Наследие Санторо

Аделина всегда любила фразу «корова на льду», потому что часто интерпретировала её под себя. Вот и сейчас, она убедилась, что помимо «коровы на льду» существует более нелепое зрелище — Аделина на свидании. Потому что сидя в одном из дорогих, пышущих своей изысканностью ресторанов, напротив Джессо, Санторо чувствовала себя в нелепом полуобморочном состоянии. Как бы ни было это смешно признавать, но это было её первое свидание. Свой первый поцелуй она не помнила, потому что тот произошёл в забытом клубе, когда она вырвалась на свободу. Первый секс с Занзасом. А вот теперь и до свидания добралась. По традиции тогда у неё должна быть свадьба с третьим лицом, но Бьякуран был уверен на все сто процентов, что он станет этим лицом, всячески выхаживая и задаривая Аделину подарками. Она тщетно пыталась спрятаться от него, но в итоге теперь должна улыбаться и вспоминать все ужасы, которые поведала ей Вария об этом человеке. Всё началось вполне невинно. Когда Вария трапезничала в полном составе за исключением босса, Луссурия, читавший газету, внезапно воскликнул, будто вспомнил нечто очень важное. — Дорогуша, ты уже выбрала себе свадебное платье? — Я? — вылупилась Аделина, указав на себя вилкой. — Ну не принц же, ши-ши-ши, — оскалился Бел, тут же оживившись темой. — Вы посмотрите только на неё, ухватила золотую жилу, — сплюнул Мармон. — Зря ты так, Мармон, — покачал головой Луссурия и, прижав ладони к щекам, сладко прощебетал: — Бьякуран находится на третьем месте самых завидных женихов мафии. — А кто на первом? — так невзначай поинтересовался Скуало. — Конечно же, босс! — гордо заявил Леви. — А на втором — Принц, — прикусив язык за первое место, хмыкнул Бел. — А вот и нет, — протянуло Солнце Варии. — Первое — Савада, второе — Каваллоне. — Ой, можно подумать, Бьякуран на Санторо женится, — огрызнулся Мармон, отпив кофе. — Ага, брачную ночь он будет тоже с наследием проводить, — оскалился мечник. — Да вы издеваетесь! — взревела Аделина, едва не подскочив на ноги. Спрашивать, у кого именно оказался длинный язык, смысла не было. Слухи в Варии распространялись со скоростью света. — Чего это вы разорались, синьора Джессо? — хмыкнул Суперби. — Ты ведь в курсе, что выходишь замуж за социопата, убийцу и манипулятора? — То есть всё равно, что выйти за вашего босса, только блондина? — парировала Санторо с самодовольной улыбкой. — Ты просто не в курсе тех событий, что предотвратил Савада и его мусорные хранители. Через пять лет Джессо в прошлой ветке будущего учинил чуть ли не мировую войну. Он убил всё десятое поколение, всех аркобалено, и подмял под себя мафию, — сухо разъяснил Скуало. — Слушайте, а вдруг это ему после брака с Санторо так свезёт? Заполучит наследие и захватит весь мир? — предположил Луссурия. Не выдержав этого балагана, Лина отшвырнула салфетку с ног и подорвалась с места, оставшись без завтрака. Её и так тошнило. Варийцы проводили её тяжелым взглядом и хитро засмеялись заговорщицким смехом. — А мы не переборщили? — Не, как босс и приказывал. После этого случая Аделина искусно избегала Бьякурана, который, перейдя на новый уровень отношений, теперь называл её «Лина-тян», певуче растягивая теперь ставшее ненавистное ей обращение. Но роковой момент настал, когда она находилась с Занзасом «под личным присмотром». Услышав, что Джессо ищет её, Аделина юркнула под стол, понадеявшись, что Занзас её спасёт. Но на вопрос Бьякурана, где же Лина-тян, Занзас дал ей пинка и с наслаждением и издевкой оповестил босса Мильфиоре, что Аделина там, где положено быть женщине — под столом у его ног. Бьякуран, присев на корточки и подняв скатерть, улыбнулся улыбкой сталкера, нашедшего свой объект, и в такой двусмысленной ситуации позвал на свидание, невзирая на то, что Санторо валялась у ног другого мужчины в прямом смысле, вцепившись в него клешнями. И теперь проклиная Скариани за такую подставу и смотря на воркующего Джессо, Аделина рисовала страшные картинки, как он убивает десятое поколение и её в придачу. Но самое страшное было только впереди. После ресторана Бьякуран снова обманным путём затащил её в свои апартаменты, где заставил посмотреть фильм ужасов, вероятно надеясь, что от страха Лина будет жаться к нему больше. Но страха больше Аделина натерпелась от того, что весь фильм чувствовала руку Бьякурана на своем плече, а под конец уже и на бедре. Она катастрофически не знала, что нужно делать в таких ситуациях. С Занзасом в этом плане было легче: наорал — трахнул — отпустил. И всё, не надо думать, что говорить, как себя вести, все на эмоциях, искренне. А здесь Санторо подозревала, что есть негласные правила, в которые её не посвятили. — Ну, как, Лина-тян, понравился фильм? — Бьякуран снова обнял её за плечо, прижимаясь щекой к щеке. — Ага, — обречённо кивнула Аделина, думаю, что ей легче было бы снова впустить в себя пистолет, чем вести романтически-дружеские беседы. — Значит, ты подумала над моим предложением? — Над каким предложением? — Ну там, золотое колечко, свадебное платье, детишки… «Ага, моё наследие». — А можно я отвечу перед маскарадом? Я всё ещё взвешиваю плюсы и минусы. Бьякурана такой расклад начинал явно раздражать, но он терпеливо улыбался уголком губ и, оставив на щеке Аделины невинно-дружеский поцелуй, отпустил с хождений по мукам.

