По следам в лес

На этой ноте мы разбрелись каждый в свой угол. Не знаю, о чем думали другие, но в моей голове усваивалась только что полученная информация. Да, я не верила. Почему? Ну начнем хотя бы с того, что это была не моя вера. Ну Господа, ну хорошо. У меня на родине тоже были всякие божки, и люди преподносят им свежезарезанного порося или корову и просят хороший урожай. Только вот раньше умирают от голода, чем доживают до чуда. Опять же, сколько часов я провела под окнами храмов и монастырей и ни слова не услышала из этой истории. С другой стороны, люди имеют свойство приукрашивать и прятать информацию. «У лисиц научились!» Да и то, что я видела, оказывается, не вписывается ни в какие ворота! С момента как я покинула деревушку со мной то и дело происходят всякие чудеса. То встречаю настоящую эльфийку на Власславских пони, то потом на Мералона упала, а теперь вот эта водяная дева. Может ко мне в пищу попадает какая-то трава что действует на мозг как галлюциноген? Чем не вариант? Замотав головой в стороны и фыркнув я привлекла к себе внимание. Клян открыл один глаз, зевнул и, заметив, что я, точно так же, как и он, не отрываю взгляда, высунул кончик языка. «Вот нахал!» Я инстинктивно дернула хвостом и перевела взгляд на выход из норки. Кажется, дождь уже утихал, да и грома давно не слышно. Стоило бы и подумать куда дальше путь держать. Сколько я уже тут, а все еще без плана действий. - Клянчи-и-к. Мералон дернулся, а крольчиха захихикала, но тут же смолкла под недовольным взглядом. - Все то ты коверкаешь, Горемысло, - теперь пришла моя очередь дуться. - Чего тебе? - А ты часто из Рощи уходишь? - С чего ты взяла что я вообще из нее ухожу? - Ну как же, а крючок? – Ой, зря ляпнула. – Ммм… и новости из мира того. На меня посмотрели, как на дурную. Ну да, расслабилась после напряженного утра и не подумала, о чем говорю. Сама же себя в угол и загнала. - А ты хочешь мне его возместить что ли? - я лишь опустила морду да отвела взгляд куда подальше, он вздохнул. — По ситуации. Бывает, не выбираюсь месяцами, а, бывает, по два, а то и три раза, за неделю. Правда не отсюда. А из основного гнезда. - Гнезда? Ох, и правда, за той норой ты оставил Дюбу присматривать, а мне не даешь хотя бы в этой прибраться. Холостяк! Заведи себе уже кого-нибудь. Сколько тебя знаю, ты все один, - крольчиха на удивление шустро подобралась к Кляну и дернула его за ухо. - Сколько уже можно? - Мне и так хорошо. Не хватало ещё что бы меня постоянно кто-то гонял с одного места на другое. Это ж как появится кто-то, то сразу этот кто-то детей захочет. Семью…. Не-е-т уж, ищите дурака в другом месте. У меня вон, целый лес зверинца. Постоянно незваные гости появляются, — Фонса да я потупили взгляды переглянувшись между собой, — заговорщицы. В общем, мне и одному великолепно живется. Рыбалка, мясо в свое удовольствие. Вон, пример! Далеко ходить не надо. Да, рыжая-усатая? Кто кусок мяса съел? - Так я же тебе кусочек оставила! - Это ты муравьям оставила. Я взрослый и независимый мужчина со здоровым аппетитом и требующим организмом. Предполагалось, что мы этот кусок на половину поделим. Я неприлично уставилась на маленькое тельце Кляна. Подойдя поближе, да навернув пару кругов вокруг него, села на задние конечности и уперлась носом ему в живот. - Я тебя спасла от больного желудка. В тебя этот кусок бы попросту не влез. Он в два раза больше чем ты. Был. Ай-а! - когтистые лапы ухватились за кончики моих ушей и потянули в сторону. Больно? Нет, скорее неприятно. Вот сдвинул бы он лапы чуть ниже, в основание уха, почесал бы... Золото был бы, а не «взрослый и независимый» комок шерсти. Клян с минуту молчал, не выпуская мои