Книга Жизни

      Отец попытался поговорить с Михаилом про терпение и любовь к ближнему, но не был уверен, что сын услышал его. Михаил кивал с каменным лицом, а внутри него бушевала буря. Создатель отпустил сына восвояси и долго еще сидел на площадке, бездумно смотря на полную луну.       Люцифер ушел в тот же день, попрощавшись только с Отцом и с Кастиэлем. Ушел мрачный и огорченный.       Все ангелы притихли, не было слышно обычного шума и смеха, переговоров. Габриэль один раз сунулся к Михаилу что-то спросить и тут же вылетел из его обиталища, как ошпаренный. И ушел к Кали, надолго.       Лилит сидела в клетке, тихая и безропотная. Происшествие напугало ее, причем, напугал ее не гнев Отца и братьев, а то, что она попалась и теперь наказана. Отец долгое время пытался добиться от нее хотя бы небольшого ощущения вины, но это было бесполезно. Лилит так и не поняла, что сотворила зло. Отец махнул на нее рукой и выпустил из клетки, пригрозив, что теперь не спустит с нее глаз.       Прошло достаточно много времени с той ссоры между братьями. Михаил поостыл и начал жалеть о своих действиях, изводя Отца покаянными речами. Создатель вовсю пытался успокоить сына, останавливал порывы Михаила бросится на розыски Люцифера, чтобы извиниться и помириться.       Со временем архангел совсем притих, почти не гонял своих собратьев и очень много времени проводил с Кастиэлем и Габриэлем.       Это был тихий ясный день, почти безветренный и наполненный спокойствием. Кастиэль сидел во дворе, щурясь на солнце и думая свои думы. Рядом устроился Габриэль с куском пергамента — он писал любовную балладу своей Кали, периодически закатывая мечтательно глаза и похохатывая.       Почувствовав тяжесть руки на плече, Габриэль отмахнулся.       — Михаил, погоди — с мысли сбиваешь!       — Ты забыл написать, в каком ты восторге от количества ее рук. — Вкрадчивый голос над ухом и золотистая прядь, ложащаяся на плечо.       — Люцифер, хаос тебя побери! — Габриэль подпрыгнул и выронил лист. — Ты зачем так подкрадываешься?! А если бы я тебе стилосом в глаз запендюрил?!       — Ты у нас великий стрелок, я ужасно боюсь!       Кастиэль радостно улыбался, переводя взгляд с одного на другого.       — Правильно боишься! Потому что я уже даже Михаила иногда побеждаю в метании копья!       — Через раз на пятый!       — Ха! Проверим!       — Да легко! Кто у нас будет копьем?       Архангелы рассмеялись и обнялись.       — Очень рад тебя видеть. Живым и здоровым — особенно.       — А я рад видеть, что вы тут плац не устроили.       — Что ты! Михаила как подменили после вашей ссоры! Сначала он рвал и метал, потом был период раскаяния, когда Отцу пришлось почти привязать нашего архистратига к кровати, только чтобы он за тобой не полетел. А теперь он почти все время проводит либо с людьми, либо с нами. И почти не командует. И Лилит обходит за милю.       — Где-то сдохло что-то очень крупное! — Люцифер качает головой. — А я все сомневался, возвращаться или еще пару сотен лет погулять. Хорошо, Гролл почти пинками отправил меня домой, дескать, пора тебе и смирению поучиться, с братом поговорить. Ладно, вы тогда занимайтесь своими делами, а я поищу Михаила.       — Кастиэль, ты прислушивайся в оба уха. Когда услышишь громкий рев Михаила, быстро беги за ведром и водой — разнимать будем. — Габриэль подмигнул Кастиэлю.       — Ты слушай его больше, братишка. Водой нас не разнимешь. Тут что-то посерьезней надо будет.       — Хм. А парочка ужей за шиворот не прокатит?       Люцифер рассмеялся, махнул рукой и отправился в Эдем.       Сад почти не изменился — те же ворота, заросли зелени. И неизменный Гадриэль у ворот с неизменной книгой. Люцифер постоял немного, наблюдая за собратом, а потом решил и его разыграть. Осторожно подкрался, открыл рот…       — Люцифер, ты так и не научился тихо ходить. — невозмутимый Гадриэль перевернул страницу, заложил книгу пальцем и, прищурившись, взглянул на застывшего архангела. — Сколько раз ты уже пытался меня врасплох застать? Я уже и со счета сбился!       Люцифер рассмеялся.       — Ну, я попытался. Опять!       Они пожали друг другу руки.       — Говорят, дивные дела тут творятся. — архангел присел рядом с Гадриэлем.       — Ну, наши братья вообще много говорят. По мне — слишком много. А вообще-то у нас почти все по старому. Только Михаил попритих после того, как Отец его чуть посохом не вразумил после очередной истерики.       Люцифер представил, как Отец со всей силы по лбу вразумляет Михаила своим немаленьким посохом и расхохотался.       — Зря смеешься, устрашающее зрелище было. — Гадриэль чуть улыбнулся. — Михаил даже присел.       — Жаль, я этого не видел! — архангел подпер голову руками.       — Если ты ищешь брата, то он пошел к Адаму и Еве, он с ними сейчас много занимается.       — А эта как? Лилит?       — Ну, как. Злобная фурия на привязи. Если близко не подходить — не тяпнет.       — Хм. Ладно, буду иметь в виду.       Люцифер помолчал, помялся.       — Ты иди, брат. Чем дольше ты оттягиваешь разговор, тем хуже.       — Ты всегда славился проницательностью, Гадриэль. — Люцифер тяжело вздохнул и поднялся с травы. — Ладно, пообщаемся еще. Я надеюсь. Если мы с Михаилом сейчас друг друга сразу не пришибем, то…       — Не надо так даже думать! — Гадриэль вдруг крепко ухватил архангела за плечо. — Пожалуйста!       — Ты чего, старый, спятил? — Люцифер ухватил ангела за руку. — Я же пошутил!       — У меня очень плохие предчувствия, Люцифер. — Гадриэль ослабил хватку. — И звезды ведут себя как сумасшедшие в последнее время. Я очень тебя прошу. Вы оба — как порох. Даже искры достаточно, чтобы все вспыхнуло!       — Хорошо, хорошо, дружище! Я постараюсь поспокойнее. Не волнуйся! — Люцифер беспечно улыбнулся и похлопал собрата по могучему плечу. — Все, увидимся!       Михаил сидел на полу в хижине Адама и Евы, внимательно следя за тем, как они выполняют свое задание по письменности. Ему нравилось проводить время в обществе этой пары не меньше, чем с Кастиэлем и Габриэлем. Нравилось делиться опытом, чувствовать себя по-настоящему нужным, и знать, что эти двое за его спиной не корчат рожи и не говорят пакости.       На книгу упала тень, Михаил поднял голову. Солнце било прямо в спину пришедшего, и сразу лица разглядеть не получилось.       — Здравствуй, брат. Я рад видеть тебя в таком спокойствии и умиротворении.       Михаил вскочил, со стуком выронив книгу.       — Люцифер! Ты… А я… Вот мы… — и растерянно замолчал.       — Да, я знаю. Мне уже обо всем доложили. Вот я и пришел — вдруг моя помощь потребуется.       Он присел рядом с растерянным братом и похлопал по циновке.       — Садись. И рассказывай.       Гадриэль бесшумно отошел от окна. Обошлось. Но это страшное чувство надвигающейся бури, которое мучало его уже несколько дней, только усилилось.       До пещеры Отца Люцифер добрался только вечером. Михаил, долго молчавший в хижине, разразился пламенной речью только уже на выходе из Эдема. Он так долго раскаивался в своем порыве, просил прощения и заверял в своем спокойствии и любви, что Люцифер в какой-то момент просто его прервал и пообещал дать хорошую затрещину, если брат «не заткнет вежливый фонтан». Помирившись, братья долго бродили по аллеям парка, разговаривая. К концу прогулки даже опять чуть не поссорились из-за какой-то ерунды, но вовремя опомнились. Тогда-то Михаил и предложил вместе сходить к Отцу.       Сейчас полог был откинут и внутри пещеры кто-то что-то шумно ронял.       — Ого, Отец затеял уборку? — Михаил пожал плечами и вошел в пещеру. И замер.       Посреди пещеры стоял рабочий стол Отца и сейчас там вовсю хозяйничала Лилит. Вокруг валялись порванные и запачканные книги Создателя, письменные принадлежности были разломаны в прах, одежда, висевшая на спинке кресла, была изрезана и испоганена.       — Ты что делаешь?! — Михаил вытаращил глаза.       — Отвали, зануда пернатая! — Лилит бросила в Михаила чернильницу. Не долетев, тяжелая чаша упала у ног архангела, залив чернилами сандалии. — Вы все такие умные и распрекрасные! А жить мне не даете! Туда нельзя, здесь не ходи! Да пошли вы все!       Она схватила со стола самое ценное, что там было — дневники и записи об эскпериментах — и начала их рвать.       Люцифер подскочил к ней одним длинным прыжком.       — Ах, ты… Мроед пещерный! — он схватил женщину за волосы, оттаскивая от стола. — Мелкая пакостница! Думаешь, тебе сойдет это с рук?       — Тебя не спросила! — Лилит яростно пиналась и рычала.       — Ну, и что с ней делать?       — Ждать Отца!       Вот с кем не собиралась общаться Лилит, так это с Создателем. Коротко взвизгнув, она изловчилась и ухватила тонкий клинок, лежащий на лабораторном столе и неумело ткнула в держащую ее руку.       — Ах, ты! — Люцифер с трудом удержал ругательство на языке.       Одним движением он вывернул руку женщины, отбирая клинок и отбросывая ее к стене.       Только одного не учел Люцифер.       Сила архангела, обращенная против просто человека, оказалась убийственной.       Лилит врезалась в стену, что-то отвратительно хрустнуло и она тяжело сползла на пол. Без движения. Без дыхания.       — Люцифер… Что ты наделал? — Михаил в ужасе бросился к человеку, пытаясь ее оживить.       — Что здесь происх… — Отец, как раз входящий в пещеру, резко остановился, осматривая погром. Взгляд остановился сначала на растерянном Люцифере с клинком в руках, а потом на Михаиле, который держал на руках Лилит.       — Михаил?       Архангел не успел ничего сказать. Лилит вдруг засветилась изнутри необычным красным огнем… и истаяла черным дымом.       Михаил неверяще смотрел на пустые руки, а Создатель повернулся к своему младшему сыну.       — Как ты мог, Люцифер?!