Узел Хима и Узы Кессиль

      Когда я пришла в себя, то поняла, что мы оказались заперты в шахтах в полной темноте и клубах пыли. Гендальф снова зажег свет посоха, и мягкие лучики озарили все уродство внутреннего убранства шахт.       — Теперь у нас не осталось выбора. Придется идти через бесконечный мрак Мории. Будьте начеку. Зло ужаснее и древнее орков обитает в этих глубоких тоннелях, — майа посмотрел на меня с сожалением и страхом.— Эленвен, будут советы?       Я глянула прямо на Мерри и Пиппина, строго поджав губы.       — Ведите себя тихо! — те засмущались и стали друг друга подначивать.       — Путь на ту сторону займет четыре дня. Если нам повезет, то наше присутствие останется незамеченным.       Арагорн подошел ко мне и пристально вгляделся в каждую черточку моего лица, периодически кивая, словно убеждая себя в том, что ничего не изменилось, и я в полном порядке.       — Ты сильно ушиблась, а на тебе ни следа.       — Это магия, она скрывает увечья. Просто ссадина, — я врала, ибо челюсть нещадно болела, но зубы, вроде бы, были на месте.       Можно представить, каким бы уродом я была без магии. Синяк на пол-лица и шрамы от ожогов на всем теле. Я под страхом смерти не сниму с себя волшебную завесу, а лучше всего, если сама научусь так колдовать, ведь кто знает, сколько еще я шишек себе наставлю в этом треклятом походе.       Горная порода внутри шахт блестела мириадами звезд. Это мифрил, истинное серебро. Металл, как жилы, пронизывал стены копи, вырисовывая чудные узоры, и растекался по породе драгоценными водопадами. Он сверкал ярче золота, и этот свет походил на свет лунный. У Бильбо Бэггинса, дяди Фродо, была кольчуга из мифрила, подаренная ему Торином Дубощитом во время похода на Эребор. Гендальф сказал, что ее не пробьет никакое оружие, и стоит она больше, чем весь Шир!       Поднимаясь вверх по крутым ступеням, заваленным костями, маг сообщил, что не помнит этого места, и мы, возможно, заблудились. Решено было сделать остановку на ночлег.       Я очень хотела спать и, прижавшись к более-менее чистому валуну здоровой щекой, закрыла глаза и провалилась в неглубокий сон, которого так требовали мои сконфуженные нервы. Сквозь дрему я слышала перешептывания и чувствовала руки, что переложили мою голову на что-то мягкое.       Спалось беспокойно. Спертый воздух не давал забыть о месте, в котором я нахожусь, и я видела во сне лишь трупы и смертельную опасность. По моим волосам кто-то прошелся ладонью. Легко и невесомо. Мне на секунду почудились мамины руки, и я заластилась к их теплоте. Такие же руки успокаивали меня в больнице. Я лежала и считала поглаживания. Одно, два, три... И становилось так спокойно от того, что я не одна. Глаза мои нехотя открылись, а в сердце кольнуло тупой иглой. Это был Леголас. Переложив меня на свой плащ, аранен охранял мои сновидения и перебирал пальцами короткие темные локоны на моей голове.       — Сколько мы тут?       — Думаю, чуть меньше суток. Все спят.       — Ложись и ты. Я подежурю.       — Я привык обходиться без сна и еды. А ты выглядишь изможденной, — лицо юноши стало серьезнее. — Эленвен...       — Да?       — Тебе не место на войне. Прошу, останься в Лориэне.       — Меня там чуть не убили. Какова разница?       — Есть вещи страшнее смерти.       Есть, но не здесь. Что ты такое говоришь, аранен?       — То есть лучше мне умереть?       — Ты не так поняла, — голос эльфа дрогнул, и губы упрямо поджались. — Если тебя схватят...       — Ты меня недооцениваешь. Меня не схватят.       — Эленвен, а что если схватят? — выдохнул принц. — Ты представляешь, что они с тобой сделают? Орки не останавливаются на пытках. Они насилуют и измываются.       Насилуют? Что за порода скотства такая, что их измывательства столь изощренные? Мне всегда казалось, что зло этого мира более примитивно.       — У меня нет выбора. Я должна попытаться помочь тем, кому смогу, и это можно сделать, только оставаясь с вами.       — Не отходи от меня ни на шаг. Я не смогу жить, потеряв тебя. Сойду с ума.       Конечно же, Леголас сказал это, не думая, выдавил из себя, буквально забывая обернуться на здравый смысл, но я зацепилась за эту фразу. Стало интересно и одновременно волнительно от того, что он говорит такие вещи обыкновенной эльфийке без родословной, да еще и с дурным характером в придачу. Я поднялась на локтях и заглянула в его глаза, полные сожаления.       — Почему? Скажи мне...       Леголас снова поджал губы и почему-то посмотрел на мои. Дыхание его стало тяжелым, а плечи застыли, заставляя ремень колчана натянуться от напряжения и проскрипеть. Я вдруг потянулась к нему с какой-то наивной надеждой, порхающей в грудной клетке...       — Я знаю дорогу! Нам туда! — Гендальф показал рукой на пещеру и довольно почесал живот, опять сдвигая пояс ниже положенного.       Все вскочили с земли, включая только-только задремавшего Боромира.       — Он вспомнил! — Мерри пританцовывал и закуривал трубку. Волшебник неодобрительно покачал головой, хотя было очевидно, что он тоже был бы не прочь подымить.       — Нет, просто воздух там не такой спертый. Если в чем-то сомневаешься, Мериадок — всегда полагайся на нюх.       Леголас аккуратно поднялся и помог мне, смыкая свою ладонь на моем запястье, и я почувствовала его дрожь. Надевая плащ, лихолесец на секунду задержал взгляд на мне, но потом уверенно пошел вперед, скрываясь за спиной Арагорна. Мое лицо пылало огнем и совсем не от ушибов. Что это было?       Пройдя по пещере, мы вышли в огромный и просторный зал. Он был поистине впечатляющим. Каменный потолок поддерживали толстые графитовые колонны, что стояли через каждые двадцать шагов, а пол был залит гладкой эмалью, расчерченной геометрическими узорами.       — Перед вами великое царство и гномий город — Двароудельф.       Гендальф зажег свет на посохе ярче, и мы увидели размах всего великолепия. Если все Братство возьмется за руки, мы не обнимем колонну, а если встанем друг другу на головы, не дотянемся до ее основания. Нет слов, чтобы описать этот зал. У гномов был пунктик на гигантизме, это точно.       Сбоку мелькнул слабый отблеск, показавшийся не более чем вспышкой, но манящий тем, что оказался светом луны. Молитвенная комната. В стене было прорублено окошко, из которого лился серебряный каскад зарева. Гимли сорвался с места и побежал туда, яростно отбивая ритм каждого шага секирой об пол.       — Нет. Нет! — дварф упал на колени перед хладным трупом у алтаря и горько заплакал.       Здесь покоился Балин. Повелитель Мории. Родственник Гимли.       На них напали орки. Погибель Дурина — так назвали нашествие гоблинов Мглистых гор. Митрандир читал записи, сделанные Балином во время осады Кхазад-Дума, и у меня тряслись все поджилки. Они забаррикадировались и ждали неизбежного. Надежды на спасение не было... Прямо, как сейчас. Прямо, как сейчас. Начнется. Сейчас, начнется...       Тут Пиппин задел ведро на краю колодца, и оно, с грохотом отбиваясь от стенок, стало падать вниз, оглушая собравшихся набатом литании. Мерри начал верещать, что я предупреждала вести себя тихо, но я не шевелилась и смотрела на Митрандира, в глазах которого застыл безмолвный ужас.       У меня даже сердце остановилось... Еще чуть-чуть и адреналин стал бы стекать ко мне в ботинки. Леголас подошел ко мне и взял за локоть:       — Мы выдали себя?       Я кивнула. Хватка аранена ослабла, потому что эльфийское ухо уловило ритм быстрее, чем все остальные услышали барабаны. Глухие удары похоронного марша по наши души.       — Что нам делать? — прозвучало со всех сторон, и, видимо, вопрошающие надеялись на мою осведомленность.       — Закройтесь. Это дозорный отряд. Их не так много, но с ними тролль. Это пока все, что мне удалось вспомнить.       