***
Чоноп и Чжунхон тихо сидели в квартире последнего и внимательно прислушивались к гремящей этажом ниже ссоре, вжимая голову в плечи на особенно эффектных моментах. Человеку, не сведущему в жизни Рисовой улице ничего, могло показаться, что такая ситуация для них неприятна. На самом деле здесь умели найти для себя выгоду даже в страстной ссоре соседей. — А мне кажется, Ёнджэ просто не выживет. Никогда не слышал, чтобы Дэхён так орал, — прошептал Чоноп, в очередной раз дергаясь от громкого вскрика. — Прибежит как миленький, поверь мне. Однажды он поругался с Дэхёном, будучи в одном полотенце после душа, но все равно пришел ко мне, — Чжунхон многозначительно приподнял брови. — Это после того случая ты ходил с подбитым глазом, уверяя всех, что упал с лестницы и ушибся? — лицо Чонопа было непроницаемым, но весь его вид создавал ауру легкой издевки. В этом был весь он: «тупой качок», который за грудой мышц мастерски прятал очень неплохую соображалку и спектр эмоций, которому мог позавидовать сам Ча Хакён с Голубой. Чжунхон покраснел и опустил взгляд в пол, потом буркнул: — Дэхён тогда все неправильно понял. Пока они разговаривали, крики за стеной стихли, и Чжунхон тут же подобрался, забыв о смущении. — Так, если он сейчас прибежит — угощаешь меня у Юнги. — Если не прибежит — покупаешь мне новые гантели. Но только они пожали друг другу руки и разбили рукопожатие, прозвенел дверной звонок. Чжунхон довольно оскалился и побежал открывать дверь. Оставшийся в гостиной Чоноп, скрестивший пальца на «лишь бы не Ёнджэ», с удивлением дернулся, когда в комнату влетел все-таки Ёнджэ и, не замечая гостя, направился к спальне Чжунхона. Дверь последней за ним хлопнула, и в квартире воцарилась тишина. — Сегодня вечером идем в трактир, и ты меня кормишь, — в чувство Чонопа привел Чжунхон, прислонившийся к дверной арке. Чоноп выдохнул и откинулся на спинку дивана. — Ну и черт с тобой. Но к такому его поведению я никогда не привыкну, — он кивнул в сторону спальни. Чжунхон пожал плечами: — Тяжелое детство, психологические травмы, все дела. Сам бы на его месте был таким же. Пойду немного его подбодрю, — Чжунхон отклеился от стены и зашагал в сторону спальни. На самом деле он был даже рад, что Ёнджэ после ссор направляется именно сюда, а не, к примеру, в трактир Юнги. Иначе бы уже давно там спился. Уже довольно долго у него с хёном такая странная дружба, где он выступает своеобразным успокоительным. К слову, Ёнджэ не боялся показывать свою слабость только перед Дэхёном и перед ним, Чжунхоном. Донсен это ценил. Зайдя в небольшую комнату с завешенными шторами, он застал хёна в привычном положении: тот лежал на кровати поверх покрывала, повернувшись спиной к выходу. Чжунхон тихо затворил за собой дверь, пробрался к кровати и присел перед ней на корточки. — Эй, хён, — шепотом позвал он. — Ты не спишь? Он знал, что Ёнджэ не спал, но всегда это спрашивал. Тело на кровати не издало ни звука, даже не дернулось. — Хён, расскажи, почему вы поругались с Дэхён-хёном. Может, я смогу чем-то помочь? Со стороны тела послышалось приглушенной хмыканье, а за ним и ответ: — Убедишь его не брать к нам в дом Тэхёна, который чокнутый, я отдам тебе все свои деньги. Чжунхон удивленно вскинул брови и даже присел на кровать. Потом все-таки спросил: — Зачем ему это? Ёнджэ перекатился на спину, на его губах играла неприятная ухмылка: — В дочки-матери, блядь, захотел поиграть. Совсем охуел в край, гребаный мудак, — умудрившийся сдержаться от мата во время ссоры, сейчас Ю наверстывал упущенное. — По-моему, Тэ вполне себе нормальный и не вызовет много хло… — Ты его поддерживаешь?! — Ёнджэ аж подскочил на, а потом внимательно всмотрелся в лицо донсена. Тот уже удобно устроился на кровати, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги. Подобных выпадов в свой адрес он не боялся. — Ну, хён, если у него внезапно проснулся отцовский инстинкт, значит, надо его удовлетворить. Вот вы с Дэхён-хёном занимаетесь сексом, когда появляется желание? — Чжунхон! — Ёнджэ едва заметно покраснел. Чжунхон пожал плечами: — А что? Это тот же инстинкт, который вы удовлетворяете. Дай хёну шанс удовлетворить свою потребность. Ёнджэ устало прислонился к стене рядом с Чжунхоном: — Ага, а потом, когда ему надоест или появятся первые трудности, расхлёбывать их придется мне. Дэхён же сам как ребенок. — Ну-у-у, — Чжунхон задрал голову, задумчиво изучая потолок. Он всегда так думал над интересными задачками, как будто