Маятник качнется, все опять начнется...

      Остров принял одиннадцатилетнего мальчишку доброжелательно. Встретил жарой, приятным бризом и мужчиной в традиционной одежде, ожидающим прибывающих в аэропорту. – Простите… – Хальд, Лорд Поттер-Блэк? – мужчина поднял глаза. – Да, – мальчик немного растерялся, мужчина говорил на чистом английском. – Хорошо что Вы меня заметили и сами подошли. Это значит, что вы достойны. Прошу за мной. Мужчина развернулся и пошёл сквозь толпу. И, что самое странное, на него почти никто не оборачивался, только некоторые приезжие. Харальд пристроился за спиной своего провожатого и вздохнул. Парню почти всегда не хватало присутствующих рядом предков у которых можно спросить совета. – Харальд, – Гриффиндор, непривычно серьезный, сидел на кровати парня в доме Дурслей. – Когда ты уедешь, мы не сможем быть рядом. Мы привязаны к этой земле. И… – Рик, – Поттер редко позволял себе сокращать имена Основателей, но если делал это, то сквозило в голосе мальчишки такая преданность и тепло, что оппонент невольно замолкал, – я прекрасно всё понимаю. И я надеюсь, ты помнишь, что я почти всю прошлую жизнь прожил самостоятельно и без чужих советов. Думаю, первое время продержусь. В конце концов, никто и никогда не запрещал мне слать вам письма. – Это правильно, – Салазар улыбается очень сдержанно, но тепло. – С нетерпением будем ждать новостей о твоих успехах. – Я постараюсь!       А потом призраки древних магов провожали парнишку до аэропорта и долго смотрели на оставленный самолетом в вышине белый след.       Воспоминания неслись своим чередом, как и путь до нового места жительства юного мага, которое впоследствии он будет называть домом. Магическая академия потрясала своей величиной и местонахождением.       Вначале они приехали на окраину какого-то городка, ближе к горам. Провожатого явно неплохо знали в небольшом посёлке: приветливо общались, просили привезти талисманов. Мужчина только улыбался и кивал. А потом была Лестница. Именно так, с большой буквы. Потому что Поттер сбился со счёта уже на второй сотне ступенек, а это была даже не середина. А маг только улыбался и спокойно шёл на две ступеньки впереди.       Лестница вывела к какому-то святилищу. Собственно, рядом и располагался вход в Академию Нефритового Дракона. Учебный комплекс был частично вырезан в скальной породе горы, на которую они так долго поднимались, а частично располагался на высокогорном плато. Харальд только крутил головой и восхищался окружающими пейзажами, чем явно умилял сопровождающего. – Юный маг. Возьмите, – обратился мужчина к нему, протягивая небольшую хрустальную подвеску, когда они наконец, поблуждав по коридорам, дошли до комнат, предназначенных ученикам. – Это универсальный переводчик, на первое время он поможет понимать окружающих. Позже, я бы вам советовал выучить несколько дополнительных языков. А сейчас располагайтесь и отдыхайте, вечером за вами зайдет кто-нибудь из старших и отведет на небольшое посвящение. Удачи Вам, молодой человек, – и он, развернувшись, ушёл.       Только в конце третьего курса, побывав в шкуре такого сопровождающего, Хальд понял, почему его собственный спутник тогда не представился. Ведь, если ты называешь своё имя – ты берешь ответственность, а ребёнок может и не пройти все те «вступительные проверки», которые устраивает магия академии для своих будущих жителей. Единственная функция сопровождающего – быть рядом и не дать умереть. Некоторые до школы пару суток добираются, а некоторым и двух часов хватает, тех, что затрачиваются на традиционный подъём по лестнице и путь на машине до городка у подножия гор.       С того памятного дня прошло уже достаточно времени. И Харальд с улыбкой вспоминал себя-первокурсника. Было весело, пока притирались в группе. Всего их было человек тридцать. Плюс-минус десять. Вообще, в тот год набор осени составил существ шестьдесят. Но поскольку некоторые не всегда могли присутствовать на занятиях, полнолуние там, например, взбунтовавшийся дар или ещё что. Некоторые жили в закрытых анклавах и были обязаны наведываться туда раз в десять дней. Так что было очень не скучно. Вернее, весело.       