Небо, помоги нам

Тишина в спальне всегда напоминала Фран траурную минуту молчания после какого-нибудь крупного национального несчастья. И время, начавшееся с этой минуты, казалось ей той самой проклятой вечностью. Той самой, из которой запасной выход она не знала. Она тряхнула головой, отгоняя тяжелые раздумья, и, предварительно убедившись, что иллюзия Дечимо на ней, направилась в комнату Бельфегора, со спокойной душой оставляя иллюзию спящей девушки в постели. С того момента, как она попала в особняк Варии, она без зазрения совести всегда шла спать к нему. На миссии их обычно отправляют вдвоем, как дополняющий друг друга дуэт, так что принцу пришлось смириться с тем, что его Высочеству приходиться спать с представителями земноводных в одном помещении. А вот когда она первый раз забралась к нему в его неприкосновенную королевскую кровать… Особняк еще долго будет помнить витиеватый королевский слог, протыканные стилетами стены и ими же разрезанные картины, подпаленные красным пламенем шторы. И шипящий смех, без того наводящий ужас, который звучал тем вечером еще более зловеще, чем обычно, благодаря чему у некоторых особо впечатлительных слуг до сих пор нервный тик. Коридор гостиницы едва освящен, тени на стенах танцуют свой причудливый танец, отчего внутри все содрогается, а что-то внутри пытается вылезти наружу. Нет, нельзя. Все хорошо. Да, это не родные стены. Да, это не дом. Но здесь нет проклятого Реборна, как и не менее проклятого Советника. А Девятый… что ж, ситуация чуть было не полетела к дьяволу. Ей стоило неимоверных усилий удержать лицо, когда на прикрытии обсуждения о поставке оружия под названием «дегустация», появился Девятый в компании Хранителей Урагана и Облака. Взгляд Главы не предвещал ничего хорошего, ответь она неправильно на задаваемые вопросы. Фран с облегчением сняла щиты эмоций, чтобы кольцо Вонголы смогло воздействовать на нее, как на проводника. Что-то было не так, и недовольное лицо Ноно об этом так и говорило. Сама маска была прекрасной, но Фран — иллюзионист, а, чтобы быть одним из сильнейших Туманов, нужно всегда подмечать детали, дабы наложить иллюзию на реальность правильно. Потемневший цвет глаз, острые взгляды, опущенный уголок рта, частое движение челюстей, отчего часто желваки чуть проступают на лице, и клокочущее пламя, умело взятое под титановый контроль — все говорило о том, что Глава Вонголы в бешенстве. Она решилась на отчаянный шаг, словно гипер-интуиция передалась ей с реликвией — совершенно нетипичное для нее поведение, выбивающее почву из-под ног. Первый Вонгола здорово выручил, но и запас пламени в кольце себя исчерпал, сделав последний рывок, когда ее Туман искрами осел на Девятом. Фран выдыхает, накидывая отталкивающую внимание иллюзию на себя, на пространство не решается. Тоненькие ручки сжимаются в кулаки. Ногти с силой впиваются в ладони, в надежде, что боль снова отрезвит. Еще немного. Уже видна нужная дверь. Но тени все равно сгущаются, в надежде запугать, хоть она и знает, что это ее собственные страхи, питающиеся кольцом Ада. Да, она офицер Варии. Да, она безразличный Хранитель Тумана. Но чтобы она еще раз дала Гармонии перевернуть собственный мир чужеродным пламенем! Сердце бьется об ребра. Стучит как сумасшедшее. Сознание просто кроет с головой. Черт возьми, почему коридор такой длинный? Тихий шаг перерастает в легкий бег. Самое страшное — она, можно сказать, подвела Варию под плаху. Как бы она не следовала указаниям Дечимо, какое бы согласие не плескалось во взгляде босса, исполнителем была она. И если она оплошала… И вот уже перед глазами эта чертова дверь с позолоченной отделкой. Да уж, «у Принца должны быть королевские покои». Разве телохранитель не должен был остановиться в номере напротив? Удостоверившись, что в коридоре никого нет — еще не хватало шавкам Девятого дать намек на подозрение странного поведения объекта слежки, она быстро распахивает дверь и проскальзывает в так желанное помещение. И так и замирает посреди непроглядной темноты. Нет привычного искусственного света и отражаемых хрустальной люстрой бликов. В этой проклятой тишине, казалось, был слышен лишь громкий стук ее собственного сердца. Темно и тихо. Это не просто тихая и темная ночь. Они всем знакомы, всем, кто когда-то просыпался ночью в пустом доме. Нынешняя темнота и тишина пугают. Она не слышит ни одного звука, присущего ночи. Не видит ни единой сумрачной картинки, которую обычно даже не видит, а скорее представляет себе, предугадывает. Она не видит и не слышит ни-че-го. Фран почувствовала скатившиеся обжигающие слезы на лице. От вдруг накрывшей паники хотелось кричать и биться в истерики. Руки затряслись, тело пробила