уши. Взгляд его стал отдаленным и даже слегка потерянным. Стеклянным. Я слышала, как его сердцебиение замедлилось. В воздухе повисла грусть. Опустившись на живот, я просто закрыла глаза ожидая. - Вы знаете какой сегодня день? Фонса задумчиво потерла лапы. Было видно, что в голове она перебирала все возможные варианты. В какой-то момент, топнув да подпрыгнув на месте, она развернулась к нам. Казалось, что мордочка ее посветлела. - Белое Рождение! Вот так память! Ну как я могла забыть о таком? А ты... - она угрожающе направилась к Кляну и сама схватила его за ухо и хорошенько оттаскала. - Ну почему ты раньше не напомнил? - Я еще и виноват. А ты спрашиваешь почему я никого себе не завожу. Да отпусти ты мое ухо, женщина! Крольчиха последовала пожеланию Мералона и выскочила из пещерки. Но, еще не отойдя далеко, помахала кулаком и со спокойной совестью ускакала по твердой насыщенной земле. Я так и осталась в положении "лежа" переводя взгляд то на выход, то на фыркающего Кляна: - Это что сейчас было? - Побежала. Хех. Фонса каждый год собирает всех своих родных и они отправляются на поиски Снежной Ладони. - А? - Да откуда ты вообще свалилась такая, что ничегошеньки не знаешь? Снежная Ладонь — это цветок, который дает сладкий плод. Я перевернулась на спину, позволив языку свеситься да касаться кончиком пола. Всем своим видом показывала, что я "ничегошеньки не знаю" и вообще чуть-чуть «того на голову» после спуска с горы. Клян лишь махнул лапой, подзывая к себе. Выпрыгнув из норы, он отряхнул шерсть и зашагал куда-то в темную сторону леса. Мне же пришлось быстро его догонять. Уже пройдя пару шагов, я с наслаждением вдохнула: сладкий лесной запах после дождя был моим самым любимым. Свежесть и надежда витала в воздухе. Надежда на продолжение жизни. Солнце поднялось в небо и его лучи поигрывали с каплями, застывшими на тонких нитях паутин, либо на листьях да иголках деревьев. Лес как будто дышал. Он переродился. - Снежная Ладонь появляется лишь там, где ступала одна из семи теней. Кто-то из Господ либо же сама Мать... *** В небе зажглась звезда. Зажглась ли? Кровавый горизонт мягко переходил в темную власть ночи. До всего живого донеслось рычание, раздирающее душу, заглядывающее в самые потаенные глубины сердца. Когда-то у меня спросили "С чего все началось?". Кто-то считает, что мир начался с Шести Господ, кто-то поддерживает веру в Мать Жизни - Природу. Я же слышал вот такую версию… Когда погиб последний элемент, держащий этот мир на своих ладонях, по земле пронеслась волна боли. Содрогнулись все, от старого до малого. Древние строения первых эльфов канули в небытие. Земля под ногами задрожала и раскололась. Часть покрылась льдом, другая сгинула в морских пучинах. Территория, принадлежащая на тот момент Северным людским племенам, покрылась огнем. Мир, каким его знали, перестал существовать. Но на этом беды не окончились. Год за годом, одна осень за другой. Засуха. Урожаи гнили, домашняя живность отказывалась плодиться. Великие Империи тех времен стали все больше походить на облезлых старых кляч пока голод и хаос не уносил всех в могилу. Начались войны за территории, которые пострадали меньше всех. Белоснежные поля преобразовались. Цветочный пух, ранее невинный, был покрыт кровью. Брат против брата. Отец против сына. Невиданные ранее преступления совершились на той земле. Некогда прекрасная рощица превратилась в кладбище. Бойня длилась месяцы, годы. Те, кто не умирал от меча, покидали мир от сумасшествия что наступало на пятки чаще, чем болезни. Необходимость выживать средь костей и гнившей плоти родителей и детей играло злую шутку со всеми. Отчаяние. Горе. Смерть. Песня... Вот их