***
В звёздной ночи ухала сова, будто треск стрелок часов, отсчитывающий время. Аделина сидела на одной из пригородных остановок Палермо, по-детски беспечно мотая ногами. Долгая прогулка по лесу обернулась сильной усталостью. Добиралась она полночи, скрытая иллюзией Мармона, пока не поймала на трассе попутку, чей любезный водитель, типичный итальянский джентльмен, подвёз до города. С помощью, как выяснилось, ещё существующих таксофонов она дозвонилась до особняка Санторо. Незнакомый голос принял новость с радостью, пообещав, что в скором времени за ней вышлют своего человека — судя по всему, шпиона в Палермо. Чёрная тонированная ауди остановилась спустя час, и задняя дверца пассажирского места приглашающе открылась. Без тени сомнения Аделина закрыла за собой дверь, позволяя увезти себя подальше от чёртова полуострова, где она потеряла слишком многое. Родной дом или же родная тюрьма? Аделина не могла определиться со странным чувством, вернувшись в поместье семьи Санторо. А точнее то, что от неё осталось. Всё больше незнакомых лиц, быть может, которым она раньше не придавала значения. Встретили её со всеми полагающимися почестями, не хватало только личного кресла, которое бы они возложили на свои плечи, неся пешком до самого штаба. Кто-то умудрился даже назвать её боссом, отчего Санторо передёргивала плечами — слишком несуразно и непривычно звучал титул, больше слышащийся для неё как клеймо. Дом опустел, и казался чужим, даже несмотря на то, что Аделина давно не испытала к нему трепетных сентиментальных чувств, сейчас он выглядел особо отчужденным. Сидя в парадной гостиной, в мягком, обитом золотой парчой кресле, вымытая, одетая прилично, приведённая в полный порядок Санторо неуютно пристроила руки на подлокотники. Предложенные блюда она отвергла, морща нос, тошнило теперь круглыми сутками, что она списывала сначала на голод, а теперь на усталость. Дверь в гостиную отворилась, и вбежавший мужчина, распростёрший руки для объятья, плакал точно малое дитя. Санторо не верила своим глазам, уставившись на ожившего мертвеца — её дядька Фредерико, чьи пальцы Савада получал каждые пять дней в течение двух месяцев, и который, по сути, скончался ещё в конце февраля, упав на колени, возвёл руки к небу, прокричав: — Дева Мария! Ты сохранила мою единственную надежду! Санторо с распахнутыми глазами вцепилась в подлокотники, когда брызжущий слюной и слезами оживший дядька подполз на коленях, не переставая экспрессивно кричать. — Боже, Аделина, до нас доходили слухи, что ты погибла, другие, что тебя казнила Вонгола после того, как мы отказались выдавать наследие. Они не верили нам, что мы не знаем, где твой отец его спрятал! — К-как? — прошептала Лина. — Вы живы? — Жив? Как видишь, слава богу, всё ещё жив! — Дядька изумлённо дёрнулся, в шутливо удивленной форме пожав плечами. Аделина подскочила, схватив Фредерико за плечи и призывая подняться с колен. Это точно был супруг её тетки, ошибки быть не может, с опухшим от слёз лицом, лишённый указательного пальца левой руки, с уже затянувшимся рубцом кожи. — Неужели Вонгола соврала тебе о моей смерти? — разочарованно цокнул языком дядька, покачав головой. — Мне пулей отстрелило палец, но я смог ползком выбраться во время ажиотажа. Я сразу же принял меры, чтобы вернуть тебя, когда до нас дошла информация, что ты единственная выжившая. Но мне и нашему советнику отказали, сославшись, что пока мы не отдадим Наследие, тебя не увидим. Одно нас утешало, что Вонгола пообещала не причинять тебе боли. Тебя ведь не пытали, не мучили? — дрожа и трепеща, Фредерико схватил Санторо, заставив покружиться вокруг оси, чтобы точно удостовериться в сохранности племянницы. — Хоть в этом они слово сдержали. — Но мне сказали, что вы мертвы! Каждые пять дней к нам приходила коробка с вашими пальцами и угрозами, а в конце февраля мне и вовсе заявили о вашей смерти, — всё ещё не веря своим глазам, прошептала Лина, в ступоре не в силах пошевелиться. — Как же, сказали! Ох, дурная кровь эта Вонгола! Думаешь, власть держится на чести и благородстве? Вероятно, они нашли мой палец и создали из него реальные иллюзии, мороча тебе голову! Вот только зачем, не понимаю… — Я… я помогала искать им наследие, чтобы… чтобы вам помочь. Чёрная бровь Фредерико изумлённо приподнялась, и