Проигравшая

Море ночью черно-синее. А если ветра почти нет, как сейчас, то кажется, что можно легко пройтись по спокойной глади. Так я и делаю. Целыми ночами я гуляю по черно-синей воде. Море прохладное, одновременно бодрящее и умиротворяющее. Вокруг совсем темно: в 4ом дистрикте электричество дается только в строго определенные часы. Зато в темноте, без искусственного света, черно-синее небо как миллиардами бриллиантов усыпано ярчайшими звездами. До чего хорошо, спокойно… Падающая звезда проводит резкую блестящую линию на бриллиантовом небе. Я начинаю шептать желание, которое загадывала уже, наверное, сотню раз. Лихорадочно шепчу, шепчу…до тех пор, пока не просыпаюсь. Пробуждение после таких приятных снов дается тяжело. Сегодня, как и всегда, реальность слишком навязчиво напоминает о себе. Игры, трибуты, распорядители, президент, снова игры, близкая смерть – в мыслях невеселая карусель печальных картин. Я приподнимаюсь, смотрю на часы. Почти с наслаждением вижу, что обе стрелки встретились на цифре 3 – есть время до утра. Понимая, что не усну, начинаю оглядывать свою тюрьму. Зеленый, с глянцевым блеском, потолок, под стать ему темно-зеленые стены. Просторная кровать, две тумбочки. Зеркальная дверца огромного, битком набитого шкафа отражает худое, лохматое после сна существо, полусидящее на кровати. Внезапное отсутствие чего-то очень важно, очень нужного на мгновение заставляет меня перестать дышать. Как я раньше не заметила, что в этой комнате нет окна?! Есть что-то неведомое, на чем можно переключать картинки, но он не впускает свежий воздух. Еще и дверь закрыта, я как в коробке… Становится невыносимо душно. Рывком открываю дверь, темными коридорами бегу на балкон. Здесь я могу вздохнуть спокойно. Не так уж и высоко, и вид не такой, как с крыши, но все лучше, чем этот гибрид склепа и камеры. Некоторое время я просто с упоением вдыхаю ночной воздух. Затем поднимаю глаза к небу. Пара-тройка самых ярких звезд все еще не пала под натиском искусственных огней. Остальные же, став невидимыми, сдались. Значит, звезды теперь я увижу только во сне. А вот огней целый океан. Весь Капитолий переливается перламутровым блеском. Похоже, они здесь не очень экономят электричество… Тишину за моей спиной нарушают неторопливые размеренные шаги. Мне, в общем, все равно. - Я же сказал, что завтра очень важный день, – разливается в тишине слегка возмущенный, приглушенный голос ментора, – иди лучше спать. - не хочу, - не очень внятно бормочу я – да и не могу. Там. Здесь, на балконе, глаза его кажутся темнее, чем есть на самом деле. Где-то в пучине мыслей колыхнулось воспоминание о черно-синей морской воде. - А до этого как могла? – смягчился Одэйр - Слишком устала, чтобы о чем-то думать, а потом проснулась посреди ночи… И теперь не хочу туда возвращаться. - Я, честно говоря, тоже не хочу, - в руках у него снова превращается в узлы маленькая веревка Во мне просыпается безумное желание разговаривать. Кроме того, был у меня вопрос, который я очень хотела задать Одэру, но не решалась, да и возможности не было. - А как ты остался нормальным после игр? – начинаю я сразу, без предисловий. До меня запоздало доходит, что такие вопросы задавать слишком смело, но останавливаться уже поздно – ты не спился, такой жизнерадостный всегда… - Кто тебе сказал, что я нормальный? – улыбнулся он – человек, когда-либо убивавший уже ненормален. - А… сколько? – боязливо спрашиваю я. - Пятеро, – он помрачнел. Пятеро. Не очень много для профи, слишком много для четырнадцатилетнего мальчика. - и, как это… - я пытаюсь говорить нормально, но выходит что-то невнятное. Он все равно меня понимает. - не очень хорошо. Они порой навещают меня. - Во сне? – наивно интересуюсь я - Везде, где захотят, - он смотрит в пустоту, - Вижу их лица в толпе людей, чаще всего... Зачем он рассказывает? Видно же, что нелегко даются ему такие рассказы. Может, ему тоже скучно и не с кем поговорить, а девушка, ограниченная в перемещениях, которая, к тому же скоро умрет, самый лучший и надежный товарищ? - Вообще терпимо, - вновь оживился Финник – времени сходить с ума не так много. Ты сама как? - Терпимо, - улыбаюсь я. Он улыбается в ответ. - Главное, не отчаивайся и не сдавайся. Не всегда побеждает самый сильный или самый изобретательный. Любой из трибутов будет жить лишь в том случае, если ОНИ захотят, чтобы он жил… И мы говорим, говорим… Сначала Финник читает инструкции об играх, а потом просто рассказывает как жил до того рокового года. Я тоже что-то говорю, он слушает, кажется, с интересом. Время летит незаметно. Ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы он уходил. Не хочу, чтобы наступало завтра, чтобы кончалась эта беззвездная ночь, потому, что другой такой не будет. Следующие 12 ночей будут холодными и одинокими. Жаль. А что будет еще дальше, даже представить боюсь. Город потихоньку засыпает, потухают огни – рассвет уже готов наступить. Теперь уже точно пора возвращаться в камеру. До того, как я успеваю начать грустить по этому поводу, Финник обнимает меня. Самое время. Неповторимое, ни с чем не сравнимое ощущение безопасности… Для чего он это сделал? Не знаю. Все равно, после того как наступит утро все это будет неважно, все пойдет по-старому… Только вернувшись в комнату, я понимаю, что мысли о смерти за прошедшие несколько часов почти ни разу меня не беспокоили. До прихода в ненавистный склеп…