Альбом колдографий

В отблесках пламени свечей блестели капли пота на его торсе. Летняя ночь была жаркой, душной, а в его спальне так вообще воздух раскалился и не собирался остывать, но, несмотря на это, Гермиона лежала, положив голову на его плечо, прикрыв глаза. Дыхание её постепенно выравнивалось, впрочем, как и его; бешеный стук двух сердец успокаивался, но пульс не опускался до нормы ни у него, ни у неё. Сердце не обмануть, они убедились в этом и более не противились. Рука его по-хозяйски лежала на её обнаженном бедре, украшенном россыпью красных следов. — Будут синяки, — Гермиона приоткрыла глаза и, встретив его вопросительный взгляд, кивнула на свои бедра. — Сведешь, — лениво отозвался он, скользя по её коже кончиками пальцев, — это же никогда не было проблемой. — Необязательно. Рон в последнее время не интересуется моим телом. — Что, уже? В тридцать девять? — Ох, нет. Думаю, он завел любовницу, ведь я часто… отказывала ему. Он удивленно приподнял светлую бровь. — Отказывала собственному мужу? Ты меня поражаешь, Грейнджер. — А где-то сказано, что я обязана с ним спать? — С вызовом отозвалась Гермиона. Драко рассмеялся, нависая над ней. Он вглядывался в её лицо, знакомое почти с детства, с такой нежностью в глазах, что у Гермионы защемило сердце. — А меня бы тоже отшивала, будь я твоим мужем? — Малфой, — простонала Гермиона, закатывая глаза, — давай не будем об этом. Пожалуйста. Гермиона протянула ладонь, касаясь его лица. Она провела кончиками пальцев по скулам, покрытому лёгкой щетиной подбородку и губам, коснулась кончика его носа, горько улыбаясь. Хотела бы она встречать вот так каждое утро, а не ловить мгновения нежности с ним короткими ночами. — Ты замечал, что каждая наша встреча пропитана горечью? — почему-то шепотом произнесла она, хотя сомневаться в том, что они одни в этом доме, не стоило. — Я бы сказал, что вся наша жизнь. У тебя морщинки, Грейнджер… — Вы безумно тактичны, мистер Малфой. Намекаете на то, что я слишком стара для вас? — прищурившись, глядя в его глаза, произнесла Гермиона, но не предприняла попытки выбраться из-под него. — Уверена, вас от седины спасает лишь цвет вашей косы, — парировала Гермиона с самым серьезным видом. — Вот жил бы со мной, я бы тебе её отстригла ночью. — Чтобы я ходил с модной женской стрижкой каре? Ну уж нет, — Драко откинулся обратно на подушку, прикрыв глаза. Гермиона громко засмеялась, уткнувшись лицом в его плечо. — Что с тобой? — улыбаясь, спросил Драко, касаясь её плеча. — Я представила тебя с такой стрижкой, — сквозь смех произнесла она, — ты выглядел бы очень нелепо. — Ну всё, будет тебе. Как дела у Роуз? Гермиона дернулась от имени дочери как от пощечины. Она бросила на Драко странный, затравленный взгляд, впрочем, почти привычный ему: его вопросы о девочке всегда воспринимались Гермионой с некой опаской. — Она в порядке. Почему ты так часто спрашиваешь о ней, но никогда — о Хьюго? — Потому что Скорпиус мне все уши прожужжал ею. Кажется, мужчины-Малфои не способны устоять перед женщинами Грейнджер, — Драко лукаво улыбнулся, искоса глядя на Гермиону. Она же медленно села на кровати, изумленно посмотрев на Драко. — Что такого говорит Скорпиус? — настороженно произнесла Гермиона. Её тон, изменившееся выражение лица постепенно вымывали из Драко то состояние странной светлой грусти и веселости, что всегда появлялось рядом с нею. — Думаю, он в неё влюблен, — осторожно проговорил Драко, внимательно наблюдая за её реакцией. — Мерлин, — прошептала Гермиона одними губами. Вид её стал обеспокоенным, и это окончательно изменило настроение самого Драко. — Да брось, Гермиона. Вдруг это судьба? Не получилось у нас, получится у них… — Слушай, я, пожалуй, пойду, хорошо? — она поднялась с постели и принялась собирать разбросанные по полу вещи, чем совсем сбила Драко с толку. — Гермиона, я сказал что-то не то? Она, застегивая юбку, обернулась к нему и покачала головой. — Просто мне нужно сегодня ночевать дома. Прости. Гермиона мельком оглядела комнату, проверяя, не забыла ли она чего. Удивленный сменой её настроения Драко поднялся и подошёл к ней, заглядывая в глаза. — Чем я тебя обидел? Испугал? Ты боишься, что Скорпиус может что-то сделать с Роуз? Но ведь он не совсем такой, — Драко усмехнулся, — как я. Он добрее. — Нет, нет, дело не в этом… Мне просто правда нужно идти, вот и всё. — Обмани-ка своего Уизли, Грейнджер, но не меня! Я теряю терпение. Что не так? — Все так, — шумно вздохнув, проговорила Гермиона, — увидимся завтра. Она обхватила его лицо ладонями и нежно коснулась его губ. Драко, воспользовавшись моментом, обнял её за талию, сильно прижимая к себе, лишая возможности упорхнуть, как бабочке. Он отстранился от неё; теперь уже его пальцы скользили по её щекам. В отблесках пламени свечей казалось, что ей всё ещё чуть больше двадцати, хоть он и знал, что в уголках её глаз есть легкие мимические морщинки. Драко мысленно вдруг вернулся в тот день, накануне её с Уизли свадьбы. Тогда он тоже не хотел её, заплаканную, отпускать среди ночи к нему, точно так обнимал и просил остаться. Драко смотрел на её лицо, а в памяти уже всплыла колдография Роуз Грейнджер-Уизли, которую его сын всеми правдами и неправдами выпросил у Альбуса Поттера. Она была точной копией своей матери, отличалась лишь цветом глаз… — У него тоже серые глаза, так? — неожиданно для Гермионы спросил Драко. — У кого? — Уизли. — Нет… у Рональда голубые глаза. Яркие. Драко шумно выдохнул. Сердце его пропустило удар, затем понеслось галопом. Он зажмурился, коря себя за то, чего раньше не выяснил, хоть и имел сотни возможностей. Он представил, какую боль испытает его сын, когда узнает… Его снесла лавина правды, что обрушилась на него так некстати и неожиданно, но когда-то всё же правда открылась бы. — Кто… кто отец Роуз, Гермиона? — прошептал он, глядя в её наполняющиеся слезами глаза. — Ты, — как приговор.