в темно-зелёных глазах вспыхнула неприятная скользкая искра. — Ты что же, знала где Наследие? А, ну оно логично! Логично! — воскликнул Альерти, ринувшись по комнате, восклицая. — Кровная родственница! Мне, второму супругу твоей тётки, от которого она уже и детей-то не заимела, знать было не положено! Что же они тогда нас терзали своими недомолвками! — Всё, всё в порядке, прошу Вас, успокойтесь. Это же прекрасно, что и я, и вы живы. А советник? Где он? Я хочу с ним увидеться. Фредерико застыл, испуганно воззрившись на медленно подошедшего отпрыска Санторо. — Мне так жаль! — вскричал он. — В одном из покушений со стороны Вонголы советник погиб! Теперь ты понимаешь, Лина? — с полной серьёзностью и необратимой фатальностью Фредерико положил горячую вспотевшую ладонь на хрупкое плечо. — Ты единственная кровная Санторо, наш единственно законный Восьмой Босс, Аделина Санторо.***
Нет, — хотелось закричать Аделине. — Остановите это безумное колесо Сансары, меня здесь быть не должно. Но вопреки желанию, как положено боссу семьи, Санторо занимала центральное место за столом переговоров в одном из самых больших конференц-залов поместья. Неудобные туфли на высокой шпильке жали, кольцо тётки Изабель наоборот болталось на средним пальце правой руки, явно намекая, что Аделина не доросла ещё до своего титула, и вряд ли когда-нибудь будет к нему готова. Волосы собраны в тугой конский хвост, слишком чёрно-белые тона вызывали ассоциацию, что она скорее бизнес-леди, чем босс семьи. Лица, будто вылепленные из восковой маски, смотрели на неё ястребиными хищными безжалостными глазами, немало повидавшими на своём веку, в отличие от неё — тусклого и уставшего после всего случившегося за столь небольшой промежуток. Фредерико распинался вычурно-пафосными речами о возвращении их луча света в тёмное царство, никто даже не посмел сказать против, наоборот — поддержали воодушевленными аплодисментами. Настало её время говорить. Аделина сглотнула, поджав пальцы на ногах и подняв ровный взгляд, пытаясь унять волнение и дрожь, начала свою речь: — Я Аделина Санторо, — голос предательски дрогнул, но когда Фредерико в поддержку дотронулся до её мертвецки-ледяной ладони, придала голосу чуть больше уверенности. — Я Аделина Санторо — единственная дочь шестого босса Санторо, Альберто Санторо, и по совместительству племянница седьмого босса Изабель Санторо, данной мне властью по крови, собрала вас на экстренное собрание. Она должна была произнести: «Я восьмой босс», но язык не повернулся, а Фредерико и не стал настаивать. — После ужасного инцидента на свадьбе прошло больше трех месяцев. И после слов Фредерико в вашем присутствии мне стало известно о двуличности и безжалостности Вонголы и её босса Савады Тсунаеши. Всё это время я находилось под личным наблюдением независимого отряда убийц Вонголы — Варии. По залу прошёлся возмущенный ропот, многие переглянулись, ошеломлённые подобной новостью. Один из мужчин поднялся. — Фредерико уверил нас, что Вонгола объявила, что вы находились всё это время в Вонголе в качестве пленницы. Савада Тсунаеши потребовал, чтобы мы выдали наследие Альберто Санторо, а до тех пор вы будете находиться под его личным надзором. — Это так, — не стала лукавить Аделина. — Но не совсем. Когда я очнулась после кровавой свадьбы, Вонгола уверила меня, что не причастна к этому бесчестному убийству. — Как же! — Мне была прислана коробка с пальцем и перстнем Фредерико и запиской немедленно передать наследие. Отправитель не был известен, и всё это время Вонгола получала пальцы якобы моего дядьки. Хотя как видите — девять остальных находятся на месте. Меня уверили, что найдя наследие, я помогу спасти остатки своей семьи от неизвестного врага. — Какой абсурд! Они что же, объявили, что Санторо сами присылали пальцы? — Они этого не говорили, но уверена, что пытались на это намекнуть. Я действительно знала одну подсказку и рассказала её, доверившись им. И всё это время я и Вария, под надзором которой я всё это время находилась, искали Наследие. — Это возмутительно! После всего услышанного мы обязаны объявить открытую войну! Мало того, что они устроили геноцид семьи, так ещё и использовали дочь Альберто в корыстных целях, явно не собираясь сдержать слово! — Я сбежала, — подтвердила Лина. — После того