***

День икс настал. Последнее пышное празднество в жизни Аделины закончилось кровопролитием, поэтому к маскараду она относилась скептически. Праздники в мафии проходили под стать их сущности. А тут ещё и головная боль в виде предложения, к решению которого она так и не пришла за неделю. Костюм уже лежал на кровати, но необходимые штрихи к образу Лина закончить самостоятельно не могла, однако, памятуя о мастерстве умелых ручек Луссурии, Санторо попросила помощи Солнца Варии. Стоило только показать хранителю костюм, как он понимающе улыбнулся, заверив, что она обратилась по адресу. Уже через час Аделина смотрелась в собственное отражение, застыв невидящим взглядом на отражение тумбы, где лежали карты. Словно наркоман, жаждущий дозы, она желала лишь посмотреть на них, прикоснуться к частичке своей проклятой удачи. Но она ведь обещала Занзасу, что больше к ним не прикоснётся. — Возьми карты с собой Аделина, — прошептал голос искусителя на ухо. Санторо вздрогнула, обернувшись. Но никого не застала. Луссурия ещё не вернулся, ища последнюю деталь для образа. И воровато оглядевшись, Аделина прикусила губу, непроизвольно сделав шаг в сторону комода. К назначенному часу Лина была готова, но вопреки желанию явиться на торжество с Варией, её планам грубо помешали. Когда Луссурия заканчивал последние штрихи с причёской, явился мужчина по имени Закуро, зевая, с недельной щетиной на лице, заявив, что Бьякуран требует её к себе. Пришлось повиноваться. Когда она вышла с хранителем Урагана, как успела выяснить за время их молчаливого рандеву, в одну из комнат, стоящий в пол-оборота Джессо, чьё лицо скрывала золотая маска, в камзоле цвета шампань, украшенном позолоченной витиеватой вышивкой, восторженно ахнул, улыбнувшись как супруг, гордящийся красотой своей супруги. — Лина-тян, ты выглядишь восхитительно! Это что же, настоящие индийские ткани? Аделина смущённо поправляла непослушные красные перья маски. Грубые, но дорогие индийские ткани насыщенного алого цвета, под стать её волосам, сплелись в длинные штаны-шаровары с ненавязчивым для глаза вырезами от бедра, и короткий топ с рукавами, расшитыми драгоценными камнями. Голову венчала карнавальная маска, на переносице которой вместо индийской точки сиял аквамарин. Волосы сдержанной простотой собраны в низкий пучок. Сбросив мимолётное наваждение от искреннего или наигранного восхищения, Джессо, подхватив будущую невесту под руку, провёл вглубь комнаты. — Позволь представить твою будущую семью. Мои хранители, — поимённо представил Бьякуран, обведя каждого, — и лучший друг Иреи Шоучи. Кстати, мой свидетель на свадьбе. А ты, Аделина, уже определились со свидетельницей? И обернувшись, взял её ладони в свои — на этот раз ей не убежать от ответа. — А… ну… — А собственно, у неё ведь и нет кандидатур в свидетельницы. Подруг у Аделины никогда не было. А в голову шёл разве что один Луссурия, который на её предложение точно посмеётся от души, но может даже и согласится. Сидящий за ноутбуком, полностью поглощённый в работу Ирие в футболке, никак не вяжущейся к маскараду, будто только сейчас услышав слова Бьякурана, нахмурился — его явно тоже не предупредили заранее, а поставили перед фактом. Даже не взглянув на Санторо, он скупо поприветствовал её, кивнув. — Рад познакомиться. Прекрасно выглядите. — Так что со свидетельницей? — настаивал на ответе Джессо. — Если у тебя её нет, почему бы Блюбелл не выручить нас с маленькими одолжением? — Вот ещё! — капризно воскликнула сидящая на столе Хранительница Дождя, надменно наблюдающая исподлобья за воркующими голубками. — Я не стану свидетельницей этой…!!! Но вовремя зажавший её рот Хранитель Облака, неловко рассмеялся, пока мычавшая Блюбелл, пыхтя и ворча, высказывала в его ладонь всё, что думает об этой свадьбе. — Ха-хоу. Прошу простить, это ещё не образумившееся дитя. Блюбелл встала сегодня не с той ноги, — и отпустив Блюбелл, Кике перехватил руку Аделины, запечатлев на ней поцелуй. — Рад познакомиться с будущей супругой Бьякуран-самы. Аделине хотелось закричать: «Я еще никому не будущая супруга», но её мнение здесь мало кого волновало. Обрамлённый зелёными тенями взгляд правой руки Джессо лукаво сверкнул, совсем как у Бьякурана, который в своём понимании считал развернувшуюся картину семейной идиллией. После милого общения, в котором Санторо лишний раз боялась вдохнуть, пошевелиться или сказать чего лишнего, пришло время спускаться в приёмный зал. Всё это время занимающийся системой безопасности Шоучи, подхватив со спинки дивана костюма зелёный камзол, накинув его прямо на футболку, юркнул к Аделине, толкнул её в бок и незаметно протянул чип, заговорщицки прошептал: — На случай побега со свадьбы, здесь самые оптимальные пути отступления. Нервно посмеявшись и спрятав «свадебный подарок», Лина искренне поблагодарила свидетеля. Интересно, а для себя он рассчитал пути побега? Оркестр живой музыки встречал гостей, вереницей лениво бредущих в пёстрых костюмах и скрывающих лица масках. Река масок текла по лестнице, устланной кровавой дорожкой ковра, ведущей к хозяину и хозяйке маскарада. Бьякуран с дежурной улыбкой приветствовал гостей, не забывая перекинуться парой-тройкой слов с коллегами по оружию. И если для