Альбом колдографий

Пергаменты веерами были разложены на полу. На них, желтоватых, сплетались воедино два разных почерка: строгий, без лишних завитушек, чересчур прямой — его, и лёгкий, со множеством тоненьких линий, даже несколько легкомысленный — её. Они чередовали друг друга абзац за абзацем, такие непохоже, но так органично смотрящиеся вместе. Гермиона лежала на животе и водила кончиком пальца по странице потрепанной книги. Была её очередь искать нужную информацию, его — записывать под диктовку. — Пиши. Ммм… сейчас… Вот! «Таким образом, можно сделать вывод о том, что профессором Дамблдором были изучены отнюдь не все свойства крови дракона, что подтверждается многочисленными исследованиями, проведенными во второй половине двадцатого века. В частности…» — она замолчала, потому как почувствовала на себе его взгляд и перестала слышать скрип кончика пера о пергамент. — Что? — Гермиона глядела на него снизу вверх, так как он сидел за столом, демонстрируя идеальную академическую позу студента: выпрямленная будто по линейке спина, нужное расстояние от глаз до пергамента, идеальный сгиб в локте. — Ты забыла, что не на уроке, — процедил он, сверля её взглядом. — Тараторишь. Гермиона приподнялась на локтях, укоризненно посмотрев на него. Малфой тяжело вздохнул. — Заканчиваю предложение и меняемся, я устал писать. — Ты только сел! — возмущенно вскрикнула Гермиона, и Драко шикнул на неё. — Тише. Не забывай, где находишься. Эти стены любят тишину, — Драко обвел комнату несколько ласковым взглядом. Гермиона сделала то же самое, в который раз поразившись сдержанному величию этого места. Спальня Драко мало чем напоминала типичное обиталище подростка. Может, сказывалось то, что большую часть времени он проводил в Хогвартсе, но темно-синие обои его комнаты не были покрыты беспорядочной сетью плакатов и рисунков, как было, например, в спальне Рона. Лишь над письменным столом висела пробковая доска, на которой сиротливо ютилось какое-то расписание или график. Гермиона подозревала, что на доске есть более личные вещи для Малфоя-младшего, но сокрытые от чужих глаз магией. Книг на полке было немного, но они были расставлены по цветами обложек. Больше в комнате не было чего-то, что рассказало бы о владельце хоть что-то; кофейного цвета шторы и покрывало на постели были немы, словно рыбы. Единственное, что удивило Гермиону сразу же, как только она переступила порог комнаты, это тонкая полоска радужного витража посредине одного из окон. Он любил яркие цвета — она сделала из этого такой вывод. — Я не забыла, просто ты меня возмутил. Посмотри сколько я написала, и сколько ты… — Вообще-то, поровну… — Но это не значит, что сейчас моя очередь писать! Посмотри, я уже пером пальцы до крови натерла. Тем более я мысли четче формулирую! И вообще, неужели ты не хочешь скорее покончить с летним заданием? — Хочу, потому и уступаю тебе это место. Ты строчишь куда быстрее меня. Я за снитчем гоняюсь медленнее… — … потому и не можешь его поймать… — Грейнджер! — Драко с грохотом отодвинул стул, поднимаясь на ноги. — Ты забываешься. Я диктовать буду, ты писать, точка. Драко опустился на пол рядом с ней, попытался отобрать книгу, из которой Гермиона надиктовывала материал, но это ему не удалось: Грейнджер молниеносно спрятала книгу под собой. Попросту улеглась на неё. — Ты заставляешь меня применять силу, — угрожающе произнёс Драко, исподлобья глядя на нее. — А ещё задерживаешь весь процесс! Давай, просто отдай мне чертову книгу и садись за стол. — Не хочу и не буду, — она с вызовом посмотрела на него, подперев голову кулачком. — Почему? — Драко искренне удивился, ведь это было так на неё не похоже. — Просто интересно, что же ты сделать мне можешь… — почти пропела она. Рабочий настрой медленно, но верно покидал их обоих, заменяясь опасным игривым настроением. Гермиона сама не заметила, как начала заигрывать с ним, что вообще нормально для девушек её возраста, но вовсе не для неё, пообещавшей себе держаться исключительно нейтрального поведения. — Ты во мне сомневаешься? Много чего. Могу, — Драко понизил голос до шепота, приблизившись к ней, — заколдовать. Связать. Отвести в подземелья — поверь, там много интересных… приспособлений осталось со средних веков, — он почти вплотную наклонился к её лицу. Какие-то несколько сантиметров. — А могу просто взять и… защекотать тебя! Он легонько пробежался пальцами по её ребрам, ехидно улыбаясь. Гермиона стоически выдержала это, потому Драко усилил нажим, и она сдалась. Хихикая, Гермиона задергалась; Драко легко перекатил её, смеющуюся, на спину. Солнечные лучи, окрашенные цветами витражной радуги, раскрасили её лицо; Драко навис над ней, разглядывая цветные полоски. — Грейнджер-Грейнджер, — поцокал он языком, скользя взглядом по её лицу: от длинных ресниц к губам и обратно. — Совсем не хочешь работать. Что же с тобой стало? Отлыниваешь постоянно, так и нарываешься на то, чтобы я тебя заставлял… — Сегодня такое впервые, — лживо возразила Гермиона, но внутренне с ним согласилась: курсовой проект интересовал её всё меньше с каждым днём. — Ну да, конечно, — фыркнул Драко, глядя ей прямо в глаза. — Который день подряд мы оба оказываемся на полу и ничего не делаем? Гермиона залилась краской. К счастью, из-за радужных полос это не было сильно заметно. — Второй, — уверенно произнесла Гермиона, но Малфой покачал головой. — Третий? — Третий? — передразнил он её. — Тре-е-етий, — утвердительно протянул Малфой. — Я же вижу, что с тобой что-то не то происходит. Не хочешь поделиться? — Да я просто устала целый месяц этим заниматься, вот и всё. — Врешь. Чтобы Гермиона Грейнджер устала от учебы… невероятно. Ты врешь, — выдохнул он прямо в её приоткрытые губы. Гермиона прикрыла глаза. Она чувствовала его тёплое дыхание на своей коже, почти уверена была, что слышит, как стучит его сердце, и это сводило с ума. Он был прав, невероятно прав: что-то действительно с нею случилось за этот проведенный с ним бок о бок месяц. Во рту будто пересохло, но не могла же она сказать ему прямо! Это глупо. Хотела… и не могла. — Малфой… что ты собрался делать? — ей и так было понятно, но всё же не верилось. Она внутренне подобралась, ожидая, что он сейчас резко отпрянет, буркнет о том, что нужно доделать проект, но… — Я хочу попробовать радугу.