Вулканские боги

Маленькая девочка. Которую он знал очень много лет. И которую не знал вовсе. Она уже давно взрослая женщина. Какая она сейчас? Вулканец всматривался в фотографию на экране и пытался представить, что его ожидает в ближайшем будущем. Звонок в дверь отвлёк его от этих мыслей. Это не мог быть никто, кроме капитана. Спок знал это, хоть вряд ли мог объяснить, каким образом. Едва он разрешил к нему войти, как тот молнией влетел в его каюту. Они всегда существовали в разных ритмах. Джим жил стремительно, вечно выбегая вперёд. Спок – неторопливо. Сейчас это было особенно заметно. Вулканец не просто не торопился, он словно вязнул в болоте. Джим сразу взял с места в галоп. - Сидите. МакКой доложил мне о вашем состоянии. Он говорит, что если ничего не сделать – вы умрете. Что именно? Спок опустил голову. Он не намерен был отвечать. Потому что никто не должен знать. Никто. Не должен. Знать. Никто… - Это что-то, что можно сделать только на вашей планете? Внутри происходило нечто, похожее на короткое замыкание. Но он не намерен был отвечать! Потому что никто не должен знать. Никто! Не должен! Знать! Никто! - Спок! – Джим перехватил трясущуюся руку вулканца, которой тот сжимал маленький нож. Способ отвлечься от боли внутренней на боль внешнюю? На ладони виднелись зелёные царапины. Свежие. Джим внутренне передёрнулся. Всё это было очень похоже на то, что если сейчас уйти, ничего не выяснив, и в очередной раз взять курс на Альтаир, то Спок доведёт себя до кровопотери, просто изрезавшись на лоскуты. Насколько же ему должно быть плохо? - Вы – лучший старший помощник. Если я вас потеряю, то хочу знать почему… Близость и сочувствие капитана только усиливали напряжение вулканца. Ещё немного этого проницательного взгляда и он выложит всё как на духу. А потом умрёт от позора. На пару дней раньше, чем если бы он умер от… Но капитан не отстанет. Спок это чётко понимал. Нужно рассказать ему хотя бы что-то. То, что можно. Изо всех сил собрав остатки самоконтроля в горстку, он на всякий случай встал и отошёл подальше. - Об этом не должен никто знать со стороны. Кроме тех немногих, кого это касается. Вулканцы понимают, но даже мы не обсуждаем это между собой. Это очень личное. Вы можете поверить мне капитан? – Спок решился посмотреть на Джима, – и понять? Неужели Спок решился на объяснения? Это был большой шаг вперёд. Но невнятное признание абсолютно непонятной проблемы мало устраивало Джима. Ему всегда было нужно всё. - Нет, я не понимаю. Объясните, я приказываю. - Капитан, есть вещи, которые превыше всего. Даже служебной дисциплины, – Спок отходил всё дальше, слабо выставляя позади себя барьеры. Джим шёл следом и уверенно обходил их. - А если я пообещаю, что информация останется закрытой? Истоптав всю комнату, они остановились, наконец, друг напротив друга. Спок окончательно запутался. Очень много связей. Много законов, запретов, приказов. Вулканская кровь запрещает ему рассказывать о том, что происходит. Устав обязывает его обо всём докладывать капитану. Тем более, если ему отдают приказ. Капитан даёт обещание, что никому ничего не расскажет. Решает ли это вопрос конфиденциальности и чести? Да, пожалуй. Но ведь есть ещё и личный момент. Стыд. Жгучее чувство стыда. Возможно ли вообще произнести такое вслух? При капитане? Пронизывающий взгляд Джима не отпускал его. И Спок решился. Не готовый произносить это, глядя в глаза, он отвернулся и невнятно произнёс: - Это имеет отношение к биологии. - К чему? – переспросил Джим, решив, что ослышался. Нахмурившийся Спок поднял глаза вверх и процедил сквозь зубы: - К биологии. - К какой биологии? – Джим боялся поверить в догадку. - К вулканской биологии! – повысив голос, подтвердил уже совсем потемневший Спок. - Вы хотите сказать к биологии вулканцев? В смысле воспроизведения? – осторожно уточнил капитан. Покачнувшись на ногах и покусывая губы, Спок угрюмо кивнул. Вулканские боги! Вопреки серьёзности ситуации, которую Джим отлично понимал, он