Jeder braucht Liebe

      Боль.       Марио чувствовал боль, раздирающую изнутри, прожигающую грудную клетку, готовую вырваться на свободу и захлестнуть весь этот чертов мир с головой. Ему хотелось кричать, кричать так, чтоб заглушить блядские стоны Ройса, которого в соседнем номере вдалбливает в матрац Роберт; кричать, чтоб все чувства, все это дерьмо, копившееся у него внутри долгие месяцы, покинуло его истерзанную душу; кричать до хрипоты и порванных связок…       Но он молчал, уткнувшись носом в подушку и сдерживая рыдания, дабы не разбудить Гросскройца, мирно посапывающего на соседней кровати. Он вслушивался в скрипы кровати, вздохи, стоны, мечтая, чтоб это все быстрее закончилось, но Левандовски, похоже, не спешил кончать. «Господи, прекрати мучить меня» - мысленно взмолился Марио, когда по щеке покатилась слеза, предательски вырвавшаяся наружу.       Эти три месяца были невыносимыми: сначала он застал Марко, человека которого любил, за изменой с Левандовски, одним из своих лучших друзей, к которому всегда обращался за советом и знал, что тот его поддержит; затем все это привело к спаду в игре, не доверию со стороны Клоппа и трудности во взаимодействии с командой. Однако эту проблему он сумел исправить, сосредоточившись исключительно на футболе и стараясь не показывать свои истинные чувства на людях, что стоило больших усилий. Все это, конечно, дало свои плоды, и после резкого спада пришел стремительный подъем. Но проблемы с сыгранностью никуда не ушли, потому что он разучился доверять партнерам по команде, а это естественно привело к внутренним конфликтам и стачкам, о которых Клопп старался не упоминать на пресс-конференциях.       Марко и Роберт доводили до белого каления, казалось, они были всюду. Собственно, чего еще можно ожидать, если вы играете в одном клубе, проводите большую часть времени, хоть и не рядом, но вместе? И все же, видеть их поцелуи, многозначительные переглядывания, якобы «дружеские» касания, засосы и царапины, было невозможно.       Сейчас Марио был необходим человек, готовый выслушать и посочувствовать ему, иначе он попросту свихнется. Да, конечно, у него была семья и друзья, но они не могли понять его, осознать того, что он чувствует, да и к тому же, родители до сих пор не до конца приняли его ориентацию, а некоторые одноклубники даже не скрывали своего негативного отношения к геям.       Через несколько минут, которые показались вечностью, за стенкой стало тихо и Марио наконец вздохнул с облегчением, ведь на часах уже два часа ночи, а завтра важный матч с Баварией и Клопп изъявил желание поставить Гётце в основу. Но мысли все никак не уходили из головы, он снова и снова возвращался к сентябрьским счастливым дням, когда в отношениях с Ройсом все было чудесно, когда они с одноклубниками в выходной собирались в ресторане, дабы немного пригубить и отметить удачное начало сезона, когда рубились в приставку в свободное от тренировок время и как наслаждались жизнью, ничем не обремененные.       А сейчас от всего этого осталось лишь несколько фотографий и обрывки воспоминаний, которые начали гаснуть под натиском новых негативных моментов, глубоко отпечатавшихся в памяти.