Альбом колдографий

Дверь за её спиной с тихим стуком закрылась. Драко несколько минут сверлил отполированную поверхность взглядом, а затем, взъерошив волосы, поднялся на ноги и тут же остановился. Взгляд его метнулся от поблескивающей в свете горящих свечей медной ручки к петлям, затем зацепился за узорчатый наличник, снова переместился на безжизненную ручку и замер. Словно примерз к ней на некоторое время. Малфой сверлил взглядом дверную ручку, готовый поймать её малейшее движение, но… нет. Чертов кусок меди оставался статичным, и Драко был готов вырвать треклятую ручку, разнести в щепки саму дверь, догнать удалившуюся девушку, схватить её за волосы и… Он сглотнул, потому что на этом моменте, как правило, похоть заменяла собой плескавшийся в его глазах гнев. Он потер переносицу рукой и тут же выругался: кончики пальцев всё ещё хранили на себе маслянистый след елея. Драко поднял руку на уровень глаз и медленно растер остатки масла между подушечек пальцев. – Это же игра, Драко, – прошептал он, закрывая глаза. – Ты же сам этого хотел, сам на это подписался. Его собственные слова дротиками вонзились в сознание. Каждый раз, когда он напоминал себе, что их с Грейнджер отношения – всего лишь игра двух взрослых, отчаявшихся от одиночества людей, что никто никому ничего не обещал и не должен, сердце предательски щемило. Рядом с ней вообще внутри у него бушевали нешуточные страсти, вот только Малфой настолько сильно не хотел признавать, что он, черт возьми, полюбил её, что молча, стиснув зубы и сжав кулаки терпел её «игру», принимал правила, покорно им следовал. Она не могла просто так пойти на свидание, только после "помазания", только после того, как он, практически обессиленный, нависнет над ней и оставит на её лбу след елея, шепча при этом пересохшими губами "благословляю" в ответ на её "мне всё равно"... Он плеснул себе огневиски, сел в кресло и замер со стаканом в руке, поглядывая на пляшущий в камине огонь. Разве так себя чувствуют, когда всё равно? Разве, когда все равно, придумывают шутливые обряды и дурацкие игры? Он усмехнулся, глядя на отражение самого себя в гладкой поверхности янтарной жидкости, отставил бокал в сторону. Так и не пригубив, лишь оставив на стекле легкий маслянистый след елея, он усмехнулся, ведь минутами ранее этими же руками оставил похожий след на её коже. – Помазание… – прошептал он едва слышно, – надо же было такое придумать… Легкий треск пламени в камине сплелся воедино со звоном разбивающегося о паркет хрусталя и пронизывающим криком совы. Драко резко обернулся в сторону окна, подошел к нему, и уже через секунду в комнату впорхнула маленькая буйная сова сплюшка, которая принялась нарезать круги под потолком. – А ну, лети сюда, – в голосе Малфоя зазвенел металл. – Живо. Птица спикировала, приземлилась на его плечо и ухнула. Драко приподнял руку, и сова засеменила вниз по предплечью. Наконец, он отвязал от её лапки письмо, уже зная, что он там увидит, лишь гадая, понравится на этот раз ему содержимое или нет. – Пошла вон, – шикнул на птицу Драко, медленно разворачивая письмо, заодно прислушиваясь к собственному сердцебиению. – Это, бл**ь, какой-то сюр, – устало выдохнул он, разглядывая свежую колдографию. Сотни. Нет, тысячи лепестков роз покачивались в такт её движениям. Бархатная, такая знакомая кожа, вся покрытая каплями воды. Её лица видно не было, зато было видно другое, бесячее лицо довольного молодого маггла, удобно расположившегося в… ванной? Джакузи? Да какая ему разница. Девушка по-кошачьи медленно надвигалась на него. В смысле, на парня. Не на Драко. Она была до боли в сердце и напряжения в паху знакомой. Он сглотнул. – Послать бы тебя к черту с такими играми, мисс Грейнджер, – проговорил он, переворачивая колдографию. «Хочу в следующий раз вот так. С тобой. Г.Г.» Если бы полярность была человеком, она была бы им, Драко Малфоем. Его переполняли эмоции настолько, что чертова колдография загорелась в руках. В прямом смысле. Выброс стихийной магии в двадцать пять-то лет... Драко швырнул горящую колдографию на пол, а потом тупо смотрел, как его волшебное пламя пожирает ненавистную и такую притягательную бумажку. – Так она хочет, – наступая ботинком на горстку пепла, оставшуюся от колдографии, проговорил он. – А чего хочу я, ты спросила?! – вскричал он, яростно топча пепел. – Спросила, – где-то за его спиной раздался голос, а затем цоканье каблуков по паркету. – И ты ответил… – Что мне нужен только секс, – прошипел Драко, не поворачиваясь к ней лицом. Каблук цокнул последний раз. Малфой ощутил её теплое дыхание на своей шее; кожа тут же покрылась мурашками. – Вот я и даю тебе, – она легонько прикусила мочку его уха, – только секс.