почувствовал, как – совсем не от радости, а скорее от истерики – его начинает душить смех. Кое-как изловчившись взять себя в руки, он изо всех своих возможностей попытался успокоить совсем разнервничавшегося вулканца: - Ну… Вам незачем смущаться, мистер Спок. Это случается…. даже с птичками… и пчёлками… - Птички и пчёлки – это не вулканцы, капитан! – заметил с мрачной суровостью Спок. Как же тяжело это всё объяснить человеку, который не понимает. Который просто не может понять! Ведь у них, у людей, всё по-другому. - Если бы любое другое существо, столь гордое своей логикой, полностью лишалось бы её, как это происходит с нами в этот период! – Спок выдохнул. – Как вулканцы находят себе пару? Вы никогда не задумывались об этом? - Вообще-то, мы все полагаем, что это происходит, – осторожно начал Джим и, сделав паузу, пожал плечами, – логично? Спок сел на стул и облизнул постоянно сохнущие в этой лихорадке губы. - Нет... Нет. Это не так. Мы обставляем это древними ритуалами и обычаями. Вы, люди, не представляете себе. Это лишает нас разума… Джим не верил своим ушам. Приступ смеха прошел также быстро, как и появился. Это бред какой-то. Это что, те самые ритуалы, про которые Спок отказывался рассказывать за шахматами? Бред. Чистый бред. - …оно приносит безумие, которое сносит с нас все покровы цивилизации. Это пон-фар. Время спаривания. В природе есть подобные примеры. Например, ваш земной лосось. Он идет метать икру в тот водоем, где появился на свет или умирает в пути. Медленно присев по другую сторону стола, Джим тихо произнёс: - Но вы ведь не рыба, мистер Спок. - Нет, но я и не человек. Я вулканец. Я надеялся от этого избавиться, но древний инстинкт слишком силён. Время от времени он нас настигает и тогда неукротимая сила заставляет нас вернуться домой, и найти жену или умереть. Вот и всё. Он сказал всё, что было нужно Джиму. Спок почувствовал подступы нового приступа лихорадки. Смутно подумал, что это логично. Последние несколько минут потребовали неимоверной мобилизации сил, и сейчас начинался откат. Только бы дождаться, пока Джим уйдёт. Какое тот при этом примет решение, Спок сейчас даже и не думал. Боль не давала времени на анализ. Инстинкт подминал разум под себя. Джим посмотрел на опустившего голову Спока и в энный раз поклялся себе, что спасёт его. Встал, подошел к измученному вулканцу. Постоял – близко и молча. Взять бы за руки. Или за плечи. Дать почувствовать, что тот не один. Но Джим понимал, что так нельзя. Сейчас – особенно нельзя. - Я ничего из этого не слышал. И я отвезу вас на Вулкан. Любой ценой… Оставив вулканца наедине с подкатывающим приступом, Джим решительным шагом вышел из его каюты и направился раздавать новые приказы. * * * Лихорадка выворачивала наизнанку. В нормальной ситуации нормальный вулканец уже неделю назад прошёл бы кунут-калифи. Видения красных скудных пейзажей мелькали в болезненном сознании, перемежаясь с единственной, что у него была, фотографией его будущей жены. Эти видения то успокаивали – всему своё время, они долетят и всё разрешится. То раздражали – а вот это было уже необоснованно. Возможно, он злился на то ограничение свободы и личного выбора, которыми его опутывала его вулканская кровь. Возможно, было что-то ещё. Точно было… но он никак не мог это выявить. Спок хватался за любые действия, которые хоть как-то могли упорядочить его внутренний хаос. Чистая медитация уже давно не спасала. Музыкальные упражнения отвлекали, но ненадолго. Боль сменялась тоской, а тоска – яростью. В один из таких моментов его компьютер отозвался писком на некстати вызвавшую его Ухуру. Она только хотела передать слова капитана о том, что корабль летит на Вулкан. Спок не дождался новости. Метнувшись к компьютеру, он несколькими ударами смял железный корпус монитора в нечто бесформенное. Фотография маленькой девочки только испуганно вспыхнула и погасла. Лихорадка всё больше подчиняла его себе. А Джим безуспешно пытался договориться с начальством. - Сэр, я прошу у