В Академии большое внимание уделялось физической подготовке. Потому что «в здоровом теле – здоровый дух». Да и по лекциям духовных наставников, только гармоничное развитие всех составляющих существа: тела, духа и магического ядра могло дать настоящую мощь. И Харальд старался изо всех сил. За три года ему было необходимо выучить просто колоссальное количество информации, и ещё больше надо было отработать. Ведь если с теоретической базой все было ещё куда ни шло, в конце концов, Основатели были прекрасными преподавателями, то вот практика оставляла желать лучшего.       Неожиданную подкованность одиннадцатилетнего ребенка вскоре заметили преподаватели, и это вылилось в несколько душевных бесед, в процессе которых Хальда перевели на индивидуальный план и сделали упор на практику и физическую подготовку. Что не могло не радовать. Хотя и здесь не обошлось без приключений. Когда это у Поттера всё было нормально?       Наставником юного мага стал мастер-мечник, уже в возрасте, но это только добавляло ему опыта и силы. В глазах окружающих. Но с Харальдом они изначально не сошлись характерами. Мужчина просто не считал, что такой ещё ребенок на что-то способен. А вот «ребёнок» считал совершенно иначе. Наверное, именно это послужило камнем преткновения… Хотя, конечно, возможно, не только это.       Торопясь на очередное занятие, Харальд и не заметил, что зал уже частично занят. И обернулся только на гулкий звон двух столкнувшихся клинков. В круге из студентов старших курсов и подмастерьев скользил парень от силы лет восемнадцати. Каждый раз, когда его противник наносил удар, он мягко уворачивался, награждая оппонента чувствительными тычками и комментариями. Ехидно-саркастичный тон чем-то напоминал Снейпа, правда явно был не настолько ядовитым и желчным. – Ну, Патрик! – парень в очередной раз извернулся и умудрился мощно ударить под дых названного Патриком. – И ты хочешь претендовать на Мастера Боя? Радость моя, не смеши мои крылья! Потренируйся ещё с годик и тогда можно хоть о чем-то говорить! Я же даже клинка не доставал, а у тебя уже синяков полно. Я молчу про трещины в ребрах. И ты, правда, хочешь, чтобы я обнажил клинок? – Да! – парень шипит и снова нападает. – Я не собираюсь терпеть твоё пренебрежение! – Пренебрежение, да? – второй парень застывает на месте, как будто у него за спиной выросла стена. – Ну-ну, – скалится он и нападает. В полную мощь. Размытой тенью скользит вперёд, так, что человек даже не успевает среагировать, когда кость в руке ломается под давлением захвата оппонента. А в следующее мгновение Патрик лежит на полу, тихо поскуливая от боли, а у его кадыка замирает острие чужого клинка: – Доволен, дитятко? – и мастер-мечник пренебрежительно кривит губы, поднимая взгляд от поверженного. И тут же сталкивается с юношеским, почти влюбленным взглядом зелёных глаз. Ответом на него служит ехидно выгнутая бровь, и мечник разворачивается к Харальду спиной, собираясь уходить.       Позже, много позже, Хальду удаётся выяснить у старших курсов, что это был Эйндреа, один из выпускников, кто давно уже мог получить Мастера Боя, но у него всё не складывалось с учителями. Хотя по свидетельствам тех же инструкторов, парень был чудо как хорош в умении убивать. Правда, почти никто не знал какого именно роду-племени парень, но в Академии это мало кого волновало. Уже через несколько дней перестаешь реагировать на пёструю толпу, а потом, когда присматриваешься и более менее начинаешь разбираться в том насколько жирные тараканы в головах у некоторых народов… На внешность уже смотришь меньше. Главное в первый момент определить, съедят тебя сразу после знакомства или вначале всё же подумают, и ты успеешь перестроить поведение так, чтобы выжить. Вообще, вся Академия была этаким тестом на выживаемость и приспособляемость. Но может, оно и к лучшему?       