Альбом колдографий

В кафе мадам Паддифут ничего не изменилось с течением лет: те же накрахмаленные скатерти с рюшками скрывали тёмное дерево столов, те же розовые шторы с оборочками украшали маленькие оконца, на подоконниках которых были расставлены неизменные вазочки с розовыми розами; а вот бантиков и ленточек, коими светло-бежевые стены были буквально облеплены, казалось, несколько прибавилось. Гермиона никогда не любила это приторно-сладкое место, её воротило уже от одной вывески, ярко-розовые буквы которой витиевато слогались в имя хозяйки кафе. Всё здесь было чересчур аляписто, никакого чувства меры не наблюдалось, и это раздражало помимо самого предназначения кафе. Милейшее местечко для встреч влюбленных парочек, куда за все годы обучения так никто и не пригласил Гермиону, но куда она, стиснув зубы, изредка всё же наведовалась ради большой чашки горячего шоколада — единственного плюса этого заведения по её мнению. Колокольчик над входной дверью звякнул как раз тогда, когда ожидающая своего заказа Гермиона протянула ладонь к одной из ленточек на стене. Выбор её пал на ярко-зелёную; стоило только легонько коснуться её кончиками пальцев, как вдруг около ленточки замелькали миниатюрные фейерверки, сопровождающиеся соответствующими тихими хлопками. Гермиона от неожиданности отдернула руку; фейерверки сложились в слова: «Панси+Драко». — Вот уж не думал, что она сохранилась. Гермиона, всё ещё пребывая в легком шоке от миниатюрного представления ленточки, медленно обернулась, не веря собственным ушам. Он возвышался над ней, улыбаясь, и она не могла понять, чему: то ли их встрече, то ли окутавшей его ностальгии. Гермиона прислушалась к себе: нет, кажется, её сердце всё ещё спит. Тем лучше. — Я присяду? Или ты кого-то ждёшь? — Присядь, почему нет, — Гермиона пожала плечами. Первый шок от встречи уже прошёл, его сменило странное спокойствие. Удивительно было отмечать отсутствие тяги к нему глубоко внутри. — Так что же ты делаешь в этом мире оборочек и розовых фей? — непринужденно поинтересовался Драко, отодвигая соседний стул. Он разглядывал её, интерес читался в его глазах, и Гермиона не могла понять природу этого самого интереса. — Я всегда любила здешний горячий шоколад, жду свой заказ. А ты на свидание что ли пришёл? — А ты что ли ревнуешь? — спросил он, озорно подмигнув ей. — Кажется, тебе всегда было плевать на мои чувства, с чего сейчас такой интерес? — парировала Гермиона, перебирая пальцами кружево розовой салфетки, что лежала на столе прямо перед нею. — Может, когда-то я и ревновала, но сейчас — нет. — То есть, ты даже не пытаешься отрицать, что те слухи были правдой? — Давай только ты сейчас не будешь притворяться, что между нами ничего не было, хорошо? — А между нами ничего и не было. Гермиона бросила на него тяжелый взгляд. Нет, больно от его слов не стало — ей уже давно не было больно от всего, что так или иначе было связано с Малфоем, но сам факт того, что он пытается обмануть сам себя, несколько покоробил её. — Как ты был трусливым мальчишкой, так и остался. — Ты уверена? — вскинулся Малфой, выпрямляя спину. Словно бы он хотел казаться шире в плечах и выше. На столик приземлился изящный поднос с приторно-розовой чашкой и стаканом воды на нём. Гермиона осторожно обхватила чашку руками, вдохнула дивный аромат горячего шоколада и сделала маленький глоток. — Ты говори, Драко, если есть что. Высказывай, — она сделала ещё один глоток. — Почему ты считаешь меня трусливым мальчишкой? — зло выплюнул он, сцепив руки в замок. — Потому что это правда, Малфой, — ответила Гермиона, грея руки о тёплый фарфор чашки, — ты настолько боялся и боишься осуждения кучки фанатиков, что даже сейчас, после войны не способен признать хотя бы то, что я тебе нравилась. Выглядишь жалким. Драко рассмеялся, глядя на неё. — Нравилась? Ты уверена? — Ты со мной спал, — просто сказала Гермиона, глядя ему в глаза, — значит, хоть немного, но нравилась. — Знаешь, Грейнджер, мне вот интересно. Сколько ещё лет ты будешь сходить по мне с ума? Гермиона рассмеялась, откинувшись на спинку стула. — Самонадеянно, Драко. Я уже тебя разлюбила, — улыбаясь, сообщила она ему, поглаживая чашку с горячим шоколадом кончиками пальцев. — Причем, довольно давно. — Да? — Гермиона кивнула. — А если я сделаю так? Он коснулся пальцами её щеки и скользнул ими к её уху. Драко склонился над столом, он тянулся к ней; Гермиона тоже подалась вперёд. Их губы соприкоснулись; Гермиона прикрыла глаза, позволяя ему целовать себя, прислушиваясь к дремлющему в груди сердцу. Ничего. Оно не откликнулось. — Ну так что Грейнджер? Разлюбила меня? — прошептал Драко, немного отстранившись от неё. Он был уверен, что знает её ответ, впервые в жизни, кажется, не боялся его — это читалось в его глазах точно в открытой книге. — Кажется, моя проблема стала твоей, — ответила ему Гермиона, внутренне ликуя. Она впервые ничего не почувствовала от его близости. Он впервые почувствовал всё.