как Наследие попало мне в руки. Тихий гвалт обрубило как топором, присутствующие, не веря своим ушам, уставились на Аделину как на восьмое чудо света. Фредерико сидящий по правую руку, побледнел точно рассыпавшийся мел. А Аделина, вытащив из кармана пиджак синюю склянку, поставила на стол. — Что это? — Это наследие? — Что всё это значит? Под обоюдный ажиотаж мужчины вскакивали, толпясь, но, не решаясь притронуться к предмету, путь к которому был вымощен кровью. — Я не знаю, что это. Но похитивший меня Франческо Гвидо уверил, что это и есть наследие. — Франческо Гвидо? — воскликнул с перекошенным лицом дядька Альерти. — Подожди, Гвидо — разве не девичья фамилия твоей матери? Лина не стала лукавить, односложно кивнув. — Франческо Гвидо мой единоутробный брат, иллюзионист, владеющий кольцом ада. Он тоже охотился за Наследием, когда мы с Варией нашли это, он похитил меня вместе с наследием. Отдал обманку некому боссу, чьё имя не выдал. После… — Санторо застыла, язык присох к небу, если она произнесет хоть слово, это вырвется болезненным хрипом. — После он был убит боссом Варии. — Санторо потупила взгляд, скользнув по Наследию. — Сбежав, я сразу же вышла на связь. Если бы я знала, что Вонгола обманывает меня, сделала бы это в первый же день. Настало время переварить информацию, бурное обсуждение переросло в какофонию спора. К Наследию боялись притронуться, как к священной вещи иль адскому изобретению. Но главное, что оно вернулось туда, где и должно быть. По крайней мере, Аделина уверила себя в этом. — Наследие будет исследовано, мы проведем анализы, чтобы выяснить, над чем работал Альберто Санторо. А сейчас, вас должны будут короновать, после чего как босс Санторо вы должны будете принять решение, касающееся Вонголы, — вынес вердикт сидящий напротив мужчина, из последней информации, как узнала Лина, «временный» советник семьи. — Я понимаю. Поэтому хочу сделать заявление. — Аделина поднялась, сняв кольцо босса, устав то и дело поправлять с тонкого пальца. — Боюсь, я не воспитывалась подобающим образом, чтобы сесть в кресло босса, я не знаю, что делать и, если быть откровенной, не желаю брать на себя ответственность. Я хочу отказаться от кресла босса в пользу других оставшихся родственников, кто идёт следующим по иерархии. — Это невозможно! Вы единственная прямая кровная родственница! Остался разве что Фредерико Альерти последний супруг вашей тётки, но по крови он не может наследовать место. Если вы откажетесь от места, в семье может начаться раскол из-за драки за него. Ища хоть малейшей помощи и поддержки, Санторо растерянным взглядом потерянного в толпе незнакомцев ребенка стреляла по каждому. Фредерико задумчиво поглаживал усы, смотря на пустующее место, где до этого стояло унесённое наследие. Почувствовав взгляд племянницы, он как бы не хотя предложил одну из возможностей: — Ты могла бы официально отказаться от места, заверив отказ в мою пользу письменным приказом, но для этого нужно единогласное решение, или, по крайней мере, большинство голосов из совета, приближённого к семье. — Отлично! Я согласна! Давайте проголосуем! Я уверена, что дядюшка Фредерико справится намного лучше меня с такой большой ответственностью. — Вы слишком хорошего обо мне мнения, — льстиво склонил стан Фредерико с рукой у сердца. — Проголосуем? Кто за кандидатуру Фредерико Альерти? Аделина с волнением наблюдала, как нехотя и медленно на первый взгляд поднимаются руки, неуверенно и робко, но итог пришёл к единогласному решению — совет согласился, что на мгновение даже кольнуло по самолюбию Лины, как легко они смирились с её отказом. Но самое главное, что она избавилась от бремени нести ответственность за чужие жизни. На её стезе хватало ответственности за чужие смерти.***
