По следам в лес

Долго ли, коротко ли, но уже через неделю мы добрались до поставленной мною цели - края Безмерной рощи. К концу второго дня я завывала о несправедливости мира. Меня, честную лисицу, обвинили в краже сочного яблока да пары пожеванных кусков мяса.  - Я три часа выслеживал этого молодого кабанчика, еще два часа обжаривал. Только за кусты отошел, за мхом, а тут только кости и остались! - Клян разгоряченно махал хвостом во все стороны, брызжал слюной от ярости да-таки постоянно направлялся в мою сторону дабы оттаскать меня за ухо. А я что? Прыг-прыг на дерево, хвост под себя и давай доедать яблоко, припрятанное в дупле.  Удалось ли мне поспать той ночью? Ха! Мечтать, конечно, не вредно, но живот разболелся, так что пока Клян злобно посапывал во сне, я просидела за кустиками, проклиная злосчастного кабанчика.  На шестой день, после ночи на болоте, мы были грязные, голодные и обиженные друг на друга. Все наши беседы начинались с мычания и заканчивались фырканьем.  А ведь чувствовала пушистой пятой точкой, что не в ту сторону направились. Надо было и дальше по речушке вниз спускаться, а не сворачивать в сторону почерневшего леса. Темные стволы переплетались между собой, создавая преграду как для света, так и для всего живого, что было хоть немного больше, ну хотя бы, меня. Пришлось ползти на животе, собирая всю возможную грязь. Стоит ли говорить, что настроение уже в тот момент раскачивалось на тонкой лиане над пропастью. Орало, словно пришибленное толстым сборником всевозможных травок, и махало лапами, как пойманная за крылья муха.  За целый день из мясного на глаз попалось только пару белок и старый больной крот. За первыми не было сил прыгать, а от второго мне пришлось уносить Кляна.  - Пусти. Огонь всю гадость подчистит и его можно будет спокойно съесть! - резво болтаясь во все стороны, верещал он. Но мне моя жизнь пока еще дорога. Да и старых и немощных нет привычки есть. На крайний случай можно обойтись кореньями. Видят Шестеро, этого добра тут было полно.  Бодрой трусцой я углублялась все дальше и дальше в лес. Если в нем и были хищники, то они уже по пятам следовали за нами, ибо наши желудки оповещали о нашем прибытии еще за тридцать деревьев, а то и больше. Птички не поют, ветерок не ласкает и только при каждом шорохе по шкуре проносится холодная отрезвляющая волна.  "Все. Не могу больше. Передых." Уложив дремлющего мералона на землю, я плюхнулась рядом и облизнулась. Вспомнился сочный кабанчик, последняя, с того времени, существенная еда, которую удалось раздобыть. С тех пор мы только и ели изредка найденные ягоды, три рыбешки и пару кореньев. Может Кляну оно и на пользу, у него запас жирка позволяет впасть в спячку на пару недель и не беспокоиться о добывании пищи, а вот у меня уже начинало двоиться в глазах при долгих походах под припекающем солнышке. Стоило отметить, решение укрыться в темном лесу было хорошо уже тем, что тесно сплоченные ветви скрывали нас от жары. Больше никак оправдать решение влезть в эту тьму я не могла.  Незаметно для себя я погрузилась в дрему. И снился мне банкет в три длинных стола. А на столах видимо-невидимо всякой дичи. Там утка, там барашек, поросенок фаршированный яблоками да черносливом. За столами гости с угощеньями, кто с вином, а кто с огромной головкой сыра. Сладкие запахи дразнили, щекотали чуткий нюх. Едва ли не захлебываясь слюной, я прыгаю на стол, примериваюсь к прожаренной утке, уже почти вонзила острые зубы в сочное мясо, как та подпрыгнула на месте и бочком-бочком, махая худенькими крыльями, отползла к барашку. Полился смех, неприятный, раздражающий. Нос уловил отдаленные нотки варева Америча, но все внимание было сконцентрировано на жертве. Какого же было мое удивление, когда все мясные блюда поднялись, стали в хоровод и давай отплясывать. Жаренная ножка вверх, крылышко вниз, пятая точка круть-круть.  