Переступив через гордость 2.

Да кому надо в такую рань барабанить в дверь?! Вот с такими мыслями я проснулась, точнее меня разбудили. Поэтому мне пришлось поднять свою тушку с кровати и пойти открывать. Так как глазка у нас нет, я даже не посмотрела, кому открывала. - Милая пижамка, - услышала я голос Марка. Это было неожиданно. До этого мне не доводилось встречаться с ним. За исключением того момента, когда он со сцены поздравлял Марту в клубе. Да и как я могла его видеть? Ведь я сидела все дни дома и молилась, чтобы не встретить Диму. Но в итоге встретила вчера совершенно случайно. - И тебе доброе утро, - пробурчала я. - Ну извини. Я думал, что вы не такие сони, - сказал парень, проходя на кухню. Он тоже изменился немного. Возмужал, стал чуть-чуть выше. Вообще я очень рада, что смогла встретиться с ним. - Я тебя огорчу, но тут никого, кроме меня, нет. Так что ты уверен, что хочешь сидеть со мной? Я гордая истеричка, которой вчера пытались указать на её недостатки, - сказала я. Мне было обидно, что вчера девочки так просто сказали мне, что моя гордость погубит меня. Я это понимала разумом, но никому показывать вида я не собиралась. Пусть они говорили правду, я даже постараюсь исправиться. Но, увы, гордость моя опять не позволяет подать вида, что я поняла всё. - Вообще-то я тут ради тебя. Мне кажется, что тебе необходима моя поддержка и пару моих слов. Но раз уж ты начала говорить о гордости, то я послушаю сначала твой рассказ, - сказал Архипов, ставя кипятиться чайник. Мне не очень хотелось говорить об этом. Да и о том, что хочет обсудить Марк, я тоже говорить не хотела. Я вообще хотела спать. Но, как показала практика, мне стоит ему всё рассказать. Он сможет помочь, а если не помочь, то хотя бы просто выслушает. - Марта с Викой читали мне лекцию о том, что я должна переступить через свою гордость во имя любви к Белову. Ну типо из-за гордости я не смогу признаться себе в чувствах и тому подобное, - сказала я. - А ты знаешь, что они абсолютно правы? – конечно, знаю, но никому об этом не скажу. – Даша, я столько тебя знаю. Я успел понять, что ты очень глубокий человек. Все свои чувства и эмоции ты держишь где-то глубоко в себе, а окружающим показываешь только то, что выгодно тебе самой. Знаешь, ты показываешь свои настоящие эмоции только с Димой. И ты на него действуешь точно так же. И правильно всё они сказали. Ты гордая и это не всегда помогает тебе. Именно этим и своей неприступностью ты понравилась Диме. Влюбила его в себя, - сказал парень. - Ты-то откуда знаешь это? – спросила я, подавая ему кружку с кофе. - До появления тебя в его жизни, он был таким же. Человеком, не показывающим свои настоящие эмоции. Их видели только друзья и близкие. Для остальных он был эгоистичным парнем. И даже, несмотря на то, что у него девушки были только на одну ночь, они лезли к нему. Что-то их привлекало в нём. Все они были стервами, готовыми глотки друг другу перегрызть. Только Диме это не нужно было. Он провёл с ней ночь и всё. - Зачем ты мне всё это рассказываешь? – спросила я. - Что бы ты поняла. Когда появилась ты, он стал другим. Не с самого начала, конечно. Но ты была не такой, как все. Ты не теряла голову при одном его виде. Ты всегда спорила с ним, не желая отступать. Ему нравилось это. Ему нравилась ты. И это было чем-то новым для него. Он частенько ходил сам не свой, пытаясь разобраться в себе. И потом, когда он понял всё, стал добиваться тебя. Именно в этот момент он переступил через свою гордость. Все видели, что вы нравитесь друг другу. Но не хотите этого признавать и просто прячете чувства за всеми этими спорами. И он сделал это. Не обратил внимания на свою гордость, которая не позволяла ему это сделать. Он никогда не делал ничего ради девушки, не считая Марты и Дианы. Он делал всё, что мог. А ты просто не принимала это, до какого-то времени. Все понимали, что ты не доверяешь никому, кроме Марты. Тогда Диме было тяжело. Ему предстояло ещё и доверие твоё заслужить. Он старался, делал всё ради тебя. И в итоге у него получилось. Ты не до конца раскрылась для него, но это уже было что-то. Мы никогда не видели его таким. Он заботился о тебе так, словно