На то, чтобы привлечь внимание Эйндреа ушло почти полгода. Полгода непрерывных тренировок и жарких споров со всеми окружающими. Потому что, казалось, вся Академия вознамерилась отговорить Харальда от этой затеи – поступить в ученики непризнанному Мастеру-мечнику.       Свёл их, как это часто бывает у Поттера – Великий Случай, ну и, наверно, вечная Леди Удача. На одной из тренировок он умудрился вдрызг разругаться с наставником. Тело не поспевало за памятью и знаниями, и магия старалась это компенсировать. Выбросы следовали часто, психика и нервы совсем расшатались. И когда после очередной просьбы просто представить его Эйндреа, в ответ было услышано ядовитое: «не дорос ещё, ребенок», последовал закономерный взрыв. Поттер развернулся на каблуках и как был с клинком в руках, протолкался сквозь собравшуюся посмотреть на мечника толпу и встал в первом ряду. По сути, для всех здесь – ребёнок претендовал на сражение. На него поначалу даже не обратили внимание, увлечённые поединком. Только когда Харальд сделал уверенный шаг вперёд и вокруг вспыхнул дуэльный круг, толпа замерла, а Эйндреа резко развернулся, мгновенно забывая о только что поверженном противнике, как раз доковылявшем до лекарей. – Уверен, ребенок? – и снова снисходительно выгнутая бровь. – Вполне! – сила вилась вокруг покорными протуберанцами. – О, парень, ну, давай! – движения мечника как будто смазались, но Харальд видел это далеко не в первый раз, да и восприятие из-за резкого взросления обострилось чуть ли не вдвое, поэтому от первого удара в корпус он увернулся и даже успел мазнуть клинком в ответ. Но если и попал, то совсем уж по касательной. Окружающие затихли, внимательно следя за происходящим и подались чуть в стороны, пропуская инструкторов вперед. Бой длился недолго, от силы две минуты, за которые Харальда умудрились уронить на пол несколько раз. Раз на пятый над грудью завис клинок. – Хватит, мелкий. А то так сотрясение заработаешь. У тебя и так уже пару трещин в костях точно есть. Никогда что ли, не учился правильно падать? – голос у парня мягкий, какой-то тягуче довольный. А потом протянутая рука, как предложение подняться. И Поттеру ничего не остается, как принять её. Голова и вправду побаливает в нескольких местах. – И чего ты хотел, когда выходил в круг? – меч с еле слышным щелчком полностью уходит в ножны. – Будешь меня учить? – Нет. – Ясно, но я ещё попытаюсь, – парень делано-спокойно пожимает плечами и идёт к своему нынешнему наставнику, который успел даже покраснеть от сдерживаемого гнева. – Куда ты полез?! – рявкнул на него мужчина, стоило только подойти. – Доволен, что он тобой полы вытер? – Поттер не реагировал, уставившись в одну точку чуть выше плеча наставника. А Эйндреа смотрел на мальчика не отрываясь, на вьющуюся вокруг молодого мага магию, непривычно зрелую для такого тела. На слишком резкие черты лица, как будто заострившиеся от голода или истощения. В несколько шагов парень преодолел разделяющие их пространство и развернул Хальда к себе лицом. Цепко ухватив за подбородок, Мастер-мечник начал изучать лицо подростка, особенно уделяя внимания глазам. И совершенно не обращая внимания на потерявшего дар речи от такой наглости «наставника». – И сколько тебе лет, мальчик? – задал вопрос Эйндреа, отпустив подбородок парня. – Одиннадцать. – А полностью? – с лёгкой ехидцей интересуется мастер-мечник. – Наверно, двадцать девять будет, – пожимает плечами Харальд и устало прикрывает глаза. И понимает, что это была ошибка в тот момент, когда в волосы на затылке вплетаются сильные пальцы, силой заставляя его нагнуться вперед. Пальцы второй руки легко проходятся по беззащитному загривку и ныряют под воротник, прощупывая позвонки, но не успевает подросток возмутится, как его отпускают. А в следующие мгновение мечник уже на корточках и аккуратно ощупывает ноги, потом с той же бесцеремонностью прощупывает руки от плеча до запястья. – Питался бы ты лучше, детеныш, – Эйндреа смотрит на него почти с озабоченностью. – Загонишь себя. Кто твой Учитель? – Я, – Старший Мастер самую чуточку с превосходством смотрит на парня. – Оу, ясно. Бывает, – пожимает