вас разрешения повернуть к Вулкану! - Но вы отказываетесь объяснить, почему это так важно? Капитан кинулся было в расплывчатые объяснения, но его перебили и красноречиво и безапелляционно дали понять, что свои невразумительные пожелания он может держать при себе. - Но всего один день ничего не… - Кирк, вы должны следовать на Альтаир-6. Вы получили приказ! Конец связи. Погасший экран убил последнюю надежду на мирное разрешение ситуации. Но только не решимость капитана. - Вот и всё, – констатировал присутствовавший при этом доктор. Взбешенный Джим принялся мерить шагами лазарет. - Нет, не всё! Я знаю ситуацию на Альтаире, мы будем одним из трёх звездолётов, они и без нас обойдутся! - Вы не можете идти к Вулкану в нарушение приказа, вас арестуют! - Я не могу дать умереть Споку! Он спасал меня десятки раз. Разве это не стоит карьеры? – Джим поднял на Боунса свой потяжелевший взгляд, и, выдержав его ответный, пристальный и поражённый, твёрдо продолжил, – он мой друг. После того, как все сложные разговоры были позади, и все сложные решения – за или вопреки этим разговорам – были приняты, стало неуловимо легче. Доктор с радостью переложил громадьё ответственности за Спока на плечи наиболее подходящего для подобной ноши капитана. Он, конечно же, скоро и сам обо всём догадался, иначе Боунс не был бы Боунсом, но даже не воспользовался столь блестящей возможностью для шуток над Споком. Джим с радостью взял это «счастье» на себя и, несмотря на то, что ему пришлось пойти поперёк приказа (а может, и по этому поводу тоже), окрылённо порхал по кораблю, ожидая прибытия на Вулкан. Спок – ну, конечно, не с радостью, он и в лучшие времена никогда не выказывал радость – как будто успокоился. Была вероятность того, что рассказав капитану, он после пожалеет об этом. Но этого не произошло. Ему не пришлось усомниться ни в надежности друга, ни в верности собственной откровенности. Чувство правильности последних событий удивительно сглаживало приступы лихорадки. Но, к сожалению, не настолько, чтобы поверить в то, что это пройдёт само собой. Просто теперь он точно знал, что они летят на Вулкан. И не обманывал капитана – обманывать тоже было… больно. Теперь можно было сконцентрироваться собственно на самом главном. Спок знал, где и как это будет происходить. Знал смысл, последовательность и правила ритуала. Все вулканцы знали это. Он был полностью готов. За одним, возможно не очень существенным, но вдруг проявившимся перед ним с большой ясностью, моментом. Традиция подразумевала, что на этой церемонии мужчину должны сопровождать его близкие друзья. Разумеется, тоже вулканцы. Которых, разумеется, у Спока не было. Его единственными друзьями были люди. Но подразумевающиеся обстоятельства – это не прописанные правила. Так что Спок не слишком тяжело принял решение. Его должны сопровождать друзья. Значит, так и будет. Они ехали втроём в тубролифте, когда Спок вдруг заговорил о предстоящем с немыслимыми из его уст подробностями. - В это время вулканцами овладевает что-то вроде безумия. Оно наверняка покажется вам отвратительным. Нашёл чем напугать! У Джима все эти дни было такое настроение, будто его лучший друг объявил о своём намерении жениться, и скоро всем им предстояло весёлое празднование. Поэтому сдержанные слова вулканца вызвали у него только радостную улыбку: - Почему? Вы были очень терпеливы, когда я сходил с ума. Спок принял это за положительную реакцию и торжественно продолжил. - Тогда, может, вы спуститесь на планету и побудете там со мной? Там будет короткая церемония. - Это разрешается? – удивился Джим. - Это моё право. По традиции мужчину сопровождают его близкие друзья. Какое признание! Сказанное уже давно было очевидным для всех присутствующих, но услышать такие слова от мистера Спока было само по себе удивительным событием! Даже со скидкой на обстоятельства. - Спасибо, мистер Спок. - Также прошу сопровождать меня мистера МакКоя. - Сочту за честь, сэр, – с необыкновенным достоинством склонил