высматривал в трещинах правильный ответ. — О! Знаю, — провозгласил он через какое-то время, — вам нужно разделить воспитание Тэхёна с Джином-хёном. Ёнджэ скептически задрал бровь. — Чтобы он ошивался у нас целыми днями, а ночевал у Джина? Тогда лучше уже его совсем к себе забрать. — Нет, разделить по неделям, — глаза Чжунхона блестели. Он уже гордился своей идеей. — Неделю Тэхён живет у вас, неделю — у Джина. Так все вы не будете слишком уставать, а Дэхён вполне прочувствует радость отцовства. Думаю, самому Тэ это тоже понравится. Ёнджэ сидел в задумчивости. В его голову такая идея даже не приходила, хотя, учитывая его состояние, это было не удивительно. В словах донсена присутствовала непреклонная логика, и его идея была очень даже компромиссной. Несмотря на всю свою вспыльчивость и взрывоопасность, Ёнджэ прекрасно понимал, что именно в подобных ситуациях и проверяются чувства, поэтому не мог так просто взять и забраковать желание Дэхёна. А Чжунхон предложил наиболее удачный вариант его принятия. Ёнджэ был совсем не против и готов был сорваться с места хоть прямо сейчас. — Что бы я без тебя делал, Чжунхон? — он улыбнулся и потрепал зажмурившегося от удовольствия донсена по волосам. — Проси, что хочешь. Я твой должник. — Три обеда в трактире Юнги за твой счет, хён. Как обычно, — Чжунхон мило улыбнулся. Еда в трактире была ему не по карману, но тамошнюю кухню он очень любил. Выбивать возможность поесть там за чужой счет было его своеобразным хобби.***
Дэхён вышел на улицу с твердым намерением отправиться в парк к пруду. И вовсе не затем, чтобы утопиться, как можно было подумать, исходя из его состояния, а покормить уток. Это его успокаивало. Но, как обычно бывало в ситуациях, когда ему требовалось одиночество и утки, за спиной вырастал Ким Химчан своей прекрасной и вс… персоной. — Что случилось с тобой, брат мой меньший? — его хрипловатый голос донесся с лавочки у подъезда вместе с запахом сигаретного дыма. Дэхён остановился, но даже не повернул головы. — «Братья меньшие» — так обращаются к животным, чтобы ты знал и не использовал такое по отношению ко мне. Химчана такой ответ ни капли не смутил: — Сейчас я использую это обращение как раз по адресу. Ты выглядишь как побитая дворовая собака. Вы всегда так ругаетесь, что я боюсь, что потолок однажды обрушится мне на голову. Вот, вышел подышать свежим воздухом даже. Можешь присоединиться, — он похлопал по месту рядом с собой, и, затушив бычок об изнанку скамейки, закинул его в урну. Дэхён обреченно вздохнул, но все-таки плюхнулся рядом с соседом. К слову, с Химчаном они были даже вроде как друзьями. В любом случае, могли иногда пропустить по кружке пива вместе или одолжить друг у друга денег по необходимости. Еще Химчан любил Дэхёна подкалывать, да и последний этим грешил, когда был в хорошем настроении. Сейчас, конечно, было не до шуток. — Дай закурить, — Дэхён протянул руку и замер в ожидании. — Ты же не куришь? — Химчан метнул в него подозрительный взгляд, но все-таки достал сигарету из пачки. — Не курю. Но моя голова сейчас взорвется, если я этого не сделаю. Химчан не стал задавать вопросов. Дэхён закурил, прокашлялся после первой затяжки, слишком глубокой с непривычки, но потом приноровился. Он курил редко: либо по пьяни за компанию, либо когда так сильно нервничал и под рукой оказывались сигареты. Сам он их не покупал, предпочитая «стрелять». — Вот почему каждое наше решение проблем превращается вот… в это? — Дэхён заговорил через несколько минут, изображая руками вокруг себя что-то эфемерное. — Я просто хотел приютить человека, которому моя помощь будет очень приятна, а он… снова побежал к мелкому. Вот мне нельзя ни с кем дружить, а сам чуть что — сразу наверх. Дэхён снова затянулся, рассматривая землю под ногами. Химчан его задумчиво изучал. — Знаешь, вы два ревнивых тупорылых барана, которые дальше своих чувств не смотрят, — заговорил он совершенно спокойным тоном семейного психоаналитика. — И ты, и он. Единственный, кто соображает, — это как раз Чжунхон. Заметь, он дает всегда дельные советы. Ёнгук его очень хорошо воспитал, надо отдать ему должное. Правда, жаль, что парнишка выступает у нас в роли громоотвода. Вы лишаете парня счастливой и безмятежной юности, заставляя решать ваши весьма «важные», — он изобразил пальцами воздушные скобки, — проблемы. Дэхён резко выпрямился и уставился на Химчана, как будто тот объявил его врагом народа: — Ты это Ёнджэ скажи! Не я бегаю к мелкому после