Счастливы вместе

Заседатели начали стекаться к Мэрии около полудня субботы. Разосланные Джинёном сообщения достигли адресатов, и теперь они были готовы к обсуждению. Воншик пропускал приглашенных, сверяясь со списком, хотя люди были практически одни и те же, устоявшийся за время состав присяжных. Хотя без новичков, учитывая специфику темы обсуждения, тоже не обошлось. Джинён уже сидел в конференц-зале и приветствовал гостей. Плюсом маленького городка было то, что при желании можно было запомнить каждого жителя, чего уж говорить об активистах на собрании. Один за одним люди втекали в просторное прохладное помещение и рассаживались по местам вокруг стола. Джинён привставал или сидя кланялся пришедшим, мысленно их отмечая. Вот зашел Ча Хакён, один из первых, и сел, как прилежный ученик, на ближайший к секретарю стул. Если бы не его определенные заскоки, цены бы ему не было. Этот человек генерировал отличные идеи, был ответственным и доброжелательным, но его характер не позволял держаться в высоком статусе: люди не воспринимали его всерьез. Дальше по стеночке проскользнул Джебом, махнув рукой, и уселся в самый конец стола. С ним были его неизменный блокнотик и Джексон. Здесь Джинён хмыкнул. Китаец, стараясь не отпускать из вида полицейского, шуточно поклонился секретарю и устремился на свое место. Еще вчера, слыша вопли из-за стены в духе: «Я им покажу, как надо развлекаться», он не сомневался в подобном визите. Другие, более серьезные собрания, Джексон, разумеется, не посещал. В таких случаях хватало Джебома. От Рисовой улицы пришел Дэхён как большой любитель прекрасного, а Улицу разбитых фонарей, как всегда, представлял Намджун. В этот раз он пришел в сопровождении незнакомого Джинёну паренька, улыбчивого и суетливого. Наверное, он волновался, так как не только секретарь заметил новое лицо. Намджун представил его Джинёну. Паренька звали Хосоком, он переехал к ним недавно, по знакомству с Чимином, занимался танцами и любил шутить. Староста посчитал, что от паренька здесь будет больше толка. Вдвоем они сели за стол, и Джинён порадовался, если честно, сопровождающему Намджуна юноше. Староста УРФ был явно чем-то недоволен. Вокруг него витала аура предгрозового неба, разве что предупреждающие молнии не сверкали. С таким настроем на обсуждение праздника приходить было… странно. Джинён даже предполагал, какие номера развлекательной программы Намджун мог бы предложить. Например, стрельбу по живым мишеням или «догони меня кирпич». Секретарь вернулся к приветствиям. В большинстве своем приходили старосты улиц. Это не было их официальной административной должностью: как и многое в городке, это было чистой воды традицией. Старостами становились, как правило, ответственные люди, хорошо знающие устои городка и способные помочь кому бы то ни было в решении проблем. Люди рассаживались и приветствовали друг друга, помещение наполнялось голосами, запахами, лицами, и Джинён ждал. Когда последний занял свое место, секретарь закрыл дверь и встал у своего стола. Остальные тоже приподнялись в знак приветствия. Кивнув, Джинён сел. — Уважаемые господа, сегодня я собрал вас для обсуждения необычного вопроса, — начал Джинён, пробегаясь взглядом по лицам. — Как вы поняли из приглашений, было решено организовать ежегодное летнее развлекательное мероприятие. Оно должно быть в виде фестиваля, в котором сможет показать свои таланты любой житель нашего городка. Наша с вами задача: вытащить людей и постараться организовать первый раз. Прежде всего, нужно заинтересовать молодое население ориентировочно до тридцати. — Чем вы это объясните? — задал вопрос один из старост. — По статистическим наблюдениям увеличилось число мелких краж, совершенных молодыми людьми. Мы объясняем это скукой. Совершенно не удивительно, что, не имеющие возможности заняться чем-либо, они совершали кражи. Вполне вероятно, что талисман тоже на их совести. Но это всего одна из версий, над которой работает следствие, — он кивнул в сторону строчащего Джебома. Староста кивнул, удовлетворенный ответом. — Но ведь нужен мотив! — еще голос с другого конца стола. Джинён определил Ынквана, старосту улицы Дружбы. — Моей соседке с трудом удается отодрать свое чадо от компьютера. Каждый день слушаю их ссоры. Джинён указал на него кончиком ручки: — Вы совершенно правы, Ынкван. Как раз для этого я вас всех и позвал. Нам действительно нужен толчок, и мы с мэром решили для первого раза пригласить айдол-группу из Сеула, — его голос потонул в нарастающем гуле голосов. Старосты переглядывались большими глазами и переспрашивали друг у друга, уточняя правильность услышанного. — Пожалуйста, тихо, — Джинён повысил голос. Когда повисла тишина, пропускающая только гудение кондиционера, он продолжил: — Наш город может выделить определенную сумму для выступления гостя, но нужно определиться с предпочтениями населения и подобрать компромиссный вариант. Какие у вас будут предложения? — Можно я, можно я, можно я? — Хакён тут же затряс рукой, как студент-заучка, не давая никому вставить слова. Джинён кивнул. — Мы можем пригласить Big Bang, — радостно выдал староста Голубой улицы и довольно улыбнулся. — Оу, Фантастик бэйби, пам-пара-пара...