тот плечами. Ещё раз заглядывает в зеленые глаза. – Марш в мед. блок и чтобы пока там не подправят твою энергетическую матрицу, я тебя в зале не видел! – хорошо поставленный командный тон заставляет подчиняться, не раздумывая, и уже развернувшись на выход из зала Харальд услышал насмешливое: – Через неделю жду тут, после семи. И учти, легко тебе не будет. Я могу даже убить. – Прорвёмся! – через плечо нагло обещает своему теперь Учителю Поттер и гордо удаляется в медицинское крыло. И правда, там он валяется дня четыре с диагнозом магическое истощение и деформация энергоструктур. Так и получилось, что Эйндреа стал его Учителем и Наставником. А Старший демонстративно от Харальда отказался. Правда, этим совершенно никого не впечатлив.       Занятия с Эйндреа проходили два раза в неделю, и парень совершенно не врал, говоря, что может убить. Не раз и не два Харальд приходил в медицинское крыло с переломами конечностей и трещинами в ребрах, пару раз его приносил и сам Наставник с ранами от клинка.       Что поделать, Эйндреа не признавал тренировочное оружие. В большинстве своём. А в конце первого года, аккурат перед экзаменами, у всех первогодок случился артефакторский тест. На него вытащили вообще всех. Но закопавшихся в повторения или досдачи студентов сейчас мало волнуют соседи. Им бы свое осилить да сдать. Через неделю первый из семнадцати Проверочных. И по этому поводу мандражируют все.       А тест совсем простенький, зайди в двери, пройдись до видимого тебе артефакта и выйди с ним или без него, если ничего не увидел. Но на деле всё не так просто. Кто-то справляется буквально за несколько минут, кого-то приходится дожидаться несколько часов. И каждый за узорчатыми дверями видит что-то своё. По крайней мере, такое впечатление сложилось у Хальда, пока он ждал своей очереди. Наконец она подошла. За узорчатыми дверями из красного дерева оказалась обычная круглая комната, в центре которой на возвышении стояла шкатулка. Харальд пожал плечами и направился к ней. На тот момент все его мысли занимали руны. Не то чтобы этот предмет ему не давался, просто конкретно одна лабораторная никак не хотела получаться. С помощью рун, нанесенных на определенного вида камень, необходимо было заставить его работать на манер маггловского проектора – проецировать трёхмерную модель предмета над собой или рядом. Вот и мучился парень, не понимая, как так связать «пространство» и «воплощение», чтобы всё не взорвалось или, того гляди, не превратилось в черную дыру. Нет, преподаватели, конечно, и не такие «шедевры» видели, но не хотелось как-то засыпаться на одной из последних лабораторных только потому, что половину пары о связующих рунах нагло проспал после выматывающей тренировки. И вообще, кто ставит Рунную теорию первой парой-то?       Пока Харальд пребывал где-то глубоко в своих мыслях, тело продолжало двигаться к своей цели. И, наученный горьким опытом общения с Эйндреа, уклонялся и изворачивался парень на чистых рефлексах. – Парень, – чужой голос вывел Хальда из задумчивости, когда он уже протянул руку к крышке шкатулки, палочка казалось сама прыгнула в руку. – А ты невербальной магией-то занимаешься? – А почему ты спрашиваешь? – парень всем корпусом повернулся к девушке в парадном многослойном кимоно, стоящей за его спиной на той дорожке, по которой он сюда пришёл. И только теперь глядя на этот путь бешеного зайца, отмеченный золотистыми отпечатками его собственных ног, Поттер осознал по какой дикой траектории добирался до шкатулки, хотя по прямой до неё шагов пятнадцать, не больше. – Просто интересно. У тебя прекрасные задатки к невербальной, некромантии, боевой магии и немного артефакторике, так же надо бы тебе подучиться целительству, хотя бы до среднего базиса. Пригодится. – Эм… Спасибо, – Харальд внезапно осознал, что так непочтительно отреагировал скорей всего на преподавателя и смутился. – Да не за что пока, – девушка изящно пожала плечами под несколькими слоями ткани и кивнула на шкатулку. – Открывай, посмотрим, что тебе выпало.       