ты хрустальная. Со временем он полюбил тебя. И это не могло не волновать его. Он никогда прежде не испытывал такого. Потом и ему стало обидно, что ты не можешь рассказать ему всего. Что он сказал, что любит. Переступил через себя и сказал. Тогда он был сам не свой и поехал на эту гонку. А потом больница. Все видели тебя тогда. Ты была сама не своя. Было чувство, что ты потеряла смысл жизни. И это было страшно наблюдать. Вадим места себе не находил. Он хотел сам убить Диму за то, что он причинил тебе столько боли. Всем нам было больно и страшно за него, но посмотрев на тебя мы поняли, что наши мучения ничто, по сравнению с твоими. Но потом он очнулся. Первым делом я попросил дать его обещание нам с Вадимом, что он больше не станет заставлять тебя переживать. И он обещал. Позже и ты ему уже рассказала всё, доверилась. И ещё, что немаловажно, призналась в любви. Ты, наверное, сама не понимала того, что любишь. Просто когда случилась авария, ты поняла. Поняла, что он смысл твоей жизни. Мы с ним давно хотели поступить в Англии в институт. Это было нашей мечтой с восьмого класса. И когда мы смогли это сделать, мы мало о чём заботились. Лично я. Он не мог решить, что делать. Тебя бросить он не мог, слишком сильно любил. Но там и родители надавили на него. Они собирались разводиться, мама его была расстроена и единственная её радость была в поступлении сына в институт. Он не хотел её расстраивать, поэтому решил уехать. Но это было не главным. Он боялся того, что чувствовал. Он так сильно переживал за тебя, так сильно оберегал от всего. А потом ему стало просто невыносимо всё это чувствовать. Никогда прежде он не любил. И тогда он просто нашёл способ избежать этого. Это глупо, да. Но он не знал, что делать. Спросил у меня, я ему посоветовал уехать. Всё-таки возможности какие открывались. Можешь ненавидеть меня, именно я ему посоветовал. Именно я подтолкнул его. Если бы не мой совет, он бы остался, справился бы со страхом новых чувств. Тогда я и сам не понимал, что натворил. Когда мы приехали в Англию, вернулся прежний Дима. Он опять не показывал чувств, стал эгоистом. Ему было больно об одном упоминании твоего имени. И только тогда я понял, что натворил. Он спал со многими девушками, вернул свои старые привычки. Стал ездить на байке, участвовать в гонках. И у меня не получалось отговорить его от этого. Отвечал, что теперь некому за него волноваться. Мне было страшно за него. Он выглядел, прямо как ты в больнице. Выглядел человеком, потерявшим смысл жизни. Я понимал вас обоих. И твою боязнь потерять его навсегда, ведь я когда-то потерял Диану. И понимал его, ведь он осознавал, что теперь тебя нет в его жизни. Я знаю, что вы чувствовали. Ведь и ты его тогда потеряла. Но хуже всего было мне. Именно я заставил вас страдать. Именно я заварил всю эту кашу, но исправить не мог. И мне приходилось жить с этим. И хуже всего было то, что я понимал, что вы чувствуете, но помочь не мог. Я звонил Марте, спрашивал о тебе. Она рассказывала мне. Рассказывала о том, как ты со всем справляешься. Я восхищался твоим умением справляться со всем в одиночку. Ты понемногу стала приходить в себя. А когда поступила на психолога, ты почти вернулась в форму. А потом я узнал, что ты встречаешься с Максимом. Это было неприятно. Сказать честно, я даже разозлился на тебя. Я тогда думал, что ты так быстро смогла пережить всё это, в то время, как Дима маялся с этим. Но потом Марта сказала, что ты себя странно ведёшь. Она всё больше и больше мне рассказывала. А я всё больше и больше понимал, что это твой способ попытаться жить дальше. Но для тебя Громов был всего лишь другом, с которым хорошо. Ты не воспринимала его никак иначе. Тогда-то я и подумал, что всё можно исправить. Я узнал, что можно учиться заочно и начал готовить документы. Думал, что Диме придётся отбивать тебя у Макса. Но потом узнал, что вы расстались. И узнал почему это случилось. Потом Марта выслала приглашение, и я сказал Диме, что мы учиться будем заочно. Он никак не отреагировал. Сказал, что ему плевать. Но я-то видел в его глазах надежду. Потом мы приехали и тебя не нашли. Дима опять взял какую-то девчонку. Но я ему вправил