Что такое "не везёт"

Сон покидает меня как всегда быстро. Только теперь это был обычный сон, даже не кошмар… Такие сны я тут же забываю, как любое приятное ощущение. В любом случае, с лавочки я сползаю с улыбкой, которая поможет мне, поддержит в этот трудный день. А он будет трудным, я в этом уверена, всё же найти непонятно кого в незнакомом городе, будучи там без денег… На счёт отсутствия денег мой желудок злобно забурчал, напоминая, что война войной, а обед по расписанию, точнее завтрак. А вот как раз о еде-то я и не подумала… Ничего, прорвёмся. Хватаю свой рюкзачок, который был мне подушкой, вешаю себе на плечи и со спокойной душой отправляюсь в героическое путешествие под палящим солнцем. А солнце реально жарит нещадно, слава богу, что у меня рубашки все из плотной ткани, это чертовски меня спасёт. На небе ни облачка, чёрт бы их побрал. У меня же волосы выгорят и некрасиво будет! Да и сама обгорю… В общем, улыбка от «не кошмара» не помогла. Ничем. Ибо настроение повисло на уровне плинтуса и не собирается подниматься, а вот ещё опуститься не против. Жарко, очень жарко. Сажусь под дерево на очередную лавочку… Да сколько тут лавочек?! На каждом шагу понатыканы… Жара вмиг схлынула, как только я посмотрела в сторону одного из богатых особняков… Тот, который вселял страх и безысходность. — Ну, вот и нашла… — Сомнений, что это именно тот дом, который я ищу, не было. Постучаться в дверь? Ну, уж нет. Если я всё-таки ошибаюсь, а это может быть, то, что я скажу? О чём подумают хозяева? А о чём они подумают, когда я через окно залезу? Да пофиг. Я просто хочу размять уставшие мышцы и полазать по стенам. Странный домик, точнее не домик, а особняк, даже довольно богатый. Только слишком жуткий, от него опасностью веет, чуть ли не за километр… Или мне просто кажется, потому что я себя слишком накрутила? В окне заметны тени, они немного меня пугают, но не могут остановить! Я спасу её! Гордо нахмурив брови и уперев руки в боки, я пошла прямиком к дому этих. кого-то. Обойдя всю ограду по периметру и ободрав локти и коленки об колючий куст шиповника, я пришла к выводу, что мне можно залезть на любую стену и лезть в любое окно, потому что ни одно окно не было закрыто. Хах. Первое препятствие — ограда. Острые пики на её концах немного мешали перелезанию, тем, что просто рвали на мне мои бедные джинсы. Но будет модно, рваные джинсы сейчас многие носят, только вот на коленках, а не на жопе рваные! Пофиг, всё равно модно. Преграда вторая — отсутствие у меня ногтей, а точнее, мои ногти спилены и срезаны под «нет», и абсолютно гладкие камни дома! Но мы народ продвинутый! Мы залезем на забор, упадём с него, снова залезем, порежемся об острую пику, плюнем на всё это дело и залезем в окно по винограднику! (откуда он тут — не знаю, но раз есть значит повезло). Камень на моём пути под номером «3» —держалка для занавесок, громко упавшая, когда я залезла в окно. И это злое деревянное изделие сильно приложило меня по буйной головушке. — Ну всё, пиши пропало… От такого шума разве что медведь не проснётся… — Принимаю стоячее положение, потираю ушибленную голову и молча смотрю на силуэт в дверном проходе. — Ну, а я что говорила? Пришёл-таки. — Девушка, а вы, собственно, кто? — Как-то слишком быстро ко мне подходит короткостриженый красноволосый парень с красивыми зелёными глазами. Ну, для кого-то красивыми, я ненавижу зеленоглазых, не очень хорошие воспоминания у меня связаны с зелёными глазами. А вот рубашка, в которую был облачён мой типа будущий убийца — моя любовь на века. Когда буду отсюда, вместе с Линой, сбегать украду это шитое произведение искусства. — А я — спаситель вашей пленницы, злые кровососы! — Выставляю правую ногу вперёд, хмурю брови и пытаюсь всем своим видом показать уверенность. — А силёнок-то хватит, блинчик? — Крепко сжимает мою челюсть, грозя раздавить кости, смотрит в глаза, а я всего лишь морщусь и фыркаю, отводя взгляд. — Уберите ваши руки, мистер, от моего лица — это неприятно. — Поджимаю губы, тихо рыкнув. — И ты надеешься, что мне не плевать на твои ощущения? — Выгибает бровь, всё ещё сжимая мою челюсть в пальцах. Кладу свои руки на сжимающую меня кисть, пытаясь убрать её, но добиваюсь лишь небольшого ослабления хватки. — Надежда, чёрт побери, умирает последней! — Ноющая боль в челюсти мешает говорить, так что вряд ли парень хоть что-то понял. — Но всё же она умирает, плоскодонка. — Вдыхает воздух носом, — А кто-то порезался, когда через забор перелезал… — Громовой шёпот, заставляющий меня невольно вздрогнуть. Страх ещё не понял, что, по идее, я должна была бы уже потерять сознание… — Ага, порезался, а ты, вместо того, что бы предложить мне, раненой, помощь, хочешь сломать мне челюсть. — Хмыкаю, чувствуя свою победу… Я выйду победителем! — Есть полным-полно других способов избавить тебя от крови на теле. — Ухмыляется, даже не думая отпускать мою челюсть… — Ну ладно, мне надоело с тобой разговаривать. Поднимает меня за челюсть вверх, перекрывая ещё и дыхание, о взрыве боли я уже и молчу, просто молчу, потому что если я смогу говорить после этого — это будет чудом. Резко ставит на пол, отпуская меня и наслаждаясь моим кашлем и несвязным шевелением челюстью. Потом меня хватают за воротник рубашки и тянут в сторону двери, вытирая мною пол… Ну, что за варварское обращение с девушками?! — Может, отпустишь? — Хватаюсь за дверной косяк и стараюсь встать, опираясь на него. Молчание служит мне очень красноречивым ответом «нет». — Ну тогда хоть дай встать на ноги, я вам уборщицей не нанималась! — дую щёки, хмуря брови. И он отпускает мой воротник, давая подняться и совершенно спокойно стоит и смотрит на меня… И под таким взглядом я не в силах побежать, поползти или полететь в другую сторону от него. Поэтому я молча поднимаюсь и иду за повернувшимся ко мне спиной парнем, с противными зелёными глазами и всклоченными волосами. — А это ты кого ещё привёл? — Ровный голос со стороны диванчика, стоящего в комнате в которую мы пришли. — «Спасительницу» для нашей пищи. — Хмыкает, уходя ругаться с братьями, которые яро протестовали против меня в их доме. Я не особо вслушиваюсь в их споры, а просто осматриваю дом, в котором, надеюсь, мне предстоит жить. Аловолосый идёт в другую комнату, где, сгорбившись и тяжело дыша, полулежит на столе Лина, которую парень тыкает пальцами в бок со словами: — Просыпайся, блинчик. За тобой горе-спасатель приполз. «Горе-спасатель» меня выбесил. Поэтому злой я стала о-очень быстро. Да и их обращение с моей подругой тоже меня сильно обозлило… — Кейт?! — Слабый злой голос вводит меня в ступор. Я её нашла, а что дальше делать — не понятно…