Хозяйка Хогвартса

Недели через две Годрик поймал себя на мысли, что они словно бы всегда жили такой шебутной ватагой, были уже созданы вместе с замком, не имея ни прошлого, ни будущего вне стен Хогвартса. Он сам, со своими кернами и непутевой сестричкой, леди Ровена с дочкой, дамами и баронами из свиты, велеречивый Салазар, самым бессовестным образом волочащийся сразу за всеми дамами в замке (утверждая, что любит и всегда любил исключительно Хаффлпафф), грозная и надежная Хельга, выгнавшая скальда взашей, стоило ей услышать начало висы. Та же участь постигла и Годрика, который примчался, окрыленный неудачей соперника, читать с бумажки вису, сочиненную для его возлюбленной Салазаром еще в трактире (не пропадать же трудам). Что особенно несправедливо, с Салазаром Хельга нормально общалась уже к вечеру, а на Годрика дулась еще неделю — до тех самых пор, пока Слизерин не рассказал всем, что виса на самом деле его. Вот… Вот ведь Змеиный Язык! Не мог смолчать! Годрик думал, что краска стыда и вовсе никогда не сойдет с лица и шеи. Одна и отрада, что красавица сменила гнев на милость. Женщины — непонятные создания. Все свивалось ровно и легко, как пряжа на веретенце. Единственное, случались накладки, когда один из четырех сильнейших магов замка начинал ставить магические эксперименты. И воплощать в жизнь идеи, показавшиеся любопытными. Остальные, слабенькие колдуны, в худшем случае выдумывали улучшения чар от простуды. Ну, вызвал шепелявый придурок быка вместо того, чтобы облегчить себе дыхание. Дело-то житейское! Хельга недоумка вылечила и от переломов, и от соплей, а быка заколол и сволок на замковую кухню умница Бран. Всё прибыток в хозяйстве. Даже Хельга не очень ругалась за порванные гобелены. Сказала, что если не удастся заштопать, Ровеновы дамы новые соткут. Казалось, ее больше заботило, как бы остановить мастериц. Надо передать, что Киф советовал эти тряпки продавать задорого королям и безмагическим баронетам — они любят всякие волшебные штучки. Да, выходило, что дамы, бароны и его керны увлечения находили даже прибыльные. А вот с экспериментов магов посильнее — один убыток. Главная опасность исходила от владетельницы замка. Плывет себе, словно на облаке, никого и ничего вокруг не замечая, вся в учености своей и расчетах, и вдруг — хоп! — учудила чудо. А в ожидании нападения на замок леди решила сотворить голема. И ладно бы она ставила эксперименты, предупредив охрану, запершись в какой-нибудь пустой комнатке с крепкими стенами. Нет! В своей обычной отрешенности от дел земных, Ровена чаровала там, где настигла ее удачная идея. Ну, с ее точки зрения — удачная. — Загоняй! Загоняй! Стоим! — Аааа! — Ааааа!!! — А? Какого ты не бил? — Кто же знал, что эта сволочь по стенам и потолку прыгать умеет?! — Нужна сеть. Сейчас трансфигурирую. — Гриффиндор огляделся по сторонам, выискивая, что можно переделать в сеть. — Не знал, что ты так умеешь, — удивленно хмыкнул Салазар, срывая со стены исполосованный и частично подпаленный гобелен и протягивая его Годрику. — Что тут уметь? Берешь и трансфигурируешь. — Ну научил бы кернов, баронов, замковых слуг хоть парочку. Это же такие возможности! Это… — Это слишком сложно для них. Не потянут. Мы уже с Хельгой обсуждали. Нужны маги. Хорошо обученные, в меру сильные маги. Хоть самому делай, вот честное слово! — Хм… Нет. Долго это. Когда они еще вырастут? Да и передохнуть могут. — Ну, Хельга обещала, что не передохнут. — Э?.. — Она предложила выкупать у сервов. — В этом есть смысл. Можно и вообще не платить… — Ты что несешь? — Годрик! Он тут! Скорее! — Что за задница Кухулина?! Рейвенкло! Что это вообще за тварь?! — Правильно говорить: «Смрадный отнорок Бримира»! Ты, главное, не сожги тварюшку! Хочу понять, как эта штука сделана, а для этого ее надо вскрыть и разделать. А чтобы разделать — нужна тушка. Понял, мой друг? Тушка, а не как в прошлый раз. — Прошлый раз эта штука была из воды и какого-то дерьма! Я не виноват, что она испарилась всего-то от одной маленькой огненной плети! — Поосторожнее маши плетями, кстати. Мне… некомфортно. Хоть ты и мастер, надо признать. — Годрик, драть тебя с волками! Где ты там со своей сеткой! Эта дрянь лезет на крышу! — истерично завопил Киф. — Пошли скорее, а то над трапезной она провалится. Это снег и град не пролетает, а наступать… Лучше не наступать.