голову доктор. Ну почему с этим остроухим чудом всегда вот так? Они – друзья жениха! Вулканца! Если не заплачешь, то точно обхохочешься. * * * И вот, наконец, наступил долгожданный для них момент. На экранах Энтерпрайза повис огромный красный шар. Связавшись с диспетчерами, Джим попросил разрешения на высадку. А когда всё было улажено, с планеты неожиданно передали личное видеообращение для мистера Спока. Это была молодая девушка. Вулканка с очень гордым видом. Настолько красивая, что все мужчины на мостике невольно перевели дыхание. Но она смотрела только на вулканца. - Спок, это я. Тот, казалось, совсем не удивился. Он пристально всмотрелся в лицо на экране и, чётко проговаривая каждое слово, ответил: - Т’Принг… Вечно далекая и вечно близкая. Которой я касаюсь вечно и никогда. Мы встретимся в назначенном месте. - Спок... Вечно далекий и вечно близкий. Которого я касаюсь вечно и никогда. Я ожидаю тебя. Пока шёл этот малопонятный и странно напряжённый диалог, весь мостик словно замер. И только когда изображение на экране снова сменилось красной планетой, все как будто очнулись от какого-то морока. - Какая красавица мистер Спок. Кто она? - Это Т’Принг, моя жена. Присутствовавшая при этом заявлении мисс Чэпел чуть не схватилась за сердце. Боунс даже не сразу поверил в услышанное. А осознав, откровенно шокировано уставился на вулканца. Тот серьёзно смотрел на свою планету, о чём-то думал и не замечал произведённой его словами реакции. Джим не дёрнулся, не выпучил глаза и ни за что не схватился. Сюрреальность всё больше раскрывающихся перед ним фактов о простой жизни его простого старшего помощника вызывала у него настолько разнообразные эмоции, что он даже не мог решиться, какие из них сейчас ему хочется выразить больше других. Всё это и забавляло, и почему-то очень тревожило. * * * Они прибыли первыми. Спок обвёл взглядом круглую площадку с каменными столбами по периметру и непонятным сооружением посередине. Они находились на земле его семьи, владеющей ею уже не одну сотню лет. Эта площадка была их местом для кунут-калифи – «брака или схватки». Боунс не совсем понял это название, но Джим, замучивший предварительно на корабле своими расспросами Спока, разъяснил ему, что раньше, для того, чтобы завоевать себе пару, вулканцам приходилось убивать соперников. Это было очень странное место. Здесь было много, не сразу бросающихся в глаза, деталей. Мелкие пластинки, шелестящие от любого движения воздуха; нечто, похожее на очаг с потухшими углями в самом центре; и много другого, воспринимаемого не сразу. А ещё здесь было очень тяжело дышать. - Тут красиво, но могло бы быть попрохладней, – констатировал очевидное капитан. - Да. Жарко. Как на Вулкане, – то ли едко, то ли проницательно заметил Боунс, – теперь я понял, почему так говорят. Пока они оглядывались, стоя на краю, Спок, как зомбированный, принялся обходить это место, где ему предстояло пройти ритуал. Подойдя к центру площадки, он снял со специальной подставки молоток и выбил им глухой удар из висящей тут же тяжелой пластины. Теперь оставалось только ждать. Но Спок уже чувствовал, ждать оставалось недолго. Свадебная процессия приближалась. Джим окончательно запутался: - Свадебная процессия? Вы же сказали, что Т’Принг ваша жена! - По уговору наших семей. Церемония состоялась, когда нам было по семь лет. Это ещё не брак, но уже и не обручение. Мы прикоснулись друг к другу, чтобы почувствовать мысли друг друга. Таким образом, наши разумы были связаны, чтобы в урочный час привести нас к кунут-калифи. Семь лет? Прикоснулись? Связали разумы? Для Джима это были только слова. Спок объяснил более, чем понятно, но не чувствуя, не переживая подобного, это было сложно воспринять. Как короткое прикосновение в семь лет может установить связь, которую ты будешь чувствовать, где бы и с кем бы ни находился? Насколько это неправильно и нелогично – связаться с тем, которого ты не знаешь! Одно дело – человеческий брак с человеком, который вдруг