него как для босса подобная публичность была в порядке вещей, то Аделине казалось, что она вот-вот потеряет сознание — она устала стоять, устала улыбаться, устала благодарить за комплименты. Пока Джессо парировал удар за ударом очередной любезности, Аделину окликнул игривый знакомый голос, подобная фамильярность в приветствии была присуща только одному хранителю Савады, который себя, к слову, таковым не считал. — О, давно не виделись, Санторо. Всё ещё жива и невредима, ку-фу-фу. Как, кстати, наша сделка с кольцом? — Рокудо Мукуро в сопровождении своих верных подчинённых смотрел на Аделину как на любопытного зверька, который мог позабавить его, пускай и недолго. Весь в чёрном, с золотой каймой на плаще, такой же, как на чёрно-золотой маске Чумного доктора — настоящая смерть, коса которой приняла материальную форму в виде торчащего оружия из шапки Франа, мальчишка, заметив сходство, подколол учителя в виде своего костюма. — Ну и вам здравствуйте, Рокудо Мукуро, и компания, — наигранно отвесила шутливый поклон Аделина. — И… какой уговор? — даже палец задумчиво приложила к подбородку для пущего эффекта непонимания. — Такой, с рогом на ободке кольца, — растягивая слова, Мукуро провёл пальцами по воздуху, вырисовывая рог. — Жадный вы, господин Смерть, плетёте интриги за спиной босса, кольцо ищете. Так и на наследие скоро позаритесь. — Уже давно позарился, думаешь, почему я с тобой такой любезный? — наклонив голову набок, опасно улыбнулся Туман. — Ну, в таком случае вы по стараниям пока что в конце очереди. Замуж меня случайно не хотите позвать? — Оя? Замуж? — удивлённо переспросил Рокудо, моргнув. — А что, в этом есть доля логики. Фран рвался вперёд, пока учитель останавливал его за шапку, паренёк шумно втянул носом воздух, задвигав ноздрями, будто унюхавший наживу пёс. — Ну уж нет, — вскинула рукой Аделина. — У меня уже есть любовь всей моей жизни!!! Фран, ты же возьмёшь меня в жёны? — и с пылом Санторо обняла принюхивающегося к гастрономическим изыскам из зала молодого иллюзиониста, намеренно сдавливая в объятьях. — Простите, но женщины в возрасте с красными волосами не в моём вкусе, — отстранённо-меланхолично ответил мальчуган. — Ты ведь в курсе, что я сейчас самая завидная невеста? — наклонившись, Аделина сощурила глаза, потянув Франа за щеку. — Ку-фу-фу, — хохотнув в кулак, Мукуро развернул голову ученика от направления залы, и, вернувшись к Санторо наклонился, прижав ладонь к губам, как истинный заговорщик. — Мне ни к чему идти на такие сложные процедуры, в крайнем случае, я всегда могу захватить твоё тело, — и потрепав застывшую в изумлении Аделину по макушке, направился в гущу праздника. Воскликнувшая в догадке Санторо принялась судорожно искать на теле порезы от трезубца. Когда только этот хитрый лис успел её задеть?! Десятое поколение Вонголы появилось привычной шумной гурьбой, с тем весёлым и задорным хаосом, какой они всегда несли шлейфом следом за собой. При виде Савады, Аделина заметно оживилась, энергично замахав рукой. Если от Варии хрен дождёшься поддержки против замужества, то может хоть у Тсунаеши она найдет голос разума? С другой стороны, а что если Савада обо всём знал. И стоит ли об этом говорить, вдруг разразится скандал? — Тсунаеши, я ждал тебя раньше, — от привычного приветствия для всех гостей Бьякуран сохранил лишь вежливую улыбку. — Чтобы обсудить нашу стратегию. — Я решил, что в данной ситуации лучше всего подойдет импровизация. Он может нас слышать, — добавил шепотом Савада. Боссы семей застыли друг на друге странным тяжёлым взглядом. Решив, что это её шанс, Аделина потихоньку улизнула от Джессо в приёмный зал, где музыка громкая, но не настолько навязчивая, чтобы не слышать чужих голосов, обрушилась волной, погружая в праздничное настроение. Найдя фуршетный стол с алкоголем, Лина в первую очередь направилась к нему, там, где алкоголь — ищи Варию, гласила её мудрость. — Танец или жизнь? — в позвоночник, будто иголкой, кольнули два холодных кончика пальца. Аделина вздрогнула, вытянувшись струной, и затаила дыхание — глубокий голос, шепчущий на ухо, и горячее дыхание на обнажённой шее вызывали резкий контраст с ледяными прикосновениями пальцев, сложенных в пистолет. Поставив бокал на столик, чтобы не разлить напиток, Аделина, повинуясь негласным правилам игры, в той же шутливой манере подняла руки, обернувшись. — У мафии всегда так принято звать девушку на танец под дулом пистолета, синьор репетитор? Реборн, сдув невидимый дымок с пальцев, хитро улыбнулся, глаза, слившиеся с чёрной маской, игриво блеснули, мужчина ненавязчиво протянул руку, даря ощущение призрачного выбора. — Так что же ты выберешь? Жизнь или танец? — Нет-нет! — ретиво замахала руками Санторо, угрюмо нахмурившись. — Никаких танцев! Я стеснительная девушка, не любящая толпу. А здесь для меня один ходячий аллерген. — Я заставил тебя выйти на сцену в театре, думаешь, не хватит сил увести на танец? — с улыбкой высокомерного торжества, репетитор, не принимая возражений, подхватил Санторо за талию, силком выводя к гуще танцующих масок. — Нет, нет! Я не умею танцевать! — краснея от смущения и страха своего неминуемого позора, Лина изо всех сил упёрлась ногами в пол, но Реборн, не принимая возражений, продолжал настойчиво тянуть за