Узел Хима и Узы Кессиль

      Переговорив с Арагорном, мы пришли к выводу, что нужно просить Гилдора Инглориона о встрече маленьких хоббитов на границе Шира и их сопровождении до Пригорья. Там путников должен забрать Гендальф, который, как мне помнится, этого сделать не сможет, и поэтому в таверне «Гарцующий пони» их на всякий случай будет ждать Странник. Глорфиндел — эльф, способный сражаться со всеми девятью призрачными кольценосцами одновременно, встретит процессию.       План казался более чем идеальным.       Рассказывать про дальнейшую судьбу кольца я пока не стану, ибо чем меньше народа знает, тем меньше подвергает себя опасности. Арвен была на собрании отца и услышала страшную вещь: если меня схватят орки — меня запытают до смерти, а покинуть свое тело добровольно я не смогу, так как эта способность дана лишь истинным старшим детям Илуватара. Арвен долго не могла успокоиться, перебирая на словах различные варианты развития событий и периодически поглядывая на меня с опаской. Дева Ривенделла знает не по наслышке, о чем говорил отец. Ее мать пытали орки, измываясь и доводя до исступления. Она не ушла в чертоги Мандоса, но, излечившись, все же не смогла смириться и уплыла в Валинор залечивать душевные раны.       Печаль наследницы заставила меня вспомнить о том, что и у меня была семья. Когда-то. Я совсем забыла их лица, и все, что мне оставалось, это светлая грусть от осознания своего скупого одиночества. Хотя, о чем это я... Омариен. Как она? Что с ней? Я даже скучала по Меллону и Халдиру. Всего-то несколько жалких лет, и эти эльфы стали для меня родными и любимыми. У меня просто больше никого не было. И ничего. Ни имени, данного родителями, ни предков, ни происхождения. Я была чистым листом, на котором стоит ужасное клеймо предвидения будущего. Все же когда я воспроизводила в памяти огненную копну волос подруги и золотой плащ начальника стражи, мне становилось намного легче, и на сердце светлело.       Гилдор Инглорион был необычным эльфом. Легкий на подъем и искусный во владении любым оружием, начиная от гномьей секиры и заканчивая орочьим ятаганом. Он никогда не сидел на месте и, если где-то появлялся, сразу же наводил много шума.       Арагорн за два дня отыскал его на перевале через Мглистые горы. Эльда умудрился спустить лавину, что дошла до самого подножия Ступни Димрилла. Как он смог сотворить такое, оставалось загадкой, ведь эльфы удивительно легко ступали по рыхлому снегу, практически не проваливаясь. Гилдор согласился помочь Страннику и сразу же прямиком помчался в Шир, уверяя, что он там совершенно необходим. Его привлекало не секретное задание, а сами хоббиты. Арагорн сказал, что эльфы никогда не встречались с этим чудным народом, хоть и покупали у них овощи и фрукты. Хоббиты любили землю и были прекрасными земледельцами.       Оставалось ждать. Больше недели мы не получали вестей с границ. Атаки орков стали свирепей, и вторая ступень моего плана подвергалась все большим сомнениям. Я хотела выдвинуться с Братством в Лориэн, но по иной дороге. Мне нужно было вернуться, чтобы предупредить начальника лориэнской стражи, Халдира. Ночами я ворочалась и не могла уснуть, вспоминая про его кончину в Хельмовой пади. Нельзя этого допустить...       — Эленвен, они в таверне! — Арвен на всех парах ворвалась в комнату бледная, как смерть, и приложила ладони к потерявшим свой цвет щекам. — Всадники преследуют их.       Началось.       — Откуда ты знаешь?       — Я чувствую. Я вижу его глазами и слышу его ушами. Мы обручились.       — Я даже не знаю, подходящий ли сейчас момент радоваться?       Девушка кротко выдохнула, но краска не вернулась на ее прелестные скулы. Дева дернула плечами и задохнулась от нахлынувших переживаний.       — Им нужна помощь. Я чувствую недоброе.       — Нужно найти Глорфиндела...       