Вулканские боги

Та планета подвернулась настолько кстати, что Джим чуть не прыгал, когда они её обнаружили. Невидимое помешательство последних дней спряталось за радостным возбуждением. Это была система Аквилона, далёкая и малоизученная, состоящая из целой грозди молодых и активных звёзд, планетные системы большинства из которых ещё только начинали образовываться. А среди тех, что уже образовались, почти не было планет земного типа и совсем не было колоний. Вообще-то Энтерпрайз должен был пролететь немного в стороне, но капитан настоял на небольшом крюке, а старший помощник не стал возражать. В конце концов, это ведь была их основная миссия – исследование новых миров. Проведя тщательный анализ нескольких малопригодных для жизни планет, Энтерпрайз, наконец, наткнулся на нечто, стоящее внимания: вторая планета в системе голубого гиганта, класса М, с повышенной тектонической деятельностью, неспокойным рельефом, и почти без воды. Джим как раз раздумывал о том, стоит ли туда высаживаться или будет достаточно собрать информацию с орбиты, как Чехов обнаружил на поверхности живых существ. Причём только в одной точке планеты. Это выглядело странно. Отлично! То, что надо! Не давая себе признаться в истинной причине своей радости по поводу предстоящего десанта, Джим принялся раздавать распоряжения. Впрочем, всё и так было отработано до автоматизма. Каждый знал свою роль и своё место в этом гигантском организме под названием Энтерпрайз. Каждый. От энсинов до капитана. И старший помощник, кажется, совсем не поддавшийся всеобщему оживлению и так и сидящий ко всем спиной, тоже. Но он ждал приказа – это тоже было частью его роли. Уже подошедший к двери, Кирк обернулся и, слегка замешкавшись, негромко сказал: - Мистер Спок, вы со мной. Скотти, корабль на вас. Сулу, держитесь низкой орбиты. Старший помощник встал с кресла, – Да, капитан, – и вошел вместе с Джимом в турболифт. И сразу же, как за ними закрылись двери, сухим голосом спросил: - Капитан, вы уверены, что есть необходимость вашего десантирования? - Мистер Спок, а вы полагаете, что планета не стоит исследования? – удивился Кирк. - Полагаю, что стоит. Но я имею в виду ваше личное участие. - Подвергаете сомнению мои приказы? Что, хотите обойтись без меня? – Джим хмыкнул. Весь диалог происходил с параллельными друг другу непересекающимися взглядами, упиравшимися исключительно в дверь. - Нет. Нет. Но данные говорят о достаточно экстремальном климате. Слишком резкие перепады температур. Днём очень жарко, что приемлемо для меня, но тяжело для вас. Кроме того, активное солнце слишком агрессивно для вашей кожи. А ночи холодны. Вы не сможете долго там находиться без защитного термокостюма. - Так же, как и любой другой человек. А одного вас туда я всё равно не отпущу. Так стоит ли спорить? – Джим приподнял брови и мило улыбнулся, – да и, мистер Спок, мы ведь не собираемся там задерживаться. Транспортаторы были настроены на точку возле границы «поселения» – так они назвали место обнаружения живых существ. Необходимая экипировка уже была с ними. Фазеры, трикодер, коммуникаторы. - Скотти, связь каждый час. Охваченный будоражащим предчувствием настоящего дела, Джим уверенно зашёл на платформу. Разговор со Споком прошёл ровно, спокойно. Разве что немного более формально, но это было к лучшему. А так – всё почти как раньше. Даже немного действия уже в значительной степени положительно повлияло на его сумасшествие. Оно ещё присутствовало в нём, но как будто отступило на задний план перед предстоящей совместной миссией со старшим офицером. Их сотрудничество со Споком длилось гораздо дольше его снов. Неужели он сможет снова туда вырулить? Неужели рецепт оказался так прост? Вспомнил бы он эти свои мысли через несколько дней, он расхохотался бы в голос. Рецепт не помог. Ни убежать от умопомрачения, ни убежать от других, новых и неожиданных проблем. * * * «Поселение» и в самом деле оказалось поселением. Их появление вызвало у встретивших их людей такой шок и смятение, будто произошло что-то невозможное по