Книга Жизни

      Во вселенной много мест, где мятущаяся душа может обрести успокоение. Места, где звуки похожи на тополиный пух, а звезды — на легкий звон крохотных колокольчиков. Места, где одна минута длится вечность, а вечность пролетает в доли секунды.       Люцифер парил над звездами, почти отключив сознание и тело. Ему до сих пор было не по себе после ссоры с Отцом и Михаилом. Проговоренное с учителем только увеличило это чувство. Он все пытался вообразить себе — каково это, жить прикованным к земле. Каково это, жить не зная звезд на ощупь. Он хотел понять, что чувствует существо, которое знает, что ему отпущен совсем небольшой срок жизни и ему надо успеть узнать как можно больше о мире. И надо ли этому существу знать этот мир?       Архангел открыл глаза, провел рукой по проплывающей мимо туманности. А потом решительно развернулся и отправился домой.       Своих «людей» Создатель поселил в одном из уголков парка при Доме — он был достаточно велик, и в то же время не давал людям сунуть свои любопытные носы куда не надо. На воротах он поставил стражем Гадриэля, строго наказав тому не пускать любопытных ангелов, а только тех, кто учил его создания.       Спустя какое-то время, Создатель привел к той паре, что жила в саду, еще одну женщину.       — Адам, Ева, это ваша новая сестра. Ее зовут Лилит. Она будет жить с вами, учиться и… ну, а об остальном позже.       Лилит быстро освоилась в саду и быстро сообразила, что за высокой оградой из колючих переплетенных растений была другая жизнь. Неведомая им, но страшно увлекательная в своей запретности. А еще она очень быстро сообразила, для чего Создатель наделил ее роскошным телом.       Адам и Ева были попроще и потише. Они держались подальше от бойкой Лилит, которая не раз пыталась Адама соблазнить. Но попытки провалились, и не начавшись толком. Потому что Ева — такая кроткая и тихая — взъярилась вдруг так, что Лилит отступила в ужасе.       И тогда она обратила внимание на ангелов. К ужасу ангелов. Потому что они, конечно, не были бесполыми, но напор Лилит просто сшибал с толку и с ног. Крепче всех оказался Гадриэль, который даже не посмотрел толком на женщину, занятый своими книгами и исследованиями. Следующим ангелом, попавшим в поле зрения Лилит, оказался Самуил. Тоже весьма крепкий — у него была пара, одна из младших ангелов.       А вот третьим под прицел попал Бальтазар. И попался. Лилит быстро сообразила, чем можно завоевать это существо — выпивка и азартные игры. Пить ей было противно, но вот спаивать Бальтазара и постепенно втягивать ангела в карточные раунды ей никто не мешал. Вот с ним она и открыла для себя радости любви.       Отец смотрел на все это сквозь пальцы. Но попросил Бальтазара не увлекаться. Но к тому моменту ангелу уже наскучило общество Лилит, и он быстро перестал появляться в Эдеме — как окрестили сад другие ангелы.       Лилит поскучала-поскучала, да и переключилась на охмурение других ангелов.       Отец отдыхал в полуденной тени раскидистого дерева, на небольшой полянке у звонкого ручья. Той самой полянке, что в свое время облюбовали его сыновья, прячась от Михаила. Думы Создателя в последнее время были тяжелыми, темными. Люцифер так и не появился после той ссоры, а Михаил здорово начал нажимать на собратьев, да так, что даже неунывающий Габриэль в какой-то момент фактически переселился на Землю. Только чтобы его не трогали. Больше всех доставалось Кастиэлю и Наоми. Эти два ангела никак не вписывались в картину жизни Михаила и Отцу так и не получилось объяснить своему старшему сыну, что так правильно.       Внезапно Отец насторожился — за спиной раздался трескучий шелест и уверенные шаги. Наверное, опять Михаил его нашел, чтобы в очередной раз пожаловаться на нестандартных ангелов. Отец тяжело вздохнул.       — Михаил, дай мне немного передохнуть, и потом ты сможешь жаловаться сколько угодно!       — Что, Отец, неужели он ухитрился все-таки тебя достать?       Отец вздрогнул и обернулся — прислонясь к дереву плечом, позади стоял Люцифер.       — Сын мой… Я так рад видеть тебя!       — Правда? — Люцифер медленно подошел и уселся на траву рядом с Создателем.       — А ты сомневался?       Архангел усмехнулся уголком рта и промолчал.       Они немного посидели в тишине, наслаждаясь тихим звоном ручья и шелестом трав.       — Отец, мне надо с тобой поговорить. Если ты, конечно, можешь.       — Да, я слушаю тебя. — Отец улыбнулся, вспомнив то время, когда юный сын приходил в его хижину, основательно усаживался на полу и начинал свои бесконечные расспросы.       — Я хочу спросить тебя о твоих … людях. Почему ты сделал их такими?       — Ну, у меня была задача создать что-то слабое, нуждающееся в утешении и опеке, чтоб мои дети учились на н…       — То есть ты создал подопытных кроликов, совершенно не заботясь о том, насколько им будет неуютно и плохо?       Создатель не нашелся, что сказать, только развел руками.       — Отец, не мне тебя судить. Но это жестоко — отделять настолько малый срок жизни. И лишать крыльев. И наделять их настолько слабым и хлипким телом.       — Зато их душа…       — Абсолютно им не поможет. Отец. Давай их переделаем. Ну, хотя бы крылья им добавим! Они ж обречены прожить и не узнать, что такое вихри неба или ласковый шепот космоса!       — Люцифер, если дать им крылья, они не будут стремиться к тому, чтобы все знать. И чтобы их опекали. Тогда вся моя задумка полетит к Тантаосу.       — А может, оно и к лучшему?       — Люцифер, ты правильно заметил — не тебе меня судить. — отрезал Отец, здорово задетый словами сына. — Переделывать людей я не стану. И более того, попрошу тебя к ним не подходить. Со своими идеями и стремлениями ты только напугаешь их и они не захотят учиться.       Люцифер посмотрел на Создателя долгим взглядом.       — То есть ты, как Михаил, запрещаешь мне приближаться к своим созданиям? Да я, собственно, и не против. Просто потому, что я уже был у них.       — И…       — Да не волнуйся, я просто посмотрел. Почти издалека. Не могу сказать, что они уже нравятся, но хотя бы больше не производят впечатления тупых лемуров.       — Вот спасибо! — Отец постарался вложить в слова как можно больше язвительности.       — А вот у тебя будут большие проблемы с третьим человеком. — Люцифер не обратил внимания на язвительность Отца.       — Почему?       — Потому что в ней — тьма, Отец. Я ее чувствую так же явственно, как сейчас чувствую твою растерянность.       — В ней не может быть тьмы! Я не трогаю больше эти составляющие.       — Будешь у них в гостях, присмотрись к Лилит. Просто совет. И, если тебе интересно мое мнение, эту тьму еще можно изолировать. Пока еще можно.       Отец помолчал. Потом посмотрел на своего сына.       — Ты поможешь мне?