От увиденной наглости я чуть язык не прикусила, благо он длинный, просто изо рта повис да быстро ретировался обратно. Новый приступ смеха наполнил помещение, которое то ли с каждым разом становилось все меньше, то ли незваных гостей становилось больше. Помотав головой, я приметила и приютившую меня в деревне семейку да пол той деревни, эльфийку, которую и помянуть добрым словом язык не повернется. Было тут и семь теней с оскалом не хуже моего. И все их внимание было обращено на меня.  - Танцуй...  Все они оскалили клыки и пригнулись, готовые напасть на свою добычу...  Резкий толчок вызволил меня из пут кошмара. Сердце бешено стучало, не желая оставаться более на месте. Все чутье было обращено на то, что творилось вокруг. Было тихо. Слишком тихо.  - Да я тебя на шашлык пущу, поганка! - грозно зарычал Клян откуда-то сверху и на голову мне приземлилась шишка размером с персик.  Вскинув морду к верху, мне пришлось тут же прыгать с места в сторону, так как за первой следовала вторая и третья.  - Ты чего творишь, хомяк?  - Это я чего творю? Я то!? Я тебе покажу, как на спящих нападать! - он продолжал обстрел, прыгая с ветки на ветку и срывая обойму уже чуть поменьше - чтобы болело побольше. - Сплю, никого не трогаю, как вдруг слышу над ухом клацанье клыков. Думаю, "ну все, смерть моя пришла", а это рыжая наглая морда решила мной перекусить! Что б тебе пусто было!  - Йой! - одна из шишек попала в спину. Вроде и не больно, но обидно-то как. Фыркая, я стала обходить дерево то с одной, то с другой стороны, подыскивая к нему подход да укорачиваясь от метко целящегося мералона. И все бы ничего, только хруст веток за спиной заставил застыть на месте.  Может и Клян что-то услышал, а может увидел волнение на моей морде, но, шустро спустившись вниз, запрыгнул мне на спину и вцепился в шерсть.  - Из-за тебя мы слишком нашумели. Это как огонь в лесу разжечь - приглашение откушать всем хищникам, - зашептал он, оглядываясь по сторонам.  - Я сейчас тобой откушаю. И уже по-настоящему, а не твоим сонным бредням, - тихо огрызнулась я, так же беспокойно всматриваясь во тьму. - Кто нас сюда притащил? Твоя была идея.  - Шшш.... Из непроглядной тьмы донеслось клокотание, которым обычно страдают бешенные псы. Едва слышные шаги стали совсем неразличимы сквозь пульс бушующего сердца и звон в ушах. Но совсем близкое рычание повергло все в тишину.   - Не ходите дети в темный лес, там на склоне ждет обеда бес...  Испуганных выдох Кляна послужил громом средь ясного неба. Развернувшись в сторону, противоположную рычанию, я рванула что есть силы, лишь надеясь, что сидящий не мне мералон удержится. Грохот моих лап отдавался эхом средь листвы. Нередкие ветви били по морде и царапали шкуру. Страх завладел мной как никогда. Даже когда я падала с гор, уже не надеясь на то, что выживу, мне не было так страшно. Сердце ухнуло в пятки, когда за спиной я почувствовала это нечто и резко прыгнула в сторону. И едва успела. Еще бы одно мгновение, и я болталась бы в пасти... В двух. Тело окаменело, увидев то, что нас преследовало. Безумие, разделенное на двоих. Двухголовый волк огромных размеров. И если одна из голов была повергнута в бешенство и глаза пеленал туман, то вторая была полна хитрости и холодного здравомыслия. Пасти у обоих были порваны и выглядывали оттуда острые убийцы, способные перехватить тельце да разорвать его в один миг.  Шкура, некогда бывшая серо-коричневой, теперь была полна крови и грязи. Где-то не хватало клоков шерсти. Задние лапы охотничьих собак, а передние.... Я нервно сглотнула. Передние были мутированы. За локтем передней лапы выступала еще одна. Стойкая, с большими когтями, что впивались в землю и давали толчок. Вот почему он так быстро нас догнал. Вот почему я чуть не взвыла от страха и понимания - нам не сбежать. Все кончено.  Чудовище зарычало. Правая голова хрипло выплюнула смешок, не отрывая от нас своих желтых глаз.  - Глупые детишкис-с... Потеря-ялись... Будет нам обед, - они клацнули зубами прямо над моей головой, и я метнулась в сторону. Попыталась, но тут же была прижата огромной лапой. - Кудас-с спешим? Ко мне в желудок? То, как он растягивал слова совершенно не успокаивало. Чудовище не торопилось, используя отведенное время по максимуму. Он поставил себе цель довести жертву до истерики.  "Я пропала..."