осталось двое. Я не знаю кем они были. Никто этого не знал, а кто помнил уже давно почил в могиле. Без сил, покрытые кровью, они не опустили мечей. Голоса. Шепот и крики погибших товарищей и любимых преследовали их до последнего взмаха оружия. Один пал. Выживший воин стоял на коленях у поверженного врага. Он укачивал его на своих руках хрипло напевая колыбельную. Песню, наполненную такой болью, что даже небеса дрогнули. Впервые за долгие года небо умывало безжизненную землю. Ветер ласково коснулся война, заставляя его поднять взгляд ввысь. Черные тучи застилали небо. Меж ними пробегали молнии и гром, грянувший средь тишины, заставлял очнуться от длительной комы. Земля вновь дрогнула, треск, как при разломе мощного древа, сопровождал небесную бурю. Послышался металлический звон. И тогда все произошло. Одна из бушующих молний коснулась древесины, начиная пожар. Все шесть элементов проснулись и предстали пред выжившим воином. Как призраки они вышагивали по кровавому ковру, оставляя за собой белоснежный пух, что рос до преступления. Ужас застыл в глазах война. Песня оборвалась. Пришла тьма. - Демоны! Это ваша вина! - безумный рассмеялся и поднялся на ноги, отбросив тело падшего. - Но теперь все закончилось. Я выжил. Я лучший! Я пережил их всех. Я буду жить вечно! Тени же все так же приближались, формируя круг, центром которого был размахивающий своим мечом последний воин. Звук, похожий на горловое клокотание, разнесся по полю волной. Деревья, росшие близь, пали, вырванные с корнем. Буря становилась сильнее, вода и ветер слились в своем небесном танце, пока на земле бушевал огонь, поглощая всех падших на своем пути. Вкус раскаленного метала повис над поляной. - Я! И только я буду жить. Я увижу, как этот дрянной мир падет. Я вернусь к живым и усыплю их всех, - он яростно плевал слюной, не замечая, что круг сжимается. Что на лицах "демонов" совсем не добрые улыбки, а, скорее, оскалы, способные заставить трястись любого смертного. Они перешептывались между собой на неизвестном языке. Они пылали яростью и сумасшествием точно также, как и живой перед ними. - Я поглощу этот мир и всех, кто станет на моем пути! Мгновение и элементы ринулись в перед в неистовом желании растерзать, погубить, уничтожить, прекратить существование жалкого смертного. Это был конец. И смех сумасшедшего, превратившийся в крик, разлетелся во все стороны. То, что осталось от воина и ярости элементов стоит и по сей день. Древо, которое смертные зовут Башней. Древо, способное один единственный день в году заточить в себе первый луч солнца, коснувшийся земли. Его ствол становится кристальным, свет озаряет поляну так, как этого не сделали бы и тысячи костров. Ветер, гуляющий средь листьев, разносит их металлический звон, а от корней бегут ручьи. Творение шести способное излечить любые невзгоды в обмен лишь на одно. На песню. Но я отвлекся… Когда безжизненного тело безымянного воина пало, элементы и сами как будто потеряли способность к существованию. Они были везде и в то же время потеряны сами для себя. Шли дни, оставшиеся в живых люди, эльфы и прочие смельчаки пришли на поляну. И не было и следа битвы. Лишь белая роща и одинокое Древо, чьи могущественные корни напоминали о падшем воине. Вновь начались споры. Гордые, упрямые, бестолковые. Никто не заметил, как к Башне подошла девушка. Те, кто знал ее - презирали, кто не знал - обходил стороной. В старой поношенной одежде, босиком она пробиралась сквозь толпу, придерживая свой округлившийся живот. Чем ближе была она к цели, тем тяжелее становилось дышать. Нечто невидимое давило на всех присутствующих, раздражая их и так не спокойный дух. Земля была готова вновь напиться