оказывается не слишком подходящим тебе. Есть куча способов исправить положение и просто избегать частых контактов друг с другом. А как избежать контакта, который постоянно в твоём разуме? Что могут чувствовать две взрослых особи, видевшиеся в последний раз, когда им было по семь лет? Неужели у бедных вулканцев всё настолько формально? «Бедный вулканец» ещё раз ударил в гонг. Теперь и доктор с капитаном услышали приближающий глухой перестук колокольчиков. Между колоннами появились первые члены свадебной процессии. Почти все, как один, «парнишки» под два метра ростом. Кто-то нёс те самые «колокольчики», кто-то какие-то другие непонятные пока предметы, замотанные в ткань, кто-то просто был в сопровождении. Несколько из них несли носилки, на которых восседала пожилая леди. Неожиданно Джим узнал её. Поражённый, он наклонился к доктору: - Боунс, вы знаете, кто это? Т’Пау! Единственная, кто отказался от места в совете Федерации. - Т’Пау? Она будет вести церемонию? - Спок никогда не говорил, что его семья так влиятельна! Среди других прочих Джим заметил и будущую жену Спока. У этих вулканок всегда такой неприступный вид? Но если у Т’Пау это выглядело достоинством, то у Т’Принг – гордыней. И её холодная красота только усиливала это впечатление. Джим отогнал от себя нелестные мысли. Его первое впечатление о Споке в своё время тоже было очень негативным. И очень ошибочным. Наверняка, он ошибается и сейчас – пусть лучше будет именно так. Ради небезразличного ему вулканца – он посмотрел на подошедшего к Т’Пау Спока – это его лучший друг! И это – его свадьба! Но всё было так странно. Чем больше Джима настораживало происходящее, тем больше в душе нарастала нездоровая взбудораженность. Обычно включающий в сложные моменты интуицию на всю катушку, сейчас он старательно глушил её, уговаривая себя, что вулканцы настолько разумные ребята, что сами понимают, что и зачем делают. Обменявшись традиционным вулканским приветствием, Спок склонился перед Т’Пау, дав прочесть ей свои мысли. - Спок, разве на наших церемониях есть место чужакам? - Это не чужаки! – с достоинством ответил вулканец, – это мои друзья. Это разрешено. Подозвав наблюдающих за ней людей, Т’Пау спросила их имена. Её пронизывающий взгляд, казалось, сканировал их насквозь. Не дрогнув под этим отдельным маленьким испытанием, капитан и доктор вежливо представились. Т’Пау вернула своё внимание Споку. - Ты назвал их друзьями. Чем ты поручишься за них? Ещё раньше, чем она закончила вопрос, Спок горячо и без сомнений ответил: - Своей жизнью, Т’Пау! Джим и Боунс красноречиво переглянулись. Мало кем сейчас замечаемая Т’Принг распахнула глаза, словно только сейчас увидев Спока по-настоящему. А полностью удовлетворённая увиденным и услышанным, Т’Пау начала церемонию. - То, что вы сейчас увидите – остается неизменным с изначальных времен. Скоро, скоро свершится. С каждым вдохом воздух Вулкана нагревал кровь Спока на доли градуса. Сейчас он был сыном планеты, на которой родился. Если что-то и тревожило его в предстоящем, то оно осталось на корабле. - Это сердце Вулкана, это душа Вулкана! МакКой, честно говоря, чувствовал себя здесь лишним. Он не совсем понимал, что делает посреди этих суровых ушастых ребят и женщин с ледяными лицами. Он чувствовал накаляющуюся атмосферу, видел, как она наполняет Спока, как связывает всех присутствующих общим нервом. Даже Джим, казалось, попал под это напряжение. Раскрасневшийся, капитан внимательно следил за происходящим, лишь изредка оглядываясь на доктора, для подтверждения, что тот видит всё то же самое. Обведя взглядом площадку, Т’Пау вскинула руку, указывая Споку на центр площадки. - Карифа! Пространство наполнилось ритмичным и глухим перестукиванием. Спок сдвинулся с места и подошёл к очагу, над которым висел гонг. Сейчас он возьмёт молот и ударит по нему. И Т’Принг станет его женой. И… Но перед его молотом, уже почти коснувшимся металлической поверхности, взметнулась тонкая рука. - Калифи! * * * Всплеск гормонов