определению. Судя по внешнему виду, у них были общие предки с вулканцами, но ни сколько эти люди тут живут, ни как и когда сюда попали, было непонятно. Похоже было на то, что их миром была даже не планета, а только этот маленький городок с узкими улочками, сплошь прикрытыми множеством тканых пологов, защищающих жителей и от злых солнечных лучей, и от ночного холода. Они смотрели на пришельцев блестящими глазами из-под капюшонов, и переговаривались между собой на каком-то смутно знакомом наречии, которое Джим совершенно не понимал. - Мистер Спок, а вы понимаете, о чём они говорят? - Да, но не всё. Их язык похож на вулканский, но отличается от него. Думаю, что они живут здесь уже давно, и всё это время ни с кем не контактировали. - Это неудивительно. Удивительно то, как они вообще умудрились сюда попасть. Это же край галактики! Их обоих приняли вполне благожелательно. Ни как врагов, ни как богов, а скорее, как двух малореальных персонажей, которые того и гляди, растворятся в воздухе. Но было заметно, что Спок вызывает большее доверие. На капитана, кроме детей, почти никто не обращал внимания. Их привели в какой-то большой дом, предложили отведать нечто, похожее на фрукты, и представили тому, кто всем здесь управлял. Тот был похож скорее на жреца, чем на правителя и был первым, кто напрямую заговорил с незнакомцами. Спок ответил ему. Разговор был долгим и, пока вулканец налаживал контакт с аборигеном, Джим вслушивался в мерный голос старшего помощника, хрустел чем-то круглым и жёлтым, и оглядывал завешанную коврами и покрывалами комнату. За этими тряпками не было видно ни стен, ни потолка. Но если судить по тому, что они видели на улице, главным строительным материалом здесь были камни. Но откуда они тут взялись? Горы были в сотнях километров отсюда, а ближайшие выходы скальных пород на поверхность пустыни километрах в десяти или двадцати. Относительно недалеко, но если судить по поведению этих людей, то за пределы города они не решились бы сделать ни единого шага. Громкий и резковатый голос правителя сменился низким голосом Спока. Интересно, о чём они говорят? Очевидно, что эта планета не представляет особого интереса для Федерации. Возможно, вулканцам это было бы интересно, но они вряд ли сюда полетят. В любом случае, нужно внести в реестр и установить дружеский контакт. Мысли о планете перемежались гордостью, которую Джим испытывал, поглядывая на Спока, весь вид которого выражал спокойствие и благородство. Если бы тот не был учёным и исследователем, ему стоило бы быть послом! Джим не умалял свой собственный талант вести переговоры, но в данных обстоятельствах Спок настолько достойно подхватил его эстафету, что наблюдать за ним было сплошным удовольствием! Или это было удовольствие по совсем другим причинам? От того, что они вместе занимались общим делом, и не нужно было никуда бежать ни от мыслей, ни от чувств? Джим успел задать себе этот вопрос, но ответить на него не успел. У него запиликал коммуникатор, и он даже успел включить его, отойти в угол комнаты и сказать, что всё в порядке и что у них как раз сейчас дипломатическая встреча, как его накрыла темнота. * * * Первое, что он почувствовал после этой темноты, был холод. Вторым ощущением была боль. Голова гудела так, как будто по ней… Его ударили! Резко вскочив и тут же об этом пожалев, Джим схватился за раскалывающие виски, и, опершись о завешанную стену, оглядел место, в котором находился – небольшая серая комната, каменная коробка, слабо освещаемая парой факелов. В противоположном от него углу, на полу, укутавшись в какое-то тряпьё и обхватив себя руками, сидел Спок. - Капитан… - Спок, где мы? И что случилось? – Джим последовал его примеру и обхватил себя за плечи, – С вами всё в порядке? - Со мной всё в порядке, а вам лучше лечь. - И примёрзнуть к песку? Он холодный, как лёд! - Рядом с вами ворох покрывал, на которых вы только что лежали. Джим оглянулся. Действительно, целый ворох. Он осторожно опустился на них и закутался в первое попавшееся. Странная планета, странный город, странное