густой кровью. Один эльф отвлекся от толпы. Его внимание было приковано к рыжему пятну, проскользившему меж ног в сторону дерева. Его удивлению не было предела ведь мир давно утерял прежние краски. Он осел наземь, когда до его слуха донеслось пение птицы. Затих люд и это позволило услышать голос девушки. Сидевшая на коленях, приложившая ладони к сердцу, как при молитве, она просила о здоровье и возрождении. Ее тельце покачивалось взад и вперед, а взгляд не отрывался от ветвей, которые, как казалось, касались самого неба. Те, кто был там клялся, что видели, как из ближайшего леса вылетела сова. Ее сильные крылья отливали небесными красками. Из-за Древа вышел рыжий лис. У колен девушки вился белоснежный горностай. Животные давно забытые, потерянные. Из леса полились звуки жизни, столько знакомые каждому и так давно наслышанные. И как-то разом все вздохнули поняв, что уже с минуту как никто не смел дышать. Мысль о том, что наконец-то все беды кончились посетила каждого и неуверенные улыбки, как ранние бутоны, расцвели на лицах. Редкие слезы радости падали на землю или были смыты нежным дождем. Небо разогнало тучи. Рассвет, прежде кровавый, наконец обрел новые цвета. Дающие надежду на новый день. Разбрелся люд, позабыв о нелюбимой никем девушке, и только эльф, заметивший прежде всех рыжий лисий хвост, обернулся. Пред Башней, наполненной светом, стояло семь теней. Неизвестная сила заставила эльфа встать на колено и приложить руку к сердцу. - Не кланяйся нам, древний. Поднимись. Все закончилось. Жизнь вернется на круги своя, а ты понесешь наше Слово. Шесть Господ стоят на страже времен. Мать бережет своих детей, а Древо дает шанс. Не стройте храмы в наше имя, не будите мертвых... В Чертогах, на вершине мира, Шесть Господ стоят на страже времен... Клян замолк и подкинул хворосту в огонь. Угли защелкали, в воздухе погасли искры. - Что-то я не понимаю. Когда ты говорил о мире, ты имел в виду... -Существование без войн. Да, - он плюхнулся обратно на ворох листьев и травы, взял палочку и чуть разворошил костер. - Понимаешь, есть теория, что когда исчез последний элемент, им пришлось возродиться. Как именно получилось, что они оказались такими - а кто их знает? У них заняло много времени найти свои формы и имена. Когда они попрощались с эльфом - а это был никто иной как Бразд Огненные Лапы - Господа разошлись каждый в свою сторону. У них было действительно много работы. Каждый восстанавливал связь со своим элементом, учился контролировать и создавать. Но и не забывали они присматривать за Матерью - девушкой, пожертвовавшей собой и своей не родившейся еще дочерью. - Седьмая тень, - кивнула я. - Они зависят от нее. Их разум, способность существовать, здраво мыслить. Если что-то ей навредит - все существа об этом пожалеют. Повисла напряженная и неприятная пауза. Угроза чувствовалась во всех суставах. В какой-то момент мне даже показалось, что по земле пробежали зловещие тени сошедших с ума демонов. Помотав мордой, я посмотрела на звездное небо. - Но ты так и не рассказал почему между Господами началась война. Да и кем был тот, кто струсил. Мералон хмыкнул и чуть оскалился: - Хватит сказок на сегодня, лисица. Все я тебе еще расскажу. Но ты не обращай внимание на все бредни старого Кляна. Никто на самом деле не знает, что произошло. Только теории, старые сказания и шесть статуй Шести Господ. А теперь спать. Долго ворочалась я этой ночью. То пустой желудок недовольствует, то ветка где-то хрустит. Филин, расположившийся прямо над нами, ухал призывая своих братьев на охоту. Но именно тихий шепот заставил тело содрогнуться. - В Чертогах, на вершине мира, Шесть Господ стоят на страже времен...