Yoshi-ashi

В жизни Рей случались планы, которые не удавались. Если подсчитать, таких бы оказалось большинство. После тренировки Рей тщательно подумала и решила, что клин клином вышибают. Ей хотелось любви — не вопрос, она получит любовь! Не от Усаги, разумеется, но объект постарается подыскать стоящий. Рей решила пойти на свидание. Сперва она промониторила имевшихся на прицеле старших братьев, друзей старших братьев и коллег старших братьев. У нее самой не было ни одного, зато у большинства одноклассниц набрался целый цветник. Выбирай — не хочу. Рей повыбирала и не захотела. Парни были ничего, встречались даже красавчики, но когда Рей представляла, как просит девочек познакомить ее, как они ради нее возятся, расспрашивают про свидание и дальнейшие намерения, ее охватывала тоска. Родственники знакомых — не самый подходящий объект для одноразовой интрижки. Тогда она прошлась смерчем по школе девочек, где знакомых не было вообще, зато была гора клубов со статными белозубыми атлетами и не очень статными, зато любезными умниками. Рей затеяла краткий флирт с двенадцатью из них и разочаровалась в каждом меньше чем за пять минут. И даже себе самой не смогла внятно объяснить, почему. С одним из атлетов, который был вроде адекватный и в целом подходил запросам, Рей на всякий случай посидела в кафе, делая вид, что берет интервью для школьной газеты. Атлет охотно делился рассказами о тренировках, шутил, отвечал на позывные Рей и был вполне мил, но за все свидание у Рей не возникло даже крохотного желания дотронуться до него, а принуждать себя она была не намерена. Да и сам атлет как-то не жаждал пасть к ее стопам, что было удачно, но обидно. Или не обидно. Рей так и не определилась до конца. В общем, ничего не получалось. В досаде и разочаровании Рей манкировала встречи с девочками, игнорировала заинтересованные взгляды со стороны Минако и, насколько у нее выходило, гнала из мыслей Усаги. А выходило так себе. Днем, когда Рей развивала бурную деятельность, можно было жить. Виделись они теперь благодаря усилиям Рей нечасто, и вспыхивавшее время от времени желание она переводила в физические нагрузки. Пробежаться там, например, или перепрыгнуть какую-нибудь урну на глазах у изумленной публики. Если накатывало в школе, Рей отпрашивалась в туалет и подмывалась ледяной водой. Но это все днем. Вечера и ночи были куда хуже. Рей медитировала, бросала себя на баррикады храмовых дел, залезала под холодный душ, награждала себя щипками — не помогало. Усаги неотступно маячила перед глазами, и Рей только диву давалась, насколько нет тормозов у ее фантазий. Добрая половина их, слава богу, была взята точнехонько из «Талисмана», но остальные-то откуда вылезли? Та, например, где они обе сражались с демоном, но вместо нижней части трико у них были тоненькие ленточки, шедшие между ягодиц через промежность, и Рей буквально видела, как эта мокрая, вся в смазке ленточка выскальзывает из половых губ Усаги и скользит обратно. Пока Рей думала, — точнее, старалась не думать, — про ленточку, руки ее занимались совершенно невинным делом: шпатлевали щели между камнями ведущей в храм лестницы. В рамках воспитания себя Рей дошла даже до такого редкостного извращения. Они с Юичиро заварили состав, через который могла прорастать тонкая трава, и уже второй день благоустраивали территорию. — Завтра закончим, — радостно сообщил Юичиро, спускавшийся сверху с новой порцией шпатлевки. — Красота будет! Рей, в этот момент детально обдумывавшая хеншин Усаги, подпрыгнула и выронила мастерок. Юичиро немедленно кинулся подбирать и, сияя улыбкой, протянул Рей испачкавшийся в пыли инструмент. — Хороший ты человек, Юичиро, — вздохнула Рей. — Только внезапный очень. — Я не хотел тебя пугать, — объяснил хороший человек. — Не заметил, что ты задумалась. Ненаблюдательный я. — Слава богу, — откровенно сказала Рей. Еще не хватало, чтобы Юичиро заметил масляный блеск в ее глазах и румянец на пол-лица. Ну и то, как она все время сжимает ноги, если уж на то пошло. — Но кое-что все же заметил, — продолжил Юичиро. Ой. Нет. Нет-нет-нет. Пусть он