руку, давая последний шанс смириться со своей участью. — Так я тебя научу! — Если Бьякуран увидит, что я танцую, то тоже заставит меня танцевать! — Почему Бьякуран должен заставлять тебя танцевать? — киллер даже остановился, Аделина готова была поспорить, как надменно и удивлённо изогнулась его бровь под маской. — Ну… Ну он ведь хозяин маскарада и всё такое. Ну, пожалуйста! — и в последней попытке молитвенно сложила руки, покорно склонив голову. — Вы же меня наверняка допрашивать будете! — А что, есть что скрывать? — Нет! — А вот твои прячущиеся глаза говорят, что да. Почему Бьякуран вызвал тебя на неделю раньше? Санторо подняла склонённую голову, хмуро стрельнув взглядом по сторонам, проверяя, нет ли поблизости Джессо, судя по всему, Вонгола не знала о его грандиозных планах обзавестись семейством, иначе бы Реборн знал, но мужчина терпеливо ждал её ответа, вперив руки в бока. — Вот вы уже начали допрос, — криво улыбнувшись, Лина соскочила с ответа. И Реборн, вздохнув, как человек, потерявший всякую надежду на благоразумие ближнего своего, подхватил Аделину под талию, воспользовавшись её минутной слабостью, волоча на танцпол. — Если не пойдешь со мной танцевать, я пойду к Занзасу и расскажу, что ты меня поцеловала в особняке Вонголы, а потом ещё и в комнату пыталась затащить. Открыв рот от такой беспардонной наглости, да ещё и лжи, Аделина в миг прекратила сопротивляться, застучав зубами, точно ища подходящие слова, рвущиеся из шипения. — Но последнего не было! — Зная, как ты на мужиков кидаешься, мне поверят. — Удар ниже пояса с недвусмысленным намёком на события четырёхмесячной давности, когда её опоили таинственной гадостью, от которой она набросилась на Занзаса. После такой подсечки Лина окончательно понурила плечи, пока Реборн торжествующе захохотал и, развернув к себе, перехватил за запястья, одну руку пристроив себе на плечо, другую оставив в своей хватке. Натянутая как струна с одеревеневшим телом Аделина прикусила губу, позволяя нарушить её личное пространство, рука на обнажённой талии приятно холодила и вызывала волнительный трепет. Что же, она может внести ещё один пункт в свой список «первого раза». — За отдавленные ноги извиняться не буду, вы сами напросились, — с наигранной скорбью театрально вздохнула Лина, с вызовом смотря в насмешливый, не сходящий с неё взгляд. — Ничего, кто-то должен был принять на себя эту участь. И расслабься, — Реборн легонько встряхнул её, на мгновение ослабив хватку, — я с тобой танцевать буду, а не пытать. У нас есть пять минут. — А что будет через пять минут? — Вернётся Бьянки, и если увидит тебя в моих объятьях, немножко убьёт тебя. И начав безмолвный отчёт, киллер увлёк в танец Санторо, помрачневшую от такой перспективы. — Замечательно, я теперь весь танец буду думать о вероятности быть убитой отравленной кулинарией. Больше не выпью и не съем здесь ничего. Кстати, как вы относитесь к замужеству? — Замужеству? — удивлённо переспросил Реборн, Аделина вновь намеренно стрельнула взглядом в сторону. Хватает уже её похолодевших рук, выдающих волнение и страх. Реборн и так чувствовал её ложь за версту, намеренно вторгаясь в личное пространство, чтобы вывести из равновесия. С каждым шагом прижимая за талию ближе, как бы Аделина ни пыталась сохранить дистанцию. — Да, в мире мафии замужество по расчёту — это ведь нормальное явление, как, например, у аристократов? Саваду хотели выдать за мою сестру при том, что они друг друга не знали и не видели. — Скажем так, это не категорично, браки по любви тоже не редкость в нашей ипостаси. Но расчёт и правду всё же перевешивает. — А вы? — Я? — Никогда не думали себя окольцевать? — Бьянки уже три раза пыталась меня женить на себе, один раз даже когда я был в форме аркобалено, но как видишь, пока что безуспешно, — на губах всплыла ностальгическая улыбка, эти три раза явно таили в себе весёлые истории. — Но почему тебя заинтересовала эта тема? — Да так, готовлюсь к худшим перспективам своего будущего. Выпустив её из объятий, киллер закружил партнершу, и вновь поймав в цепкие руки, закинул её ножку себе на бедро, уткнувшись лбом в её лоб. — А как же женская мечта о белом платье и пышной свадьбе? — Боже упаси, — дыхание сбилось, вместо слов — томный, едва различимый шёпот. Аделина на мгновение прикрыла глаза, пытаясь восстановить дыхание. — Брак для меня подобен сроку в тюрьме строгого режима, я ведь не смогу себе принадлежать, если мою свободу окольцуют ободком из металла. — Аналогично. Ответ шёпотом, скользнувшим по щеке к ушку. Убаюканная не прерывающейся беседой, Аделина не заметила, как полностью передалась во власть рук Реборна, будто её тело ей вовсе не повиновалось. Она стала марионеткой в руках умелого кукловода — так уверенно и легко он её вел, то позволяя эпизодично ощутить свободу действий, то вновь набрасывая невидимые цепи. Не совсем дружеские прикосновения и интимный шёпот на ухо, от которого подкашивались ноги, а сердце гулко стучало. А когда рука экс-аркобалено плавно скользнула с поясницы выше, всего лишь кончиками пальцев забравшись под алую ткань топа, Аделину будто током ударило и одновременно отрезвило. Танец, больше напоминающий прелюдию, заходил уже слишком далеко. Она сама, как смышлёная, быстро схватывающая на