***

Тварь не поймали. Голем можно сказать, что удался. Жаль только, к делу его приставить никак не получалось. По итогам охоты развалили две стены, проломили крышу, и Гай чуть было не провалился в дыру над Большим залом. — Ровена, ну неужели нельзя быть чуточку практичнее? — едва не рычала Хельга, только-только поверившая, что ремонт внутренних помещений подошел к концу. — Я же могу, почему бы не сделать? Знания важны ради знания! — неземной улыбкой ответила леди и величаво удалилась.

***

Шла воскресная месса. Было типично Шотландское начало зимы: зеленая трава, кое-где цвели припозднившиеся цветы, шел мелкий дождь, который пах обещанием мокрого снега и непролазной грязи. Бывало у них в Свиной долине — то снежок в середине лета, то зеленая травка в январе, а то ровно-серо-туманные периоды, затянувшиеся на день, неделю, год… В этот раз зелено. Хорошо. Хельга рада. Успевает с замковыми слугами сжать какие-то злаки, выкопать какие-то корни и нарезать каких-то прутьев. Странная женщина. И часто ругается. Почему-то. Леди Ровена с улыбкой слушала далекий вой своего голема, собранного из пластичной глины и духа воды. Теперь она поняла принцип и новых големов ей было делать не интересно. Пусть Хаффлпафф не сердится.

***

Но Хельге рано было расслабляться. Салазар, повоевав с призванными духами, облеченными в текучую плоть, признал големов стоящей штукой, которая пригодится, если придется оборонять замок. Напасть не сумеют, так хоть отвлекут. Только их должно быть много, пусть и не крупных (примерно по колено волшебнику), они должны быть глуповаты, уметь угадывать потребности хозяина и хорошо размножаться в неволе. Сильны магически, но зависимы от… тут Слизерин еще не решил. Ну, пусть будет от магического фона замка. Если не получится, можно переделать в любой момент. И будут это не големы, а маленькие такие человечки… назовем «гомункулюсом». Задав параметры, Салазар произвел расчеты и выделил нужные для создания человекоподобного существа ингредиенты. Состав получился до того странным, что на какое-то время зельевар предпочел позабыть о своих расчетах. Это только если «по случаю» достанется нужное. Хотя… Салазару было очень сложно представить такой случай. Тем не менее, когда старичок-священник обрадовался Йольской ели и с радостью и песенками помогал украсить дерево ягодами и орехами, к замку выбрались великаны — самец и самка с детенышем на руках, и попросили приюта на время непогоды, духовник запретил прогонять прочь «семейство». А Салазар, вызвавшийся в переговорщики, не постеснялся запросить у ошалевшей великанши «плату». И вот, через сорок дней, из котла, зарытого в навозную кучу у самого леса полезло… полезли… — Задница Кухулина! Да сколько ж вас?! — Салазар, не ты ли говорил, что надо говорить «Зловонный чего-то там кого-то там»? — Тогда был «зловонный». А теперь — натуральная задница Кухулина! Лупоглазые и ушастые человечки разбегались по лесу и замку, как паразиты, вроде мышей или тараканов. Пока удалось уничтожить котел, наплодилось их достаточно. А потом началась та самая задница. Которая Кухулина. Человечки, как и было задумано, обладали своей магией, были глуповаты и умели предугадывать желания хозяина. А желал Салазар много кому и много чего. Хорошо хоть смерти и серьезных увечий у него желать привычки не было — если уж хотелось, то такую ерунду он воплощал не откладывая. А вот икота для леди Ровены, почесуха Гаю и понос лично для прекрасной Хельги — за то, что не позволила натаскать навоз в замок и устроить вызревание гомункулюсов в подвалах рядом с кухней, а еще отказывалась слушать висы, угрожая рукоприкладством. Ну не драться же с любимой женщиной! — Ну, пожелал. Сгоряча. Не подумал. Дурак. Идиот. Но ты у любого медикуса спроси — очищение только на пользу. Все для твоей красоты. И для фигуры… Нет! Какая же ты жирная? Хельга! Хельга, положи топор!