заметит, что у нее тушь потекла. Или что лямка лифчика из-под футболки видна. Или что кроссовки воняют. Что угодно. — Ты хочешь куда-нибудь выбраться! Хорошо. Сойдет. Молодец, Юичиро. — Ну вот я и подумал, может, нам сходить куда? Рей выпрямилась и посмотрела на Юичиро в упор. Она ошибается, или он только что позвал ее на свидание? После трех лет жизни в одном доме? Серьезно? Однако Юичиро был серьезен, как морской котик, и так же лучился восторгом от своей идеи, от Рей и от мира в целом, как лучился бы, наверное, морской котик. Рей чуть не засмеялась и тут же поняла, что это, вообще-то, хорошая идея. Отличная! Она ведь именно этого и хотела — одноразовое свидание без обязательств. Отвлечется, будет занята весь вечер, может… гм… может, даже попробует поцеловать Юичиро. Чем черт не шутит, вдруг сработает, и ее одержимость перескочит на кого-то… более подходящего. — Идет, — сказала она. — Куда пойдем? Вариант «куда хочешь» не принимается как убогий. — Не пойдем! Поедем! На великах до порта. — До порта? Что там делать-то, господи? — О, — Юичиро расцвел. — Там отлично! Там по вечерам выступают местные музыканты и работают кабаки с танцами… Ты не думай, «кабаки» — только название, там на самом деле одни мамы с детьми и студенты. Мы возьмем катамаран и прокатимся вдоль берега, а потом можно будет построить песчаный замок! И украсить ракушками. У Рей мелькнула мысль, что она точно знает человека, которому бы весь этот детский сад пришелся ну очень по душе. Но и она сама была не против таких развлечений — особенно сейчас. — По рукам, — она деловито кивнула. — Бросаем эту черную работу и сбегаем в мир простых удовольствий. Простые удовольствия оказались прекрасны. Рей признала, что скучала по такому веселью а-ля-Усаги. Все это вредное для фигуры мороженое, бесполезные мыльные пузыри, глупое перелезание через забор, когда калитка в двух шагах, танец маленьких слонов под завывание расстроенного аккордеона. До катамарана и песчаного замка дело не дошло — прокат закрывался рано, и в темноте что-то строить было несподручно, — но Рей Хино точно не могла скорбеть о потерянной возможности набрать песка под ногти. Они с Юичиро уселись на перевернутых лодках на пляже и подставили лица ветру. Рей покосилась на него. Если целовать, то, наверное, самое время? — Знаешь, спасибо тебе, — сказала она, беря его за руку и внимательно прислушиваясь к себе. — Ты умеешь… развлечь. Юичиро улыбнулся и радостно кивнул. Что же, с самомнением у него все в порядке. Рей потянула его руку к себе и положила на талию. Ничего. Вредный организм не отзывался. Ах, так? Рей Хино не любила, когда все шло не по плану. А план был таков: поцеловать Юичиро, ощутить хоть какую-то ласку, попробовать найти альтернативу — так, пока не думаем, чему. Рей погладила второй ладонью щеку Юичиро, приподнялась и чмокнула его в губы. Организм не отреагировал. Юичиро, к ее удивлению, тоже. — Не работает, да? — скорее признала, чем спросила Рей. — Не надо… так, — тихо и огорченно отозвался он. — Как? — Не надо меня… на чужое место. Я уже на своем. Вот теперь Рей уставилась на Юичиро в упор. Интересно. Что он еще знает? — Насколько ты в курсе? — напрямик спросила она. — Намного, наверное, — растерянно ответил Юичиро. — В одном доме все-таки живем. Рей, да я тебя знаю лучше, чем ты себя. — Да что ты? Юичиро неловко улыбнулся: — Наблюдательный я. Рей вздохнула и поникла. Не вышло. А жаль. — Тебе не обидно? — спросила она. — Что я оказалась такая скотина? — Да где же ты скотина? — Ха. Ну, ты из кожи вон ради меня лезешь, а я никак не ставлю тебя на первое место. Черт. Прости. — За что прощать? Разве я сказал, что мне нужно первое место? И разве они вообще бывают первыми или вторыми? Места. «Я уже на своем». Рей поняла, что сейчас расплачется. — Юичиро, — сказала она совершенно честно. — Ты — лучший человек, который случился в моей жизни. После дедушки, конечно! Юичиро фыркнул, Рей тоже. Юичиро не стал ее возлюбленным и, скорее всего, никогда им не будет. Но он был лучше. Он был семья. Осталось только понять, как же во все это вписывается Усаги.