Долго искать этого знаменитого на все Средиземье эльфа не пришлось. Воин стоял у моста и вслушивался в липкую темноту ночи. Он уже чувствовал приближение кольца, ощущал тяжесть выпавшего на долю Фродо испытания. Чувствовала ли я? Нет, но мои колени тряслись не меньше.       После того, как мы с Арвен объяснили Глорфинделу сложившуюся ситуацию, могучий эльф сел верхом на великолепного белоснежного коня с упряжью, украшенной драгоценными самоцветами, и зашептал ему на ухо, как молитву:       — Noro lim. Noro lim, Asfaloth!*       Конь помчался со всей силы, от его копыт треснула брусчатая кладка тропинки, и он исчез вместе со всадником в буковой роще.       Целый день я не находила покоя. Арвен молилась, а я потащила Арофера к гремучей реке, чтобы немного отвлечь зудящие под кожей нервы. Вода успокаивала меня, и мне хотелось хотя бы минуту не быть в напряжении.       Как вообще могло случиться, что я попала на войну? На войну магии и необычных существ? Как я могла появиться в столь странном месте? Где мне искать ответы, и как не умереть, пока я в поиске?       Мы медленно шли по скользкой каменистой отмели и молчали. Даже погода стихла, будто в ожидании чего-то... Лес онемел, а по небу мерно плыли бледно-серые тучки. Весь прекрасный мир Средиземья обратил свой взор на маленького полурослика, несшего с собой жуткое сокровище, таящее смертельную опасность всему живому.       В моих мыслях журчала вода и купались недобрые соображения. Что если все напрасно? Что если я только вредительством занимаюсь? Я помню, в одной из прочитанных мной книг в прошлой жизни была идея про эффект бабочки. Незначительное влияние на систему, такое как взмах крыла насекомого, может иметь большие и непредсказуемые последствия, например, торнадо где-нибудь в другом месте и в другое время. Но мысль о мертвом теле Халдира перечеркивала все сомнения. Я не стану ждать неизбежного. Я попытаюсь изменить хотя бы эту деталь. Если время и история этого мира сочтут меня чужеродным предметом, то они отторгнут мои старания. А может, я и вовсе здесь для того, чтобы исправить кое-какие погрешности. Арвен говорила про одинокое сердце, звавшее меня в ее сне. Возможно, я тут по вине какого-то существа, что просило Валар о помощи и защите. Индис? Ее одинокое сердце так долго пропадало в забвении и разлуке с любимым, что она меня вымолила? Я хочу думать именно так, но загадка сна Арвен пока что останется загадкой.       Я ступала по холодным мокрым камешкам, и тут, в маленьком водопаде, что стекал с обрывистого валуна, я заметила золотой отблеск.       — Эленвен, ты куда? — окликнул меня голос стражника, но я уже бежала по направлению к водопаду.       Это было его лицо. Ни с чем не спутаешь, ведь если увидишь разочек — то больше ни в жизнь не забудешь. Теперь я четко видела свое отражение и стоящего за спиной Леголаса. На его губах цвела ласковая улыбка, а в глазах было море безбрежной тоски. Колкие мурашки от испуга побежали по спине, и я оглянулась.       Никого. Снова взгляд на воду, и снова его лицо.       — Как это?       — Ты о чем? — Арофер нагнал меня и встал рядом, по правое плечо.       — Это невозможно... Что ты видишь?       — Наши отражения в воде. А что должен?       — Я не знаю. Это необычно.       Отражение принца вдруг заискивающе подмигнуло, а я протерла глаза тыльной стороной ладони и запустила пальцы в водопад. Камни под водой, и ничего более. Изображение зарябило от моей руки, и я одернула ее, чтобы вернуть лицо аранена. Леголас смотрел на меня в открытую, и я увидела его ладонь, приближавшуюся к преграде с обратной стороны. Когда я протянула свою навстречу, мы столкнулась друг с другом. Вода, стекающая по ладони, больше не была холодной. Она была теплой в месте, где наши руки соприкасались. Какая-то магия, или моя голова съехала с катушек окончательно?       — Арофер, ты точно ничего не видишь?       — Звездочка, ты сидишь у выступа, с которого стекают воды Гремучей, и запускаешь пальцы под струи. Все.       — Гремучая?       — Это название реки, окружающей Ривенделл. Говорят, ее вода целебная и обладает особой магией.       — Я, наверное, просто плохо сплю.       Что-то интуитивно подсказывало мне, что все это мне может объяснить принцесса Арвен.       Арофер сплел мне венок из рыже-кадмиевых листьев и рассказывал про свои бравые походы, и я успокаивалась и больше не дергалась на каждый золотой отблеск в воде. Все-таки этот стражник мне определенно был по душе. Что-то теплое разливалось внутри меня, когда он был рядом. Спокойствие. Надежность. От него приятно пахло кожей и чем-то вроде лаванды. Мне казалось, что я становилась лучше рядом с ним. Более открытой и более красивой, что ли. Иногда он так смотрел, что я думала, что нравлюсь ему, но он никогда ничего не предпринимал и не говорил по этому поводу. Провожая меня до дома, он только подавал руку, чтобы я взяла его под локоть, и неизменно кланялся на прощание. Ждала ли я от него каких-то шагов? Я не думала о таких вещах. Стоило подумать, и в памяти всплывали глаза необычного цвета и холодные руки. Глупая я и наивная.       В комнате моего возвращения дожидалась Арвен. Она сидела тихо, глубоко ныряя в свои думы, и глаза ее были полны темноты, что уже укутывала Имладрис с каждым новым шагом Фродо все больше.       — Ты сидишь в такой тиши, будто сама оглохла, — девушка подняла глаза и слабо улыбнулась.       — Я не знаю, что со мной. Я чувствую себя по-другому.       Зато прекрасно знала я. Она выбрала удел смертной, и я чувствовала изменения в свете ее души. Плюс кольцо связало ее жизнь со своей судьбой. Чем больше крепло кольцо, тем больше сил покидало эльфийку.       — Я хотела спросить... Про реку.       — А что с ней?       — Я видела в ее отражении кое-что...       — Или кое-кого, — эльфийка искренне улыбнулась, и в ее глазах заплясал бесенок.       — Ну, да.       — И кого же ты видела, Эленвен?       — Какая разница? Как это случилось?       — Я расскажу тебе, если расскажешь, кого ты увидела.       — Нет!       — Ну хоть скажи... лицо было четким? Ты слышала голос?       — Голос нет. Но он протянул ко мне ладонь... И я почувствовала ее тепло.       — О, Эру... Ты влюблена! — девушка сложила ладошки перед собой и зашептала благодарственную молитву.       — Как это? Я ничего подобного не чувствую.       — А что ты знаешь о любви? Не ошибусь, если предположу, что ничего.       — Ты обещала рассказать, — я злилась от непонимания и уже дымилась от нетерпения.       Арвен взяла мои руки в свои и заглянула в глаза, чуть сжимая мои пальчики своими.       — Река Бруинен играла с тобой. Ты видела отражение своих мыслей, ну и капельку чужих...       — Мои мысли заняты Войной Кольца.       — Это на поверхности. А в глубине, как в водах реки... на самом дне, ты прячешь самое интересное. Скрытое от глаз, оно ждет своего часа, чтобы всплыть и расправить свои паруса.       — А что значит "слышать голос"?       — Это значит получить взаимность. Прости... Но он протянул к тебе руку. Он сам не понимает, что чувствует, но ждет встречи. Или дело в тебе. Ты еще не разобралась.       — Откуда река это знает?       — Ты самый странный эльф во всем Средиземье! Как вода может не знать чего-то? Деревья — да. Те в курсе только того, что происходит вокруг их самолюбивой кроны. Горы — да. У них своих проблем хватает, чтобы обращать внимание на каких-то там мелких созданий. Но вода. Она есть везде. И в тебе, и во мне, и во всем, что нас окружает. Кому, если не ей, знать обо всем.       Я задумалась.       Самолюбивые деревья, горы с их проблемами, река всезнайка.       Леголас...       Сказочная чепуха...