на секунду окунул Спока в холодную ярость. Выставив молот вперёд, он схлестнулся взглядами с остановившей его женщиной. Та смотрела твёрдо и вызывающе. Множество возможных причин её поступка пронеслись в голове сбитого с полпути вулканца, и почти все были нелестными для него самого. Но это сейчас имело мало значения. Всё пошло не так. Спок знал ритуал, не только памятью, а всей своей сутью, но то, что сделала Т’Принг, не делалось никем на планете уже очень давно. Обескураженный, он резко повернулся к Т’Пау и пошёл к ней, словно прося совета. Но та только молча смотрела на него с едва заметным сожалением в глазах. Его путь преградил рослый вулканец из сопровождения. Т’Пау по-прежнему молчала. И в этом молчании был её ответ. Значит, так тому и быть. Холодная ярость, затуманившая глаза и залившая сердце, начала кружиться внутри Спока, закипая, набирая силу и отключая один за другим предохранители. Выронив молот на землю, он медленно отошёл к скале на краю площадки, и, соединив пальцы, начал самую экстремальную медитацию в своей жизни. Растерянно оглядываясь, Джим пытался не упустить из своего понимания нить происходящего. То, что он видел, ему решительно не нравилось. Он чувствовал Спока. Чувствовал, как никогда. И когда тот замер у гонга, то Джиму показалось, что это он сам с размаху врезался в невидимую стену. - Что это? Что случилось? – почти выкрикнул он Т’Пау. - Она выбирает схватку. Схватку? С кем-то из вот этих вот переростков? Капитан поглядел на ближайшего к себе вулканца и похолодел. Тот был просто огромен. МакКой, не отказывая себе в непосредственности, показал на этого же экземпляра пальцем и уточнил: - С ним? В глазах Т’Пау мелькнуло нечто, похожее на усмешку. - Только если будет проявлена трусость. Она выберет себе защитника. Лицо Т’Принг оставалось бесстрастным. Джим вдруг отчётливо понял, кого она выберет. Тот вулканец не был ни в сопровождении Т’Пау, ни нёс никого предмета для ритуала. Он всё время находился рядом с Т’Принг. И он был лишь немного меньше того мускулистого великана. Джим беспокойно двинулся в сторону сгорбленной, сосредоточенной фигуры: - Спок... Тот не реагировал. - Не пытайся к нему обращаться. Он сейчас погружен в плак-тау. Он не заговорит с тобой, пока не пройдёт всё до конца, – прищурившись, Т’Пау предупредила, – если хочешь уйти, сделай это сейчас. Уйти? И оставить Спока на вот это сборище? Джим только хмыкнул. МакКой уже давно сознательно самоустранился от этого свадебного разнузданного действа, оставив за собой лишь миссию наблюдателя за капитаном и коммандером. Ему было бы куда уютнее сейчас на корабле, но ведь он пообещал Споку побыть другом жениха. Ну когда ещё представится такая возможность? Да и, в конце концов, он доктор или кто? Надо же приглядывать за этим – таким прямо почти родным посреди этих полукаменных аборигенов – вулканцем. Конечно, обычно это является миссией капитана, но – МакКой скептически посмотрел на смятенного Кирка – но тот и сам сейчас был в слегка неадекватном состоянии. - Мы останемся! Уже дважды приятно удивлённая людьми, Т’Пау заметила, что Спок хорошо выбирает друзей. Церемония продолжилась. Джим слушал, как Т’Пау спрашивает о готовности Т’Принг и Спока к последствиям предстоящего, а сам косился на гигантского вулканца, стоящего за его спиной. Тот не оставался в долгу и мрачно смотрел в ответ на этих шутов с Земли. Каждый его взгляд всё больше усиливал тревогу за Спока. В районе солнечного сплетения закручивался свербящий узел. Джим вязнул в каком-то взбудораженном оцепенении, горя желанием как пойти! как разобраться! и в то же время боясь не то, что ступить шаг, но даже сделать любое движение – здесь, в чужом мире, в чужих традициях, всё казалось либо потенциально опасным, либо дико неприличным. Наклонившись к МакКою, он спросил: - Думаете, Спок с ним справится? Тот ничем его не порадовал – он полностью разделял его беспокойство. - Вряд ли. В таком состоянии – нет. Сложив на груди руки, Джим замер в ожидании