Звон хрусталя разнёсся среди шумных возбуждённых голосов и непринуждённого смеха. В зале в одном из небольших поместий семьи-союзников Инрико отмечали скромную коронацию восьмого босса Санторо. Медлить не стали, в тот же день Аделина подписала составленный документ с передачей всех полномочий и власти мужу почившей тетки. И Фредерико с покорной скромностью принял этот титул сдержанно, но с большой благодарностью. И теперь Аделина наблюдала со стороны гущу праздничного настроения. Судьба Санторо и Вонголы её эгоистично не волновала.Она лишь упивалась маленький местью, что отдала наследие семье, и теперь Вария опростоволосилась, как и вся Вонгола. Аделина перебирала множество вариантов, один из которых сводился к безумной теории, что Франческо всё это время работал на Вонголу, либо на одну из союзных семей. Это многое объясняло, почему он ни разу не применил за всё время физическую силу ни к одному из представителей Вонголы. Зато Вонгола в лице Варии лишила её последнего члена семьи. Последнего лучика надежды на частичку семьи. Скрываемые вспышки гнева Лина запивала уже четвёртым бокалом шампанского. Дом на удивление казался заброшенным, даже пыль покрывала тонкой плёнкой дорогую мебель. — Аделина, не выпьешь ли с дядей за его новый пост? — Фредерико с сахарной улыбкой преподнёс бокал шампанского, и Аделина, отсалютовав, залпом под пристальный взгляд Альерти, выпила до дна. — Что вы решили делать с Вонголой? — С Вонголой? Ну, пожалуй, я убью для начала Саваду Тсунаеши, — с неоспоримой невинностью пролепетал мужчина, забрав бокал племянницы. — Убьёте босса Вонголы? Я не думаю, что это будет так просто. Лина кашлянула, в горле запершило, точно насыпанным в глотку песком. А Фредерико не отрывал взгляда, заинтересованного, скорее даже заинтригованного, всматриваясь в лицо племянницы. — Было бы, если бы мой иллюзионист не предал меня в последний момент, отдав мне пустышку. Аделина встрепенулась, подняв ничего не понимающий взгляд на дядьку, что выкинул её бокал через плечо, и хрусталь разбился осколочным дождем. Точно по ожидаемому сигналу гости смолки, не менее заинтригованно наблюдая за разворачивающейся картиной. — Правду говорят — не верьте иллюзионистам, те ещё подлецы. Хотя жаль Франческо, слышал, что в книге рейтингов Фууты он занял первое место сильнейших иллюзионистов. И на что он надеялся, забрав наследие? Оно ведь для него бессмысленно. Думал перетравить им всех обидчиков? Санторо медленно отступала назад, рукой зашарив по столу в поисках ножа, когда Фредерико даже с места не сдвинулся, всё причитая на нерадивого подчиненного. — Ты — босс Франческо? — дрожащая в волнении и ужасе Аделина споткнулась. Зал плыл в глазах точно пустынный мираж. — Считал себя таковым, но Гвидо оказался той ещё занозой, как видишь, видимо, весь в мать. Впрочем, спасибо, дорогая племянница, что выполнила роль курьера и так любезно доставила товар точно по адресу. — Фредерико похлопал по карману, достав тот самый бутылек. — Банально, но твой отец создал любопытный яд на основе скорпионьего жала и человеческой заражённой крови с его антителами, твоей, кстати говоря. Действует только спустя сутки после отравления. А что так смотришь удивлённо? Думала, я тебя вот сейчас последним бокалом отравил? Ну, я же не настолько скучный. Убил я тебя ещё за завтраком вчера. И с полным скорби и сочувствия взглядом Альерти снисходительным жестом подозвал своих людей. — Можете начинать. Аделина согнулась пополам, рвотный позыв сотряс тело, кровавая жижа выплеснулась под ноги, заполняя металлически-рвотным привкусом носоглотку. Рухнув на колени, Лина извергла кровь на собственные колени, не в силах даже поднять голову. Мир вокруг закружился в пьяной пляске, пока Фредерико с отвращением морща нос, направлялся на выход вместе с потерявшими интерес соучастниками-гостями. Охрана разливала бензин на мебель, не жалея ни капли, последний удар резкого душка ударил по полу рядом, смешиваясь с выблеванной кровью и не переваренной пищей. — Нет, — прохрипела Лина, она даже не могла заплакать, до сих пор не веря. — Как же тётка и сёстры… — А, они не были моими дочерьми, какая разница кого убивать, их, тебя, я всё начал планировать ещё десять лет назад. Моя семья усыновила твоего брата, по сути, он мне всё равно, что племянник был. И именно он рассказал нам о Санторо, он наводил справки на твоего папашу и его разработки, жил идеей мести. И подкинул мне отличную идею, мол все останутся довольны, я ему позволяю вырезать всю семейку и отдаю тебя, а я забираю наследие и кресло босса. Выйдя на твою тётку, я быстро подвёл её под венец, подкинул им идеи со взятками и слухами о наследии. А твоя глупая тётка-курица развесила уши и с упоением уплетала всю лапшу, что я вешал ей, — с другого конца у выхода прокричал Фредерико и устало махнул рукой. — Но