ежевика (Аравия, Эмира)
24 апреля 2015 г. в 15:35
Если приглядеться, можно заметить дым, валивший из последней лампы.
Сколько было этих ламп? Дюжина или несколько десятков — весь путь по арабским краям они попадались ребятам то там, то здесь. На жарком рынке, под прохладной сенью пальм, выкапывать из песчаной дюны приходилось, но все, словно копии одной — аквамариновой, изящной и древней.
Все были пустые, только эта, в руках Принца Кея, слегка вибрировала. Ежевичный дым клубился, сгущался, да растворился вмиг после хлопка — девушка с синей кожей висела едва над землей.
— За то, что освободил меня, я обещаю исполнить любые три желания.
Чарующий звук голоса джинири был сладок, как пахлава. Кей, знавший «Тысячу и одну ночь» на арабском оригинале, отказался удивляться. Сказка сошла со страниц книги синими ступнями.
Кей улыбнулся джинну и заговорил:
— Я знаю, кто ты, но твоя магия не способна дать мне то, чего у меня нет.
Джинн с вызовом скрестила ноги по-турецки, зависнув в воздухе.
— Я могу обогатить тебя, — говорила она, сверкая, обвившими руки, браслетами.
Кей дал себя оглядеть: его сияющий наряд лоснился золотом.
— У меня вдоволь золота и драгоценных камней, мне не нужно богатство.
Джинн раздраженно поправила туфли с закрученными носами.
— Я могу обратить на тебя внимание других, — говорила она, величественно вскинув подбородок.
Кей сделал взмах в сторону размашистой фиолетовой надписи на вагоне.
— Те, кто считают меня своим другом, нарисовали это, мне не нужны друзья.
Джинири, зазвенев монисто, опустилась на землю.
— Чего же ты желаешь? — спрашивала она.
Кей, впервые за долгое время, поднял очки и посмотрел на стушевавшегося джинна.
— Мое желание будет всего одно, но по дерзости оно стоит трех.
Джинири удивленно подняла брови — последний раз такое ей говорил один юноша, гибкий и ловкий, словно обезьяна, тысячу лет назад.
Прохладный вечерний бриз ежевичными тенями смазал город.
В кухне отеля стоял базарный галдеж: кто-то испытывал новый-старый персидский ковер-самолет на жаропрочность, кто-то безуспешно натирал лампу, а кто-то успел приспособить ее под чайник. Гостья, с которой вернулся Принц Кей, заставила тишину воцариться. Принц загадочно улыбался, ставя еще одну лампу к другим.
Эмира, так звали новую знакомую, поразила всех своим танцем живота и восточными сладостями. Кей наблюдал за происходящим издалека, а, спустя время, поднялся на крышу любоваться ночной панорамой Эр-Рияда.
Воздух созревал ежевичным туманом, похоже, замечаемый лишь им. Больше джинну лампа не понадобится — так он пожелал.