— согласного с Хакёном Джексона тут же заткнули. — Нет, — ответ секретаря убавил радость Хакёна, и его пришлось разъяснить: — Чтобы оплатить все затраты на них, мы будем вынуждены лишить все рабочее население города месячной зарплаты. Думаю, никто на такие жертвы не пойдет. — Давайте пригласим Super Junior, — выкрикнул еще кто-то. — Сорри, сорри, сорри, сорри, нека, нека, нека ма… — Джексон! — Джинён аж подскочил в кресле, пугая поющего и пританцовывавшего на месте соседа. Усевшись, он обвел взглядом косившихся в другой конец стола заседателей. — Даже если бы нам хватало денег, куда бы вы их расселили? В нашей гостинице столько мест даже нет. Еще предложения? — EXO! — еще вскрик. Вдохнувший полной грудью Джексон тут же был заткнут ладонью Джебома и что-то недовольно в нее замычал. Джинён хмуро посмотрел на предложившего: — Вы хотите в качестве расплаты пойти к ним в пожизненное рабство? Я — нет, — потом он обратился к остальным: — Поэтому, господа, я отказался от идеи провести голосование среди всех жителей. Они выбрали бы ваши варианты, а наш городок не может такое потянуть. — Но что тогда остается? — подал голос Хосок. Секретарь пожал плечами. — Не настолько популярные группы и новички, — проговорил он. — Как дополнительный критерий: их музыка должна быть бодрой. Не забывайте, прежде всего мы привлекаем молодых людей. — Можно рассмотреть Monsta X, хорошие ребята, — подали голос с галерки. Все повернули головы туда и удивленно застыли, созерцая предложившего такую идею Джебома так, как будто он до этого здесь не сидел, а телепортировался специально, чтобы внести предложение. Наверное, его представляли слушающим шансон, рок или, в конце концов, даже классику, но никак не к-поп. — Это те, у которых лидер с суперсексуальным телом? — деловито уточнил Хакён. Джебом на него странно посмотрел, но ответил: — Да. — Я согласен! — тут же взметнулся староста Голубой. — У них еще такая песня есть хорошая, как там… — он защелкал пальцами, вспоминая мотив. — Тук-тук, я уже иду, очевидно, вы будете в шоке…* — пришел ему на помощь китаец. Хакён просиял: — Точно! Спасибо, Джексон. Джинён провел рукой по лицу. Их заседание напоминало балаган еще больше. — Ладно, — подал голос он. — Еще предложения? Они обсуждали еще и другие варианты, определяя финансовую сторону и популярность, но каждый раз возвращались к идее Джебома. Дальше решили ее утвердить. Потом потребовали уточнить, что можно включить в «народное творчество». — Пойте, танцуйте, придумывайте сами или делайте каверы, в одиночку или группами, делайте пантомимы, читайте стихи, ставьте юмористические скетчи, — перечислял Джинён на одном дыхании. — Главное, чтобы это не выходило за рамки приличий. Никакого разврата и нецензурной лексики, ясно? Где-то справа ближе к месту, где сидел Джебом, послышался шум, два старосты что-то усиленно обсуждали, а затем, дав друг другу пять, устремили взгляд на насторожившегося секретаря. — У нас есть идея, — высказался один из них, Кони. Второй, Дони, молчал и смотрел на Джинёна сквозь затемненные очки, которые не снимал, наверное, даже когда спал. Они были странной парочкой, известной каждому бродяге в городке. Звали их по-другому, но, как любой известный тандем, они носили прозвища простые, легкие для запоминания. Они были взрослыми мужчинами, с семьями и работой. Кони, пониже и пошире, и вовсе являлся старостой. Тем не менее, это не мешало им устраивать темную «молодежи» и самозабвенно над ней шутить. — Мы давно мечтали создать свою группу и даже написали песню. Но не могли придумать, кого можно в нее пригласить и что со всем этим делать, — продолжил Кони, подбодренный ожидающим молчанием. — Но сейчас мы посовещались с Дони и решили, что двоих уже нашли! — Джексон и Хакён, вы готовы стать участниками новой местной айдол-группы? — Дони, сложив руки на груди, через очки посмотрел на них как-то слишком строго. Названные юноши удивленно переглянулись, а затем довольные, растянули губы в довольной улыбке и почти хором ответили: — Да! — Отлично! — Кони захихикал и потер руки. Жест казался зловещим, но не Джексону и Хакёну, готовым принимать славу и аплодисменты. — В таком случае найдем еще двоих и будем разучивать песню. Ынкван, староста улицы Дружбы, тут же встрепенулся: — Возьмите и моего оболтуса, Сонджэ, а то он скоро мхом покроется на своей рыбалке. — И Хёка! — подскочил Хакён. — Свои комиксы он уже перечитал тридцать три раза, теперь к нашему соседу Тэгуну наведывается, потому что у того их еще больше! Не знаю, как этот молчун его терпит. — Приводите их, мы устроим прослушивание, — деловито проговорил Кони. — А про что будет наша дебютная песня? — это был Джексон. Он в нетерпении ерзал на стуле, то и дело толкая Джебома под локоть. Тот уже ничего не записывал, а рисовал узорчики на полях. — Про стресс, — ответил Дони. — И группа будет называться Большая Бутылка! — дополнил Кони. Джексон и Хакён снова переглянулись. На этот раз расцветшие улыбки медленно увядали. Кажется, жаждущие славы, они влипли совсем не в клубничное варенье. Джинён, вместе с остальными наблюдавший за обсуждением, не сдержался от злорадной усмешки. Он не был уж таким жестоким, но считал, что предложения Кони и Дони нужно пропускать через десяток фильтров, прежде чем на них соглашаться. Тем не менее, это было первой ступенькой к намеченной им цели. Секретарь хотел верить, что, глядя на загоревшийся уже в конференц-зале энтузиазм некоторых личностей, остальные тоже подтянутся.