лету, ученица копировала точно тень грациозные движения. Снова наклон, в котором Аделина тянет за собой аркобалено, губы слишком близко, невесомо касаются, чтобы в следующий момент резко отстраниться в слишком жестокой игре без приза. Санторо стиснув зубы, подавляет уже почти вырвавшийся стон, киллер резко разворачивает её спиной к себе, прижимая к груди, и с довольной усмешкой искусителя, никак не отдающего запретный плод, шепчет на ухо: — Видишь, не всё так плохо, ты даже почти не отдавила мне ноги. — У меня хороший учитель. — Может, когда-нибудь я ещё научу тебя чему-нибудь другому. Аделина заинтригованно приподняла бровь, но вопрос заглушил громкий всплеск музыки, оркестр заиграл вальс. И с досадливым вздохом Аделины Реборн выпустил её из объятий, теперь рука к руке, как и танцующий круг масок, они кружили в сдержанной манере аристократов девятнадцатого века. — Кстати, чудесный костюм. — Не мешает меня лапать, правда? — с фильтрующими нотками усмехнулась Санторо. — Я не виноват в твоей сексуальности, — парировал мужчина, цокнув языком. — Хм… Ладно, я приму это за комплимент. — Похож на оригинал, неужели доставляли из Индии? — Да, заказала на счёт Мармона, он ещё, правда, не в курсе, но как представлю его бьющееся в судорогах тело при виде суммы, получаю эстетический оргазм. Реборн зловеще захохотал, увлекая партнёршу в объятья танца. — Бедный Мармон. Даже мне его жалко. За что ты так с ним? — Наверное за то, что я цитирую «язва Санторо на его финансах, лишний рот, который Вария не обязана кормить, кара Вонгольская», и ещё много-много эпитетов, которые Мармон не жалеет на бедную меня. Ах да, ещё он грозился продать меня в цирк с хорошей скидкой. — Думаю, теперь он всерьёз задумается над этой перспективой. Оказывается повелитель бала устраивал свои правила, в которых танцующие должны были меняться парами. Волнение подступило удушающим комом, Санторо попыталась возразить, уже желая сбежать с поля боя танцующих пар, но Реборн, подбадривающе притянув в объятье, прошептав «ты хорошая ученица, расслабься и получай удовольствие», резко развернул её к следующему партнеру. В миг взяв себя в руки, Аделина учтиво кивнула незнакомцу, чьё лицо полностью скрывала маска в перьях. Настоящий огонь в свечах старинных люстр мерцал снопами по всей зале, радужные краски костюмов кружили в сцеплённом круге, одной живой волной, что кружила под живую музыку, как искусных музыкантов, так и раздающихся приглушенных, но взбудораженных голос. Полностью затерявшись в гуще танца, Аделина сменила уже третьего партнёра. И правда, волнение уступило приятной истоме и праздничному настроению. Она расслабилась и получила удовольствие, кружась с незнакомцами, которые, быть может, час назад вытирали руки от чужой крови, а сейчас в белоснежных перчатках едва дотрагивались до её вытянутой ладони. Следующая очередь. Аделина подняла взгляд на высокого мужчину, облачённого в чёрно-красный бархат венецианского костюма, точно настоящий персонаж, сошедший с исторических страниц Венеции — столицы карнавала, чёрно-красная лоснящаяся бархатная венецианская маска с перьями полностью скрывала лицо. Санторо поприветствовала лёгким кивком и игривым взглядом и рукой к руке закружилась вокруг оси. Но когда настало время меняться партнёрами и незнакомец притянул её в свои объятья, Аделина увидела торчащие из-под костюма красные перья, прицеплённые к волосам. Побледнев от осознания, в чей капкан она угодила, как только настало время меняться очередью, Лина попыталась быстренько отскочить, не смотря на лицо маски, но Занзас вцепился в её запястье, изъявив желание оставить партнёршу при себе. Электрический ток прошёл по всему телу, по позвоночнику пробежал рой мурашек, но подняв горделивый взгляд, Лина расслабила кулак. Скариани по-прежнему сжимал её запястье, они кружили, неотрывно следя друг за другом. Мужчина привлёк её к себе слишком близко, Санторо тяжело выдохнула. — Вот уж не думала, что босса Варии реально заставить вырядиться в карнавальный костюм. — Вот уж не думал, что тебе хватит ума уйти из-под моего надзора, посмев не предупредить, — грубым басом отозвался голос, заглушаемый маской. — Меня похитили наглым образом, не я виновата, что кто-то плохо осуществляет свой «надзор». Ауч! — Аделина пискнула от сжавшей хватки на её пояснице. Глаза Занзаса сверкнули лихорадочным блеском — единственное, что открывала маска. — Отойдёшь от меня ещё раз хоть на шаг, к Бьякурану под венец отправишься в разобранном виде. — А мне вот интересно, в мою первую брачную ночь с Бьякураном я тоже буду находиться под твоим наблюдением? Попахивает уже извращением. Он больше не сжимал её запястье, скрестил их пальцы, проведя большим пальцем по ледяной коже. Аделина едва не запнулась от, казалось, абсолютно невинного жеста, но душа убежала в пятки, а все едкие слова так и остались невысказанным покалыванием на кончике языка. Если бы он только мог их снять своим языком. Музыка стихла, пальцы разжались, Скариани демонстративно покидал площадку, а Аделина, понимая, что выбора у неё нет, семенила следом широким шагом, чтобы не отстать. Вария, как и ожидалась, расположилась в закрытой тонкой кисеей ложе, шумная в карнавальных костюмах, но со сброшенными в одном конце масками. Занзас