место… - Что это за люди? И почему они нас заперли? - Правитель сказал, что они жили здесь тысячи лет, они сами не знают, сколько точно. В центре города находится единственный источник воды, благодаря которому они все до сих пор существуют. Они живут, выращивают на скудной почве скудную пищу, рожают иногда детей, умирают. Умерших отдают пустыне, она «съедает» их меньше, чем за неделю. Раньше, когда только появились здесь, они ещё выходили за пределы города, но очень быстро это стало своего рода табу. Они прятались, надстраивали стены, закрывали небо. Мы, появившиеся ниоткуда, для них были, как нечто нереальное. Я рассказал правителю о том, что есть ещё много людей, похожих на нас, но он мне не поверил. Но зато поверил вашему разговору по коммуникатору. Коммуникаторы? Джим проверил пояс. Пусто. - Они всё у нас отобрали, – озвучил он свою нехитрую мысль. На удивление, головная боль почти исчезла. Как всегда, в критических условиях всё, что могло помешать, отступало. Они должны были отсюда выбраться! - В них веками вырабатывалась одна на всех большая фобия. Капитан, эти люди боятся, что мы уйдём и расскажем о них. - И вы даже не пытались сопротивляться, мистер Спок? - Вероятность того, что мне удастся спасти нас обоих, была минимальной. - Но вы могли спасти себя, а потом вернуться за мной. - Неприемлемо. Они могли вас убить. Когда вас ударили по голове, это…, – Спок споткнулся на полуслове, – это было неприятно видеть. Ему показалось, или в глазах вулканца промелькнул страх? Или это ему захотелось так думать? На Джима напал приступ озноба, и он вдруг осознал, что они здесь со Споком вдвоём, одни в маленьком замкнутом пространстве, и спрятаться не за что и не за кого, и безумие, прибитое вроде бы адреналином, забулькало с новой силой, и… и тут он заметил, что Спок не просто сидит, обхватив себя руками, а дрожит, как кролик. Очень сильно дрожит. - Спок…, – первым порывом было подойти и сесть рядом, обняв и укутавшись вместе. Он бы так сделал с любым, также сильно замёрзнувшим, но, представив себе последствия подобного сейчас, со Споком, Джим, кинувшийся к вулканцу, замер на полпути. Посмотрев на ещё больше съёжившегося друга, он с трудом взял себя в руки, поднял с пола сразу пару покрывал, протянул их ему, и как можно спокойнее сказал, – мистер Спок, держите. Не хватало ещё, чтобы вы тут замёрзли. Кажется, становится всё холоднее и холоднее. - Думаю, что ночь уже кончается. Скоро вернётся солнце. И жара. - Как местные жители переносят такой климат? - Они прячутся. Сначала прятались от климата, а потом стали прятаться ото всего. Поэтому и нас не хотят отпускать. Чтобы мы не привели к ним никого чужого. - Но что они с нами собираются делать? - Ничего. - Ничего? - После того, как нас сюда посадили, они заложили проход камнями. Оглушённый известием, Джим подскочил к полузавешенной стене, убедился в правоте слов своего помощника и возмущённо воскликнул: - И вы говорите мне об этом только сейчас? - В ближайшее время это ничего бы не изменило, а вам нужно было прийти в себя. - Ну что же, замечательно! Что ещё интересного вы хотели бы мне сообщить, мистер Спок? - Мы находимся на самом краю поселения. Вон та стена, – Спок махнул рукой, – внешняя. Это старая кладка, я проверял. И хотя я пока не пробовал, не хотел тревожить вас шумом, но думаю, что мы сможем её разобрать. - Вы уверены в этом? – скептически спросил Джим, – не то, чтобы я вам не верил, но камень - это не глина. - А вы уверены, капитан, что хотите услышать от меня процент вероятности того, что мы выберемся отсюда в ближайшие сутки? – изогнул правую бровь вулканец. - О, вы шутите, мистер Спок? – Джим рассмеялся, – Ну что же, первый признак того, что вы настроены очень серьёзно. Резво вскочив, игнорируя головокружение, и подойдя к стене, капитан освободил её от тряпья: - Итак, что мы имеем? Четыре каменных стены, два затухающих факела, отсутствие еды, питья, и коммуникаторов. И дикий холод, – добавил он, поправляя на себе покрывало, – что же, вынужден констатировать, что на преодоление