мозги. В итоге он тоже ушёл, дабы обдумать, как вернуть тебя, - закончил Марк. Вот это рассказ. Я и не знала о таких деталях. Почему Марта не сказала мне, что Марк спрашивал обо мне? Почему Дима не сказал мне о предполагаемом разводе родителей или о том, что это именно Архипов подтолкнул его на принятие этого решения? Почему он просто сказал, что испугался новых чувств? - Не молчи, - попросил парень. – Он ведь тебе не сказал всего, да? - Он мне даже половины не сказал, - подтвердила я. - Он считает, что сам принял это решение. Что сам вырыл себе яму без моей помощи. Но это не так. Пусть сам он не признает это, но ты должна понимать. Дима готов опять сделать всё, что потребуется. Он хочет вернуть твоё доверие, он любит тебя. Тебе обидно, я понимаю. Но ведь и ты его любишь. И всё правильно девочки сказали. Из-за гордости ты просто не сможешь принять это всё, простить его так же быстро, как и простишь внутри. Твоя гордость будет говорить тебе, что всё это неправильно. Но для того, чтобы быть счастливой, нужно просто переступить через неё. Дима ведь смог сделать это ради счастья с тобой. И ты сможешь. Просто ты сама должна для себя это понять. Обещаешь, что подумаешь? – спросил он. - Обещаю, - ответила я. А ведь действительно у меня было над чем подумать. Теперь, когда Марк рассказал мне всю историю, я многое поняла. На многие вещи посмотрела под другим углом. В кухню ввалились девочки с огромными пакетами. - Уже пришёл? А Белов где? – спросила Марта. - Скоро подойти должен, - ответил он. - А мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит? – возмутилась я. Неужели опять что-то задумали, а меня не предупредили. - Они придут к нам в гости. Так что иди переодевайся. Не смотри на нас так, мы вчера обсуждали это, пока ты спала, - поднимая руки вверх, сказала Вика. Через тридцать минут я была более-менее готова. Когда я вошла, Белов уже сидел. Он всегда выглядел таким красивым в любой одежде. Но я старалась не смотреть на него. Хотя для этого понадобилась вся сила воли.

***

- Ой, а Дашка факультет вообще быстро выбрала. Почему именно психолог и так понятно, - сказала Марта, не подумав. – Прости. - Всё нормально, - я попыталась сказать как можно более безразлично и обыденно, но Дима напрягся и посмотрел на меня. Он всегда был таким. Волновался из-за каждого пустяка, который касался меня. Особенно внимательным он был тогда, когда это касалось именно моего прошлого. Но Марта всё правильно сказала. Именно из-за этого я и выбрала такую профессию. - Я смотрю, Гордеева, ты не пьёшь? – спросил Марк, пытаясь разрядить обстановку. - Нет. Только при определённых условиях. Ну знаешь, когда уезжает человек, которого любишь. Или когда приезжает так внезапно, - ответила я, не сдержавшись. - Даша.. – начала Вика, пытаясь остановить меня. - Что? Можно подумать вы все надеялись, что я не стану об этом вспоминать, - не выдержала я. Вообще до того, как тема зашла обо мне, всё было просто прекрасно. Нам было весело и хорошо, будто не было этих трёх лет, в течение которых я просто разрывалась. Но стоило заговорить обо мне, как я просто не выдержала. Мне стало обидно. - Вообще-то все знали, что ты станешь об этом говорить. Ты ведь никогда не могла не высказать что-то язвительное, - заметил Дима, ухмыляясь. - Да что ты говоришь! А ты никогда не мог.. – продолжить мне не дали. - Хватит! Я не хочу терпеть это всё с самого начала! Валите на улицу и прогуляйтесь! Я надеюсь, вернётесь вы вместе, живые, и с решением проблемы, - сказала Марта. - Ты в своём уме?! – воскликнула я. - Все согласны? Ну вот. Это единственное верное решение, которое мы можем принять. Так что идите и без решения не приходите! – сказала на этот раз Вика. А что нам оставалось делать? Мы встали и пошли к двери, попутно ругаясь на них. Вообще-то они всё правильно сделали. Мы бы сами не решили проблемы, хотя бы потому, что не стали бы оставаться наедине. По крайней мере, я не стала бы. Но вот насчёт того, чтобы вернуться живыми, я не уверена. Мне хотелось просто ударить его булыжником по голове. Слишком уж радостная рожа у него была, будто он ждал того момента, когда нас выгонят. Рано радуешься, придурок.