исчез, вероятно, скинув маску к остальным. И Санторо, скрестив руки, обвела варийцев взглядом. Принц решил подтвердить свой статус, вырядившись в кои-то веки в принца, даже корону нацепил вместо диадемы. Больше всех отвёл душу Луссурия, уже утопающий в обилии перьев и блёсток. Мармон ограничился праздничной накидкой, расшитой серебряным узором. Леви, явно решив, что лучший костюм — это костюм босса, облачился в похожий на итальянские театральный костюм. Скуало же ограничился простым фраком, решив не терять время на пустые забавы. — Ши-ши-ши, цыганка себе брюхо наела. Вон уже пузо висит. — Бельфегор провел тупой стороной лезвия по оголённому животу Аделины. Санторо, уже привыкнув, что для принца тыкать в девушек стилетами — привычное дело, втянула живот, оскорблённая таким заявлением. — Конечно, на одно её пропитание уходит десять процентов нашей сметы, — проговорил Аспер с видом профессионального недовольства. — Нет у меня живота, вашему королевскому высочеству следует поднять чёлку. — Ничего, — подозрительно довольным тоном вдруг расплылся в улыбке Мармон. — Скоро выскочит за Бьякурана и наши финансы вздохнут спокойно. Аделина сощурила глаза, подбирая свои пять копеек для подленько смеющегося Бела и довольно кривящего губы иллюзиониста, но вернувшийся Занзас схватил её за запястье, потянув за собой. Воцарилось молчание. Как сирота на табуретке, не знающая, куда себя деть, так и Санторо, оказавшаяся верхом на коленях босса, хлопала ресницами, прижав ладони к коленям и пытаясь осознать, что Занзас собственноручно усадил её к себе, прилюдно. Повернувшись к нему лицом вместо вопроса, какого черта он творит, Аделина многозначительно изогнула бровь. — Это ничего, что я вот так прилюдно сижу у тебя на коленях? — А тебя что-то смущает? Аделина поёрзала, облизнув губы. Да кое-что её смущало — кое-что, упирающееся ей в бедро. И густо покраснела, на что Занзас оскалился, как назло, скользнув рукой от её коленки выше, но Санторо свела вместе колени, зажав руку между бёдер, слишком близко к месту, где приятно ныло. Всё это время они смотрели друг на друга — с вызовом в молчаливой борьбе. — Что я скажу Саваде, если он увидит, что я сижу у тебя на коленях? — То же, что и на вопрос, какого хрена ты зажималась с его репетитором. Вспыхнула Аделина теперь не от смущения, а от злости. Он её все-таки видел. — Я свободная девушка, и танцую с тем, с кем хочу. — Точно так же, как и сидишь на коленях, у кого хочешь. Ещё вопросы? Аделина встряхнула головой, по привычке откидывая непокорные кудри и, закинув ногу на ногу, пристроившись удобнее, специально прижалась к его возбуждённой плоти сильнее. Скариани закрыл глаза, и она с самодовольной улыбкой увидела, как зашлись его желваки. Сам посадил — пускай теперь терпит. Его рука всё ещё была зажата меж её бёдер, вот только Аделина не учла одно, что закинув ногу, прижала её сильнее, дав простор для действий, и Занзас в отместку провёл по складкам губ через ткань, прижав указательный и средние пальцы. Аделина дёрнулась, едва не подпрыгнув, но Занзас другой рукой болезненно перехватил за бок, прижав обратно, и прорычал на ухо беспрекословное: — Сидеть. Как собачке приказал. Ещё сильнее взбешённая таким отношением, Аделина наклонилась вперёд, подхватив с вазы персик и откинулась назад, тем самым продолжая тереться о стоящий член. Вария даже не подозревала о взаимном рукоблудии, скрытом под скатертью стола. Босс и Санторо сидели с самым отстранённым выражением лица, одна — поедающая персик, другой — откинувшись назад, смакующий виски, и не только его. — Ах, какая чудная картина! — подошедший Луссурия ударил в ладоши, скрестив пальцы, — босс, вы с Линой-тян так хорошо смотритесь вместе. Даже цветовые гаммы костюмов идеально подходят друг к другу. А ещё Лина отметила про себя, что рука, наглым и самым бесстыжим образом забравшаяся через разрез её штанов на боку и пробравшаяся под трусики, ласкающая её сочащееся лоно, тоже идеально вписывается в их идиллию. Как и она сама, не переставая ёрзать ягодицами на его паху. Больше не в силах противиться, Лина расставила ноги и два пальца проникли внутрь. Едва не застонав, Санторо сжала остатки мякоти в кулаке и, отвернувшись, спрятала покрасневшее лицо в шее босса, улавливая трепотню Луссурии о том, чтобы Мармон создал фотоаппарат из иллюзии и быстро сфоткал босса. Мармон же в свою очередь ворчал, что опять из-за Санторо он должен заниматься альтруистическими порывами. Аделина же могла думать только о пальцах, трахающих её под столом, чтобы не закричать, она зубами вцепилась в чёрную ткань рубашки, обняв босса за шею. Её накрывал оргазм, быстрый и оглушающий, заставивший сжаться всем телом на не перестающих мучить её пальцах. От невыносимого желания застонать и закричать, Лине казалось, что она сейчас заплачет. Скариани, взяв её ладошку, в которой она всё ещё сжимала остатки персика, раскрыл её пальцы и провел языком по сладко-кислому соку. В ужасе оглянувшись, никто ли не застал их за этим непотребством, Аделина вытянулась, всё ещё другой рукой придерживаясь за его плечо, чтобы не свалиться на пол от бессилия. Вария была занята спором, поэтому даже не заметила творящиеся страсти. Занзас, прикусив кожу между большим пальцем и запястьем, зализал укус и мягко дотронулся