***

Нет, с боевым топором Хаффлпафф пошла вовсе не на друга детства. Так, размяться, погонять мерзких тварей по коридорам замка. Пришибить парочку, отвлечься… Эвакуировали в Хогсмид дам и баронов, а так же строителей и слуг, и устроили веселую охоту. Даже владетельница замка ради такого случая отвлеклась от возвышенных мыслей и достала волшебную палочку. А вот «гнусного Салазара» она и разобиженный чем-то Годрик до общего веселья не допустили. Тот надулся и пошел бродить в одиночестве. Мстительно желая своим человечкам удачи, как у рыжего Локи. Ну в самом деле! Как друзья могли его с собой не взять?! Он придумал таких тварюшек хороших, а развлекаются теперь без него? Едва не свернув себе шею, когда лестница вдруг взбрыкнула и поменяла направление, Салазар разозлился окончательно. И тут же нашел выход своему раздражению: своевольные лестницы — чем не противник?! Леди Ровена с ними сладить не может? Ну так он, Салазар, всех спасет! Лестницы ехидно скалились балясинами. Слизерин стиснул зубы.

***

Тварюшки почувствовали приказ-пожелание хозяина выжить и спрятались в священной роще и по подвалам замка (крышу оккупировал голем леди Ровены). Довольный охотой Годрик отправил пару отрубленных голов Брану, чтобы тот должным образом обработал трофей. Над камином повесит. Как бы ни кривился духовник леди Рейвенкло, ирландцы всегда отрубали головы противникам. И магглам, и магам — что уж говорить, о бестолковых лопоухих созданиях, вылезших из котла? Пусть гордятся оказанной честью. Леди же снова отрешилась от мира. Ее ничуть не смущали охотничьи трофеи Гриффиндора.

***

Лестницы оказались достойным противником. В ответ на заклинания Салазара они лишь взбрыкивали, как норовистые хобби. — Нет, я их добью! — уперся Слизерин. Но добился лишь того, что стали исчезать ступеньки. — Нет, это я тебя добью! — бегал за ним по замку Годрик, пострадавший от нововведений. — Годрик! Годрик! — кудахтала Розита, закрывая грудью первого нормального мужчину, способного складывать висы. — Не трогай Салазара! — Нет, сэр! Не трогайте Салазара! — причитали придворные дамы, заламывая руки. Бароны злорадно, но молчаливо поддерживали порыв Гриффиндора. Закончилось дело сражением на поле перед замком. И проигрышем Салазара. Важный Гриффиндор утащил приятеля пить эль и злоумышлять страшную месть коварным ступеням. А напившись, пошли и мстить. После чего несколько ступеней стали еще и зажевывать ногу неосторожного обитателя замка. Хельга ругалась на гуляк, но исправлять ступени запретила. Леди Ровена, кстати, огорчилась. Она тоже хотела поколдовать, попробовать решить загадку лестниц. У нее и идеи новые появились. Но лучше не надо, а то опять Хаффлпафф рассердится. Не хочет, как хочет. А идея была прелестна.

***

— Годрик задумался. — И что? — Это опасно. Признай. — По моему, ты просто обижен на него. Он все-таки оказался воином получше тебя. — Да ничего подобного! Я поддался! Понимаешь же, устал я терять друзей из-за того, что во многом их превосхожу. Так-то, лебедь моя. Но сейчас я серьезно говорю. Годрик задумался, и ни к чему хорошему эта задумчивость привести не может. Нет его обычного: «М! Как интересно! А что будет, если смешать вот то и вот э… Ложись!» Хельга засмеялась. Да, из их компании только Годрик устраивал эксперименты, даже приблизительно не представляя себе, каков будет результат. — Вот-вот. А тут он молчит, под нос себе что-то бормочет. И — страшное дело — мне показалось, что я видел у него расчеты! — Быть может, он просил леди Ровену помочь? — Нет, я бы зна... кхм… кхм… кхм. Ну, ты же знаешь, люблю-то я только тебя… — Оставь это! Мы про любовь уже поговорили. Любишь ты две вещи. Себя и странствия. Я не обольщаюсь. Пройдет год — или десять лет — и ты сядешь на корабль и отправишься к другим берегам, в другие страны. Так уже было. И не удержала тебя ни моя молодость, ни моя красота, ни моя любовь. — Ну, Хельга, не ругайся!