каждой ссоры. Химчан опустил взгляд вниз, аккуратно извлек из пальцев Дэхёна докуренную сигарету и выкинул ее в урну. — Вот и скажи, — проговорил он. — Кто его трахает, ты или я? — заметив темнеющее лицо Дэхёна, он тут же исправился, демонстративно закатывая глаза: — Ну ладно, любит. Дэхён еще несколько секунд пытался испепелить соседа взглядом, но в конце концов, поняв всю бесполезность этого занятия, откинулся на спинку скамьи. — И все-таки я даже не представляю, как можно здесь найти решение, устраивавшее нас обоих, — он, щурясь, изучал безоблачное небо, проглядывающее сквозь кроны деревьев. — Ну, не знаю, — Химчан тоже откинулся на спинку и сложил руки на груди. — Не бери его насовсем. Например, возьми на какой-нибудь испытательный срок, как на работе. Поверь, реальность может значительно отличаться от того, что ты там себе надумал. А потом уже решите, что делать, исходя из обстоятельств. Может, Ёнджэ проникнется, — Химчан усмехнулся, видимо, представив, как молодой полицейский, строгий по своей природе, сюсюкает с сидящим на детском стульчике Тэхёном. На лице Дэхёна, внимательно слушающего друга, проявилось недоверчивое воодушевление, хмурые складки на лбу и между бровей расправились. — Знаешь, а в твоей идее что-то есть, Химчан-хён, — протянул он задумчиво, потом несмело улыбнулся. — Ты совершенно прав. Я так и предложу Ёнджэ. Спасибо! Неожиданно для Химчана, Дэхён сжал его в крепких объятиях, а потом резво вскочил со скамейки. — Уже пошел вытаскивать своего суженого из лап злобного чудища Чжунхона? — Химчан лукаво улыбался. Дэхён мотнул головой: — Нет, пусть суженый остынет как следует. Я заберу его позже, а пока мне нужно сходить к уткам, — и, не прощаясь, он едва ли не танцующей походкой направился прочь со двора, уже не видя явного непонимания на лице Химчана.***
До прихода Дэхёна Ёнджэ успел не только успокоиться, но и пропустить по паре бутылок холодного пива за игрой в карты с Чжунхоном и Чонопом. На этот раз сеанс психологической реабилитации приобрел невиданный ранее размах. В итоге Ёнджэ отвоевал один обед в трактире у Чжунхона, но подарил его Чонопу, и теперь эти двое решали, когда смогут вытащить своего «щедрого хёна» на попойку в «Пьяный кабан». — Я даже специально возьму вечернюю смену на следующий день на работе, чтобы прийти в себя, — глаза пьяненького Чонопа, и без того узкие, превратились в щелочки от расплывшейся на губах счастливой улыбки. Чжунхон смотрел на него из-за своего веера карт с каким-то непонятным Ёнджэ выражением. — Смотри, чтобы тебя Химчан не увидел, ведь разобьешь человеку сердце, — проговорил он наконец. Чоноп пожал плечами: — Ничего не знаю. Вот когда он прямым текстом предъявит свои желания... но, чувствую, мне придется делать это первому. — А мне кажется, его ухаживания очень милые… Ёнджэ-хён, а ты знаешь, что… —Чжунхон уже собирался раскрыть перед хёном милую сторону Химчана, но Чоноп внезапно хлопнул его по голове своим веером. — Не смей, — прошипел он, краснея еще больше. Чжунхон хитро улыбнулся. — Ну поче… Его прервал дверной звонок. Ёнджэ тут же кинул свои карты на пол. — Это Дэхённи, он это… за мной… Я пошел, — он встал не спеша с пола, синхронизируя в голове реальное изображение вещей вокруг с тем раскачивающимся, что он видел. Чжунхон тут же повторил его маневр. Он вышел в коридор, когда его пьяный хён уже отпер дверь и счастливой, что-то бормочущей тушкой свалился в объятия удивленного Дэхёна. — Привет, хён, — Чжунхон махнул рукой в знак приветствия. — Не ругайся, мы с Чонопом помогли Ёнджэ-хёну немного расслабиться. И, это… ты можешь присоединиться к нашей вечеринке у Юнги. Ёнджэ-хён всех угощает. Дэхёна хватило только на то, чтобы кивнуть. Его пассия уже как-то слишком шустро залез руками под его футболку, не обращая внимания на зрителей, поэтому его срочно требовалось уводить. Вытащив горячие ручонки из-под своей одежды, он удобнее обхватил Ёнджэ за плечи и повел его прочь. Чжунхон запер за ними дверь, не обращая на удивленного Чонопа. Тот, видя их отсутствие, решил уточнить вслух: — Разве мы не пойдем ко мне? Они же сейчас… как ты там говорил? Будут мириться. — Всё, на что сейчас способен Ёнджэ, — это уснуть в самый ответственный момент, Чоноп. Так что тащи еще пива, и я отыграю у тебя альбом Криса Брауна. При упоминании имени своего кумира, Чоноп опасно сверкнул глазами, но все-таки удалился на кухню. Он принял вызов и собирался держать оборону до конца, что бы ему это ни стоило.