очевидного выбора Т’Принг. Он уже всеми мыслями был в том, что должно было последовать дальше. * * * Медленно, фиксируя каждый шаг и чеканя каждое слово, Т’Принг направилась в сторону участников церемониала. - Как это было на заре наших дней, как есть сейчас, и как будет всегда. Остановившись перед мрачным переростком, за которым стоял не менее мрачный капитан, она провозгласила, - Я делаю выбор! – и, минуя того, кто её ждал, эта удивительная женщина указала на Джима, – вот этот! Она хочет, чтобы он дрался со Споком? Узел в солнечном сплетении затянулся так, что дышать стало почти невозможно. Но пока Джим собирался с мыслями, подбирал слова и искал нужную степень их душевности, обиженный пренебрежением к себе вулканец сделал шаг вперёд к Т’Пау и с прелестно невозмутимым лицом попытался взбунтоваться. Но не на ту напал. Глупец. Даже Джиму было понятно, кто рулевой на этой отдельно взятой вулканской карусели. Т’Пау быстро присмирила его. Настаивать дальше было бы губительно для его достоинства, и так пострадавшего дальше некуда. Усмешка пропала из её глаз. Она была воплощением Вулкана. Никто из присутствующих не был и близко рядом с ней в этом. Она чтила традиции, логику и честь расы. Она была покровителем и хранителем ритуала. Но жестокость, даже защищённую правилами, она не считала ни правильной, ни добродетельной. Всего лишь допустимой. И ей было жаль сейчас Спока и его друга. Хотя у человека ещё был шанс избежать столкновения с Вулканом, но Т’Пау заранее знала, что он не станет этого делать. - Кирк, Т’Принг в своем праве, но ты не связан нашими законами и обычаями. Ты можешь отказаться безо всяких последствий. Джим очень смутно представлял себе, что это должна быть за схватка. Когда Спок рассказывал ему о ритуале, он ни о чём подобном не упоминал. Впрочем, было ясно, что действия Т’Принг произвели шокирующее впечатление не только на людей, но и на Спока. Но отступать перед неизвестным? Это даже не поднималось на повестке. Неизвестность всегда была для Кирка лишь дополнительным поводом для действий. Конечно же, он не собирался отказываться и покидать этот нескучный праздник. Т’Пау вышла в центр площадки, чтобы свести противников и объявить о начале, но тут произошло то, чего просто не могло произойти. Согласно ритуалу, Спок встал и подошёл к месту схватки, но, вместо того, чтобы покорно принять свою участь в предстоящем, он, превозмогая бушующее внутри него безумие, обратился к той, у кого была возможность всё ещё изменить. Которая могла настоять! - Т’Пау… Слова Спока поразили её больше, чем всё, что происходило до этого. - Ты заговорил? - Мой друг… он не понимает… Что за силы позволили ему преодолеть плак-тау ради защиты человека? - Выбор был сделан! Теперь ему решать, Спок. - Он… не знает… я сделаю то, что должен… Т’Пау... но не с ним… его кровь… не горит… он… мой… друг… Внезапно она рассердилась. На Спока, на дерзость и невиданность его поступка. И ещё больше на себя – за то, что симпатизирует ему, и этому его другу, и за то, что не имеет права пойти у них на поводу. Непозволительное допущение эмоциональной реакции с её стороны. Она может сколь угодно сожалеть вместе с ним, но правила незыблемы! - Говорят, твоя вулканская кровь жидковата! Ты вулканец или человек? Это было жестоко и несправедливо. Ни у кого, взглянувшего сейчас на Спока – еле держащегося на ногах, тяжело дышащего – не было бы сомнений в мощи охвативший его лихорадки. Каждое слово давалось ему с огромным трудом. На каждое новое был нужен новый вдох. Он словно вырывал из себя звуки. - Я горю, Т’Пау! Мои глаза… – пламень! Моё сердце… – пламень! Власть… в твоих руках, Т’Пау! Взгляд из под тяжёлых век становился всё чернее. - Во имя моих отцов... запрети... Запрети! Руки сжимались так, будто он хотел сломать пальцы. - Т’Пау...Я умоляю тебя! Я прошу... Сын своей планеты. Была ли сила в том, что он сейчас делал, или это была слабость? Т’Пау вскинула голову. - Ты с гордостью признал себя вулканцем. Всё решено.