Агатовые годеции

      Я — Такана Кисари, ученица третьего класса средней школы*, пятнадцать лет. Слежу за школьным комитетом, но особой активности не проявляю. Обобщаю бюджетный план и все всегда успеваю в сроки. Стараюсь учиться в меру хорошо, чтобы не опозорить Лобулярий и собственно свою альтернативную популярность, которая помогает мне только в сердцеедстве. Лучшая среди девятых классов, а если в скором времени я еще и открою свой кружок, то вовсе буду получать огромную стипендию. Ради чего же я еще буду так стараться?       У каждой из нас имеется свой «кошелек», в котором выведены баллы учащихся. Хочешь денег? — трудись и учись до умопомрачения, — бейся в такт сломанным костям, потрепанным нервам, а потом вставай и иди. Все ради будущего науки. А залог того, будут деньги — твои баллы, которые ты тратишь на то, что душе твоей угодно.       Мы - те, кто боится воли и хочет ее — одновременно. Нас пускают лишь в закоулки нашей местности.       «Мы вам даем час на свободу, поминайте создателя, поминайте жизнь, поминайте волю», — свобода, создатель, жизнь. Одно и тоже постоянно гнетущее нас, или вопреки всему только меня. Слова крутятся и крутятся в голове, я чувствую себя шаманов изрекающий одну и ту же мудрость, состояние транса.       Сегодня как раз и Божий и я, исчерпав всю душу в теле, уговорила кое-как свою соседку Мари, отправиться в наш городок. Так как моя агорафобия* не проходит уже давно, и только от случая к случаю я выхожу с большой и опасной тревогой, да и только из-за стрижки. Задрав капюшон, скрыв лицо, смотря в асфальт. Я не похожу на социопата, мне не хватает воздуха на воле, интересно, многие такие в нашем общежитии? Боятся мира и все же молчат об этом, как я?       Я написала ей список всего самого нужного, она почтительно ступила, как ступают якудза* на все возможные задания. Шепотом окликнув ее имя, она повернулась ,чуть не уронив аккуратно сплетенную корзину; удержав все-таки в своих тоненьких, светленьких пальцах,она поправила шапку, которую еще когда-то надевала на море, визгливо улыбнулась и посмеялась. Я стала подходить ближе, от чего она сразу же отвернулась, я притронулась к ее ладони, стала перебирать пальчик за пальчиком, опустила корзину на пол, поправила ее распущенные, нежно-блондинистые пряди волос, пока она сама смущенно смотрела в вниз, я была чуть выше ее. Я притронулась своим лбом к ее, после чего она вцепилась в меня и казалось тогда, она вовсе опоздает за продуктами и вещами, тогда, я и порешила, что один страстный поцелуй прогонит ее в город, на что я так и поступила.       Я осталась в квартире одна, поначалу мне стало чуть неспокойно, я смотрела на серый кафель с отвращением, неосторожно откинулась на диван, высчитывала сколько раз лампочка мигала, сначала свет — потом темнота, задумавшись, я было бы уснула, но резко открыв глаза, опомнила себя о сне и поняла, что ночь у меня будет без него.       Ведь это действительно больно, быть счастливым человеком, а потом проснуться.