мелкая дрожь, а холодные капельки пота выступали на спине, заставляя рубашку прилипать к телу. От теней во тьму. Вдруг напротив нее откуда-то зажигаются два горящих алых огонька. Насколько мозг девушки смог сообразить, то появились они из-под кровати. Осознание пришло не сразу, а лишь после того как оно приблизилось на расстояние вытянутой руки. Минк. Забавный хорек из коробочки Урагана Варии, из ушей которого и горело пламя. Глаза зверька скрывала длинная пышная челка, очень похожая на челку самого Бельфегора, а его шерстка была пушистой и мягкой не только на вид, но и на ощупь. Тьма чуть отступила, и девушка смогла сделать судорожный вздох. Маленькие огоньки показывают, что она здесь не одна, что все хорошо. Она и сама это понимает, но никак не может заставить себя взять в руки — психика не стабильна после такого прямого воздействия, да еще и добровольного. Хрустальные капли так и льются из зеленых глаз, а рыдания так и просятся наружу. Первый всхлип слетает с губ. Талию тут же обвивают сильные руки, а рядом ощущается источник тепла, так что все истерики пресекаются на корню. — Ши-ши-ши, лягушенция испугалась? Сейчас этот голос как бальзам на душу, а надежнее объятий нет ничего на свете. Но это только в данную минуту. А с утра она снова будет комментировать всех и вся направо и налево, по большей мере отпуская язвительные шуточки в сторону одной принцесски. Она лишь молча сжимает его рубашку — варийский плащ он уже снял, и прижимается как можно ближе, чтобы ощутить, что в этой непроглядной темноте она не одна. Над головой раздается тяжелый вздох, а потом невесомое тело легко берут на руки и несут в сторону кровати. Он понимает, что говорить она не намерена. — Первая часть плана успешно выполнена. Ориентировочное время третий части — завтра утром. Фран кидает на него острый взгляд, но тут же отворачивается. Каваллини вздыхает. Что ж, сам виноват. Знал же, что она придет, и все равно позволил себе отдохнуть от громогласных криков капитана после телефонного разговора. Вот и заснул в тишине и темноте. — Вторая часть плана выполнена, — тихо говорит она, крепко зажмуриваясь. — Примо… он уколол тонким воздействием пламени в нервную систему Девятого, когда я закрепляла воздействие на психику. Положив свою ношу, вариец потянулся и включил ночник — по стенам комнаты тут же запрыгали разноцветные блики. — События развиваются стремительно, но и ждать больше нельзя. В верхах зашевелились, так что… Фран зевает, укладываясь поудобнее, и иллюзия замены рассеивается. Блондин уже привычным движением накрывает ее другой частью одеяла и, как обычно, ложиться разглядывать ее умиротворенное лицо. — Ты все сделала правильно, лягушка, — голос принца звучит серьезно. — Вария прошла проверку полным составом на нынешнем этапе. Большие глаза цвета зелени, аккуратный носик, ямочка на подбородке и тонкие губы. Волосы такого же зеленого цвета разметались на простыне и прядями падают на лицо. Повинуясь какому-то порыву, Бел рукой проводит по шелковистым волосам и мягко заправляет их за уши. — Бел-семпай, вы во мне сейчас дырку просверлите. В любой другой раз, он бы сразу отдернул руку и немедленно запустил бы стилеты в эту язву всей его жизни. Но усталость за весь день накатила новой волной, что ничего такого делать не хочется — проклятые Койот и Висконти вымотали все нервы и силы, затраченные на двойную обороны и осторожность. Так что можно только сгрести зеленую язву в охапку и, слушая ее мерное дыхание, заснуть. Что он и воплощает в реальность. — Бел-семпа-а-ай… — Цыц, лягушка. Принц так захотел. Уткнуться носом в ее волосы, пахнущие клубничным шампунем, и прижать настолько близко, насколько это возможно. Раньше бы Фран замерла. Но сейчас, у нее только сначала учащается биение сердца, а потом она сама льнет к теплому телу. Его одеколон с едва уловимой ноткой ванили действует лучше валерьянки. Все верно, если бы она оплошала — они бы давно были в подземельях Вонголы по соседству с «куклой». Она холодным носом утыкается в его спокойно вздымающуюся грудь и слушает, как бьется сердце. Тук-тук. И нет ничего роднее. И нет ничего лучше этого равномерного сердцебиения, словно колыбельная на ночь, под которое Фран уже привыкла спокойно засыпать. Завтра они снова вернуться в резиденцию Варии, завтра она снова сможет увидеть свою маленькую Семью, чтобы удостовериться в том, что план Дечимо прошел безупречно. Проваливаясь в объятия тьмы, единственное, что может вытянуть кольцо Ада из вновь захлопнувшегося сундука ее страхов — стеклянный взгляд янтарных глаз и окровавленное тело у ног садистского ублюдка той, кто для всех них является единственным шансом на спасение. Небо, хоть бы все получилось.