губами, оставляя непривычный поцелуй. Уже наплевав на все нормы приличия, Аделина зарылась пальцами на его затылке и потянулась к губам мужчины, но её отрезвил голос Бела, стоящего у входа, с мстительным задором объявившим о наступающем конце её счастья. — Смотрите-ка, Мильфиоровский женишок появился на горизонте. Видимо, у Аделины выработался рефлекс, потому что как у неё так быстро и, главное, искусно получилось оказаться под столом, — осталось загадкой даже для неё. Прошлая попытка спрятаться в ногах босса не увенчалась успехом, и всё же, устало облокотившись о его колени, слушала воцарившуюся тишину между варийцами, и приближавшиеся шаги, скрытые за скатертями. — Мне казалось, что я видел красную макушку, направляющуюся в эту сторону, — задумчиво протянул голос Бьякурана. — Где Аделина-тян? Не видели её? Санторо вцепилась в руку Занзаса, прижавшись щекой к коленке, безмолвно моля не выдавать её. — Дай-ка подумать. — Санторо готова была поклясться по издевательской надменной интонации, что Скариани сейчас скалится. Её толкнули ногой, нагло выгоняя из-под стола, но когда Занзас раздвинул колени откинувшись на спинку кресла, Лина юркнула к нему, погладив по бедру и шаловливо стиснув сквозь брюки член. Занзас дёрнулся, не ожидая такой прыти. Кашлянув в кулак и втянув воздух, он стрельнул взглядом на стол, подвинувшись к нему ближе. Бьякуран терпеливо ждал ответа. — Да, кажется, я её видел, — с похабной улыбкой, перехватив руку Санторо, Занзас положил её на замок ширинки. — Сволочь, — выругалась сквозь зубы Аделина и расстегнула ширинку зубами. И опустив боксеры, удобнее устроившись на коленях, лизнула головку члена. Проведя по всей длине языком, Санторо обхватила член губами, старясь как можно аккуратнее, чтобы не задеть зубами, лизнула выступающую венку. — Свалила к Саваде поболтать о жизни, — одобрив действенный аргумент не выдавать её, Занзас со скучающим видом облокотился щекой о ладонь. Бьякуран протяжно хмыкнув, не веря в подозрительно хорошее настроение босса Варии, отправился на поиски Савады. Аделина подалась назад, тяжело дыша через нос, но Занзас схватил её за загривок, заставляя заглотить обратно. Так просто ей теперь не уйти. Смирившись со своей участью, закрыв глаза и пытаясь уверить себя, что бывают ситуации и хуже и пикантнее, Аделина продолжила посасывать головку, рукой лаская основание. От минета она уже сама начинала снова возбуждаться, не говоря уже об обстановке. С другой стороны сидели варийцы, даже не подозревая о соседстве под столом, не говоря уж о том, что там творилось. — Эй, а куда реально цыганка делась? — опомнился Бел, оглядевшись вокруг. «Сижу рядом в десяти сантиметрах от твоих ног», — ответила про себя Аделина, не останавливаясь. Она едва не боднула Урагана ногой, но представив крик и следующие за ним последствия её обнаружения, сдержалась. Но присутствие варийцев было полбеды. Увидев из-под просвета скатерти ещё приближающиеся фигуры, а после — голос, Аделина и подавно едва не поперхнулась, но вовремя отстранилась, утерев слюну с уголка губ. — Мармон, можешь уделить моим Хранителям пару минут? — Савада говорил таким вкрадчивым голосом, что и не скажешь сразу, что в нём завуалирован приказ босса Вонголы. — Ты это серьёзно? — возмутился Мармон тоном, в который вложил всё своё мнение по поводу бесплатных бесед. — Вонголе нужны твои услуги иллюзиониста, я оплачу как за две миссии. — Хм. Этого будет достаточно для моего украденного времени на разговор, но не для выполнения «услуг». Савада вздохнул, согласно кивнув. Аделина видела, как поднялся Мармон, а на его место присел Савада. Занзас схватил Лину за подбородок, недвусмысленно намекнув, что никаких передышек он ей не давал. Аделина в отметку укусила босса за ладонь и, увернувшись от тщетной попытки ударить её, вновь припала губами к налившемуся венами органу, покрывая поцелуями и облизывая. С перекошенной улыбкой, Занзас размял укушенную руку. Держать себя в руках с каждой минутой становилось всё труднее, а тут ещё и Вонгольский мусор пробило на дружеские беседы. — Зачем Бьякуран вызвал Аделину раньше всех? — Савада скрестил пальцы, устроив на них подбородок, устремив на Занзаса ровный и уверенный взгляд. Скариани этим напускным самообладанием было не обмануть, и он презрительно оскалился, толкнув объект обсуждения ногой — Аделина, услышав своё имя, снова остановилась. — Спроси у неё сам. — Я бы спросил, но не могу найти её весь вечер. — Поищи рядом с белобрысым зефирным мусором. «Или под столом сбоку», — мысленно добавила Аделина, глубоко заглатывая, руками упираясь в бёдра босса. Её макушка едва не показалась из-под стола. — Мне нужно поговорить с Аделиной насчёт наследия ещё раз. Недавно мы использовали на мне базуку десятилетия, и я из будущего отказался говорить о наследии, ссылаясь на то, что дал Аделине слово молчать. В будущем мои хранители отказались наотрез отвечать на эту тему, угрюмые и мрачные, будто дело зашло о чьей-то смерти. — И? — вмешался в разговор Скуало, как нельзя кстати, потому что Занзас стиснул зубы, чувствуя, что его вот-вот накроет оргазм. И сцепив пальцы на красной макушке, усилил фрикции пытающейся вырваться Аделины. Разговор доходил уже обрывками фраз. — У Мильфиоровского мусора вместо мозгов