Что такое "не везёт"

— Руки убрал, — раздражённо выдыхаю, ворочаюсь. — А что, если нет? — и снова смех. Этот противный похабный смех, наполненный похотью и… озлобленностью на всё и вся? Ага, как же, я ненавижу всё, поэтому каждую встречную девушку обязан поиметь. Неправдоподобно. Значит, злость есть только сейчас. И вызвала её я? Ну да, кто же ещё… — Тогда я перемещаюсь на кресло, — сползаю с кровати, утягивая за собой одеяло, и делая из оного платье-кокон. — И завтра вернёшь мне мою одежду. Заползаю в кресло, благо оно мягкое, поджимаю коленки к груди, прожигаю взглядом вальяжно расположившегося на кровати вампира, который к тому же противно ухмыляется и причмокивает губами от своих грязных мыслишек. — Не-еа, — потягиваясь как кот, хмыкает парень, — сама ищи. Или ты можешь мне что-то предложить за одежду? — Да пошёл ты, — рык. Как же он меня бесит! — Фу, как некультурно, стервочка. Надо будет тебя проучить, — миг и он оказывается перед моим носом, заставляя сначала подпрыгнуть, а потом вжаться в кресло и сильнее прижать коленки к груди. — Я даже имени твоего не знаю, а ты уже меня куда-то посылаешь, — щурится, хмыкает, ухмыляется… — Лина я, — поджимаю губы, мысленно намотав кишки извращенца на люстру раз восемь. — Приятно познакомиться, — обнажает один клык в похотливой улыбке. По спине ручьями льёт холодный пот, в голове каша, перед глазами живая опасность, которая сначала надругается над моим бренным телом, потом выпьет всю кровь до дна, а потом ещё раз надругается. С него, с извращенца, станется! — Ммм, как же ты меня боишься, это будоражит кровь в моих жилах! Твой испуганный взгляд, сбитое дыхание, ты притягиваешь меня к себе, мелкая шлюшка, — на щеках вампира появился фанатичный румянец, в глазах пляшут черти… да он сам чёрт, самый настоящий! Главное не шевелиться… Ни одному коту не нравится мёртвая добыча, все «игроки» любят сопротивление. Надо молчать и терпеть. Молчать… и терпеть… Тонкие пальцы вампира приподнимают мой подбородок, теперь я смотрю ему прямо в глаза. Всем своим видом пытаюсь показать покорность, но, кажется, не получается, ведь в глазах мучителя появляется победный блеск и ухмылка становится шире. — Кто-то мне свою кровь обещал, не ты ли, сучечка? — наклоняет мою голову на правый бок; волосы, завязанные в высокий хвост резинкой с рыжим бантом, не мешают ему. Шаловливый язык проходится по нежной коже, вызывая толпу мурашек. Тянет время, гуляя по моей шее языком, ждёт испуганного крика «Не надо! Остановись!», но я не дам ему такую радость, он сам требует покорности от сопротивляющихся, а когда они покорятся — ему становится скучно. Вывод — буду покоряться, пока не зайдёт слишком далеко… Боже, какие прекрасные иллюзии! Будто я могу ему что-то противопоставить! Горячий язык начинает надоедать, меня уже откровенно трясёт от осознания собственной грязноты. Противно. Мерзко. — Да кусай уже давай, хватит облизывать, я тебе не леденец! — не выдерживаю, фыркаю. — Как пожелаешь, маленькая шлюшка, — ухмыляется, открывает свою клыкасто-зубастую пасть и вгрызается в шею. Резкая боль заполняет весь шейный отдел с левой стороны. Губу, которую я закусывала, я прокусила, ибо не дам я ему наслаждаться моим криком боли. Кровь, не попавшая в глотку вампира, стекает по ключице, что не добавляет приятного в сие действо, происходящее на кресле. — Ээ, хватит, я ещё жить хочу, — пытаюсь вырваться из стальных рук вампира, но ничего не получается, как и следовало ожидать. — А я хочу пить, — вампир вынимает клыки из моей многострадальной шеи, заставляя кровь потечь более сильной струйкой, нежели раньше. Рыжий снова припадает языком к моей шее, слизывая кровь и зализывая ранки, которые тут же начинают саднить. — А теперь-то ты от меня отстанешь? — с надеждой во взгляде пытаюсь отпихнуть от себя вампира. — А ты хочешь, чтобы я от тебя отстал? — ехидно поизносит вампир, смотря мне в глаза. От внезапности вопроса медлю с ответом. — Конечно. А ещё я хочу спать! — фыркаю, отворачиваюсь, вызывая громкий смех вампира. — Ну, спи-спи, стервочка, мы с тобой завтра поговорим, — хмыкает, переходит на кровать и начинает поедать меня взглядом. Поворачиваюсь на бок, укутываюсь в одеяло и мирно засыпаю, под взглядом извращенца…

***

Утро встречает меня отнюдь не лучами солнца в лицо, и совсем не поцелуем прекрасного принца, а… вытряхиванием из одеяла на пол. — Кто-о посмел меня тревожить?! — сонно пинаю воздух над своей головой ногами, но когда на мою голову выливается графин воды, я подпрыгиваю и осознаю где я, что я и кто эти рыжики, смотрящие на меня сверху вниз и похабно ухмыляющиеся. — А, это всего лишь вы. Аято и Райто, если не ошибаюсь, — потягиваюсь на полу, принимая сидячее положение и поджимая коленки к груди. — Всего лишь? — Аято выгибает бровь. — Да как ты посмела принижать Великого Меня?! — Как смею, так и смею, — встаю, сажусь в кресло. — Райто, отдай одежду, извращенец. В таком виде как у меня спускаться вниз неприлично. — И ты надеешься, что я побегу тебе возвращать твоё тряпьё? Наивная стервочка, — ухмыляется. — Тогда верните одеяло, — хмурюсь. — Не-еа, — хором протягивают братья (а я уверена, что они братья). Встаю, натягиваю майку как можно ниже, но получается плохо. И гордо вздернув нос, иду в ванную, там было платье и бельё развешено. — За этим идёшь, стервочка? — передо мной возникает Райто, потряхивает жёлтым полу разорванным, но ещё узнаваемым платьем и нижним бельём. Вздыхаю, прикрываю глаза. — В таком виде, как у меня, я никуда не могу пойти, — сажусь в кресло, поджимая под себя коленки. — Даже сейчас в коридор не могу выйти. Безысходность. — Ну почему же, можешь, нужно только правильно попросить Великого Меня, — скалится Аято. — Если «правильно» — это кровь, то бери, пожалуйста, сколько хочешь, но чтоб я выжила. А если «правильно» — это тело, то я лучше тут посижу, пока Шляпнику не надоест прятать мою одежду, — откидываюсь на спинку кресла, прикрываю руками заветное место, прикрываю глаза. Реакцией на мои слова был дружный смех братьев. Вот ведь влипла…