоже с тем разом, когда меня доставили на четвёртый этаж к трёхголовому псу, но дошло до меня это только в тот момент, когда я уже входил в комнату с зеркалом, и оно оказалось там. Изучив инвертированную надпись, я посмотрелся в него… У ног повзрослевшего и обнажённого отражения лежал поверженный, мёртвый Волан-де-Морт. Само отражение одной рукой держало палочку, а другой… другой обнимало обнажённую же и тоже повзрослевшую Сью Ли, причём того, кто скажет, что Гермиона просто хотела её защитить, я буду вынужден высмеять: полуобъятие явно было любовным, причём взаимно. Изображение казалось мне бредовым… не мог же я всерьёз желать этого? Во всяком случае, как главного сокровенного желания? За спиной раздались шаги. - Итак, мисс Грейнджер, вы открыли этот артефакт, – произнёс Снегг. - Профессор Снегг? – тупо переспросил я, развернувшись и пытаясь осмыслить его появление. По канону появлялся Дамблдор, и не в первый приход Гарри к зеркалу. - Я же предупреждал: я буду следить за вами. Потому что, если этого не буду делать я, это будет делать тот, кто впустил в себя дух Тёмного Лорда. - А как я могу быть уверенной, что это не вы? – вырвалось у меня. - Мисс Грейнджер, внушить вам легилименцией мысль сброситься с Астрономической башни в четвёртом часу ночи, не оставив следов, для меня вполне реальная задача. Я этого не делаю. Советую вам довериться мне – хотя в целом ваша позиция более чем понятна и даже заслуживает похвалы. Что вы видите в зеркале? - Себя как победителя Волан-де-Морта, – сообщил я часть правды. - Вы догадались, как оно работает? - На нём же написано: «Я показываю не ваше лицо, а ваше самое заветное желание», – «удивлённо» посмотрел я на него. Затем я решил спровоцировать его на взаимную откровенность: – А вы что видите? - Не ваше дело… хотя, впрочем… я вижу человека, который погиб по моей вине, живым и счастливым рядом со мной, – тихо ответил он. – Но сейчас не об этом. Этот артефакт вызывает привыкание, поэтому вам следует прекратить с ним контактировать. Его перенесут в другое место после того, как с ним столкнётся ещё один человек, которому следует с ним столкнуться. Надеюсь, вы сможете контролировать себя? - Разумеется, сэр, – вежливо отозвался я. Не глядя в зеркало, я сделал несколько шагов к двери. – Это всё? - Не совсем. Вы не должны рассказывать мистеру Поттеру о том, что увидели. И да… минус пять баллов Когтеврану за то, что вы шастаете по ночам по замку и плюс пять баллов Когтеврану за решение несложной загадки. Таким образом, ваше наказание совершено, чтобы вам не выписали потом иного. Я провожу вас к вашей гостиной. И он действительно проводил меня до самой гостиной. Лишь у дверей башни меня осенило: - А за Гарри вы сейчас не смотрите? Вдруг он тоже куда-то сунется? - За ним смотрят другие люди. Поверьте, его безопасность даже важнее вашей, несмотря на все ваши знания. - Я понимаю, сэр, – коротко отозвался я. – Спокойной ночи. - И вам того же… Аргус, наказание уже вынесено! – крикнул он завхозу, вынырнувшему из-за угла, и остался разбираться с ним, позволив мне разгадать загадку и юркнуть в гостиную. На следующий день был сочельник, и Хогвартс-экспресс увёз меня домой, рассказывать «родителям» о прекрасной школе магии и новых друзьях, встреченных мной там… так что мне не сразу удалось узнать о странных происшествиях, о которых мне сообщил Гарри в письме. Собственно говоря, ничего такого уж особенного в них по отдельности не было – самые обыкновенные самоубийства учеников… но, во-первых, способ – то самое спрыгивание с Астрономической (или, реже, Северной) башни, во-вторых, эпидемия этого казалась совершенно необъяснимой. Я с трудом удержался от искушения написать Гарри о своём разговоре со Снеггом, а внутренний рейтинг подозрительности Снегга в моей голове значительно увеличился. Хотя не исключено было и то, что кто-то подслушал его слова и решил подставить Снегга… Так или иначе, родителям я сообщать об этом не стал. Вместо этого я написал об этом Дамблдору. Да, возможно, это было не идеальное решение, поскольку он доверял Снеггу, однако ничего другого мне в голову не приходило. Вскоре он чрезвычайно вежливо ответил мне, что самоубийцы действительно в тех редких случаях, когда их видели, казались наблюдателям словно бы загипнотизированными, однако он видит в этом злую руку не Северуса и не вписанного мной в последний момент на всякий случай Гриндевальда, а всё того же Волан-де-Морта. Впрочем, он сознался, что для легилименции не нужна палочка, и не упомянул об Обете против легилименции, который мог бы в числе прочих дать Гриндевальд, хотя как раз такой Обет должен был бы успокоить мои подозрения, из чего мной делался логичный вывод, что Гриндевальд по каким-то причинам такого Обета не давал. Недосмотр или сознательная дырка в системе обезоруживания мага? И даже если сознательная – где гарантия, что Гриндевальд не злоупотребляет данной ему возможностью? Я понимал, что после такого разговора со мной сам Снегг мог бы устроить эти «самоубийства» только для того, чтобы наглядно покуражиться надо мной либо отвести от себя подозрения как от того, кому невыгодно это делать. Зато подставить его мог любой из ещё двухсот шестидесяти подозреваемых… хотя теперь уже двухсот пятидесяти, среди самоубийц было десять не проверенных мной людей и трое проверенных. Эпидемия самоубийств, впрочем, на этих тринадцати людях и прекратилась. Все они были маглорождёнными, что выдавало руку того, кому безразлична судьба таковых, то есть, скорее всего, Волан-де-Морта в чьём-то теле или, с чуть меньшей вероятностью, Гриндевальда или Снегга. Впрочем, Гриндевальд всё же не казался слишком уж правдоподобной фигурой: имея возможность заполучить диадему, он наверняка бы воспользовался ей и возродил Волан-де-Морта сразу либо хотя бы не дал уничтожить один из якорей, привязывающих его к нашему миру. Разве что он вёл свою игру и сознательно пожертвовал крестражем, чтобы отвести от себя подозрения и сконцентрироваться на добыче философского камня…