Проигравшая

Поезд тронулся больше уже довольно давно. Здесь на удивление тихо. Шайни гордо шествует туда-сюда по вагону, любуясь на свое отражение во всем, что способно отражать. Одэйр с завидной регулярностью нечаянно наступает ей на волосы, благополучно вытершие все полы. Девушка в конце концов спотыкается, забавно ругаясь и злобно пища. Но стоит ментору, мило убыбаясь, извиниться ласковым соблазнительным голосом, как Шайни просто тает, что его очень веселит. Эрон, вероятно чуть ли не в первый раз в жизни досыта наевшийся, развалившись в кресле, с довольной улыбкой наблюдает за происходящим. Я, опустив голову, изучаю узор на полу, когда внезапный голос из-за спины заставляет меня вздрогнуть: - Не хорони себя заранее. Раньше, чем через две недели все равно не получится. Эрон ходит совершенно беззвучно. Если в мертвой тишине поезда я не смогла услышать, как он подошел, то на арене я даже понять не успею, что меня убило. А интересно, за какое максимально короткое время он сможет превратить меня в бесполезный мешок с мясом?.. Погруженная в свои мысли, я запоздало соображаю, что нужно что-нибудь ответить и выдаю первое, что посещает голову: - А ты разве не боишься? – мой вопрос можно смело назвать лидером среди самых глупых и нелогичных вопросов, адресованных добровольцам. -Только дураки не боятся, – он довольно снисходительно отнесся к моей глупости – Но если подумать, настолько ли страшна смерть? Нам ведь так хорошо было жить в нищете и постоянном страхе, правда? А если риск будет оправдан, и ты победишь? Я очень хорошо представляю, что меня ждет, если вдруг так случиться, что все боги мира захотят сохранить мне жизнь: Ежедневное посещение персональной камеры пыток, замаскированной под сны; вечные преследования с того света; полная потеря способности доверять и много других, не менее приятных сюрпризов. Большинство победителей держатся неплохо, по крайней мере по эту сторону экрана так кажется, но те, которым держаться не под силу, сломленные, своим видом срывают маски с других. А Эрон выглядит таким довольным, удовлетворенным в своем неведении. Не хочу его посвящать в свои теории. Да и какой смысл? Вместо этого я просто произношу: - Смерть страшна, при любом раскладе. Пока ты жив, ты можешь пытаться что-то исправить, бороться. А мертвым уже не на что надеяться. - Вот я и решил побороться, - улыбнулся он. Эрон махнул на меня рукой – наши взгляды в этом вопросе явно не сходились. Зато после небольшого разговора я понимаю, что человеческое общение, даже такое, очень бодрит и успокаивает. Кроме того, я сделала другое удивительное открытие – Одэйр с любопытством слушал нас. Скорее всего, он обнаружил, что маленькая мышка Энни умеет разговаривать, а в глубине крохотного мышиного мозга обитает такая забавная вещь как собственное мнение. И снова по мне скользит изучающий бирюзовый взгляд. - Ты молодец, - вполголоса произносит ментор, проходя мимо меня. Я в недоумении, а он тем временем продолжает уже для всех – я думаю, пора вам посмотреть на своих противников. Уже есть видео с жатвы. В поезде? Ладно, чем раньше, тем лучше. И мы располагаемся в маленькой неуютной комнате с телевизором. Одэйр включает запись. Девушка из первого – Шарлин. Короткие прямые черные волосы, умные глаза металлического цвета. Почти до неприличия короткое белое платье. Красивая, худенькая, невысокая. Невысокая настолько, что на своих огромных каблуках едва достает до плеча второму трибуту – гиганту Джеку, ее полной противоположности. На его лице ни тени интеллекта, зато под черной рубашкой явно угадываются груды мышц. Меня передергивает. Интересно, он когда-нибудь пробовал гнуть рельсы? - Она симпатичная, даже жалко, - комментирует увиденное Эрон - Не переживай, она тебя жалеть не станет – улыбается Одэйр. В этот момент я замечаю, что в руках у ментора небольшой кусочек веревки, на которой тот быстро и ловко вяжет узлы. Несмотря на внешнее спокойствие Одэйра, веревка в его руках движется немного нервно. Лили – именно это имя было выбрано во втором. Девушка ничем не приметная: пшеничного цвета коса, задумчивый взгляд светло-голубых глаз. Следом за ней вызывают парня. Он не так огромен, как трибут из первого, но выглядит куда более страшно: жестокий взгляд исподлобья, сбитые в кровь кулаки, несчетное количество шрамов. Кажется, для моих ночных кошмаров нашелся новый герой. В третьем вызывают 12-летнего мальчика. У него на лице – страх и неприкрытая обида: не может понять, почему именно он. У одинокой, как видно, матери мальчика истерика. Сердце снова сжимается. Искренне сочувствую им обоим. Глядя на них, я понимаю, какую ужасную ошибку совершала, когда жаловалась на судьбу. Эти люди во много раз несчастнее, чем я. Дальше показывают нас. Я смотрю, как жалко бегаю глазами по толпе, как будто прося о помощи. Даже тот маленький мальчик держался лучше… Стыдно до ужаса. И снова страшно. Уже один из этапов провален. Уже на один шаг ближе к смерти… И это не остановить. Эрон же абсолютно безупречен. Решительный, уверенный. Думаю, пара спонсоров ужк приглядывается к нему. Одэйр в нем не ошибся. Мое эмоциональное состояние медленно приближается к истерике, но пока удается держать себя в руках. Отчаяние снова застилает изображение, превращая все в сон. Я больше не вижу трибутов, своих соперников, вижу только их глаза. Голубые, карие, зеленые, серые, черные, испуганные, обиженные, уверенные, жестокие… Бесконечная вереница глаз. Неужели им всем суждено навсегда закрыться? Неужели все они, так же, как и я, будут зарыты в землю?! Это невыносимо. Сдерживая слезы, пытаясь сохранить остатки достоинства, я выхожу из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Поезд прибыл. Вот мы и в Капитолии.