Боромир побежал к дверям и чуть не был убит стрелой. Он тяжело закрыл входные ставни, повесив на крюки для засова секиры и булавы, а полурослики стали закладывать вход всяким другим хламом. Гендальф вытащил свой меч — Гламдринг, он засветился синим огнем, озаряя помещение и привлекая к себе внимание.       Все отошли на шаг назад от двери, в которую с той стороны начали истово ломиться. Гимли вскочил на помост и закричал, что жаждет орочьей крови и мести. Арагорн, задвинув меня за себя, принял оборонительную позу. Орки рубили топорами дверь, делая в ней огромные щели, в которые стрелял Леголас, пытаясь заранее свалить как можно больше тварей, дабы оставить нам только остатки былой роскоши.       Дверь с грохотом разлетелась в щепки, и орки влились черной волной в помещение. Меня отпихнула рука Странника в дальний угол, где мне предстояло со стороны наблюдать, как мужчины сражаются. Меня это не устроило!       Вытащив ножи из ножен, я кинулась на пролезшего орка, воткнув ему их в шею. На меня, естественно, с напором брызнула струя вонючей серой крови, и орк упал к моим ногам замертво. Убила! Первый раз в жизни! Незаметно сзади ко мне подлетел гоблин и хотел было схватить, но между нами возник Сэм. Он вонзил кинжал в пузо существа и оттеснил меня еще дальше от происходящей битвы. Хоббиты Мерри и Пиппин встали живым щитом между мной и толпой орков. Всюду был слышен лязг металла и свист стрел. Что делать? Мне понравилось убивать этих чудищ...       Тяжелая поступь послышалась из зала. Со всех ног в молельню влетело огромное существо с безобразным лицом. Оно было размером со слона, и кожа его была морщинистая и бледная. Пещерный тролль! Это чудище мне не по зубам...       Шею тролля украшал стальной, ржавый ошейник, с которого свисала цепь. Я никогда не видела ничего подобного.       Мы умрем здесь. Он одной рукой прихлопнет все Братство!       Тролль зарычал, но ему в грудь вонзилась стрела с белым оперением. Монстр на секунду опешил и побежал на Леголаса, но тот, оттолкнувшись от парапета, прыгнул ему на шею и начал стрелять прямо в голову, пробивая черепную коробку. Тролль спешно осел на землю и умер, а аранен легко спрыгнул на пол и оказался прямо передо мной.       Второе чудовище вбежало внутрь и хотело было наступить на подскользнувшегося и упавшего Сэма, но Арагорн схватил его за цепь, и чудище закрутилось вокруг своей оси, ударив массивной рукой по мне. Я отлетела к стене и глухо ударилась, выпуская из легких горький воздух. Перед глазами сверкали звездочки, а ноги налились свинцом. Я не поняла, как поднялась и заехала рукой по шее орку, потеряв координацию. Так как в руках у меня все еще был зажат нож, лезвие перерезало ему глотку, и, можно сказать, эта жертва была совершенно случайной. Мерри, узрев мое состояние, подскочил ко мне и не дал упасть совсем.       — Ох, берегитесь! — хоббит потянул меня за руку вниз, и я пригнулась. В то место, где была моя голова, воткнулось черное копье с острыми шипами, и я удивилась своей фортуне, ведь еще бы чуть-чуть....       — Дорогая, это не место для прекрасных дев, — Гимли, оказавшийся рядом, толкнул меня за колонну, начиная разбрасывать секирой орков направо и налево. Я вжалась в камень и стала слышать лишь звуки боя. Хоть бы никто не пострадал! Хоть бы никто не пострадал!!!       Выглянув на секунду, я заметила, что цепь тролля летит в воздухе по направлению к Леголасу, и внутри все так сжалось, так перекрутилось...       — Ernil!* Вниз! — юноша пригнулся, и цепь намоталась на решетку позади него. Лучник побежал по цепочке по направлению к голове тролля и стал проделывать трюк "со стрелами в тупом мозгу", но великан смахнул его с головы, и принц упал на кряхтящего гнома.       Я почуяла вонючее дыхание сбоку и медленно повернула голову. Орк. Он жадно смотрел на меня и облизывал покрытые прыщами губы.       — Какая вкусная! Чистое мясо! Легкая добыча!       