препятствия у нас не так уж много времени. Вы сказали, сутки? Ставлю на половину! Потому что на больше его не хватит. Но Споку не обязательно об этом знать. Нарочито бодро скинув с себя тряпки, Джим подобрал с песка камень поудобнее и воткнул его в шов между кладкой. - Заодно и согреемся. Спок немедленно выбрался из своего угла: - Капитан, вы ещё слишком слабы! - Ну уж нет…, – Джим выдыхал слова между ударами, – я скорее… ослабну… сидя на месте… Молча подобрав камень, Спок подошёл к стене и начал долбить рядом с выбранным Джимом местом для разлома. На пол начала сыпаться крошка. Ночь закончилась очень быстро. А вместе с ней и факелы. Теперь они стучали в полной темноте. Холод постепенно отступал. Благодаря физическим усилиям, но больше из-за вставшего солнца, которое они не могли видеть, но могли чувствовать по потеплевшим камням. Иногда они отдыхали. Останавливались, не сговариваясь, падали тут же на пол, и переводили дыхание, глотая пыльный и теплеющий воздух. Почти одновременно… Спок – всегда секундой позже, чем Джим, у которого просто мутнело сознание и подкашивались ноги – но ни разу вулканец больше не говорил, что человек слаб, и не отправлял его отдыхать. Только с ещё большей энергией принимался после за стену. Несколько минут передышки, и они поднимались и продолжали выцарапывать себе спасение. Из всех звуков были только удары и их пыхтение. Они без устали вгрызались в камни, теряя счёт времени. Воздух накалялся, и Джим уже не знал, сколько прошло – пять, восемь или десять часов. Монотонность действий скрадывала ощущение реальности. Удар за ударом. Прощупывание стены. Зазор. Шов. Особая удача – раскачавшийся каменный обломок. Ухватить непослушными пальцами. Вытащить. Удар. Снова удар. А рядом Спок. Его дыхание, так близко. И тяжёлая голова. И полубредовое состояние. И мысли, которые нечем занять. Все оставшиеся силы, вся энергия – на выживание. А все мысли – о Споке. Несколько раз они коснулись плечами. За каждый из этих разов Джим мог бы отдать по капитанскому году. Но они доставались ему просто так. И он уже не думал, что есть другая жизнь, что за стеной свобода, он только рылся в этой темноте, не останавливаясь, и слушал, как дышит Спок и как иногда его касается, и, кажется, только благодаря этому находил силы не провалиться в одновременно спасительный и позорный обморок… Они не знали, сколько прошло времени, когда наружу вывалился первый камень, а камеру залил ослепляющий свет. Они так давно бились об эту стену, что даже не сразу поверили в то, что им удалось её одолеть. Джим устало обернулся на Спока и, тяжело дыша, улыбнулся ему одной из самых своих счастливых улыбок. Они сделали это! Они добрались до этого проклятого солнца! Спок едва заметно кивнул ему. Пыльные, измождённые, но ещё больше наполненные решимостью, они с удвоенной энергией принялись расширять отверстие до необходимого, чтобы выбраться, размера. Когда оно стало достаточно широким, они, прежде чем сразу выбираться, отошли вглубь камеры, отдышаться, отдохнуть от буквально испепеляющих лучей и обсудить план дальнейших действий. Было очевидно, что шум от ударов не мог остаться незамеченным. Значит, их могли подстерегать. Конечно, не снаружи, а с крыш, что было совсем не лучше. Погони вряд ли можно было опасаться, но нападения сверху, пока они не отбегут на достаточное расстояние, вполне. Но что было у жителей? Какое оружие? Они не знали. Скорее всего, палки, камни, возможно копья или луки. Ничего дальнобойного они у них не заметили. - У них наши фазеры. - Вы думаете, они догадаются, как ими управлять, Спок? - Они совсем не глупы, капитан. И если они смогли догадаться, что коммуникаторы – это наша связь с внешним миром, то есть вероятность, что они разберутся и с фазерами, которые очень просты в применении. В любом случае, не стоит пренебрегать такой возможностью. - Жалко их. - Капитан? - Мы не можем вмешаться в их жизнь. Не можем вытащить их из-под всех этих тряпок. Они вымрут, Спок. Постепенно задохнутся в своём растущем страхе, перестанут рожать детей, и тихо