Шкатулка открывается легко. На мягком бархате лежит серебряный перстень с утопленным в него нефритом. Молочно-зелёный камень мягко мерцает округлым полированным боком. – О, прекрасная вещь, – девушка улыбается. – Можно сказать, тебе повезло. – В чём? – парень крутит в руках перстень. – Магии совсем не чувствуется. Как будто обычная заготовка. Хотя красивый перстень, – Харальд уже собрался вернуть украшение в шкатулку, когда за плечом раздался переливчатый смех. – Мальчик. Это кольцо выпало тебе. Бери и владей, – говорившая девушка неуловимо изменилась. Не в лице или движениях, а в ощущениях. Сила клубилась в комнате, давила и пыталась подчинить, а потом отхлынула в стороны, как отлив на побережье. – Ни к чему это не обязывает тебя. По какой-то причине просто понравился ему ты. Вот и все. К тому же, перстень тебе понравился… Почему не хочешь взять его ты? Боишься? – Нет. А разве есть чего? – Нет, раз понравился артефакту ты, – девушка подходит почти вплотную и аккуратно берёт кольцо с чужой ладони. – Задумывался, почему маги сейчас колдуют так, ты? – Поттер помотал головой, пытаясь осознать о чём его спрашивают. Слишком уж странная манера речи вдруг стала у девушки. – Если честно, не особо, – пришлось признаваться. Признание вызвало очередной приступ весёлого смеха. – Раньше, много раньше, этот мир был другим, – существо перед молодым магом прикрыло глаза. – Хотелось бы показать мне тебе его. Но это не в моих силах. А скажи, видел ли драконов ты? А Всадников, что были сильнее многих в чаровском тандеме со своими партнёрами? Уже не видел. И вряд ли увидишь. Хотя… – оценивающий взгляд, – было бы радостно, если бы смог увидеть это ты. И поколение твоё. Но Магия угасает. Маги забыли, что такое истинная мощь. Слишком мало осталось тех, кто ещё чтит и исполняет все заповеди и законы, – почти ностальгический вздох. – А видел бы, как было раньше, ты! Маги могли прокладывать реки и разрушать горы, двигать материки. И для этого необходимо было всего несколько архимагов. Эх, обмельчали маги, обмельчали. Ничего не можете без своих палочек-костылей вы. А раньше… Ведь сила никуда особо не делась. Это разучились верить и пользоваться вы. Стоит только захотеть… – внезапно девушка замолчала, будто прислушиваясь к чему. – Пожалуй, пора тебе. – Так мне взять кольцо? – Да, конечно. И подтяни невербальную и… – Помню-помню, некромантию, боевую магию, артефакторику, и целительство до базиса подтянуть. Понял. – Это хорошо, – девушка улыбнулась. – Удачи, юный маг. И помни, маги – не магглы. Очень похожи, но всё же очень разные мы. Постарайся этого не забывать. Слишком по разному иногда видим мир мы. Запомнишь? – Конечно! – Хальд улыбается. – Я пойду? – Иди, – сила в комнате опять заволновалась, но быстро схлынула, как не было. Юный маг вышел за дверь, с удивлением понимая, что непомерно устал, а девушка-медиум осела на пол, тяжело дыша и приходя в себя. Не каждый раз испытываешь такие потрясения. Чем древнее и могущественней сущность, тем труднее выдержать её присутствие, не говоря уже о том, чтобы вместить в себя. Но тут уж обычно не спрашивают…       Когда Хальд наконец вышел из комнаты, то с удивлением понял, что народ вокруг уже окопался спать. – Хальд! – Нэйтан, маг с потомственным даром химеролога, радостно замахал ему рукой. – Что ты там так долго делал? Уже почти сутки прошли. – Для меня не больше часа, – парень пожимает плечами. – По лабиринту бродил. – Боевик – сразу видно, – хмыкает вампир с его потока. – Что, ничего более интересного не приключалось? – Да нет, вроде, – желудок настойчиво заурчал, напоминая, что одиннадцатилетнему организму предпочтительно питаться, и, желательно, не только магической энергией. Парня шатнуло. И все вопросы как-то отпали сами собой, а Поттер получил тарелку горячей каши с мясом да чашку с чаем. А за дверь ушёл следующий претендент на чудо. А на руке темноволосого мага, никем особо не замеченный, поблескивал серебряный перстень с нефритом, по внутренней стороне которого тонкой гравировкой шли слова: «Стоит только захотеть».