***
Рука разжалась, и простынь соскользнула с нее на пол, едва дверь за его спиной закрылась. Гермиона зажала рот рукой, но рыдания рвались наружу, а от слез намокла длинная челка. Она грузно опустилась на пол, давая волю слезам, что проворно стекали со щек на подбородок, мелкими каплями срывались, орошая её голую грудь. Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем слезы кончились, оставив после себя легкую икоту. Эмоции улеглись, отступили, на смену им пришла старая добрая логика. Она же гребаная волшебница, может доказать свою невиновность! Гермиона вскочила на ноги, бросилась опрометью в ванную: там, помимо целебных зелий, был маленький флакончик сыворотки правды.***
Искать Драко долго не пришлось. Он, кажется, никуда и не выходил из подъезда: сидел у стены под почтовыми ящиками на корточках, сжимая в пальцах не зажженную сигарету. — Я могу доказать, — прошептала Гермиона, и он вскинул голову, — я выпью сыворотку правды, а ты спросишь у меня все, что хочешь. — На тебя смотреть жалко. — Не губи нас обоих! — Что это? — по ушам резанул пронизывающий звук сирены. — Грейнджер? — он неуклюже поднялся на ноги. — Гермиона? — Бежим… — прошептала она обескровленными губами, — бежим отсюда! Девушка схватила его за запястья и рванула к выходу из подъезда. На улице царил хаос: люди толпились, бежали куда-то, натыкаясь друг на друга, и Гермиона быстро слилась с толпой перепуганных магглов, увлекая за собой ничего не понимающего Малфоя. — Что происходит, Грейнджер? — Воздушная тревога, угроза атомной атаки, нужно в бункер, срочно! — Стой! — Малфой резко затормозил, останавливая её. — Я ничего не понял, но мы можем просто трансгрессировать, если здесь опасно!***
Мир вокруг погрузился в оранжевый цвет. Еще секунду назад воздух был привычно чист и прозрачен, а в небе сияло солнце, освещая лежащий на горизонте едва различимый город, а теперь от него, наверное, не осталось и камешка: нещадный вражеский атом расплавил, испарил все: дороги, дома, людей и животных. Гермиона почувствовала, как сидящий рядом Малфой вздрогнул, когда мир погрузился в какофонию из красного и оранжевого. Их не сшибет взрывная волна, не ослепит эта адская вспышка: они трансгрессировали достаточно далеко от эпицентра, но с каждой секундой смертоносных атомов в воздухе становится все больше, и не убежать от них, не скрыться, не спастись. Медленные убийцы впивались в организм, и Гермиона словно чувствовала, как излучение пронизывает её насквозь, ускоряя бег её времени. — Что происходит, Грейнджер? — в голосе его смесь из страха и восторга. Ну да, атомный гриб завораживает своей демонической красотой. — Это маггловская война. Это конец, — просто ответила Гермиона и прижалась к любимому плечу, вдыхая запах ванильных благовоний, что впитался в ткань его рубашки. На краю сознания висит мерзкое чувство потери и досады: она любила их квартиру. Там было хорошо. — Конец… Всего? — Еще несколько таких бомб, и жизнь с планеты испарится. Драко, я тебе не врала, я не пользовалась, не понимаю, зачем они это сделали. — Знаешь, я тебя полюбил, — после недолгого молчания выдал Драко, — сейчас, наверное, самое время сказать. — Я никогда не врала тебе о своих чувствах… — начала она, перебивая его. И такие важные для двоих слова утонули в ужасающем грохоте разорвавшейся в сотне метров от них бомбы, но они так и не услышали друг друга. Человек на таком расстоянии от взрыва погибает без мучений.