зефир, если он собрал здесь весь скоп — ничего не напоминает? — возмутился на что-то Суперби. — Я знаю, — Савада качнул головой, вздрогнув, его ноги что-то коснулось. Аделина и сама замерла в ужасе, что её заметили, пока она, задыхаясь, пыталась отстраниться от бьющей в её горло спермы. Но Тсуна на её счастье списал всё на ногу напротив сидящего Скуало. — Мы с Бьякураном намеренно собрали здесь всех. Оглянитесь, в кои-то веки все иллюзионисты собрались в одном месте. Это наш шанс. Или думаешь, я Мармона на чай позвал? Занзас коротко, но рьяно зарычал, сжав кулак на губах. Скуало, открыв рот, непонимающе уставился на босса, зажмурившего глаза и как-то рвано выдохнувшего. Судорожно вздохнув и вернув самообладание, Скариани уронил руку, бросив на Саваду убийственный взгляд, охрипшим голосом отчеканив: — Ты не только мусор, но ещё и идиот. — Почему? — Потому что твой грёбанный план действительно сработает. И он придёт, будь уверен. Вы выслали ему приглашение, когда позвали сюда Санторо. — В смысле? В это время ничего не слыша от звона в ушах, на стёртых коленях, упираясь ладонями в колени босса, Аделина попыталась отстраниться, как только поток спермы ударил в глотку, но Занзас удержал её, грубо перехватив за макушку. Она судорожно глотала, но первый опыт давался с трудом, наружу рвался кашель и она задыхалась, пытаясь сквозь наворачивающиеся слезы покорно проглотить его семя. Последний глоток, и рука ослабила свою хватку, тонкая ниточка слюны вперемешку с семенем тянулась от члена до губ, Аделина утёрла губы, слизывая последние остатки и тяжело дыша. Она просидела с минуту, за это время Савада уже успел уйти. Потеряв равновесие, Лина едва не завалилась за спину и машинально выставила руку, схватившись за ногу. Осознание, что схватилась оно вовсе не Занзаса, пришло, когда побледневший Скуало, ногу которого сцапал инородный объект, едва не подпрыгнул. — Чтоб меня Савада побрал! «Да Варии уже можно составлять сборник варийского мата с участием Савады». Суперби схватился за скатерть, но прилетевший в голову стакан заставил подскочить с места. — Врой, чёртов босс, какого хрена?! — Посмотришь под стол, следующим в твою голову полетит моё пламя, — но несмотря на сказанные слова, Занзас откинулся на кресло с подозрительно довольной ухмылкой, расслабленный и удовлетворённый. Уж вряд бы он такой довольный был после разговора с Савадой. — Врой… — глаза Скуало полезли на лоб, он перевёл взгляд с босса на стол, и точно его осенила догадка, рухнул обратно за стол. — Блядь… Так Санторо… Всё-таки мне тогда не померещилось. Что имел в виду Скуало, Лине оставалось догадываться. Отползая от капитана от греха подальше, Санторо продумывала возможные варианты, чтобы выбраться из своего укрытия. Сидеть весь маскарад под столом было не комильфо. Но что удивительно: стол, который, по идее, должен был закончиться, вёл вперёд дальше, точно лабиринт. Аделина поползла дальше, уже подумав, а не опьянела ли она от спермы, в которой за годы употребления алкоголя уже должен был выработаться виски. Но нет, столы действительно продолжались, причем вели уже и правую, и левую сторону, завернув в очередной лабиринт, Аделина столкнулась головой с чем-то, от чего ойкнула. — А-та-та, моя голова, — посетовал меланхоличный голос. Лина развалилась на коленях, потерев ушибленное место. Рядом сидел Фран, потирающий маскарадную шапку. — Фран?! Ты что забыл под столом? — Я расставляю ловушки по приказанию учителя. А вот что вы здесь забыли? — Я… Ну, — облизнув губы, всё ещё чувствуя вкус Занзаса, Лина кашлянула в кулак, кажется, она снова краснела. — Когда вырастешь, расскажу. — А покажете? Поперхнувшись от такого невинного, но для неё очень пошлого вопроса, Лина закрыла лицо рукой. — Боюсь, меня посадят за растление несовершеннолетних. Слушай, а эти столы, мне кажется, или их здесь быть не должно? — А, это? — Фран достал из кармана печеньку. Разломав пополам и грустно всматриваясь во вторую половинку, после тягостных дум он всё же протянул её Аделине. — Это иллюзии, чтоб никто не видел, чем я занимаюсь. Лина откусила протянутое лакомство, приняв позу по-турецки. Что же, под столом не так уж и плохо, особенно когда есть сладости и собеседник. — Синьора Помидора, вы решили облачиться в костюм помидора, вы вся-вся красная. Правда, теперь не только волосы и одежда, но даже и лицо. Санторо потрогала щёку, она и правда горела. И что-то подсказывало, что вызвано это было далеко не смущением. У неё снова поднялась температура. — Фран, можешь по дружеской воле скрыть меня в иллюзии, чтобы я незаметно вылезла из-под стола? — А что мне за это будет? — Не будь Мармоном, помоги Синьоре Помидоре бескорыстно. Но Фран с безразличным выражением лица развёл руками, мол, её дело выделываться, а его отказать. И раздосадованно покачав головой, на всякий случай потерев губы и попросив прощения у Франа за такое клеймо, чмокнула мальчишку в щёку. Покрасневший иллюзионист, натянул шапку на лицо, отчего Санторо хихикнула. — Можете выходить, путь свободен. Выбравшись из укрытия незамеченной, Аделина поправила костюм с видом победителя, вот только на её глаза легли ладони, а сладкий голос, чьего обладателя она избегала полвечера, разрушил все мечты. — Наконец-то я тебя нашёл, будущая жена.