Между ног твари проскользнул Мерри, по пути перерезая ему сухожилия, и тот взревел, падая, а полурослик, поднявшись, воткнул ему в спину его же ятаган.       — Я не дам съесть моих друзей! — и Мерри в очередной раз оставил меня, бросаясь в гущу битвы.       Я схватила валяющуюся на полу сковороду, крутанула ее в руках и оскалилась, ведь такие страсти добавили мне храбрости!       — Кушать вам захотелось! Кушайте на здоровье!       И я стала бить по мордам сковородой всем, кто попадался под руку.       Гендальфа с Боромиром окружили со всех сторон, а тролль беспощадно нападал на перепуганного Фродо. Леголас отбивался двумя мечами сразу, а вокруг Гимли образовалась стена из трупов, что закрывала ему обзор.       Самым уязвимым существом среди всех был Фродо. Я пробивалась к нему, дубася предметом быта по противным физиономиям и вышибая дух из злосчастных созданий напрочь! Уже схваченный за ногу огромной тварью, Хранитель болтался в воздухе, а я истерично закричала имя Странника. Арагорн метнул нож в руку тролля, и тот отпустил хоббита, но, схватив копье из-под ног, воткнул Фродо в грудь.       — Нет!       Крик Арагорна отвлек Леголаса, и он чуть не получил ятаганом по шее, но я подставила сковородку вовремя и отбила мощный удар, чувствуя, как заболело предплечье. Леголас одним круговым движением снес головы окруживших его гоблинов и, на ходу вытаскивая стрелы и прицеливаясь, стал добивать тролля. Мерри и Пиппин засуетились и стали нещадно закидывать остатки врагов камнями.       — Фродо! Фродо! — Сэм бежал к раненому другу на помощь.       Мы перебили всех. Почти. Кто-то спасался. Но я... Я даже не верила, что кого-то укокошила, и когда моя нога ступила на грудь орку, который еще шевелился, я, как точку в нашем диалоге со злом, приложила днищем сковороды о висок противника!       — Он жив! — Сэм ликовал, руками указывая на Фродо Бэггинса.       — Но как это возможно? Это копье пронзило бы вепря! — Боромир недоумевал, рассматривая увесистое оружие.       Гендальф устало опустился рядом с полуросликом и расстегнул его рубашку.       — Фродо не так прост, как кажется.       Под рубашкой хоббита заблестела кольчуга, а на моем лице не промелькнуло ни тени удивления.       — Митрил! — Гимли был восхищен. — Вы полны сюрпризов, мистер Бэггинс.       Фродо смотрел на меня в упор. Мне следовало сказать, что делать дальше, но я не знала, куда идти. Я лишь знала, что нас ждет впереди.       — К мосту Кхазад-Дума! — Гендальф встал и спешно пошел вперед, принимая решение за бестолковую меня. Братство направилось вслед, а Леголас еще по пути собирал стрелы, вытаскивая их из костей убитых и убирая обратно в колчан.       Мы бежали со всех ног, а сзади нас догоняли темные силуэты орков. Они кричали и свистели, подгоняя нас. Зал казался бесконечным, и даже у меня саднило в легких от азарта. Мы бежали и бежали. Маг впереди освещал нам путь своим посохом, но сияние лишь нагоняло жути, открывая вид на совершенно невообразимые вещи. С колонн стали спускаться отвратительные существа, ползущие, как пауки на пиршество, и вскоре мы оказались в ловушке. По всему периметру зала не было ни одного места, где бы не стоял гоблин. По всему периметру. Куда ни плюнь. Целая вонючая туча из немытых тел и смердящих голодных ртов.       И тут вдруг стены задрожали, а кожа тварей покрылась испариной. В лицо мне ударил нестерпимый жар, и я увидела, как в конце зала забрезжил ослепительный бурый огонь. Орки, как по команде, стали разбегаться. Они, как муравьи, в секунды уползли стройными рядами.       — Эленвен, что это? — Фродо теребил в руках край рубашки, и от моего слуха не укрылось тихое повизгивание золотого украшения на шее полурослика.       — Это Балрог, — я вдохнула пропитанный ужасом плотный воздух, застилающий все, как погребальный саван. — Демон мира древнего. Бегите! Быстрее бегите на выход!       