исчезнут, один за другим. - Вы правы, но мы ничего уже не сможем изменить. Даже если захотим. Мы можем только ускорить их исчезновение. Но не думаю, что это то, чего бы вы хотели. - Да, совсем не то, – Джим вытер со лба пот, – кажется, нам пора. Честно говоря, не представляю, как мы будем идти по пустыне. Это солнце – оно съест нас заживо! Хотя, возможно, вы покажетесь ему не слишком вкусным, и вас оно пощадит. Нам нужно добраться до скал. Ещё бы знать, куда и сколько до них идти. Пять, десять километров? - Одиннадцать и три десятых. - Это ближайшие? – капитан мысленно воззвал к фортуне. Это нереально, но они должны это сделать! - Это те, которые помогут нам спастись. Достаточно крупные, чтобы среди них можно было укрыться. - А если мы промахнёмся, то когда там следующие по курсу? - Гряда довольно широкая, и я перед высадкой достаточно подробно ознакомился с местностью для того, чтобы мы правильно сориентировались. Они подошли к стене, но перед шагом в пекло, Джиму вдруг захотелось сказать Споку что-нибудь… Просто, что-нибудь. Не сложное. Что тот важен для него и чтобы он себя берёг. - Спок… Вулканец молча обернулся на человека, и их взгляды встретились. И в них было всё, что хотел сказать Джим, и всё, что он хотел услышать от Спока. Как всегда в такие моменты. Как и раньше. И только сейчас до Джима дошло, что он уже очень давно не видел, как смотрит на него Спок. Вот именно так смотрит, прямо и глубоко. Впитав в себя взгляд своего старшего помощника, и зная, что будет опираться на это воспоминание всю предстоящую дорогу до скал, Джим отдал команду; и, накинув сверху на головы и спины сложенные покрывала, они выбрались наружу и побежали прочь от места своего заключения. Первые несколько шагов были в полной тишине, а потом над ними словно разверзлись небеса. Позади взревел, казалось, весь город, а сверху посыпался каменный град. До спасительной верхушки холма была пара сотен метров. Не так много, но ноги вязли в песке, а слабость заставляла дрожать все мышцы. Джим бежал и бежал вперёд, не видя ничего, кроме вершины, за которой можно упасть и передохнуть. Первая волна камней чуть не сбила их с ног, но не нанесла особого вреда – всё-таки им удалось застать жителей города врасплох и самую опасную дистанцию с вероятностью падения целых булыжников, они миновали почти мгновенно. И теперь в них попадали всё реже, и камни были всё меньше. Покрывала надёжно защищали их от мелких попаданий, крупных они благополучно избежали, и каждый преодолённый метр был на их стороне. Оставалось всего ничего, и Джим уже мысленно благодарил фортуну, когда раздался очень знакомый звук, а прямо перед ними в воздух взметнулся песок. Фазеры! Чуть не упав, он дёрнулся вбок от Спока, пытающегося его прикрыть, и, выцарапывая из всех закромов остатки сил, ещё быстрее ринулся вперёд. Но, не добежав совсем немного, почувствовал, как обожгло правый бок и руку, и упал, растворяясь в песке и слепящем солнце. Последнее, что он увидел, было заслонившее небо лицо Спока, забавно чумазое и необычно эмоциональное. Он попытался сказать этим заполненным отчаяньем глазам, что их обладатель должен жить, и что ему будет проще спастись одному, но не успел. * * * Джим очнулся в лазарете. …В лазарете… Значит их спасли… И, если ему не кажется, и он жив – то спасли очень даже вовремя. Последнее, что он помнил – это как они со Споком сбежали из плена, а потом вспышка и боль в правом боку, и потеря сознания. Были ещё какие-то полубредовые обрывки в памяти, все в ореоле преследующей его одержимости – про пустыню, скалы, камни, холод, про что-то холодное… про что-то горячее… про Спока! …в невыносимой близости… его дыхание на своём виске… Проклятое помешательство! Перед глазами всё было, как в тумане. Тело ломило. Бок немел. Кожа горела. Горло раздирало так, будто накануне он наелся колотого льда. Значит, про холод – это были не видения? А всё остальное? А Спок? Где, черт возьми, сейчас Спок? Закашлявшись, Джим попытался встать с кровати. К нему немедленно подлетел доктор МакКой. - Капитан, лежите, вы