даже так твоя тётка оказалась не дура, наплела мне бред с ключом и сейфом, поэтому когда Франческо украл его у Савады, я обнаружил шиш с маслом. Пришлось давить, что поделать. Пришлось идти на жертвы, отрубить себе палец, чтобы иллюзии были покачественнее, а Вонгола лишила меня геморроя и сама занялась поисками, как видишь, всё вышло удачно, ты можешь собой гордиться, решила шарады своего чокнутого папашки. Правда, я ожидал, что-нибудь поэпичнее яда, но да ладно. Кстати, — интригующе протянул Фредерико, уже переступив порог, — я там краем уха слышал от твоей тётки, что ты учинила пожар в лаборатории отца. Я подумал, что будет справедливо убить тебя тем же способом, каким ты убила своего бедного папашу. Чиркнувшая спичка упала на бензиновое озерцо у входа, и пламя змейкой распространилось по всей зале, разжигая языки, пожирающие мебель. Аделина кинулась вперёд, но упала ничком, пытаясь пластом отползти от бензиновых разводов. Пламя окружало кольцом, подбираясь спиралью, рыщущей змеёй в поисках наживы. Наживы, что упала щекой в вытекающую из носа струю крови. С последним стоном, вырвавшимся кровавым кашлем, Аделина смотрела в размытой картинке на пляски огня, точно пьяные неистовые девы в своём предсмертном танце. Боль внизу живота разрывала пополам, опоясывая поясницу и ноги. Но в полубессознательном состоянии Санторо молилась только одному, чтобы в этот раз она умерла окончательно. Ведь после всего она никогда не сможет посмотреть в глаза жизни. А главное тому, кто всё это время был прав, а она поступила как последняя дрянь. — Достойный меня конец, — заключила Аделина, перед тем как огонь лизнул ноги, и Санторо потеряла сознание.***
Кортеж автомобилей стремительно промчался мимо, Занзас в зеркало дальнего видения проводил удаляющиеся тени под сенью ночи. Навигатор указывал красной стрелочкой по направлению к адресу, который он смог пробить через разведку Варии — старое поместье враждующей семьи Вонголы, которая по последним новостям была распущена, и большая её часть присоединилась к семье Санторо. Дым приветствующе танцевал над кронами деревьев, Скариани прибавил газу. Ворота, брошено раскрытые настежь, скрипели под дуновением ветра, Занзас выскочил из салона, смотря на дикий огонь, пожирающий скромное поместье. Если он не спятил, то информация окажется верной, как и с базой Франческо, и Аделина сейчас находится где-то среди тлеющих стен. Стоила ли она того, чтобы кидаться за неё в огонь? Наследие они, откровенно говоря, проебали, Вонголу вполне после долгих скандалов устроит ответ «погибла в несчастном случае, от независящих обстоятельств». Но смотря на огонь, Занзас видел всполохи мерцающего пламени ярости, покрывающего пламя Облака в руках Аделины и слова её странного миража. Не думай, а просто делай. Огонь — ничто по сравнению с тем, что он может получить. Занзас ворвался через парадный вход, закрыв нижнюю часть лица рукой, собственным пламенем ярости разгоняя огонь от себя. Идя на зов собственной интуиции, сквозь трещащую древесину, сквозь угарный газ, застилающий глаза дым и инфернальный огонь, лижущий горячими поцелуями. Санторо лежала в круге огня, будто в собственном коконе смерти, что медленно подбирался. В ногах образовалось кровавое озерцо, отчего Скариани сначала подумал, что она получила огнестрельное ранение, кровь струйкой стекала также из носа и уголка губ. Разогнав огонь своей атакой, он прорвался в сцепленный круг, и опустившись на колени, нащупав совсем слабый пульс на бледном запястье, подхватил Аделину, забросив на плечо. Выход из замка он сделал собственноручно, направив мощнейший удар пламени ярости, разрушивший стену, откуда вырвались на воздух языки пламени вместе со Скариани. Зайдясь кашлем, отойдя на безопасное расстояние, Босс опустил Санторо на холодное покрывало зелени, пытаясь определить возможные повреждения. Ни пулевых, ни ножевых, на руках остался лишь кровавый след от внутренней стороны бедра, закраивавший неприятные опасения. — Аделина, — он хлопнул её тыльной стороной ладони по щеке, совсем не сильно, но достаточно чтобы разбудить, но Санторо прекрасным воплощением смерти не реагировала ни на один раздражитель. Дыхание замедлялось с каждой секундой. Прорычав раненым зверем, Занзас подхватил её на руки и кинулся к автомобилю.