Любовь учителя и ученицы

Я уже в сотый раз перечитывала условие задачи, но так и не поняла ни слова. Моя голова сейчас была занята совсем другим... Я бессмысленно вертела ручку в руке, что-то черкала на клетчатом листе тетради, думая лишь о том, как снова съидиотничала на уроке литературы. И зачем я опять сорвалась на него? Если разобраться, то четверка была вполне заслуженной, он все подробно пояснил, чего в принципе делать был не обязан, но сделал для такой неблагодарной ученицы. По правде говоря, мне вообще эта оценка не шла, не ехала. Пусть хоть двойку ставит, хоть две, хоть три, меня это мало волнует. Просто мне стало очень обидно, когда Станислав Александрович влепил мне эту четверку, ведь это означало, что он все еще злится на меня за вчерашнее, что для меня было самым страшным. Это сейчас, подостыв, я уверилась в его беспристрастности, а тогда во мне что - то взорвалось, что - то встократно сильнее взрыва атомной бомбы, и это что - то просто убивает меня изнутри до сих пор, убивает при мысли, что теперь уж точно и без того тоненькая ниточка теплых отношений окончательно оборвалась. Это конец, а самое обидное то, что начала-то и не было вовсе. Мой взгляд упал на тетрадь - вся страница была исписана сплошными " Стас, Стас, Стас... " Ёёё, да я все это время на автомате писала его имя, сама того не замечая. Мне даже как-то страшно сделалось, а вдруг я еще что сделаю, так, не заметив. Тут в мою больную голову пришла не менее больная мысль, и я стала лихорадочно копаться в своем " творческом беспорядке " в поисках записной книжки. А, вот она где! ( И что она делала в ящике с носками, остается только догадываться, но мне было не до того) Ищу запись на "О"... Так, Остапенко Уля, она - то мне и нужна. Уля - неиссякаемый кладезь информации. Ее мама работает учителем в нашей школе, а сама она постоянно в " агенте ", либо на телефоне - эта гремучая смесь позволяет ей знать все, обо всех, раньше всех. А самое главное, Уля всегда готова поделиться любого рода информацией с окружающими ( чем, собственно, все и пользовались ). В трубке послышались гудки: - Алло. - Уля, это тебя Анисова Юля беспокоит. Я там тебя не от чего не отвлекаю? - Да нет... - протянула Уля через некоторое время, похоже, она очень удивилась, я ведь никогда и никому не звоню ( но номерочки храню, так, мало ли ).- Что - то случилось? - Да нет, я просто хотела домашку узнать, - я решила начать разговор из далека, самого далекого далека, чтобы она не догадалась об истинной причине моего звонка. - А, - ее интерес мгновенно исчез, мне даже послышалось некое разочарование - Ну записывай... - Так, спасибо, а по литературе что? - мое сердце рухнуло, хоть голос и не дрогнул. - Оооо, да тут стих учить, - еще более удрученно проговорила Остапенко - Маяковский " Прозаседавшиеся", блин, да тут на лист будет... - Плохо, у меня с литературой и так напряг,- я затаила дыхание, ведь я подобралась к той самой фразе, с которой и предполагала окунуться в водопад словесного недержания. - Это точно, - хихикнула Уля - и чего ты на него так вызверилась? - Да! - отмахнулась я - Достали эти учителя. - И не говори. Ну этот ниче такой, красавчик, жаль только женат. - Женат? - меня словно ледяной водой облили, я не верила своим ушам. - Да, это мне мама сказала, а она-то врать не будет. Странно, что у него кольца нет, я все пальцы уже до дыр обсмотрела... - Уля что-то еще чирикала, но я уже ничего не слышала... " Прослушав " одноклассницу еще пару минут, дабы не вызвать подозрения, я попрощалась с ней, сославшись на призыв мамы о помощи в домашнем хозяйстве. Сама же я неподвижно сидела на кровати с трубкой в руке. По щекам не переставая текли слезы. А чего я ждала?! Как и многие мужчины его возраста, он оказался... нет, я не могу больше произносить это слово...