Мы изменники все без исключения

Кейтилин улыбалась, наблюдая, как брат кормит Элис из ложечки. Обряд бракосочетания прошел сначала в богороще, затем в маленькой септе. Брат жаловался, что септа в Винтерфелле слишком мала, а в богороще слишком холодно. Пир был в самом разгаре, когда Робб подсел к ней за столом. - Не хочешь потанцевать со мной, матушка? – Щеки Робба пылали от выпитого вина и от пристального внимания женского пола. Сын протанцевал с сестрой, с новобрачной, с леди Дейси и Мейдж Мормонт, с внучками лорда Мандерли, и даже с вдовой лорда Дастина леди Барбри. Он учтив. - Пожалуй, воздержусь, - Кэт улыбнулась ему настолько нежно насколько смогла. Ему нужно больше времени проводить с леди своего возраста. Вот Джейни Пуль что-то шептала на ушко Сансе, бросая на Робба короткие смущенные взгляды. Насколько помнила Кэт, девушка была неравнодушна к ее сыну, а когда-то давно, когда еще был жив Нед, когда еще семью Старк не постиг тот ужас, Робб отвечал девушке взаимностью. Кейтилин ненароком коснулась руки своего сына, своего короля. Она легонько сжала его ладонь, вспоминая, как чуть не умерла от безызвестности, когда от него не было вестей после битвы в Харренхоле. Робб накрыл ее ладонь своей и тихо, чтобы его никто не услышал, шепнул: - Бринден вернет Рикона домой, матушка, - в сердце после его слов не отлегло. Она в глубине души подозревала, что дядя не вернется. Если верить преданиям в Скагосе обитают людоеды. Даже опытные воины и моряки не смогут попасть туда. Либо они потонут вместе с кораблем, либо их убьют дикари. Бедный Рикон если и жив, то ненавидит ее. Или что еще хуже, не помнит ее совсем. В груди больно кольнуло от этой мысли. Мои бедные дети. Душа Кейтилин плакала. Если бы Нед был жив, ничего бы этого не произошло. Арья, Бран и Рикон. Куда они делись? Живы ли вообще? Даже бастард Неда. Жив ли Джон Сноу? Бран ушел на Стену. Убережет ли его Джон Сноу? Или его бастардская душа даст о себе знать, и он убьет Брана в отместку ей и ее законным детям. - Все будет хорошо, мама, - сквозь темную пелену послышался голос Робба. – Я обещаю. Кейтилин улыбнулась ему, высвобождая руку. Если и есть смиренная женщина во всем белом свете, то она сейчас сидит на помосте и слушает, как веселятся подвыпившие лорды, когда как ее дети неизвестно где и живы ли вообще. Разве так должна вести себя мать? Смиренно сидеть и улыбаться, когда твои дети пропали. Около сотни свечей освещали чертог Винтерфелла. Повара постарались на славу, приготовив самые разнообразные яства, какие только можно вообразить, но Кейтилин мало ела, постоянно думая о Бране, Арье и Риконе. Что она за мать такая, если будет набивать рот едой, когда как ее дети, возможно, умирают с голода. Будь ее воля, она бы уехала искать их. - Милорды и миледи, - Робб встал со стола и в наступившей вмиг тишине, обвел глазами окружающих, - новобрачные прочли молитвы перед ликами Богов. – Кейтилин краем глаза заметила, как усмехнулся Эдмар, и как покраснела Элис. – Давайте же уложим их немедля. Гости встретили его слова оглушительным ревом. Музыканты тут же заиграли «Снял король корону, королева – башмачок». Эдмара тут же обступила стайка игривых женщин. - Осторожнее дамы, - заливисто засмеялся Эдмар, когда одна из девиц попыталась развязать ему брюки. - Хиленькая-то какая, - с этими словами Большой Джон без особых усилий усадил Элис на плечо. Девушка сильнее покраснела, крепко хватаясь за голову Большого Джона, чтобы не упасть. Мужчины громко смеясь, вышли их чертога, перебрасываясь шуточками с женщинами, которые шли позади них вместе с Эдмаром. Их голоса постепенно начали стихать, пока их совсем не