Мы еще шибче понеслись к мосту. Узкие лестницы затрудняли путь. Во многих из них были провалы, и на одном таком мы все же задержались.       Леголас перепрыгнул на другую сторону и потянул ко мне руки, я, не долго думая, выудила из-за спины Сэма и кинула эльфу. То же самое стали делать остальные. Фродо кинули последним, а Гимли не дался — прыгнул сам. Его в последний момент за бороду схватил аранен и втащил, обеспокоено глядя на мою фигурку, застывшую на месте. Как только перепрыгнули Гендальф и Боромир, откуда-то сверху свалился гигантский валун, и лестница под нами треснула. Огромный наст начал основательно шататься и пошел юзом, а мы со Странником стали отдаляться от друзей, и Арагорн приказал нагнуться, уравновесив сопротивление. Кусок камня под нами тяжело подался вперед, заскрипел, затрясся, и я в последний момент прыгнула в объятия Леголаса. Словно стальные клешни сомкнулись на моем теле, а кончик уха, чтобы был близко к лицу юноши, опалило облегченным вздохом.       — Никогда так не делай! Эленвен, не смей!       — Не сейчас! Нужно уносить ноги.       Наши спины уже обжигал горячий сухой воздух, и мы ринулись через тонкий каменный мост на другую сторону — к спасению. Сейчас начнется самое горькое.       Митрандир встал на середине моста и поднял скрещенный с посохом меч. Перед ним возник огромный демон с рогами и пылающим жаром телом. Его глазницы были кипящей смолой, а изо рта вырывались янтарные языки пламени.       — Ты не пройдешь! — закричал майа в пустоту. — Я служитель тайного огня, хранитель пламени Анора. Темный огонь тебе не поможет, пламя Удуна! Возвращайся во мрак, из которого вышел! — маг ударил посохом по мосту, и тот начал осыпаться по камешку, проваливаясь в бездну.       Демон сделал шаг и начал проваливаться, прокручиваясь в воздухе и в последний момент зацепляя Гендальфа. Митрандир успел только взглянуть на мое лицо прежде, чем устремился в пропасть, завлекаемый когтями Балрога. Боюсь, маг не увидел на моем лице скорби, ведь я знала, что он одержит победу в этой неравной схватке. Встретимся, друг мой. Мы обязательно встретимся.       — Гендальф! — Фродо забился в истерике и попытался вырваться из рук Боромира, но мужчина крепко прижимал к себе тщедушное, рвущееся в бой тельце. Боромир крикнул, что нужно уходить, и мы побежали к дневному свету, что пробивался вдалеке, не оглядываясь и не сбавляя шаг.       Мория исчезала за нашими спинами, но отпечатывалась в памяти, как нечто ужасное, мерзкое, сырое и полное ужаса. Впереди нас встретили умиротворение широт этих берегов и безмолвная скорбь, пожирающая души путников.       Повсюду было тихо, и дул свежий ветер. Вершины холмов цепляли облака, а у подножия простирался золотой осенний лес. Я сидела на камне и думала о том, что, возможно, сейчас меня презирает все Братство, но я не хотела открывать им секрет. Гендальф выживет. И станет сильнее. Без этого шага в чистилище невозможно было бы выиграть войну.       — Как ты могла?! — Фродо стоял напротив и со злостью смотрел на меня, вкладывая в свои слова презрение высшей степени.       — Фродо, я...       — Ты убила Гендальфа! — на сердце было тяжелее и тяжелее, и я постаралась сомкнуть зубы, чтобы не выдавать тайн будущего.       — Она не виновата. — Боромир смерил меня жалостливым взглядом. — Это случайность. Так ведь, Эленвен?       Я молчала и смотрела на свои руки, покрытые сажей, пылью и орочьей кровью.       — Ты могла предотвратить это? — Леголас встал рядом, задевая мое плечо рукой, будто ободряя.       — Так было нужно!       Я вскочила с камня и бросилась прочь по склону, в лес. Лориэн звал меня, манил, шептал мне свои тихие песни, а позади оставались лишь слезы, пустые горести и необдуманные, резкие слова, что ножом прошлись у меня под кожей.       Я могла это предотвратить, но иногда что-то плохое означает начало чего-то светлого.       Так произошло с моей прошлой жизнью, обернувшейся жизнью новой.