***

У них было мало времени. Так мало, что его и временем назвать было нельзя. Принцессы скоро хватятся. Блестящее собрание всего-навсего переходило из одной залы в другую, и потратить на дорогу больше пяти минут было бы странно. Они ничего не планировали заранее. Просто в одном из коридоров Марс вдруг поняла, что они одни — шедшие впереди свернули за угол, шедшие сзади еще не вышли из галереи. Марс остановилась, как вкопанная, метнула по сторонам ищущие взгляды и молча потащила Серенити в темную занавешенную нишу. Пространство им досталось крохотное, два человека здесь умещались с трудом. Добрую половину ниши занимал широкий подоконник, за которым бархатно мерцала чернота ночи. Далеко внизу виднелись одинокие огни — окно выходило на задний двор, за которым простиралась река. Марс так же молча наклонила Серенити к подоконнику и потащила наверх подол юбки. Подол зашуршал, и они обе замерли — за занавеской послышались голоса, и темные силуэты, оживленно беседуя, прошествовали мимо. Любому из них достаточно было отдернуть занавеску, чтобы увидеть лежащую животом на подоконнике наследницу престола и ее стражницу, задирающую многочисленные юбки церемониального наряда принцессы. Мысль о том, насколько они выставлены на обозрение, электрическим током прошлась по позвоночнику Марс и сгустилась в паху. Марс медленно, чтобы не издать ни звука, завела юбки наверх и плотно ухватила принцессу между ног прямо поверх панталон. Принцесса дернулась, но сдержалась, только просительно приподняла зад. На занавеске снова показались силуэты. Не решаясь зашуметь, Марс молча принялась мять ладонью промежность принцессы, одновременно спуская с нее панталоны — дюйм за дюймом. Им нельзя было попасться. Голоса снаружи чуть отдалились, и Марс одним движением рванула намокшие панталоны вниз. Ей не удалось спустить их даже до колен — в коридор вошла новая партия гостей. Они двигались чудовищно медленно, и принцесса лежала, бесстыдно выставив обнаженную плоть, а Марс смотрела на нее и текла, и ей казалось, что она сейчас кончит только от осознания того, что происходит. На секунду снова стало безопасно, и Марс рухнула на колени, подняла руками зад принцессы, развела ей ноги, насколько позволяли панталоны и жадно провела языком по влажной щели — снизу доверху, еще, еще. Принцесса зажала рот рукой, второй вцепилась в подоконник. Марс развела пальцами ее губы, накрыла ртом и с силой втянула в себя. О нет, она не собиралась быть нежной. Грубость, сила, требовательность — вот что намеревалась дать принцессе Марс в эти короткие минуты. По занавески снова поплыли силуэты, но Марс не остановилась. Она сосала клитор Серенити, теребя языком и губами нежную плоть, по ее ногам текло, принцесса толкалась в ее лицо, безнадежно пыталась развести ноги шире. По коридору с шумом пронеслась ватага молодежи, и Марс воспользовалась этим, чтобы выпутать Серенити из панталон. От рывка тончайшая ткань треснула, и удивленный голос из коридора спросил — что это, господа? Остальные даже не услышали, слишком занятые собой, а Серенити закинула ноги на подоконник, повиснув в неудобной позе, практически вывернувшись перед Марс наизнанку. Марс ускорила движение, одновременно запуская одну руку себе под юбку, второй растирая до красноты ягодицы и внутреннюю часть бедер принцессы. Та молча извивалась, пытаясь подставить все свое тело, всю свою наготу под руки, губы, язык Марс. В коридоре послышались новые голоса, и Марс поняла, что это королева. Она шла, ведя степенную беседу с советниками, и от мысли, как она сейчас ест ее дочь, у Марс сорвало последние остатки разума. Движения стали бешеными, напор — невыносимым, и в тот момент, когда королева проходила мимо ниши, они обе кончили, неслышно крича, Марс — в свою горячую, мокрую принцессу, принцесса — в холодный камень подоконника. Понимая, что новый шанс им представится нескоро, Марс еще несколько раз лизнула промежность Серенити — снова снизу и доверху, обнимая языком все складки и слегка задерживаясь на клиторе. В коридоре наконец стало тихо, и принцесса позволила себе легкое облегченное рыдание и несколько приглушенных стонов, таких сладких, что Марс почувствовала новый позыв внутри себя. Но их время прошло. Серенити стекла с подоконника в объятия Марс, и та помогла ей одеться — не то чтобы принцесса не справилась бы сама, но это была еще одна возможность интимности, которую обе не хотели упускать. Расправив юбки, Марс поднялась с колен и оставила мягкий поцелуй на груди Серенити. «А ты?» — спросила та. Марс усмехнулась, взяла ее ладонь и провела ей у себя между ног, чтобы Серенити поняла, насколько она мокрая, насколько ненасытная и сколько блаженства принесла ей сейчас принцесса. Тонкие пальцы пробежались по ее щели, заставив судорожно вздохнуть, и опустились. Им и в самом деле пора было идти. Рей открыла глаза и некоторое время лежала, уставившись в потолок невидящим взглядом. На потолке плясали яркие, почти галлюциногенные образы того, что она только что видела — делала. Она сгребла в кулак подол ночной рубашки, проверила — такой мокрой она не была еще никогда. Она была уверена, что несколько раз кончила во время своего сна, но, к собственному потрясению, она еще не была готова. Рей злобно затолкала себе в рот одеяло, приподняла бедра и быстро заработала рукой. Волны накатились по очереди — одна, вторая, третья, — и наконец рыдающая и обессиленная Рей упала на кровать. Она дрожала, горела от стыда и наслаждения, тело превратилось в желе, к промежности было невозможно прикоснуться. Рей выплюнула намокшее одеяло и вытерла набежавшие слезы. Она ненавидела себя. Она была счастлива.