стало слышно. После их ухода, чертог значительно опустел. Кейтилин заметила, как Санса тихо лепечет что-то своей подружке Джейни. Леди Дейси смеялась вместе с Бринденом и лордом Виманом. А Робб сидел в другом конце чертога в полном одиночестве. Кейтилин отдала бы все на свете ради того, чтобы узнать, что творится в душе ее сына. В последнее время он сам не свой. Больше времени Робб стал проводить на Совете, половину дня упорно тренируется на мечах и в стрельбе из лука. Постоянно смотрит в окно, будто бы ждет, что ему кто-то напишет. А когда на горизонте появляется ворон, волнуется, будто отец ему его прислал. Но едва он видит печать, Кейтилин замечает в его глазах разочарование. Что-то его изменило. Причем сильно. И вдруг она вспомнила разговор с дядей совсем недавно, насчет того, как Робб сильно злился на Бриндена, когда тот поставил ему условие взять в жены девушку, которую он ему предложит. Дядя говорил, что Робб капризничал насчет женитьбы, но, в конце концов, согласился на условие Бриндена. Когда лорд Фрей предложил ему в жену одну из своих дочерей на выбор, Робб согласился не раздумывая. Да и выбора у него тогда не было. Кейтилин внимательно посмотрела на сына. Робб скрестил руки на груди и хмурился, думая о чем-то своем. Первое что пришло на ум Кейтилин, так это то, как сильно он изменился. Война вытравила всю его юность и невинность, сделав его лицо более мужественным. Также было и с Эдмаром, правда, он тогда впервые возлег с женщиной, а не воевал. Вдруг ужасающая мысль засела в голове Кейтилин. Он влюбился. Ее сын влюбился. Но в кого? Кейтилин хотела бы, чтобы ее сын был счастлив с девушкой, которую он любит. Тем более, когда договор с Фреями был расторгнут королем Ренли. И Кейтилин с запозданием поняла, что теперь Робб обещал взять в жену ту, которую предложит ему Бринден. Что ж, дядя выберет для него подходящую девушку. Для их же интереса, чтобы девушка была умной и доброй. И плодовитой, - подумала Кейтилин. Королевству нужны здоровые наследники. Музыканты заиграли новую песню, которую Кейтилин услышала в первый раз. «На гнедом жеребце Величавый король Спас нас всех от беды, А королевство от тьмы». Песня была медленной и звучной. Наверное, менестрели успели придумать песню про Войну Пяти королей. Что ж, по крайней мере, эта песня не про Дожди в Винтерфелле, - усмехнулась про себя леди Кейтилин, вспоминая слова сира Лораса. Гости, проводившие новобрачных в постель, начали постепенно возвращаться с довольными улыбками на устах. И чертог вновь заполонил веселый смех и громкий гомон, смешивающийся с песнями и танцами. Кейтилин не сразу заметила в этом балагуре мейстера Ливена, которого совсем недавно прислали из Цитадели. Старец, позвякивая своими цепями, подошел к ней с письмом в руках. Черные крылья, черные вести. - Миледи, пришло письмо, - голос мейстера сливался с громким смехом подвыпивших гостей. Кейтилин взяла из его рук письмо со странной печатью. Сердце пропустило пару ударов. Эту печать она не видела больше пятнадцати лет назад. Этого не может быть. Дрожащими руками она разорвала печать и развернула письмо. Пробежавшись глазами по аккуратно выведенным строчкам, она выронила пергамент из рук. «Роббу из дома Старк, лорду Винтерфелла и Хранителю Севера, Дракон вернулся в Вестерос, чтобы заявить свое право на то, что принадлежит ему с рождения, и отомстить за своего отца принца Рейегара и принцессу Элию – свою мать. Дорн преклонил колени, Штормовые земли пали под натиском Дракона. Я обращаюсь к Северу: преклоните колени перед истинным королем, или вас ждет пламя и кровь. Джон Коннингтон, Лорд Гнезда Грифонов, Десница истинного короля».