***
Сколько волшебной крови впитала в себя земля во время финальной битвы? Гермиона боялась себе представить, ведь она пропустила эту баталию. Во время побега из Малфой-Мэнора Беллатрикс запустила в Гермиону древним темномагическим заклинанием. Эффект был похож на маггловскую болезнь бабочки: кожа Грейнджер стала хрупкой, как пыльца на крыльях этого насекомого. Малейшее прикосновение, движение мускулом вызывало дикую боль, а эпидермис буквально ссыпался с неё. Вдобавок при трансгрессии девушку расщепило, так что о дальнейшей охоте за крестражами не было и речи, а оставаться в Норе опасно. Тогда-то на помощь пришел Виктор; он появился на пороге дома Уизли неожиданно для всех его обитателей и предложил Гермионе свою помощь. Действие заклинания не спадало, только усиливалось, девушке казалось, что она живет в вечном болевом шоке, поэтому согласилась на помощь Крама, не задаваясь вопросом о том, откуда Виктор узнал про её проблему… Недолго ей пришлось ломать голову над источником осведомлённости Виктора. Ранним утром, спустя несколько дней после гибели Гарри Поттера и безоговорочной победы Волдеморта, в её спальне появился Крам. Он грубо потрусил её за плечо, пробуждая; приказал одеваться, едва она распахнула длинные ресницы. Поведение Виктора поменялось кардинально, он стал с нею грубым, несдержанным. Едва Гермиона накинула на себя одежду, как он набросил на её глаза повязку, которую туго стянул на затылке, выдирая с корнем несколько волосков Гермоны. Повязку он снял только после того, как привязал девушку к матче брига. — Куда ты меня везёшь? Виктор обнажил левое предплечье, не говоря ни слова. На смуглой коже болгарина красовался череп с выползающей изо рта змеей. Бриг причалил в незнакомом Гермионе порту. Её все ещё тошнило, только теперь желудок ещё и сковал спазм от ужаса и страха за собственную участь, а под ложечкой засосало. Крам не обращал никакого внимания на неё, пока по трапу на корабль не поднялся высокий светловолосый молодой человек. Девушка едва ли не застонала, откидывая голову назад. Малфой. Всё. Тебе, Гермиона, к о н е ц. Парни приближались, негромко переговариваясь. — Как и обещал, Драко, она жива и вполне здорова. Колдомедики смогли снять с неё заклятие, последствий нет. — Смотрю, ты не очень-то нежно относился к столь хрупкому грузу, Крам, — серые глаза Драко Малфоя изучали её, Гермионе даже захотелось спрятаться от этого пронзительного взгляда, убежать, забиться в угол, вот только руки всё ещё были привязаны к мачте за спиной девушки. — А стоило? Лорд всё равно на ней живого места не оставит. Это же «десерт», я правильно понял? — Ага. «Десерт». Развязывай её, мне некогда тратить время на разговоры с тобой, Виктор. Тут каждая секунда на счету. Крам кивнул. Он всегда был немногословен, и сейчас Драко Малфой был ему благодарен за это. Болгарин отвязал руки Гермионы от мачты; она зашипела от боли в сведенных мышцах, когда Виктор рывком поднял её на ноги.***
Драко вел её узкими улочками портового городка. Он молчал, просто не желал говорить с ней вот так, на бегу. Доберутся до места, и он всё-всё ей расскажет. Нет, не так. Всё-всё расскажет, когда будут в безопасности. Он привёл её в хлипкий, покосившийся сарай. Едва за их спинами закрылась дверь, как Малфой невербальным Сэко разрезал веревки, они упали с запястий Гермионы. Он бережно взял в ладони руки ничего не понимающей девушки и принялся залечивать ссадины от веревок. — Что ты делаешь? «Десерт» для Лорда должен выглядеть целым? Без царапин и ран?! Убийца, ты убийца, Малфой, грёбаный пожиратель! — она выдернула свои руки из его цепких пальцев. — Почему бы просто не убить меня? Почему ты не сдал нас тогда, в поместье? Я же грязнокровка! П о ч е м у? — Гермиона сорвалась на визг. У Драко даже уши заложило, так высок был голос девушки. — Потому что я люблю тебя, — как-то слишком тихо и неуверенно проговорил Драко, покручивая волшебную палочку в тонких пальцах, — слушай, Грейнджер, внимательно. Либо мы с тобой сейчас трансгрессируем из Британии навсегда. Либо мне придётся доставить тебя Лорду. Одну тебя отпустить не могу, — Малфой сглотнул. — Иначе он тебя убьет. — Забавно, Грейнджер, да? Твоя жизнь в моих руках, моя — в твоих… Решай, — он вздохнул, — я всё равно уже одной ногой в могиле. Как и ты теперь, и прыжок в неё вслед за Поттером с Уизли никому не сделает хорошо. Сердце Гермионы отбивало дробь, она замерла, прижимая к груди залеченные Малфоем руки. Она пропустила мимо ушей большую часть его слов, инстинкт самосохранения не позволял забивать голову ненужной ерундой в такой момент. Она видела только возможность спасения своей жизни, она была не человеком сейчас — животным, загнанным в угол, птицей без крыла, которой все же бросили шанс порхать с одним крылом. — К черту Британию, — Гермиона протянула ему свою руку, взялась за его пальцы и услышала, как он облегченно вздохнул.