Цинковые записки

Сердце подскакивало к самому горлу, воздух обжигал легкие; все тело будто на иголках. Сирены поначалу раздавались с большой дороги, и сине-красные отсветы мелькали по земле парка, отгороженного черным забором. Этот звук пробуждал в людях страх, непрекращающуюся тревогу, но с ним можно было справиться до тех пор, пока все это происходило не с тобой. Однако, когда беспокойный визг перестал умолкать и на секунду, оповещая город о бедствии, никто уже не знал, откуда именно тот доносится; он был подобен пению сирены: заткнешь уши — ворвется в голову сквозь сами глазницы, используя цепкие коготки ненависти и боязни, все-таки добьется своего и сломит Человека. Истошные завывания громкоговорителя, вертящиеся в бешеном танце двухцветные лампочки, свист шин и хлопанье дверями грузовиков затмили весь наш мир, разрушая жизнь в корне, отбирая даже воспоминания о благостной непричастности, здоровом эгоизме — и то, что раньше обитало в удаленном и чужом уголке сознания, выбралось наружу и стало наседать со всех сторон, давило и хохотало, срывало покровы и вытягивало за пятки из растрепанных теплых постелей. И не скрыться никому от гневной канонады.