Строчки на волнах

— Горько! Горько! Горько!.. У Кати мягкие губы с привкусом шампанского и клубники. А Борис так невовремя вспоминает совсем другие — сухие, медово-соленые. И глаза, черные, бездонные, с жаром пустыни и азартным огнем погони. Зал утопает в белоснежных цветах и блеске погон. Невеста выглядит до невозможности счастливой, жених — непростительно растерянным. — Раз. Два. Три… На цифре семь Ума не выдерживает, поспешно покидает стол. Почти незамеченная никем. Никем — кроме жениха. В глазах Бориса вдруг расплывается зал. Тихо извинившись он скрывается за створчатыми дверями ведущими на крышу. Воздух наполнен вечерней свежестью с запахом моря. — Олеся? Она не оборачивается, поспешно вытирая слезы. Все слишком неправильно. Он неловко дотрагивается до обнаженных плеч, заставляя вздрогнуть. В ее глазах осколки их так и не построенного мира. Говорить что-то слишком глупо. — Иди к ней. Ума опускает голову, впервые пряча от него глаза. Становится до невозможности душно. Борису хочется взвыть от несправедливости. Почему по законам у любви всегда три стороны? Катя ждет ребенка от него, и он не в праве поступить иначе. — Прости. Он целует ее в последний раз. Ее губы вкуса соленой карамели. И горько… Безумно горько.