ещё очень слабы. Кроме того, я ещё не закончил вас обследовать. - Боунс… пустите меня… - Я не могу этого сделать! Мне нужно выяснить всё, что с вами произошло на этой планете. Это вопрос жизни. - Какой ещё жизни? – превозмогая ломоту, Джим сел и, не изменяя себе, выдал почти лучезарную улыбку, – я уже чувствую себя отлично! Всё… всё в полном порядке! - Не всё. Точнее, не все. МакКой отошёл немного в сторону и кивнул на соседнюю кровать. Там лежал Спок – сердце Джима ухнуло и застыло – точнее, бледное подобие Спока. Бледное – буквально, почти до прозрачности. Таким он не видел его ещё никогда. И он не мог его потерять! Только не сейчас! Почему «не сейчас» Джим не смог бы никому признаться даже в страшном сне. - Что с ним? Но почему? Он же… - Он спас вас, Джим. Но вот какой ценой – этого мы пока ещё не знаем. Всё зависит сейчас только от возможностей его вулканской физиологии и от моих, – доктор потупил глаза, – скромных знаний о том, что же там с вами произошло. Джим схватил МакКоя за грудки. - Но что с ним?! - Джим, я доктор, а не вулканский шаман! Отпустив Боунса, Кирк медленно подошёл к объекту своего безумия. Лицо Спока было совершенно обычным, невозмутимым, только кожа была почти белая. - Из того, что я смог понять, у него обезвоживание и сильное переохлаждение. Не забывайте, вулканская комфортная температура выше человеческой. И если даже вы чуть не замерзли там, внизу, то можете представить, как отреагировал организм Спока. - Переохлаждение? Да, в камере было холодно, но…, – капитан с трудом вылавливал громоздящиеся в нём мысли, – подождите…Боунс, когда вы нас нашли? - На вторую ночь. Там, на каких-то скалах, спросите потом лучше у Чехова, – МакКой не стал добавлять, что когда они только увидели два скрюченных бесцветных тела, то решили, что те уже мертвы. - А сколько мы… - …вы уже почти сутки в моём распоряжении. - О, то-то у вас такой счастливый вид, – не преминул подначить друга верный себе капитан. - Да уж, делать мне больше нечего, кроме как обрабатывать ваши подмороженные ожоги и пытаться догадаться, что там с вами такого делали, что даже этот демон чуть не отбросил свои зелёные копытца. Джим невольно потянулся к щеке вулканца, но, не успев даже коснуться её, охваченный новым вихрем жара, тут же отдёрнул руку. В голове снова помутилось, а ноги немедленно начали подкашиваться. МакКой подхватил Джима под локоть и заставил вернуться на кровать. - У него почему-то были замотаны ладони. Кроме того, он на грани истощения и с эндокринными нарушениями. Как и ты, Джим. И вот это я не очень могу понять. Ни голод, ни жажда, ни экстремальные температуры не могли подействовать на вас подобным образом. Горло Джима перехватил спазм. Нет… Этого не может быть. Но Боунс не может ошибаться, так ведь? И врать он тоже не может – с какой стати ему сейчас врать!? Но Джим никак не мог поверить в то, что услышал! Так значит, со Споком происходит то же, что и с ним? С этим чёртовым вулканцем происходит то же самое!? И он молчал? И этот ледяной истукан умудрялся вести себя ещё спокойнее, чем обычно!? Да пусть его хранят его вулканские боги! Если они выберутся... точнее, когда они выберутся из лазарета, он разберёт эту ходячую машину по винтикам! Джим поморщился. Открывшиеся факты разрывали голову и в прямом и в переносном смысле. Тошнота подбиралась всё ближе. Он неверяще посмотрел на Спока, а потом, изучающе, на доктора. Значит, Боунс ничего не знает о том, что происходит с капитаном и коммандером? Ну и замечательно, а то только этого ему сейчас не хватало. Не знает – и не должен узнать. - Это наверняка из-за той планеты… Или атмосфера… Или еда… там были какие-то странные фрукты… Наверняка всё дело в них… Или в солнце… И, Боунс… если вы мне угробите старшего помощника, то я… то я вас… Истратив последние силы на угрозы и уведение Боунса по ложному пути, Джим провалился в доброе, без каких-либо видений, беспамятство. МакКой проверил прибором состояние капитана, ввёл ему очередной раствор и пробормотал: - Это ещё вопрос, кто тут кого угробил…